new friend

Что-то идёт не так в конце лета, когда Намджун приводит в их компанию своего нового друга. Юнги узнаёт, что хрупкого парня, умеющего пить, зовут Хосок и что он чертовски хорошо танцует. Намджун слащаво улыбается, знакомя всех с Хосокки, а у Юнги на душе кошки скребут отчего-то. Он лишь хмыкает в ответ и тянется за очередной бутылкой пива, совершенно не реагируя на происходящее. Мелкие из кожи вон лезут, чтоб понравиться новому хёну, а Намджун рассказывает кул стори об их знакомстве. Но затылком Юнги чувствует прожигающий взгляд осуждения и резкий хлопок по плечу. «Он у нас просто скромный». Сокджин-хён умеет вставить своё слово в чужой текст, совершенно не заботясь о последствиях. Юнги давится пивом, но не оборачивается, типа вообще не волнует. Заливистый смех Чимина разряжает обстановку, ибо Чонгук очень смешно пошутил о холодном принце Юнги-хёне, а Намджун прекратил свой рассказ, недовольно гудя. Младшие устраивают хаос на пустом месте и, пока Сокджин упорно пытается их успокоить, в поле зрения Юнги появляется «новоприбывший друг». Хосок бестолково улыбается и протягивает руку Мину, в ответ получая лишь скептичный взгляд. «А чего ты хотел, друг». У Юнги в голове поток мыслей собрался в единое блять, потому что у чёртова Хосока нереально красивые глаза. И всё это отвратительно неправильно.

На следующее утро Юнги забывает о существовании очередного собутыльника и закрывается в четырёх стенах студии, попутно работая над новыми проектами. У них с Намджуном скоро запись очередного трека и Юнги почти не обижается на лучшего друга, так некстати решившего апгрейднуть их тусовку. Мин полностью отдаёт себя созданию музыки, изредка прерываясь на сообщения от Сокджин-хёна. Снимать вместе квартиру было не самой лучшей идеей в жизни, но Сокджин не приставучий, аккуратный и всегда накормит вечно забывающего о нормальном питании Юнги. Короткие вопросительные предложения или напоминания со смайликами забавляли рэпера. Юнги подумывал до самой старости жить с хёном, даже если тому приспичит жениться. Мин согласен на любые условия — уж слишком свыкся с устоявшимся укладом жизни.

В какой-то момент судьба решает сыграть злую шутку. Телефон не выживает до вечера, отключаясь из-за севшей батареи; холодный сентябрьский ливень хлыщет в лицо, потому что Юнги — тот ещё распиздяй, вечно забывающий о такой вещи, как зонт. Толстовка насквозь промокает, вместе с тонкими конверсами, и Мин, чертыхаясь, вяло поднимается на четвёртый этаж. Негромкий стук в дверь — искать ключи в огромном рюкзаке крайне безнадёжно. Юнги мысленно уже избавляется от мокрой одежды и… видит перед собой Хосока. В его (с Сокджином) квартире. В его домашних тапочках.

— Что за нахер.

— И тебе привет, Юнги-хён.

Удивление растёт прямо пропорционально глубокому вырезу на футболке Хосока, и Юнги мысленно считает до десяти, желая, чтобы всё происходящее оказалось сном.

— Что стоишь, как не родной?

Голос появившегося Сокджин-хёна напрочь ломает выстраиваемую систему в голове Мина и он, всё же, задаётся вопросом:

— Какого хрена здесь происходит?

***

Чужие острые ключицы мозолят глаза, пока Юнги стучит пальцами по кухонному столу и переваривает полученную информацию. Видишь ли, милый Юнги, хён оказался слишком уж добрым и щедрым, а бедному Хосоку внезапно стало негде жить, вот и получай нового соседа. Ах да, и спать он будет на диване, так что будь добр ночевать в своей кровати, а не под телевизором. Степень молчаливого шока превысила допустимые нормы и Мин выразительно выдал фирменное «блять». Возразить ему нечего, а вот нормально познакомиться с новым другом, собутыльником и теперь ещё и соседом пришлось. У чёртова Хосока к красивым глазам автоматически прибавляется чрезмерная активность и реально глупая красивая улыбка. И всё это совсем не комильфо.

