Лучик света в тёмном царстве

В этом году зима особенно мягкая. Снег заботливо укутал всё вокруг, словно тёплым пуховым одеялом, чтобы природа смогла выспаться и порадовать весной глаз, полная сил и энергии. Этот момент будет уже совсем скоро, ведь сейчас на дворе февраль — последний зимний месяц.

«Скоро четырнадцатое».

Мысль пришла в голову столь неожиданно, что Рэйдэнши, шедший по тропинке, замер на несколько секунд. Он уставился вниз посреди бескрайнего, белого ночного поля, пока морозный ветерок мягко перебирал его длинные фиолетовые пряди.

«Чёрт возьми, что подарить Феликсу?» — он закусил нижнюю губу и упёр руку в бок.

Взгляд его розовых глаз поднялся к звёздам, маленьким небесным бриллиантам. Феликс — не девушка, ему не принесёшь банальный набор из цветов и конфет. Нужно что-то, что его точно обрадует. Ведь сам Феликс всегда так старается для Рэя.

«Да, старается», — поток размышлений, незаметно для его обладателя, перешёл на эту тему. — «До него я никогда не думал, что буду стоять и беспокоиться о такой мелочи, как подарок».

***

Они познакомились два с небольшим года назад. Рэй шёл по дороге из Изумрудной деревни, когда увидел лежащего на земле шэна. Он молнией подбежал к тому, решив, что нужно помочь, ибо мало ли, незнакомцу могло стать плохо, но после пары вопросов выяснилось, что шэн — это Феликс, будем честны, — обессилел и просто не смог продолжить путь дальше, вот и рухнул. Он сказал, что направлялся в Изумрудную деревню, спросил у Рэя, далеко ли до неё, причём делал всё с таким усталым, но серьёзным и суровым лицом, что смотрелось это немного забавно. Рэй ответил, что деревня находится прямо за ними, после чего взвалил на себя нового знакомого и потащил до ближайшей гостиницы, дабы там привести в чувства.

Эти воспоминания до сих пор вызывали улыбку. Они такие лёгкие и приятные. В них хочется погружаться снова и снова. В те времена Рэй был ещё более общительным и активным, нежели сейчас, поэтому практически сразу решил, что хочет подружиться с Феликсом. Тот не выражал протеста, хотя по его лицу этого никто не понял бы. Он всегда таким был: мало эмоций, мрачный вид и витающая вокруг атмосфера недоступности и строгости. Они двое, пускай и настолько разные, довольно быстро смогли найти общий язык. Видимо, не врёт народная мудрость о том, что противоположности притягиваются.

Они приняли решение путешествовать вместе после трёх встреч, а лучшими друзьями стали уже через пару недель. Рэй был бабником и не скрывал этого, он частенько уходил «погулять», когда они оставались ночевать в какой-нибудь деревне. Кроме того, он никогда не уделял внимания странной реакции Феликса на это. Ему казалось, что тот всего-то против однодневных отношений с девушками, но не догадывался, что он против отношений именно Рэя с любым созданием любого пола.

Подозрительные вещи сам Рэй за собой начал замечать спустя полгода их путешествий. Ему всё чаще хотелось побыть рядом с Феликсом как можно дольше, послушать какую-нибудь историю от него и просто посмотреть на его лицо. Последнее напрягало больше всего: у самого к себе появляются вопросы, когда начинаешь смотреть на кого-то, отмечая его красоту, то, как лежат волосы, то, как он смеётся. Тогда и сам сидишь с улыбкой, а грудь наполняет трепетное, нежное чувство.

Со временем Рэй больше не смог ходить к девушкам. Точнее, у него не возникало такого желания. Да, с ними было весело провести вечер или ночь, но ни одна, совершенно ни одна не вызывала у него то особенное, от чего бы ёкнуло сердце, а вот Феликс вызывал.

«Невозможно, — испуганно твердил разум наперекор чувствам. — Питать симпатию к шэну своего же пола? Невозможно».

Но чем дальше шло их общение, тем сильнее давило в груди. Оказалось, что возможно. Никогда ещё Рэй не испытывал подобного. Когда это Феликс успел перейти грань между другом и возлюбленным? Когда его улыбка стала вызывать такие тёплые эмоции, а маленькое расстояние — еле сдерживаемые слова? Когда, чёрт возьми?

