Лаборатория в горной цепи
Тысяча двадцать километров от Мидгара
Медицинский отсек
12:00 P.M.

По исцарапанной коже струились потоки голубой воды. Царапины отзывались неприятным жжением. Крепкие мышцы напрягались и расслаблялись. Плечи дрожали от напряжения, но всё без толку — согнуть стальные тиски, сжимавшие руки до красноты, не помогала никакая сила. А голубая вода прибывала.

«Не… вода? — на вопрос ответили свои же мысли: — Неа. Вода ж прозрачная!»

С открытыми глазами «подопытному» было видно только свои же безжизненно-белые пряди волос. В последний раз их стригли пару лет назад армейским ножом. Открывать глаза оказалось не очень-то хорошей идеей — начало щипать так, будто в них плеснули мылом. Пришлось зажмуриться.

«Тяжко. Лицо тянет вниз… — на этот раз мысли отозвались не сразу: — Чё это, ради всего святого, за намордник?!»

За первой неудачной попыткой помотать головой последовала вторая, третья. Аппаратура системы жизнеобеспечения сдавливала белую голову стальными тисками, не позволяя отвернуться от дыхательной маски. А голубая вода, казалось, убывала. Ифрит*, опять жжёт глаза!

«Ар-рх, цзао-гао*! — мысли отозвались осуждающе: — Прекрати!»

Прекращение бессмысленной борьбы дало неожиданные результаты. Появился какой-то очень знакомый мужской голос. Позвал «на дело», требовал «выдвигаться сейчас же» и предупреждал «о следующих проблемах…»

«Да, в дело бы уже. Там моё место. Бей кого сказали, беги куда сказали, за кем сказали, пока пуля-дура не догонит. А и догонит: что с того? Мне уже будет не важно… — крупные плечи расслабились и поникли, мощные мышцы пресса прекратили сокращаться. Мысли отозвались с недовольством: — Так убей себя! Всё равно ведь умирать».

Относительно свободны оставались только ноги. Ими можно было немного поболтать, вспомнив, как учили плавать в детстве; поставить стопу на холодную поверхность «склянки» — по коже мурашки побегут. Да что там! Можно даже пнуть! Правда, никакого урона это не нанесёт. Пинки и болтания ногами быстро надоедали, хотелось намного большего: встать на эти ноги и ринуться куда-нибудь с приказом или без!

— Арда. Арда, ты меня слышишь?

Посторонний голос звучал отовсюду, разбивался на осколки и резал слух жалостью. Будь возможность закрыть от него уши — осколки прорезались бы сквозь ладони. Но отчего-то мысли порывались ему ответить. Сначала он звучал робко:

— Прошу, поговори со мной.

В ответ молчание. Голос попытался заискивать:

— Ты помнишь имя своей матери? Произнеси его, будь добра.

Молчание. Голос исказили нотки раздражения:

— Леиа Райли, так? Её зовут Ле-и-а Рай-ли. Повтори!

Молчание. Сдерживать мысли становилось сложнее. Голос истерично зазвенел:

— Моё имя Леиа Райли! Ну же! Скажи моё имя!

Голос кричал, требуя ответа, но интонация у него была жутко жалостливая, а его источник до чесотки в руках хотелось заткнуть. Раз и навсегда.

«О, надумала разговаривать? Давай, выпусти меня отсюда, и я напишу кто ты твоей же кровью. Во имя Левиафана, твой халат не отличат от красной тряпки!»

— П-почему? Зачем ты… Чем я заслужила от тебя такое?

«Завались и поищи себе другое «детище». Кто-то же должен скрасить твои последние деньки».

— Не смей отвергать меня! Не смей говорить так со мной!

«Или что? Покрутишь что-нибудь на этой машине? Перестроишь меня? Попробуй, если не боишься добить то, до чего так хочешь достучаться».

— Не забывайся! Ты говоришь со своей ма…

«Посмотри на себя. Ты на редкость бездарна в своём искусстве — что бы ты ни делала, всё оборачивается ошибкой. Ты не создала ничего. А твоя дочь? Сдохла на Девятилетке».

