Дыхание сбито напрочь. Он не стал ждать пока спустится один из лифтов, а просто побежал по лестнице наверх «…девятый…десятый…а вот и тринадцатый». Ищет глазами нужную дверь и останавливается перед ней, пытаясь восстановить дыхание. «На это нет времени. Нужно скорее узнать как он там.» Нажимает на звонок, ждёт несколько минут. Повторяет столь простое действие вновь, но дверь всё также никто не открывает. «Лишь бы с ним ничего не случилось» – проскальзывает мысль в голове. Он начинает стучать в дверь. Ответа нет. «Может попробовать…» Взгляд устремляется на дверную ручку и вот уже ладонь тянется к ней; поворачивает её и открывает вид на прихожую чужой квартиры.

***

– Усянь, можешь рассказать о своей семье?

Сквозь большое окно пробиваются яркие лучи солнца. В светлом кабинете двое сидят друг напротив друга. Один нервно теребит рукава толстовки, а другая смотрит на своего клиента и держит в руках такие привычные ручку и блокнот.

– Что именно мне нужно рассказать? – Спрашивает Вэй Ин, отводя глаза в сторону мягких игрушек на подоконнике, и цепляясь взглядом за кролика, которого приметил ещё на первой сессии.

– Всё, что пожелаешь. – Ответила Шэньси, мягко подталкивая его к рассказу о тех, кем Вэй Усянь так дорожит.

– Я…приёмный. Ну, ты уже в курсе. – Начал Вэй Ин. – Моя семья…те, кто усыновил меня, были друзьями биологических родителей. У них уже были дети: Цзецзе и А-Чэн. С Ваньинем мы ровесники, а Цзецзе старше нас на 3 года. 

В кабинете повисла тишина. Она не была давящей или вынуждающей продолжать говорить, скорее поддерживающей и успокаивающей. «Если бы такая атмосфера была дома у Цзянов…» – проскочила мысль в голове Усяня, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как учила его Шэньси и продолжил:

– Я был очень шкодливым ребенком, часто выводил из себя тётю Юй. Они часто ругались с дядей Цзяном…из-за меня. Может быть, если бы меня не было их отношения не были бы такими напряжёнными, но… В общем дядя постоянно спускал мне всё с рук, а тётя наказывала. Всегда за дело. Никаких телесных наказаний, если ты подумала об этом. – Усянь улыбнулся краешками губ. – Она была справедлива ко мне, хотя и не любила. Со своими детьми тётя была более заботлива, в отличии от дяди Цзяна. Он…не знаю почему, но относился к ним с холодком. Вроде и любит, однако не показывает этого… - Усянь пошевелил плечами, потягиваясь: «Фух… Никогда бы не подумал, что мне будет так трудно рассказывать о себе. Ха-ха.»

– Да, это правда трудно, но ты прекрасно справляешься. И я благодарна за твоё доверие. – Женщина улыбнулась и продолжила. – Большинство приёмных детей…шкодливы, когда оказываются в семьях. 

На неё уставились распахнутые глаза Усяня: «Правда?»

– Правда. – Она кивнула, подтверждая свои слова. – Так они пытаются проверить действительно ли их любят и хотят, чтобы они были здесь. 

– Вот как… Я не знал об этом, никогда не интересовался, но, если так…спасибо. Спасибо, что сказала.

Шэньси помотала головой и попросила продолжить рассказ.

– Ну…как я уже сказал, отношения с приёмными родителями нельзя назвать прекрасными. Но…я им очень благодарен. Не знаю, что было бы не усынови они меня. А Цзецзе и А-Чэн скрашивали мою жизнь. – Вэй Ин улыбнулся ярко, будто ещё одно солнышко появилось в кабинете. – Они очень заботились обо мне. Яньли…она будто заменила мне маму. Всегда спокойная, до невозможного добрая и ласковая. Цзян Чэн хоть и грубоват, но заботится о родных…просто по-своему. – На глаза Усяня выступили слёзы, он всхлипнул: «А я…что же я натворил!» 

Слёзы не останавливались, текли по щекам, капая на толстовку. Он привычно потянулся к упаковке салфеток на низком столике, взял несколько и стёр солёную влагу со своих щёк.

