Энио с рыком прижал Алфео к стене, надавливая на запястье, нависая над омегой, который весь сжался под прожигающим взглядом жёлтых глаз. Ал не понимал, зачем альфа делает это, почему просто не может оставить его в покое. У Рондела явно не было чувств к рыжеволосому, тогда зачем всё это?

— Отпусти, — зашипел парень, пытаясь вырваться, но получил лишь гадкую ухмылку в ответ. Издевается? Пытается отомстить?

— О, нет, в этот раз ты от меня не сбежишь, маленькая шлюшная омежка, — зло произнёс Энио, наслаждаясь видом бывшего, который пытался вырваться.

— Да что тебе от меня надо? — жалобно спросил Алфео, переставая сопротивляться, понимая, что это бесполезно.

— От тебя мне нужен лишь должок, который ты мне не отдал, убежав к Скуперу, — улыбнулся Рондел, отпуская чужое запястье, на котором остался ярко-красный след. — Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, о чём я, — прошептал альфа, проводя длинным пальцем, по шарфу, захватывая его, стягивая вниз, оголяя нежную кожу.

— Нет, Энио, ты не посмеешь, — запищал Алфео в ответ, заикаясь.

Он прекрасно понимал, о чём идёт речь. А как тут не понять, если и в отношениях бывший альфа требовал всё больше и больше контакта, вечно приставая. Они никогда не были вместе в постели, ведь омега не был полностью уверен в том, что это нужно в их отношениях. У Рондела явно были свои представления на этот счёт, а также на счёт их первой совместной ночи, на которую он всё время намекал, но лишь продолжал ждать, пока Алфео передумает и согласится. Альфа и сам не понимал, почему ждал, а не просто взял, как собирается сделать это сейчас.

— Ещё как посмею. Кто мне помешает? Твой новый недоальфа или твоя подружка-защитница? Посмотри вокруг, Ал, здесь никого нет кроме нас, так что тебе лучше не жаться, а расслабиться и наслаждаться процессом, — усмехнулся Эн, одним движением расстегивая молнию на тёплой куртке, позволяя холодному воздуху проникнуть под чужую одежду, отчего Алфео стал дрожать не только от страха и безысходности, но и от холода, ведь на дворе было далеко не лето.

— Энио, пожалуйста, прекрати, — зашептал Смит, закусывая губу, пытаясь отбиться, но понимая, что это явно не поможет. Что он, слабый омега, может сделать сильному альфе, который выше его головы на две, да и сильнее раз в десять?

— Скоро ты будешь просить, чтобы я продолжил, поэтому лучше не дёргайся. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно? — холодная рука пробралась под тёплый свитер, сжимая бок, поглаживая кончиками пальцев. Омега лишь зажмурил глаза, переставая двигаться, как-то мешать альфе, он лишь надеялся, что это закончится быстро для него, хотя казалось ещё секунда, и он не выдержит, начнёт рыдать, чуть ли не устраивать истерику.

Левая рука Энио задрала свитер вместе с футболкой, оголяя живот, который тут же поджался толи от холода, толи от прикосновений рук, которые начали поглаживать бока и живот, то переходя наверх, то сползая вниз, к краю джинс.

— Ты явно стал намного красивее, после того как схуднул, я рад, что ты понял, что омеги просто не могут быть такими безобразными, каким раньше был ты, — прошептал Рондел, усмехаясь, оставляя поцелуй на скуле.

Альфа видел, что омеге неприятны его прикосновения, видел, что тот дрожит, боясь его. Всем этим Энио наслаждался, ему нравилось чувствовать превосходство, нравилось чувствовать то, что его боятся, но в данный момент он хотел не только завладеть этим дрожащим телом.

Парень перевёл взгляд в бок, видя знакомый силуэт, который к ним направляется. Нэос конечно же не мог оставить любовь всей своей жизни без присмотра, особенно после того, как тот сбежал из кафе, в которое так случайно зашёл Рондел после тренировки.