Посторонний голос внезапно сорвался на крик и смолк. Что ж, тишина, изредка прерываемая бульканьем голубой воды, намного приятнее него. Отплатить болью тому, кто причинял её тебе, — безумно приятно. Но этого крика было ничтожно мало. Нужен другой, — пусть он тоже будет один — но способный преследовать в кошмарных снах любого, кто его услышит.

Тишина в лаборатории никогда не длилась долго. Для подопытного в особенности. Мало того, что голоса в голове не дадут спать даже под снотворными, так нашлись умы, которые создали машины, позволявшие учёным вещать прямо в мозг подопытных. Очередной голос не заставил себя долго ждать. Он принадлежал уже не человеку, а одной из таких машин:

— Приветствую, MR75. Тест на восстановленную память номер семь запущен. Назовите прозвище, данное вам во время Девятилетней войны в тысяча девятьсот девяносто седьмом году.

«Морра. А вообще ко мне обращались «капитан». Кому тут память восстановить надо, м?»

— Вопрос второй. Ваш пол?

«Сегодня женский».

— Вопрос третий. Ваш возраст?

«Сорок один годик».

— Вопрос четвёртый. Ваша военная специализация?

«Снайпер я. На полставки. На вторые полставки разведчик».

— Подождите. Личность идентифицирована. Переходим ко второму разделу. Перечислите города, которые вам известны.

«Вутай… Чего там ещё? Та-ак. Что у нас за океаном-то было? О, Мидгар! Потом, значит, откуда ещё ребята-то были? Э-э… А, во! Гонгага, Кальм, Коста. Вроде ещё один есть. Как его? Сосулька? Всё, я сдаюсь».

— Ответ не принят. Правильный ответ: Мидгар, Кальм, Юнон, Коста-дель-Соль, Корел, Гонгага, Нибельхейм, Шинра-26, Вутай, Мидил, Банора и Айсикл. Из них городами являются: Мидгар, Юнон, Вутай. Остальные имеют статус деревень.

«Сесе?»*

— Активирован переводчик. Язык: вутайский. Продолжаем тестирование. Дайте определение слову «материя».

«Это такие кристаллики круглые. А по сути, это боевой артефакт. С его помощью можно контролировать… да чё угодно, главное цвет нужный найти. У нас много было стихийной и защитной материи, а вот лечащей недоставало. Знал бы ты, как вутайцы её пёрли! Наши говорили ещё, что это энергия Потока Жизни. Ну, которая стала кристалликом».

— Ответ принят. Что такое Поток Жизни?

«Типа кровь планеты. А, ты ж так не примешь, помню. Поток Жизни — это жизненная энергия Гайи, которая проходит по всей земной коре и пополняется за счёт воспоминаний умерших. От его состояния зависит состояние планеты, и, если он иссякнет, нам пиз… конец. Сойдёт?»

— Ответ принят. Что такое мако-энергия?

«О, у меня ж на ней фонарик был! А, ну да. Мако-энергия — это ресурс, откачиваемый из Потока Жизни при помощи мако-реакторов. Слушай, так получается мако-реакторы равно кровопускательные установки?»

— Ответ принят. Дайте определение корпорации «Шин-ра».

«Они реакторы строят по всей планете, заменяют электроэнергию мако-энергией. Дело хорошее, между прочим. У меня тот фонарик неделю горел, и батарейки с собой таскать не надо».

— Ответ не принят. Корпорация «Шин-ра» — первооткрыватель теории о мако-энергии и создатель мако-реакторов, после победы в Девятилетней войне является мировым диктатором. Действующий президент компании — Артур Шинра. Также корпорация проводит медицинские опыты, проектирует космические полёты и разрабатывает оружие.

«А я отношусь к медицинским опытам или оружию?»

— Проект «MR-75» относится к медицинским опытам.

«Сесе».

— Что такое «Лавина»?

«Эко-террористы, взрывающие реакторы и свято верящие, что это спасёт Поток от истощения. Во дебилы, да?»

— Ответ принят. Что такое проект «S.O.L.D.I.E.R»?

«О, этих навалом было. Это проект такой… типа как мой, только «оружие». Там создают из людей Солдат, вживляют в них клетки… Йеновы? Короче, инопланетной хренью пичкают. Это даёт им десятикратное превосходство над рядовыми вояками, но я, наверно, занижаю. Самый известный представитель — Сефирот, герой Девятилетки».

