***

— Гарри! Несносный мальчишка, хватит спать, нужно готовить завтрак! Поднимайся! — Петунья Дурсль постучала в дверь спальни племянника, после чего развернулась и спустилась на первый этаж, чтобы начать готовить завтрак, пока маленький соня не спуститься и не начнет ей помогать.

Юный Поттер зевнул, но все же сел на кровати, сонно потирая глаза и надевая свои новенькие очки на кончик носа. Старые он сломал пару недель назад, когда они вместе с Дадли убегали от Злыдня, бульдога, которого привезла с собой тетя Мардж. Молодой бульдог был довольно игривым, но пока что не мог контролировать силу своих укусов и мальчики, наигравшись с ним, попытались спрятаться на дереве и, естественно, свалились на землю. Зато теперь очки были не такими большими, как прошлые, с крепкой круглой оправой, которые еще называли «велосипедами». Конечно, они делали глаза визуально немного больше, но Гарри очень хотел именно эти, потому что тетя рассказывала, что его отец всегда ходил именно в таких очках.

Однако, помимо плохого зрения и умения влипать в неприятности, Гарри Поттер, кажется, ничего не взял от своего родного отца. Он был не очень высоким и худым мальчиком, волосы были ярко-рыжего цвета и словно лавой опускались до самого подбородка, лицо украшали веснушки, благо, их было не так уж и много, потому что самому Гарри они не очень нравились, а еще… Большие зеленые глаза, такие яркие, что невольно привлекали внимание.

Когда младенец только появился в этом доме, Петунья очень злилась на сестру, которая бросила ее, уйдя в свой мир, и, соответственно, на ее ребенка. К этому моменту они уже не общались и новость о смерти сестры, конечно, пошатнула стойкую Петунью, которая успела похоронить родителей полгода назад, но… Помимо горечи и тоски по сестре, она почти не ощущала боли. Они ведь практически не общались, да и на похоронах Дурсли присутствовать не могли, поэтому думать о том, что сестра просто забыла о родне, было проще. Сначала пришлось долго возиться с документами, создавая легенду появления мальчика у них, затем подстраиваться под новый быт — Дурсли совсем не были готовы к появлению второго ребенка, как-то не планировали они еще пару лет даже думать об этом.

Гарри поначалу жилось не очень хорошо — новая обстановка, новые люди, мамы нет рядом, да еще и Дадли очень ревниво относился к новому малышу в доме и все время старался ущипнуть или ударить более мелкого кузена. Но потом, чуть позже, когда маленький Поттер начал расти, Петунья не смогла не заметить, как он становился все больше и больше похожим на ее младшую сестру. Волосы, которые сначала казались более тёмными, со временем стали ярко-рыжими, глаза стали намного зеленее, даже носик и овал лица были как у маленькой Лили, а уж его поведение… И жизнь Гарри стала немного лучше. Конечно, он знал, что не родной сын Дурслей, а лишь племянник, поэтому у Дадли намного больше прав и меньше обязанностей, но… Кровь не вода, поэтому Петунья и Вернон, посовещавшись, постарались воспитывать племянника достойно, несмотря на его «фокусы», которые, благо, никому не вредили и проявлялись очень редко.

Гарри не то чтобы безмерно любил свою приемную семью, нет, но он уважал дядю Вернона, который много работал, и тетю Петунью, на которой держался весь дом, хотя с Дадли они часто ссорились и дрались, но это и нормально, какие мальчишки так себя не ведут? А работу ему давали не такую уж и сложную, Гарри видел, что тетя делает намного больше и одной ей сложно со всем справиться.

Именно поэтому он привел себя в порядок, умывшись и кое-как расчесав спутанные после сна волосы, и спустился вниз, на кухню, чтобы помочь тете с завтраком. Через неделю у него день рождения, Поттеру исполнится одиннадцать лет, поэтому он старался вести себя идеально, чтобы попросить у тети и дяди подарок — маленького ужика. Он знал, что если вести себя хорошо и не получать нареканий где-то за месяц до праздника, то можно будет попросить что-нибудь в подарок, хотя обычно тетя старалась дарить ему новую одежду перед школой или какие-нибудь книги.

Почему Гарри хотел именно ужика? А все очень просто. Недавно был день рождения Дадли и они всей семьей и соседским мальчишкой, другом кузена, ездили в зоопарк. Там было очень интересно и весело, а особенно в террариуме, где были змеи. Оказалось, что Гарри знает их язык! И змеи оказались такими приятными собеседниками, особенно один питон, который жалел, что не может сбежать и жить на воле. Поттеру тогда так захотелось ему помочь! И, наверное, сила мысли действительно помогает, потому что стекло вдруг исчезло и змея, поблагодарив его, смогла выбраться!

У Гарри были приятели и знакомые в школе, но не было по-настоящему хороших друзей, просто потому, что он мог делать что-то необычное, пусть и случайно, а другие нет. А скрывать что-то от друзей — это же неправильно… А вот будь у него собственная змея, не ядовитая, конечно, то он смог бы с ней разговаривать! И они были бы очень хорошими друзьями, у которых нет секретов друг от друга. Только бы тетя разрешила завести маленькую змейку!

Вскоре завтрак был готов, спустились Вернон и Дадли, и все сели за стол, чтобы поесть. Дядя Вернон развернул газету, но вспомнив про важную корреспонденцию, которая должна была прийти на днях, взглянул на рыжеволосого племянника.

