Кё настроил кучу планов на предновогодний вечер: сначала слепить онигири, такояки, может, что сообразят по сладостям ― потому что Санеми любит сладости, ― и это всё под новое шоу, которое Кё уже нашел по тв, потом приставка и в конце ― прогулка до храма, но пока до всего этого:
― А ты точно всё взял? ― Кё кружит возле холодильника и поглядывает на часы, уже 16:05, таким темпом они ничего не успеют.
― Чё там покупать? ― Санеми ворчит, словно он устал на весь следующий год вперёд, тот ещё даже не начался! Наверное, он там с полной корзиной идёт к кассе, а Кё торчит дома и только рис вариться поставил, хоть бы с магазинами помог.
― Блин, прости, что не пошёл с тобой!
― А собирался?
― Ну мог! Хочешь, у подъезда встречу? ― Кё уже в коридоре, тянется за курткой, ногами лезет в ботинки.
― Разгребай свой срач лучше, чтобы я не убился, когда приду.
― Эй, я всё убрал! ― Честно-честно всё убрал, ночью возился и пыль всю вытер.
― Ну-ну. Ладно, ща буду. ― И отключается.
Обычно чем ближе Рождество и Новый год, тем Санеми становится раздражительнее, потому что на вопросы «а как ты будешь отмечать? а с кем? а что ты хочешь?» он предпочитает не отвечать вообще и думать об этом тоже не хочет. Поэтому этот Новый год Кё пообещал встретить вместе, и Санеми не удастся отвертеться, потому что праздник ― это праздник, и он должен приносить только приятные эмоции, суета должна быть только приятной, и нечего тут морщить нос, эй, в этот раз даже Тенген с нами пойдет.
Новый год Кёджуро всегда уезжает к отцу, и его праздник не совсем похож на праздник, который он каждый раз представляет себе в голове. Но в этом году он всё устроит по-другому. И если бы он мог забрать с собой Сенджуро в Токио, он бы сделал это, но пока что будет так, и Кё на этот Новый год возлагает большие надежды.
Нет, не потому, что он снова написал список желаний, которые загадает сначала в полночь, потом в храме утром. В этот Новый год Кё хочет действительно всё изменить. Поэтому он кружится и кружится по комнате, не зная куда направить переполняющие его эмоции, чем занять свои руки, он как будто оказался в точке два года назад, когда Тенген знакомит его с Санеми, и первой мыслью у Кё мелькает: «Как они вообще дружат?». Ответа на этот вопрос он так и не нашёл, но нашёл кое-что другое ― тёплое, светлое чувство в своём сердце в момент, когда Санеми в один из вечеров остался у него, ел круассаны из пакета и рассказывал про свою семью. Тогда Кёджуро чувствовал себя лучше всех, ведь влюбиться в Санеми Шинадзугаву в первый раз ― великое событие, праздник, фестиваль, и это хотелось бы пережить снова и снова.
Может, это будет еще один самый лучший день в его жизни ― кто знает, но пока всё как-то по-дурацки валится из рук, рис ещё варится, занять себя нечем, и Кё в пятый раз проверяет всё ли он собрал в свой подарок для Санеми, листает Твиттер, пишет Тенгену, пока наконец в дверь не стучат.
― На. ― Санеми сует ему в руки тяжелых пакет, и Кёджуро любопытно заглядывает ― список же был короткий! ― и уносит на кухню.
На еду у них уходит без малого два с лишним часа, потому что Кё постоянно так и норовит отвлечься на шоу ― чё там смешного-то? ― ответить на звонки и сообщения, Тенген уже спрашивает где и во сколько они встретятся, хотя до вечера ещё несколько часов. Санеми рассказывает, какие самодельные открытки ему прислали из дома братья и сестры, и Кёджуро даже на пару минут чувствует, как будто ограбил их, но это быстро проходит, когда Санеми тычет ему в щеку измазанными в рисовом тесте пальцами.
― Очнись, я не собираюсь торчать на кухне весь день.
Кёджуро смеется.
На приставку остается только пара часов, они дольше выбирают во что поиграть, чем играют, но Кёджуро доволен, потому что за два захода в FIFA он выигрывает у Санеми с большим отрывом.
― Кстати! Подарки! ― Кёджуро достает свой подарок из шкафа, пока Санеми свой ― из рюкзака.
― Там что? ― Санеми смотрит на коробку в руках Кё.
«Там всё моё сердце!» ― хочет крикнуть Кёджуро, чтобы услышал весь мир и Санеми, но смеется и говорит:
― Открывай и смотри сам, ― и забирает из рук Санеми свой свёрток, но пока не открывает.
Санеми вертит свой подарок в руках, разглядывая его со всех сторон.
― Ты даришь мне свитер? ― Можно было бы сказать, что ему не нравится, но Кёджуро знает его чуть лучше, чем другие, и он понимает по нахмуренным бровям и едва уловимой улыбке, что Санеми нравится этот нелепый цветастый снеговик и снежинки. Санеми даже остальные вещи в подарке так не рассматривает, как этот свитер.
― Хотел, чтобы в следующем году тебе было тепло.
В своем пакете Кёджуро обнаруживает носки и шоколад с перцем.
Они оба не умеют придумывать подарки.
Они неторопливо собираются на улицу, Санеми остается в подаренном свитере, Кёджуро ― в своих новых носках, стоит перед шкафом и думает, что ему надеть, там вообще как? совсем холодно? ты же был в магазине! ― Санеми ждёт и залипает на мигающие на стене гирлянды.
Они берут с собой контейнеры с едой и два термоса, в одном ― горячий глинтвейн на виноградном соке, Кёджуро сам варил, в другом ― чай. Они почти что в длинной тесной очереди на лестнице к храму, народу много ― намного больше, чем в его родном городке, и Кёджуро не может быть спокойным ― он ведь еще ни разу не встречал праздник в Токио.
― Да пройдем, всё нормально. ― Санеми заглядывает над головами тех, кто впереди, и края этому потоку нет.
Кё цепляется за куртку Санеми и поглядывает на часы.
― А мы точно всё услышим оттуда, где встанем? А Тенген нас найдет?
Санеми усмехается:
― А вот насчет Тенгена не уверен, но его проблемы.
Кё перестает волноваться.
В этой толпе ждущих праздника людей всё-таки что-то есть.
Кёджуро влюбляется в Санеми последний и сильный раз под сто восьмой удар.
― Ну и где этот козёл? ― Санеми смотрит в телефон, а Кёджуро смотрит на Санеми, и можно тогда Тенген ещё где-нибудь задержится, иначе у него больше никогда не будет такого шанса.
Под первый огненный цветок, ярко зажжённый в небе, Кёджуро утыкается холодным кончиком носа Санеми в щеку и целует ― почти мажет губами, зато честно и искренне, и это замерзает у Санеми на щеке по крайней мере на сегодня.
Или на целый год вперёд.
Или, может, навсегда.