— Поправка: клетки Дженовы. Ответ принят. Последний вопрос. «Дражайший». Кого вы так называете?

И тут в горле как что-то застряло. А может, и не «как» — в ярко-голубой воде один за другим появлялись сгустки крови, с каждым выдохом их становилось всё больше. Казалось, в нижнюю челюсть воткнули нож и выдирали им зубы один за другим, задевая дёсны, язык, внутреннюю часть щёк. Даже если бы этот нож существовал, увернуться невозможно — проклятое оборудование крепко держало в «наморднике».

«Зря вы задали этот вопрос… — и тут, наконец, прорвались мысли: — Прекратите! Прекратите тест!»

Лаборатория в горной цепи
1020 километров от Мидгара
Кабинет доктора Леии Райли
12:30 P.M.

Подъемник доставил двух докторов в подземную часть лаборатории — кабинетный блок. Доктор Райли подошла к бронированной гермодверии, приложив ладонь к сканеру, громко произнесла: «Доктор Леиа Райли, основатель проекта «Морра-75» и глава лаборатории». Датчики распознавания голоса засветились зелёным светом, кольца на герметичном замке сделали первый оборот. Дверь с громким шипением распахнулась, и механический голос вежливо произнёс: «Добро пожаловать, доктор Райли».

Это просторное помещение выглядело как личная мини-лаборатория с всякими цветными колбочками, сложными механизмами и парой микроскопов. Однако в колбочках находились отнюдь не растворы, способные сделать из обывателя супер человека, а образцы трав, насекомых и мелких пресмыкающихся. Это делало лабораторию похожей на уголок коллекционера. Довершали образ стены, увешанные рамками с фотографиями странных, а порой и жутких людей-переростков в тяжёлой броне, рядом с людьми в одеждах с символикой «Шин-ра». На некоторых снимках было нацарапано: «Драконий наездник», «Трапперов наездник», «Волчий наездник»…

Рабочее место доктора Райли находилось у стенда, завешанного рентгеновскими снимками. На них был позвоночник, длинной с пятиэтажный дом; хвост, который рос из холки и заканчивался зазубренными шипами; когтистые семипалые лапы и челюсти, похожие на изогнутый птичий клюв. На всех снимках стояла вчерашняя дата. Особенно примечателен был крайний, с огромными лёгкими, на которых были заметны следы распада.

— Мы вернули её на «Рисперидон»*, нужно стабилизировать психологическое состояние. После того, что ей пришлось вынести, по-другому не успокоить. Я думал, у неё очередная вспышка агрессии, не более. Но это, — усевшись в кресло перед рабочим столом, Мартен Коуп подвинул доктору Райли распечатку её разговора с Моррой, — доказательство обратного. Боюсь, мисс Райли, случилось худшее.

Бегло просмотрев текст, доктор Райли вцепилась в свои короткие чёрные волосы, словно собиралась вырвать их. Запись разговора в капсуле вскрыла старую материнскую рану. Сказанное из капсулы не заглушали ни рабочие мысли, ни хорошие воспоминания. Эту рану ничто не могло исцелить.

— Вы снова назвали её «Морра»… Почему? — с трудом проговорила доктор Райли. — Говорите всё. Я имею право знать, доктор Коуп.

— «Личность-хозяин» вернулась. Её отношение к военному прозвищу куда компромисснее, чем к… другим наименованиям. — Сообщил доктор Коуп и, заметив сокрушённый взгляд Леии Райли, поспешно продолжил: — Я хотел бы ошибаться, доктор, но факты говорят обратное: она заговорила на вутайском, назвала континент «что-то за океаном», не помнит половины городов. Если этого вам мало — при упоминании Дражайшего Морра впервые оборвала контакт, хотя раньше понятия и не имела, о ком речь. Мы имеем дело с «Личностью-хозяином», я не сомневаюсь.

В кабинете повисла мёртвая тишина.

— Не получилось, — вполголоса продолжил доктор Коуп. — Связь с Дражайшим оказалась крепче, чем мы думали. Мы ошиблись.

Дрогнувшими пальцами доктор Райли взяла единственную фотографию на столе. На ней была сама доктор Леиа Райли, счастливая, на фоне небоскрёбов Мидгара, и удивительно похожая на неё чертами лица молодая женщина в камуфляже и со снайперской винтовкой в руках. Обе улыбались, приобняв друг дружку одной рукой. Фото было сделано за два дня до отправления на Девятилетнюю войну.