— Эй, парень, сходи за почтой.

— Хорошо, дядя, — Гарри кивнул и поднялся из-за стола, после чего покинул кухню. Он уже давно привык к таким маленьким поручениям, поэтому спокойно забрал почту и направился обратно на кухню, перебирая письма. Вот конверт от тети Мардж, довольно плотный, наверняка она опять положила туда фотографии щенят, вот несколько писем для тети Петуньи от её подруг, какие-то листовки, счета, письмо для Гарри Поттера, новый журнал… Стоп. Что?

Гарри ненадолго остановился, внимательно читая, не показалось ли ему. Но нет, все правильно, ему не показалось, на конверте был точный адрес «Графство Суррей, Литтл-Уингинг, улица Тисова 4, чулан под лестницей». Только не было понятно, почему именно чулан — да, когда Гарри был маленьким, ему нравилось прятаться в чулане, где было не так светло и у него не болели глаза, но после того, как ему купили очки и закончили ремонт в маленькой спальне, он там практически не оставался, только если не хотел побыть в тишине.

Пройдя обратно на кухню, Гарри положил стопку писем на стол, оставив у себя в руках письмо, адресованное на его имя. Странно, нигде не написан обратный адрес, только какая-то странная печать с необычным рисунком и буквой «Х» по середине. Интересно, кто же мог ему написать?

— Мам, пап, смотрите! Рыжику кто-то написал! — воскликнул Дадли, забрав у зазевавшегося кузена конверт. Яркий цвет волос часто становился причиной дразнилок, как те же очки, но Гарри уже давно не обижался, потому что взрослым, наоборот, нравился его внешний вид, да и ему самому тоже.

— Дадли! Нельзя читать чужие письма! Не видишь что ли, это мне написали!

— Кто тебе там мог написать? — нахмурившись, спросил Вернон и забрал конверт у сына, чтобы посмотреть отправителя. Петунья также наклонилась, но, узнав письмо, которые с годами, похоже, ничуть не менялись, тихо охнула и переглянулась с мужем. Похоже, сегодня им предстоит сложный разговор. — Так, ладно. Завтракайте, потом поговорим.

Гарри тяжело вздохнул, но все же кивнул и опустился за стол. Раз уж дядя что-то решил, то лучше было не спорить, а то он и ремень достать может, с металлической пряжкой. Конечно, ни Гарри, ни Дадли им ни разу не били, но… Мотивация, как говорится, была очень хорошей.

После завтрака они собрались в гостиной — Вернон и Петунья в креслах, а Гарри и Дадли на диване. Конечно, сына Дурсли сначала хотели отправить наверх, но потом решили, что он все равно рано или поздно все узнает, поэтому пусть сидит и слушает. Именно поэтому обычно шумный и громкий Дадли сейчас сидел очень тихо — понимал, что скажут что-то очень интересное, поэтому лучше помолчать, чтобы взрослые его не выгнали.

— Что ж, Гарри, — первой начала говорить Петунья, поскольку она знала обо всем «этом» больше супруга, несмотря на то, что она ему практически все рассказывала. — Пришло время тебе все рассказать, хотя я очень надеялась, что ты окажешься нормальным… Обычным человеком. Это письмо из школы, где когда-то училась Лили, моя сестра и твоя мать. Школа волшебников…

Пришлось рассказать все. И то, что Лили и Джеймс не разбились на машине, и то, что они жили в своем собственном мире, скрытом от других людей, что они были волшебниками… И что Гарри один из них. Поэтому он и умеет делать все эти странные фокусы, ведь так умели его родители. Петунья рассказала, что ему придётся поехать в Хогвартс, закрытую школу для колдунов, где его научат управлять всеми этими способностями и где он будет проводить большую часть года последующие семь лет.

Дурсли давно подозревали, что это письмо все-таки появится в их доме, поэтому, после долгих разговоров, все же решили, что это даже хорошо. Племянник будет учиться и оставаться у них лишь летом, а значит, у них появится больше денег и они все-таки смогут отложить нужное на отпуск и будущее обучение Дадли, которого они давно хотели перевести в более строгую и престижную школу. Конечно, племянник их не тяготил уже давно, но… Без него было бы намного легче. Это и сам Гарри понимал, поэтому, взяв с разрешения письмо, ушел наверх, в свою комнату.

Как он понял из слов тети, через несколько дней в их дом явится кто-то из волшебников, чтобы рассказать Гарри, как подготовиться к школе и что для этого нужно будет.

Гарри опустился на кровать и достал из-под подушки детскую фотографию своей мамы, отражение которой он каждое утро видел в зеркале. На этой фотографии она сидела на качелях с каким-то мрачным мальчиком, вроде бы, своим другом, и выглядела очень счастливой. Он как-то забрал эту карточку из семейного альбома тети, а та не стала его ругать — либо не заметила, либо просто дала молчаливое разрешение. Гарри был ей благодарен за это, жаль только, что папиных фотографий у них дома совсем не было.

— Мама… Я стану волшебником, совсем как ты и папа когда-то. Жаль, что вы не смогли мне сами обо всем рассказать… Но я увижу все своими глазами! Буду учиться там же, где и вы, а может быть, даже узнаю что-нибудь о вашей школьной жизни! Ох, скорей бы уже поехать, — Гарри мечтательно вздохнул и прижал фотографию к груди, улыбаясь.

А через несколько дней на пороге их дома появился великан.