Слишком много Бриджит.
Феликса это раздражает до дрожи по телу и до стука зубов.
Нет, её, правда, слишком, слишком много. Она суёт свой нос в любое его дело и показывается везде, куда бы Феликс не ступил.
Он приезжает на занятия, и первая, кто с ним здоровается — Бриджит. С распахнутым в улыбке ртом, резкими движениями, громким голосом, торчащими во все стороны лохматыми волосами и кучей задолбавших вопросов: «Как ты?», «Как дела?», «Как прошло утро?»
«Опять прицепилась…»
Феликс идёт в столовую — Бриджит уже там, заняла им места, активно машет ему рукой, привлекая внимание не только парня, но и всех вокруг.
«Какое же нелепое создание… И как она только успевает пробраться сюда быстрее меня?»
Он идёт в библиотеку — Бриджит, едва поспевая за ним, бормочет как и где быстрее найти нужные книги. Её «специальный метод».
«Очень интересно, продолжай…»
Феликса впутывают в очередное мероприятие колледжа (по своей воле он никогда не активничает на чьё-то благо, если в этом нет его личного интереса или выгоды). А Бриджит как всегда в числе самых первых добровольцев. Чтобы снова быть затычкой во всех бочках, чтобы снова расшибаться в лепёшку ради идеального результата, чтобы снова маячить перед его глазами и доводить их до нервного тика.
«Надоедливая девчонка. Всё-то ей неймётся».
Феликс хочет сбежать с уроков. Настолько вид постоянно мельтешащей перед глазами девушки его раздражает. Он мчится к выходу, торопится слиться с толпой и покинуть колледж незамеченным, но причина всех его бед бежит прямо за ним. На удивление, Бриджит не пристаёт с расспросами, не пытается вернуть обратно. Она спешит придумать для и за него отмазку, тем самым обеспечить ему прикрытие, дотошно и долго обговаривая все нюансы, чтоб не спалиться.
«Да дай мне хоть свалить от тебя спокойно!» — думает он, отмахиваясь фразой, что он уходит по делу.
Удивительно, как это она ещё не застала его врасплох в раздевалке или в уборной? Или ещё чего хуже — в его собственном доме?
«Неужели в ней всё-таки есть хоть немного такта?» — думает Феликс угрюмо и тут же вспоминает момент, когда он как будто специально заболел ради хотя бы одного дня без Бриджит, но она вечером свалилась ему как снег на голову, чтоб передать лекции и фрукты с лекарствами.
«Как будто кроме неё со мной в классе больше никто не учится…»
И, к слову, все эти постоянные подарки, которые ему не нужны. И эти горы сладостей из пекарни, которые ему нельзя…
«Убить меня хочет? Не дождётся!»
Ожидая водителя вдали от колледжа, Феликс грозно топает носком ботинка по земле. Он раздражен, он зол, он ищет успокоения в изученных ранее техниках медитаций, дыхательных гимнастиках, но ничего не помогает — в голове только Бриджит, её растрёпанные хвостики, большие синие глаза и обычная, искренняя улыбка, которых Феликс в жизни своей ни разу не видел… И вдобавок к этому чёрт знает кому ясные намерения.
Он не понимает.
Не понимает, почему эта девчонка к нему так относится. Вот так… по-человечески? Феликс не дурак, он не раз напрямую спрашивал, зачем Дюпэн-Чэн всё это делает. На что она лишь улыбалась шире и говорила: «Просто так, Феликс».
«Просто так! — передразнивает Феликс, — просто так ничего в этом мире не бывает!» Эти слова из короткого момента в прошлом не покидают его уже месяц. Или больше — Агрест в своих внутренних расследованиях успел потерять счёт времени. Но эти слова, как и в первый раз, вызывают непривычные вспышки тепла по телу. И, в свою очередь, ещё больше непонимания.
«Зачем?»
Так уж сложилось, что Феликса с самого появления на свет бесит всё, чего он не понимает. И уж то, что он не понимает сам себя (чёрт с ней, с этой Дюпэн-Чэн), доводит его до истерики.
От её ярких проявлений парня сдерживает подъехавшая машина. Он почти успокаивается, когда автомобиль трогается с места и ему уже больше ничего не нужно делать. Поездка в машине расслабляет Феликса, поэтому он просит водителя сделать ещё несколько кругов возле красивых мест.
Но тут последней каплей в ещё не опустевшей чаше эмоций становится сообщение от отца. Феликс думает, он опять предупреждает о будущих завалах по работе. Феликс думает, он снова выдумал новый конкурс для начинающих дизайнеров, чтоб под красивым предлогом «рост, развитие, продвижение» спихнуть на них часть своей работы. Феликс надеется, он хоть в этот раз пишет просто так (как эта вездесущая девчонка). Но нет. Мужчина спрашивает… про Бриджит: «Как там поживает та мисс, победившая в наших двух предыдущих мероприятиях? Она же твоя одноклассница? У тебя есть её номер?»