— Должно же быть средство, чтобы с ней покончить! Или усыпить хотя бы… — доктор Райли осторожно потёрла родинку около носа, отодвигая фотографию. — Верните мою дочь, доктор Коуп. Я заплачу любые деньги.

— Ваша дочь оказалась в чужом теле. Она стала «субличностью» — чем-то вроде ненужного соседа для «личности-хозяина». А чужие стены, помните ли, давят. Ни у кого на Гайе, даже у «Шин-ра», нет такого волшебного средства, которое могло бы поменять местами «субличность» и «личность-хозяина». Мы продолжим совершенствовать установку доктора Ходжо, но шансы невелики. А пока мы наградили «личность-хозяина» видениями наяву, галлюцинациями, — доктор Мартен поочерёдно загибал пальцы, — и вспышками агрессии. Думаете, она нам за это спасибо скажет? Как бы там ни было, чтобы к чему-то прийти, нужен более тесный и регулярный контакт.

— Вы сами дали мне это и сказали, что она опасна для осмотра вне капсулы! — доктор Райли ткнула в распечатку и резко поднялась. — О каком «контакте» идёт речь, если в прошлый раз она…

Доктор остановила взгляд на контейнерах с колбочками. В одном из них не хватало нескольких склянок — Морра разбила одну и попыталась зарезать свою мать осколком. Остальные пострадали в ходе недолгого сражения. Морру быстро скрутили, но шрам на ладони Леии не зажил до сих пор.

— На данный момент это исключено, — доктор Мартен положил ногу на ногу, стараясь выглядеть спокойным. — Нужно время. Очень много времени. Лет восемь или больше. Всё, что я могу сказать точно: хотите разговаривать с ней лично, на равных, — будьте готовы не только морально. Да и потом, для достижения идеального результата нужно поместить её в такие условия, где не будет ничего, связанного с Вутаем и войной. Отобрать все эти… лезвия, шинель, канаты. Допустим, мы создадим идеальные условия, но нельзя предсказать реакцию на подобные лишения.

Доктор Райли промолчала, лишь подняла на Коупа безучастный взгляд. Её красивое смуглое лицо исказила гримаса. Она всхлипнула, жестом отослала Коупа и, прижав к груди фотографию в деревянной рамке, дала волю слезам.

Лаборатория в горной цепи
1020 километров от Мидгара
Спальный блок
03:00 P.M.

Палату наполняла звенящая тишина. Леиа Райли потянулась к высокому стакану и таблетнице на прикроватной тумбочке. Но успокоительное не успокаивало, а снотворное не возвращало сон. В ушах ещё звучали слова, произнесённые Коупом.

— Не спится, доктор? — холодный мужской голос заставил её резко одёрнуть руку от тумбочки. Доктор Райли шумно выдохнула и коснулась наушника на левом ухе.

— Не спится, сэр. Чем я могу быть полезна?

— Она нужна мне в деле, немедленно. Детали обсудим по видеосвязи.

Доктор Райли схватила с вешалки костюм вместе с халатом и почти побежала из спального блока в свой кабинет. Она не помнила, как назвалась датчикам распознавания голоса, как коснулась сенсора на двери. Мысли хором кричали: «Это не может закончиться так!» Искусанные губы предательски дрожали, руки были влажными от пота. На кнопку активации видеосвязи доктор Райли нажала в ту же секунду, как увидела входящий звонок.

— Хорошо выглядите, док, — насмешливо сказали оттуда, кивнув на её взъерошенное каре.

— Сэр, это невозможно! — выпалила доктор Райли, тяжело дыша. — Дайте нам ещё немного времени, я не готова отпустить её!

Устройство видеосвязи, «чихнув» голубым паром, сотворило голограмму звонившего — статный для своих лет молодой человек с приятными чертами лица и высокомерным взглядом. Его тонкие губы скривились в ухмылке. Он расслабленно сидел в высоком кресле и поглаживал крупную чёрную собаку, похожую на помесь борзой и летучей мыши. Одет он был в белый костюм.