Феликс заметил перемены в Рэе, особенно то, что он прекратил свои походы к особям женского пола. Мало того, он практически перестал обращать на них внимание, как делал раньше. Заболел? Да и выглядит так, будто его что-то тревожит. На вопросы Феликс получал обычные шутливые ответы, но даже глухой услышал бы в них нотки напряжения.

Рэй не обладал огромным терпением. В один прекрасный день он решился рассказать о своих чувствах. Это была солнечная осень, пестрящая переливами ярких цветов: оранжевый, жёлтый, красный. Сердце бухало в груди, а буквы путались в голове, создавая паническую кашу. Рэй так часто говорил эти три заветных слова, ни разу не задумываясь об их истинном, сокровенном значении. Они всегда шли легко и плавно, но только не сейчас. Удивляло то, насколько сложно произнести их тому, кого действительно любишь. Феликс тогда, наверное, не понимал, что ему пытаются сказать, но радовало, что он не уходил и продолжал слушать это бессвязное бормотание.

Две попытки были с треском провалены, но на третью, пускай тихо и испуганно, но вышло:

— Я люблю тебя, — короткая фраза, способная менять целые жизни.

Рэй понял её значение лишь когда произнёс вслух, по-настоящему, без лжи и притворства. С души будто камень упал, но на его место пришёл противный холод, называемый страхом. А если это не взаимно? Если Феликс почувствует отвращение и уйдёт? Их дружбы уже не будет, любому ясно. Мерзкие, липкие сомнения всё больше и больше цеплялись за разум. Рэй был готов к самому худшему, но услышал ответ, от которого сердце пропустило удар.

Это взаимно.

Мир дёрнулся и замер. Всё, кроме Феликса, ненадолго потеряло чёткость, важность, звуки. Были лишь они и тишина. Одновременно неверие и радость кинулись заполнять само существование, словно вода в бурлящей реке, и эта река вылилась из Рэя широкой улыбкой и странными, забавными жестами. Позже он назвал своё поведение глупым и извинился, но Феликс сказал, что для него всё произошедшее — дорогая и родная картинка, что надолго останется в памяти и сердце.

***

Вот и сейчас Рэй улыбнулся, медленно продолжая идти по полю, полностью погружённый в воспоминания. Снег хрустел под ногами, дыхание вырывалось клубками пара, а нос начинал краснеть от долгого пребывания на холоде. Рэй этого не замечал, потому что был не здесь.

Он был в прошлом.

***

Как беззаботны первые недели в качестве пары. Конечно, ни Рэй, ни Феликс не говорили об этом кому-то, ибо не считали нужным уведомлять общественность: это отношения только между ними двумя. Они быстро привыкли друг к другу в новых ролях, совместные путешествия стали ещё большей радостью, а время, проведённое вместе, стало цениться в разы сильнее. Парни пережили многое, но искренне верили, что настоящие беды будут и дальше обходить их стороной, возникая лишь в облике небольших проблем.

Но, как это часто бывает, жизнь захотела дать им испытание.

Однажды Рэй вытащил из почтового ящика письмо, сообщавшее о смерти Арэты, шэна, который его вырастил. Он тут же отправился в родные края, дабы узнать всё, и правда оказалась гораздо тяжелее, чем он думал: Арэту убили стражи империи, обвиняя в пособничестве тёмным силам. Олицетворение правды и добродетели, те, кого Рэй считал чуть ли не святыми, оклеветали его дорогого родственника. Эта новость сильно ударила по нему, окрасила мир в чёрные и серые цвета, заставляя сомневаться во всех вокруг. Тёмная Ци, так долго спавшая в душе, начала пробуждаться и застилать взор.

«Выходит, даже самые светлые могут оказаться врагами?» — кривая улыбка появилась на его лице. Улыбка шэна, готового впасть в отчаяние под ехидным шёпотом.