– Усянь, мы ведь уже говорили о том, что это не твоя вина, помнишь? 

***

Лань Ванцзи заходит в квартиру, осторожно прикрывая за собой дверь. Из ванной чётко слышится звук включённой воды. Он разувается и подходит к ней. Стучит и задаёт вопрос, волнующий его последний час: «Вэй Ин, ты здесь? Я могу войти?»

Звук воды не прекращается: мерное постукивание капель по поверхности разносится эхом по всей квартире и перекрывает его лишь тяжёлое дыхание Ванцзи, всё ещё не до конца отдышавшегося и тихие, едва заметные всхлипы. 

Ему уже всё равно на последствия, лишь бы с Усянем всё было хорошо. В мыслях уже рисуется множество драматичных картин, но Лань трясёт головой и не даёт им овладеть собой. Не раздумывая более и секунды, он заходит в ванную.

Его взгляду предстаёт благая картина. Да. В такой ситуации именно благая. Вэй Ин просто сидит в душевой кабинке с включённой водой, откинувшись на одну из стенок, сжавшись в комок, спрятавшись в своих: волосах? Руках? Коленках? Во всём. И тихо всхлипывает. Хотя…почему тихо? Его плечи трясутся, если бы не руки, закрывающие лицо и льющаяся вода, Лань Чжань уверен, он бы слышал самые громкие рыдания в своей жизни, разрывающие его сердце на мелкие кусочки.

– Вэй Ин… – Зовёт он столь тихо, что невозможно расслышать. «Нет смысла стоять на месте» проносится в голове. Ванцзи подходит ближе, выключает воду и садится перед Усянем на колени. Его брюки напрочь промокают, но он не обращает на это внимание. Лишь снова просит шёпотом, срывающимся в крик отчаяния: «Вэй Ин, пойдём. Ты заболеешь.» 

Усянь убирает руки от лица, кладёт их на колени и поднимает голову. В глазах Ланя мелькает шок, но Вэй Ин этого не замечает. Он залез в душ сразу после выписки из больницы и просто хотел остаться здесь навсегда. «Ничего не чувствую. Нет. Я должен. После такого…я обязан прочувствовать всё, до последней капли.» 

Лань Чжань не мог поверить, что перед ним его возлюбленный. Он взял его за плечи, думая поднять, но Вэй Ин не сдвинулся с места.  Бледный, с ледяной кожей. Подрагивающие пальцы, сжимают мокрые джоггеры. Пустой взгляд, направленный в пространство; красные глаза и жуткие синяки под глазами. Губы искусаны в кровь. Челюсть сжата настолько, что кажется сейчас раздробит зубы.

Сердце Ванцзи сжималось будто в тисках, а сознание будто блуждало в лабиринте, из которого не было выхода. И лишь одна настойчивая мысль стояла перед глазами – «Как я могу ему помочь?»

– Всё будет хорошо.

– НЕТ, НИЧЕГО УЖЕ НЕ БУДЕТ ХОРОШО! – Прокричал Вэй Ин, прикусывая губы вновь. И вот уже по подбородку стекает несколько капель крови. Он цел, он в порядке, но они…они… 

– Вэй Ин… – Голос Лань Чжаня хриплый, словно это он рыдал несколько часов. Ванцзи пытается привлечь к себе внимание парня, который очевидно в истерике. – Прошу, пожалуйста, не говори так.

Чужие ладони захватывают руки Усяня, убирая от колен, стараясь согреть окоченевшие кисти. Вэй Ин не обращает на это внимание. Его взгляд расфокусирован; слёзы забрали все силы, оставшиеся на дне и даже на крик он более не способен.

– Вэй Ин, я.... я люблю тебя. – Если бы Усянь посмотрел прямо на Ванцзи он заметил бы такие глубокие тоску и боль в этих янтарных глазах, которую раньше видел лишь в фильмах: «Пожалуйста, Вэй Ин. Не вреди себе. Всё будет хорошо.» 

Лань Чжань поднёс чуть потеплевшие пальцы к своему лицу и уткнулся в них. Он будто молил не оставлять его, хватаясь за душу, не желающую оставаться в этом мире.

– Я люблю тебя… – Повторял он, пытаясь докричаться до Вэй Ина шёпотом.