— Ты такой глупый, Ал, — улыбнулся блондин, наклоняясь вперёд, прикасаясь к дрожащим губам, которые были совсем холодные.

Энио с ухмылкой смял чужие губы, как его тут же с силой оттолкнули, не позволяя насладиться ими как следует. Жёлтые глаза загорелись, смотря на то, как бывший друг загораживает своей спиной омегу, со злостью смотря на соперника.

— Скупер? Неприлично отвлекать людей от довольно страстного занятия. Неужели ты потерял всё чувство такта? — спросил альфа, вытирая большим пальцем чуть влажные губы.

— Рондел, — прорычал Нэос, оглядываясь на омегу, который лишь испуганно сжался, смотря на друга своими большими медовыми глазами, — тебя не учили, не приставать к чужим омегам и не пытаться их трахнуть? Я же тебе уже говорил, что Алфео мой, поэтому не смей даже смотреть в его сторону, — со злостью в голосе сказал брюнет, хмуря брови, с ненавистью смотря на Энио, который лишь улыбался.

— Я помню, помню, — с улыбкой сказал Эн, — просто не мог удержаться, да и Алфео был явно не против этого, слышал бы ты, как он постанывал только от моих ласковых рук, — гадко ухмыляясь, пропел альфа, отходя на шаг от Нэоса, который похоже готов был разорвать в клочья бывшего друга. — Тише, тише, я ухожу, но впредь следи получше за своим омегой, а то мало ли он захочет не только под меня лечь, — сказал Рондел, разворачиваясь и уходя подальше от парочки, предвещая горячие разборки.

— Нэос, я… — Алфео схватил брюнета за куртку, прижимаясь к нему, обвивая дрожащими руками чужой торс, утыкаясь носом в сильную спину человека, который в который раз вытаскивает его из передряг, — спасибо, я не знаю, что я делал бы без тебя.

— А я прекрасно знаю. Развлекался бы с Ронделом, верно? Прости, что помешал, — спокойно произнёс Нэос, кладя свою тёплую руку на руку омеги, с силой сжимая.

— Нэос? — Ал чуть отстранился, слыша эти странные слова, чувствуя, как альфа сжимает его руку, сжимает так, будто если отпустит, то пропадёт. — О чём ты говоришь? Подожди, ты всё не так понял.

— Ал, я не понимаю тебя, — произнёс Скупер, отпуская чужую руку. — Я люблю тебя, защищаю, пытаюсь добиться взаимности, а потом вижу, как ты сладко отдаёшься Ронделу прямо посреди улицы. Зачем ты мучаешь меня, Ал? Почему просто не можешь отказать? Почему ты не можешь просто сказать мне «нет», просто оттолкнуть, накричать на меня, сказать, чтобы я больше не подходил к тебе?

— Я… — шепнул Смит и тут же крепко сжал руки, прижимаясь ближе, чувствуя, как тело альфы пытается вырваться. — Нет, подожди, я же говорю, ты не так всё понял. Энио хотел взять меня, а я этого не хотел. Понимаешь? — дрожащим голосом залепетал парень, чувствуя, как его руки с силой отстраняют, вырываясь. — Нэос, пожалуйста, не уходи, я прошу тебя, ты не так всё понял.

— Ал, разберись в себе, — сказал Скупер, даже не обернувшись на омегу, руки которого оставались протянутыми, мелко подрагивая. — Разберись в том, что чувствуешь ко мне, а не играйся моими чувствами, — альфа вздохнул, набирая в лёгкие колючий морозный воздух, поправляя свой шарф, с трудом делая шаг, начиная уходить от человека, которого слишком сильно любит, позволяя играть собой так, как только тот захочет.

— Нэос, подожди, Нэос! — закричал омега, но не мог даже шагу сделать, смотря вслед брюнету, который уходил всё дальше и дальше. — Нэос, — прошептал Алфео, падая на колени, смотря вслед человеку, который каждый день защищал его от любых неприятностей. Человеку, которому он разбивал сердце каждый день, который проводил с Энио.