— Вы не готовы отпустить? — вопросительно приподняв бровь, повторил молодой человек. — Мы не о том договаривались, доктор. Физические раны вылечены, значит, MR75 готова к службе; с душевными сама разберётся. Цирконаид повержен, «Лавина» и спецподразделения «Шин-ры» зализывают раны, лояльность моих людей обеспечена. Назовите лучший момент для появления ещё одной угрозы. Сумеете — дам отсрочку.

— Сэр, вы не понимаете ситуации, — заторопилась доктор Райли, — дело не в физических и душевных ранах. Она нестабильна! В любой момент личности могут поменяться местами! Что будет, если это случится во время боя? Если она просто забудет вас в один момент?

— Вы будете рассекречены, — спокойно ответил молодой человек, приглаживая волосы цвета песка. — Помните, на каких условиях я скрыл, чем вы тут занимаетесь? Мои люди рисковали всем делом ради вас. Итак, я требую вернуть MR75 в дело сейчас же. Откажите мне, и завтра к вам нагрянут вертолёты армии и камня на камне не оставят от вашей лаборатории. Ваш выбор?

Доктор Райли отвернулась от голограммы, не позволяя человеку в белом видеть своих слёз. Пальцы медленно легли на светящуюся сенсорную клавиатуру рабочего компьютера; свет от монитора резал глаза, привыкшие к темноте. Доктор набирала код безопасности к системам. Молодой человек с собакой на коленях терпеливо ждал.

— Кто работает с вами на этот раз? — не оборачиваясь, спросила Райли. Она вводила код безопасности. — Опять «Лавина»?

— Я не предложу повторную сделку тому, кто провалил первую! — обиженно отмахнулся человек в белом. — Со мной «T.U.R.K».

Едва заслышав название спецподразделения, Райли расхохоталась, глядя на молодого человека полубезумными глазами. Тем временем монитор известил о начале проверки введённого кода.

— Турки? — почти шёпотом переспросила доктор. — Не те ли Турки, которых приставляли ко мне, когда у меня в руках был диск с секретными данными по проекту «Солдат»? Не те ли Турки, которых «Лавина» просто раскидала по тоннелям? Не те ли Турки, которые не сохранили ни диск, ни меня?!

Райли затрясло от злости, даже лицо покраснело. Она жалела, что голограмму нельзя придушить.

— Шеф, приставивший к вам новичка, казнён, — помолчав, успокаивающе сообщил человек в белом, — Вельда расстреляли, а их новый глава будет нашей с MR75 первой целью. Вам не о чем переживать, доктор, от MR75 нужно всего лишь послушание и безукоризненное выполнение приказов, тогда она вернётся в родное гнёздышко. Со мной работают достойнейшие из Турков, доктор. Они завершат дело любой ценой.

Система приняла коды безопасности и сигнализировала ещё на середине его речи. Доктору Райли оставалось нажать на команду: «Запустить аварийные протоколы».

— Ну же, док, команду! — потребовал человек в белом, кивая на монитор.

Сделав над собой усилие, Леиа Райли нажала на нужную клавишу. За дверью раздался вой сирены и холодный голос виртуального интеллекта: «Запущены аварийные протоколы. Пожалуйста, следуйте инструкциям…» С громким металлическим рыком выдвинулась бронированная защита окон, на пару секунд погрузив лабораторию в непроглядную тьму. Коридоры, по которым в поисках спасения бежали люди, заливало красным светом. Над герметичными дверьми загоралось табло: «Заблокировано». До кабинетного блока не дошёл никто.

— Свидетелей быть не должно, — полушёпотом сказал человек в белом, — никто не должен знать, откуда взялась MR75. Это выиграет время. А их считайте первым взносом за жизнь вашей дочери.

В сводчатых коридорах толпились люди: доктора, учёные и простые рабочие, в панике пытавшиеся раскрыть двери монтировками. Не было ни одной камеры, на записи которой не кишела бы кричащая толпа. Леиа Райли с трудом сдержала слёзы: в лаборатории находилось двести восемь человек. Все они боялись оставшихся обитателей лаборатории — объектов.

— Я открою клетки, — заверила доктор Райли, убирая руки от клавиш, — но прежде взгляну на неё в последний раз. Хочу убедиться, что всё при ней и готово к делу.