Феликс сжимает зубы так сильно, что начинают болеть дёсны. Кто бы сомневался. Отцу никогда нет дела до сына. Он интересуется его делами и самочувствием буквально раз в месяц (и на том спасибо!). Каждое сообщение лично от отца для Феликса становится целым событием, а тут…
«Ну ты-то куда?!»
Феликс близок к тому, чтобы вышвырнуть телефон из окна машины. Желательно под колёса. Но сдерживается. Он молча отправляет отцу номер одноклассницы и убирает телефон в карман. Агрест принимается за дыхательные упражнения. Которые, к слову, не помогают вообще. Пока, конечно, сам не поверишь, что они работают. Феликс не верил. Поэтому взялся за свой собственный метод успокоения мыслей — он начал решать математические примеры и задачки по физике. Ведь хотя бы на них он сможет найти точный ответ.
Но когда он добирается до дома, все его старания для поддержки контроля рассыпаются в прах. Возле ворот стояла она. Бриджит. Всё внутри Феликса сначала подпрыгивает, а потом падает вниз. Причину этой своей реакции Феликс тоже не может сразу отыскать в прочитанных параграфах по биологии, поэтому снова нервничает.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает он грубо.
— Ой, Феликс! Привет! Думала, ты уже дома. Я тебе домашку принесла. И лекцию, которую ты пропустил. Держи.
Надо же, только посмотрите на неё.
Стоит тут. Протягивает тетрадку.
Как ни в чём не бывало.
И улыбается…
Снова.
Как будто не является причиной ужасного беспорядка в его жизни.
— Спасибо, — бурчит Феликс, забирая тетрадь. Сжимает зубы и снова спешит прочь. Скорее в дом. Девушка что-то восклицает ему вслед, но он уже не слышит.
Оказавшись в своей комнате, Феликс швыряет злосчастную тетрадку на стол вместе с сумкой и падает на свою кровать в поиске долгожданного отдыха. Всё снова не идёт по плану. Вместо отдыха в голову лезут вопросы. То ли специально, то ли нарочно (верить, что все эти встречи и пересечения лишь случайное стечение обстоятельств, парень, конечно, отказывался), она всё это делает, Агрест точно не знал. Но догадывался.
«На корыстную лицемерку она не особо похожа. Уж я на таких насмотрелся, различить смогу. Хотя кто знает?.. Нет. Всё-таки не оно. Тогда почему она всё это делает? Чтобы бесить меня? Но для чего? Я ей ничего не сделал, чтоб она надо мной так издевалась! Так зачем?»
Внезапная, как вспышка молнии в небе, мысль пронзает его всего.
«Неужели… втрескалась в меня? О нет. Только этого мне не хватало…»
Он переворачивается со вздохом на живот и утыкается лицом в подушку.
«Допустим, что она меня… да. Тогда почему?.. Откуда во мне это… вот оно… вот это… Ох, как же бесит меня!».
Он лежит так, злобно пыхтя, пока шея не затекла и не стало тяжело дышать.
«Отвратительно!» — рычит Феликс сквозь зубы.
Он переворачивается на спину, жмурится, запускает руки в волосы, крепко сжимает кулаки и тянет в стороны, желая вырвать не причёску, а приставучий образ. Но ничего не получается. На каждое действие есть своё противодействие. И чем сильнее Феликс пытается выкинуть Дюпэн-Чэн из своих мыслей, забыть её или хотя бы вернуть своё прежнее к ней безразличие, тем чаще и быстрее она бумерангом прилетает обратно в виде коротких образов и более длительных воспоминаний.
«Это нужно прекращать…» — последняя мысль, которую Феликс запомнил перед тем, как провалиться в спасительный сон.
***
День начался премерзко. Во-первых, потому, что из-за своей истерики Феликс так переутомился, что проспал весь вечер и ночь, ни разу не проснувшись, чтобы переодеться и сделать домашку. Во-вторых, вполне хватает того, что во-первых и всех оттуда вытекающих последствий. Настроение было ужасное, внешний вид тоже оставлял желать лучшего. Учителя, будто тоже сговорившись, доставали Феликса опросами по темам, которые он давно знал, но от внезапности путал слова. Он стойко терпел мелкие пакости судьбы только ради одного момента — всё как есть спросить у Бриджит. Отчасти из-за прокручивания в голове диалога с ней он и был таким рассеянным, несобранным, неидеальным.
«Да, с этим точно надо заканчивать. И побыстрее. Пока я не превратился в непонятно что», — твёрдо решает Феликс, когда звенит звонок с последнего урока.
— Бриджит, — зовёт он девушку, когда она, как всегда, последняя выходит из кабинета.
— Да, Феликс? — откликается она с яркой улыбкой. Парень игнорирует реакцию своего сердца.
