3 

Глубокий вдох, чётко выверенный стук, металлическая ручка, поддающаяся под рукой.

- Игорь Николаевич? Вы звали?

Директор поднимает голову от бумаг, усталость исчезает так быстро, что мне кажется, что показалось.

- Да, Саша, проходи, присаживайся.

За время разговора он называет меня Сашей минимум десяток раз. На ладонях остаются алые полукружья ногтей.

1

Объяснять друзьям, почему я хочу изменить имя, было бы слишком хлопотно. Соня наверняка стала бы выпытывать почему, Андрей не послушался бы из вредности, Денис снова бы стал раздражающе внимательно вглядываться в глаза. Когда старые связи рвутся, и больше некому тепло называть меня Сашей, я чувствую какую-то постыдную, иррациональную радость.

2

- Ты уверена? - Милана хмурится неуверенно, нервно поправляет волосы. - Это ведь имя, что тебе дали родители.

- Именно, - почти выплевываю я, во рту горько от собственного яда.

Милана вздыхает.

- Хорошо,... Алекс, как хочешь.

На тот момент я не вижу родителей уже три года. Ни одного звонка, ни одного сообщения, а приезжать лично они перестают задолго до того. Даже о пропаже сестры я узнаю от директора. Как и о том, что её так и не нашли. Больше некому тепло звать меня Сашей. Ну и отлично.

4

Каждое "Саша", произнесённое директором - словно пощечина. Ломает тщательно выстроенные в памяти стены, вытаскивает болезненную правду наружу. Я молчу, сильнее сжимаю спрятанные за спиной руки. Просьбы на директора не действуют. Даже те, что уже походят на мольбы.

Я закусывают губу, чтобы не сорвалось бьющееся в голове "Пожалуйста"... и "почему?", больше похожее на "за что?"

Каждое "Саша" упорно напоминает мне о том, кто я есть и что у меня за спиной. "Алекс" же похоже на благостную тишину, неведение. Оно и есть та самая стена, за которой я спасаюсь (прячусь). Холодное, как белый мрамор, на котором однажды будет выбито.

Каждое "Саша" мешает мне забыть. Наверное, за это я его и ненавижу.