— Должен известить об одной проблеме: к вам выехали военные из Мидгара, и чем раньше MR75 встанет у них на пути, тем вам же лучше. Конец связи.
 

В полутьме доктор Райли следовала по пустому кабинетному блоку. Приглушённо выла сирена, слышались отрывистые команды виртуального интеллекта: «Отмена стазиса капсул номер… через три, две…» Но доктор Райли была уже «не здесь» — она стремилась вперёд, к одинокой открытой капсуле.

— Капсула номер семьдесят пять: «Объект MR75» будет выведен из стазиса через десять минут, — предупреждала машина, — пожалуйста, покиньте помещение. Объект не стабилен. Повторяю…

В маленькой душной комнате с мягкими стенами стояла капсула из медицинского отсека; его крышка упиралась в потолок. Голубой воды в нём больше не было, и защитное стекло оказалось опущено. Морра выглядела мертвецом: она сидела на дне пробирки, голова была повернута в сторону, а руки бессильно опущены. Глаза сильно зажмурены, лоб сморщен — всё указывало на отчаянное и бесполезное сопротивление стазису.

— Я знаю, что ты… вы меня слышите, — доктор Райли осторожно повернула её голову к себе и смахнула капли голубой воды с белых ресниц, — я пришла убедиться, что всё, чем вы дорожили, при вас. Знаю, одна из вас зла на меня. Ты права. Я снова ошиблась, мне не нужно было… Не важно. Важнее то, что у нас есть средство, которое это исправит. Заверши дело, сохрани мою дочь, и мы отдадим тебе его.

Опухшие красноватые веки дрогнули. Доктор Райли с осторожностью, словно касалась святыни, отвела в сторону ворот длинной шинели. Чёрная, как порох, и старая, она была настолько затёрта, что красный знак «Шин-ры» едва угадывался на груди.

— Ты любила её, дорогая. Я помню, «она хранитель воспоминаний, она счастливая». Как бы мне хотелось надеяться… как бы хотелось верить.

За пазухой шинели, рядом с сердцем, висели шинровские ордена, многочисленные значки, чья-то погона и чужие солдатские жетоны. Доктор Райли покачала головой, застёгивая шинель на все пуговицы.

— О, а это твоё? — мрачно вздохнула она. — Клептомания не к лицу тому, кто носит офицерскую шинель.

Вместо обоих наплечных знаков к шинели грубыми стежками были примётаны толстые тёмные ленты, исписанные иероглифами. Они спускались с плеч до локтей; местами были пришиты полностью, местами отходили. Доктор Райли не рискнула зря беспокоить эти талисманы.

Она опустила взгляд на руки Морры. Бережно взяла одну из них в свои и погладила шершавую кожу перчатки. Снять её мешало устройство, прикрепленное одним стальным браслетом к запястью, а вторым к костяшкам. Браслеты соединяли лезвия; их острые края бликовали на свету. Доктор Райли развернула руку Морры тыльной стороной и нащупала кнопку, хитро спрятанную в браслете. Из отверстий над пальцами с лязгом выскочили длинные когтеобразные лезвия. Одно полоснуло Райли по руке и разрезало надвое циферблат часов под рукавом халата.

— Ох! — Она испуганно отдёрнула руку; часы упали на пол. — Ладно, время мне уже не важно. Главное, тэкко-каги* работают.

Непроверенным осталось ещё одно хитрое устройство. Оно пряталось под перчаткой, и, чтобы заставить его показаться, нужно было движение руки. Доктор Райли несколько раз встряхнула руку Морры. Из небольшого выреза в перчатке со свистом выскочил крюк на прочном тросе и впился всеми четырьмя зубами в стену.

— Кагинава* тоже в порядке, — одобрительно кивнула доктор.

Оставив руки Морры в покое, доктор Райли изо всех сил обняла мощный торс, скрытый шинелью. Вдох. Удар сердца. Громкий выдох. Вдох. Удар сердца… Леиа Райли слушала их, и они казались ей лучшей музыкой. Пусть из-за респиратора — он скрывал всю нижнюю часть лица Морры — и не могла ощутить тёплого дыхания.

— Я всегда буду любить тебя, чем бы ты ни стала, — дрожащие губы прильнули к респиратору. — Возвращайся ко мне любой. Возвращайся скорее.