В носу предательски защипало, а из глаз хлынули слёзы. Смит всхлипнул, ударяя рукой по асфальту, устеленному белой пеленой снега. Нэос уже завернул за угол, поэтому всё, что видел Алфео, так это медленно пролетающие снежинки и пустынную дорогу. Но всё это вскоре размылось, глаза застелились пеленой слёз.

Омега чувствовал, как его сердце раскалывается на части, отчего сгибался, чуть ли не утыкаясь носом в колени. Было больно, слишком больно. И почему он раньше не понял, что просто разбивал каждый день сердце человеку, которого сейчас так боится потерять? Почему он раньше не понял, что в охлаждении его чувств к Ронделу виноват именно черноволосый альфа? Почему он не понимал, что бесповоротно влюблён в альфу, который возможно больше даже не подпустит к себе?

Алфео встал, продолжая рыдать, утирая глаза дрожащими холодными пальцами, до которых только недавно докасалась такая тёплая рука человека, из-за которого начинает чаще биться сердце.

Тонкие пальцы докоснулись до губ. Ал прерывисто вздохнул, громко всхлипывая. На его губах был отпечаток губ альфы, чувства к которому он осознал лишь тогда, когда тот впервые отвернулся от него, не выдержав всей этой непонятности, но и этот отпечаток стёрся губами того, в кого Ал слепо был влюблён даже не замечая своего счастья, не замечая человека, который любил его даже тогда, когда остальные лишь смеялись в спину.

Почему мы осознаём своё счастье лишь тогда, когда просто теряем всё? Почему лишь тогда, когда разбиваем сердце любимому человеку, который просто терпит всё это? Почему не осознаём, что в один момент этот человек просто устанет, просто перестанет терпеть всю ту боль, что мы дарим ему, перестанет терпеть и уйдёт? Разве сложно просто взять и сказать человеку эти три заветных слова, которые он готов говорить нам хоть каждую секунду? Разве нельзя просто взять и сказать?

Алфео открыл дверь в свою комнату, заходя, тут же с силой захлопывая её, отчего за стенкой послышалось ворчание сестры и просьба быть потише. На это Смит лишь фыркнул, сползая вниз по стене, оседая на пол, кладя голову на согнутые колени.

Дорога до дома заняла слишком много времени, он успел замёрзнуть, несколько раз упасть, из-за того, что слёзы лились из медовых глаз, размывая всю картинку. Они и сейчас продолжали течь, но в отличие от того, что было около часа назад, Смит не чувствовал ничего. Он не чувствовал боли, лишь безразличие ко всей ситуации и некоторую разбитость. Ему просто хотелось запереться в комнате и побыть одному. Хотелось запереться и не впускать никого ближайшие лет сто, не хотелось видеть никого, кроме альфы, мысли о котором просто не могут вылезти из головы.

Алфео стянул с себя шапку, которая всегда была на нём, и с силой бросил её в сторону. Бедная вещь ударилась о стену, падая вниз. Этой шапки уже довольно давно касались чужие красивые длинные пальцы, отпечатки которых уже просто стёрлись из-за частых стирок о-папы, который был просто помешан на чистоте.

Раздался тихий стук, неприятно давя на уставшее сознание, которое было застелено такой же мутной пеленой, что и глаза.

— Ал, это я, ты не хочешь сказать, в чём дело? — раздался из-за двери голос Азарии, которую Ал не ожидал видеть сейчас, ведь уже ночь. Наверно та осталась ночевать у Аделфы, желая провести ночь с любимой девушкой. — Ал, почему ты не отвечал на наши звонки? Мы волновались.

— Аз, я такой идиот, — всхлипнув, проскулил Алфео, слыша, как позади Линдл также спускается вниз, опираясь о дверь.

— Я знаю, Ал, я знаю, — приглушённо раздалось за дверью. Девушка замолчала, ожидая начала рассказа от друга, но тот лишь всхлипнул, утыкаясь лицом в колени, начиная сильнее рыдать, чувствуя, как апатия проходит, уступая место боли, которая просто разрывала на части.