— Хотел вернуть тебе твою тетрадь, — отвечает он, пытаясь состроить хоть какое-то подобие улыбки Бриджит, но получается плохо.
— А, хорошо, — Бриджит хватается за протянутый конец тетради, но Феликс не отдаёт: — И спросить кое-что…
— Да? — ответ такой быстрый, как будто она только и ждала этого момента, когда Феликс Агрест решит у неё что-то спросить. — Что-то по лекции непонятно? Или почерк? Я могу…
— Бриджит, ты любишь меня? — перебивает парень. Нет, он не даст себя обмануть и ввести в заблуждение. Не снова. Девушка замирает на месте, её хватка слабеет, губы и глаза приоткрываются в изумлении, испуге и недоумении. Феликс отмечает про себя, что прямота и внезапность были верным решением. Ответ расцвёл румянцем по всему её очаровательному лицу. Большего Агресту и не нужно. Оставалось только умиляться картине: вечно весёлая, остроумная и уверенная в себе Бриджит Дюпэн-Чэн впервые растерянна, дрожит и не знает, что сказать. Забавно.
— Ну… ты… нравишься мне, Феликс. Этого не отнять, — начинает девушка, пряча взгляд. — Ты очень умный. Весёлый, хоть и не показываешь этого. Ты… симпатичный и… просто не можешь не вызывать восхищения… — Феликс с каким-то осознанием щурится.
— То есть ты поэтому меня везде преследуешь? Восхищаешься? — спрашивает он, и что-то в нём надламливается. «Потому что просто восхищаешься картинкой? Ну что ж…»
— Нет! Я не… я не преследую! Просто… пытаюсь… помочь тебе. Ты… ты ещё такой… замкнутый. Почти ни с кем не общаешься, не дружишь. Многие тебя даже… боятся. Так ведь не должно быть! А ещё тебе столько всего нужно успевать! Ты наверняка устаёшь, на многое не хватает времени. Сложно справляться в одиночку! Иногда так хочется всего лишь поговорить с кем-то! Я… я могу себе это представить. Поэтому… пытаюсь… сделать что-то, что бы тебя порадовало, потому что ты… мне дорог.
«Дорог?», — усмехается в мыслях Феликс, игнорируя то, как сжимается его сердце от этих слов. Надо же, девчонка, которая его постоянно бесила и практически ничего не могла знать о нём кроме информации из журнальных вырезок, разглядела в нём то, чего никто до этого не мог, и всё это время пыталась лишь… помочь.
«Чёртова Дюпэн-Чэн, ты только что снова перевернула всё с ног на голову. Хватит с меня».
— Не надо, — выдаёт он спустя время так тихо, что слышно не сразу. — Не надо, — громче повторяет он, сжимая кулаки, переступая через себя и подозревая, что обратной дороги больше не будет. — Мне не нужно этого всего, Бриджит. Я этого не просил, — произносит он, несмотря на ломающийся голос. — Этого внимания, преследования — зови как хочешь. Мне не нужны друзья, мне не нужны ты. Оставь меня. Я со всем всегда справлялся сам. И буду. Потому что никому ни до кого нет дела — такая правда жизни. Так было и будет. И, даже если ты говоришь, что хочешь помочь мне «просто так», я не могу быть уверен до конца, что ты не выуживаешь какую-то собственную мерзкую выгоду. У меня на то очень много оснований, поверь.
— Н-но я же…
— Любишь меня? Любви не существует, Бриджит. Это лишь сказки для дураков. Чем раньше прекратишь в них верить, тем лучше.
Так всегда говорил его отец. Феликс с этим вырос и уже никогда не признается, что всегда только и мечтал о том, чтоб хоть немного побыть дураком…
Он вкладывает тетрадь в ослабевшие руки Бриджит, криво улыбается, отворачивается и направляется к выходу, где его уже давно ждёт водитель. Он идёт гордый собой — наконец-то в его жизни снова воцарится порядок, к которому он привык. Он садится в машину, стараясь игнорировать навязчивое ощущение, будто он совершил очень большую ошибку.
«Никаких ошибок. Только всегда чёткий и верный холодный расчёт. Только так нужно жить. Я всё сделал правильно. Эти… чувства… потом стало бы только хуже. Всё определённо и точно правильно».
***
Феликс долгое время будет думать, что в тот день в дураках осталась Бриджит, каким-то непонятным образом сумевшая так просчитаться, поддаться слабости и влюбиться. Пока однажды не поймёт, что навсегда оттолкнул единственного человека, которому был по-настоящему важен и дорог, как никому другому; который готов был на всё, лишь бы увидеть его счастливую улыбку; который радовался каждой встрече и который после одной такой не смог простить разбитого сердца, а потом полюбить кого-то другого так же сильно… Феликс поймёт, кто на самом деле остался в дураках. Но будет уже поздно что-то менять.