Хосок конкретно прописывается в жизни Юнги, подолгу занимая душ утром и расхаживая по квартире в одних лишь шортах. Мин воет. Хосока слишком много. Он везде. Бегает хвостиком за Сокджином, светит голым торсом и танцует женские танцы. «Е б а н у т ь с я». По выходным, на общих сборах компании, всё внимание приковано к Хосоку. Постепенно, даже Намджун задвигает на личные посиделки с Юнги, предпочитая общество Хосока. Нет, парней можно понять, если постараться. С Чоном интересно — он вечный живчик и с лёгкостью находит общий язык с людьми. Кроме Юнги. Мин откровенно закатывает глаза, когда вместо Сокджин-хёна этот надоедливый Хосок садится рядом с Юнги смотреть баскетбол по телевизору. Всё не то, всё неправильно.

Основательно жизнь Юнги летит под откос в тот самый день, когда Намджун опаздывает на запись трека, заталкивая в студию Хосока. Мин вопросительно поднимает бровь, мол, какого хрена, чувак. На что в ответ узнаёт о скрытых способностях соседа. Хосок — рэпер. Спустя две пробные записи, Юнги понимает, что в прошлой жизни он конкретно проебался. Потому что треки теперь записываются втроём. Потому что у Хосока богически охренительный голос и. И Хосок нереально классно целуется.

***

Юнги проклинает себя, свой переезд в Сеул, желание стать рэпером, знакомство с компанией и, особенно, Ким Намджуна. Удачно записанный трек был не менее удачно обмыт, Намджун проставился по полной, Юнги был слишком пьян, а крепкие, обтянутые бёдра Хосока непозволительно близко жались к тощим коленкам Мина. Намджун раздобрился, опрокидывая третий стакан, и заявил о намерении покорить танцпол. Ладонь Юнги поспешила встретиться с лицом, пока оглушительные визги не привлекли его внимание. Хосок решил посоревноваться с королём всех дискотек Намджуном и устроил едва ли не показательный стриптиз, открыто выгибаясь под нашумевший хит. Челюсть Юнги грозилась познакомиться с полом, когда под общий свист Чон начал снимать рубашку. Очередная порция алкоголя смешала всю ощутимость реальности, а потом на губах Юнги случайно оказались губы Хосока и какая уже к чёрту разница, кто первый начал. Целоваться с Чоном классно, языком борясь за власть, и кусая губы. Юнги не заметил, когда лёд начал таять, стремительно превращаясь в адский котёл.

Квартира встретила пустотой — Сокджин уехал в отпуск к родственникам, и Юнги мысленно проклинал хёна за возможность совершить величайшую глупость во время его отсутствия. Где-то там, глубоко внутри, сознание Мина отчаянно боролось с желанием отыметь трущегося об него Хосока у ближайшей стены. Но банальные инстинкты и пьяная голова решили всё иначе.

К списку идеальных качеств Хосока Юнги смело добавляет отличную растяжку танцора. Хосок красиво раздвигал крепкие бёдра, пока Юнги кусал его шею, попутно избавляя обоих от одежды. Трезвости хватило приземлиться на диван, а предусмотрительности Намджуна — отыскать в кармане смазку и презервативы. Ким понимал всю обстановку лучше их самих, и Мин в который раз проклинал излишнюю повышенность айкью друга. Возбуждение ныло, сильнее пьяня, а Чон извивался под ним, отвечая на поцелуи и выгибаясь в спине. Юнги сорвало крышу — то ли из-за отсутствия инстинкта самосохранения, то ли из-за «давай, блять, уже быстрее, я хочу тебя, мудак». Хосок протяжно застонал, почувствовав твёрдую прохладу. Юнги кусал хосоковы ключицы, так долго соблазнявшие его, и ритмично двигал пальцами. Чон закусил губу, стараясь не кончить от одних только пальцев, потому что невъебенно хорошо. Вцепившись руками в спину Юнги, он шире раздвинул ноги, закидывая их на тонкие бёдра. Юнги принял это за зелёный свет, начиная играть по-крупному. Первый хриплый стон Хосока бальзамом по ушам пролился. Мин задал темп, доводящий обоих до какжежохуительно, продолжив языком изучать тело Чона. Хосок выстанывал имя Юнги ежесекундно, полностью отдаваясь старшему и затягивая в бездну огня. Ледников больше нет, дружбы тоже. Юнги теряет связь с реальностью, срываясь на сумасшедшие движения, потому что с Хосоком неприлично кайфово. Обменялись фетишами, взрываясь совершенными искрами.

И кого волнует недосказанность в текстах, если настоящие имена под кожей друг у друга?