Горе затуманивает разум, подчиняет, ведёт за собой и тянет за ниточки, как марионетку. Рэй поддался гневу, что был выращен из пустой, всепоглощающей ненависти, позволил управлять ему собой, даже не догадываясь, что именно является его кукловодом. Не говоря Феликсу ни слова, причислив и его к лику врагов, он, ведомый собственной Ци и неспособностью остановиться, отправился в неизвестном направлении, а позже присоединился к организации под названием «Инквизиция», которая желала «проредить ненужные элементы» и оставить лишь самых сильных и выносливых в империи, дабы создать лучшее общество. Рэю было плевать на их цели, он хотел разобраться с солдатами, что убили Арэту, а в одиночку подобраться к императорскому дворцу он бы не смог. «Инквизиция» была хорошей и удобной поддержкой. Без разницы, что придётся самому убивать, дабы слиться с другими инквизиторами. Без разницы, сколько жителей падёт от его руки. Без разницы.

Лишь спустя полтора года Рэй открыл глаза, когда влияние Ци ослабло, и бросил пистолеты на землю, увидев, что по локоть погряз в крови невинных. Яркое, болезненное осознание содеянного ударило по голове, причинив почти физическую боль. Ещё через полгода ему удалось сбежать из организации, только вот вернуться было уже некуда. Он оставил всех, кого знал. Бросил из-за собственной глупости и эгоизма. Некоторых и вовсе уничтожил. Он больше не мог смотреть на свои руки и на себя.

«Убийца», — холодно шептало сознание, пока он брёл по лесу близ заброшенного посёлка.

Голые, мёртвые деревья были так похожи на него.

«Ты не лучше тех стражей», — поддакивало внутреннее «я».

Он остановился посреди тишины, слепо вглядываясь в тёмную землю, затем вытащил пистолет из кобуры, перевёл на него взгляд и замер на несколько секунд.

— Рэй! — оглушительно раздалось за спиной, всего в нескольких метрах.

Тот дёрнулся, почти выронив оружие, и задержал дыхание, не веря своим ушам. Этот голос…

— Феликс?

Это и правда оказался он. Рэй не мог заставить себя сдвинуться с места, особенно когда Феликс подбежал к нему и крепко обнял, бормоча невнятные из-за слёз фразы.

«Он что, сам кинулся ко мне?» — ступор всё никак не проходил.

Два года. Все эти два чёртовых года Феликс искал его, не останавливаясь ни на минуту и не теряя надежды. У него даже в мыслях не было прекратить, плюнуть и найти кого-то другого. Не нужен ему никто, ему нужен Рэй. Феликс не знал, куда тот пропал и почему, но знал, что причина должна быть веской, возможно, даже страшной. Какой бы она ни была, он поклялся себе, что не оставит любимого. Это был трудный, длинный путь в неизвестность, ведь Феликс понятия не имел, жив ли Рэй вообще, но продолжал верить и любить.

«Вот я идиот», — тот не смог закончить мысль, когда услышал эту историю.

Горло сдавило, стало трудно дышать, глаза застелила предательская пелена. Не в силах больше держаться, Рэй и сам обнял Феликса в ответ, выкрикивая бессвязные «Прости» и заливая слезами. Весь негатив, гнев и ненависть уходили прочь. Пускай и не полностью, но хотя бы на самую малость ему стало легче. Позже, когда они оба успокоились, к нему вернулся страх: Феликс ещё не знал, где именно он был всё это время. Так что, услышав этот вопрос, Рэй вздрогнул. Сейчас его точно покинут. Находиться рядом с убийцей, забравшим кучу жизней — отвратительно для любого.

По спине пробежал холодок. Смотря в землю, готовый к резкому осуждению и потере любимого вновь, Рэй начал рассказ. Каково же было его удивление, когда Феликс не ушёл. Он остался. Мало того, он поддержал. Взяв Рэя за плечи, он сказал, что даже после всего этого не считает его злодеем, сказал, что не осуждает и гордится тем, как он понял свои ошибки и ушёл из организации.

— Ты просто хотел отомстить за родного шэна, вот всё и вылилось в то, во что вылилось. Но ты ведь справился с собственной бурей внутри, вернулся и теперь ты дома, а я всё ещё тебя очень сильно люблю, — этот спокойный, тёплый тон проникал в самое сердце, заставляя его биться чаще.

Рэй слушал, не веря, что после правды Феликс всё равно продолжает оставаться на его стороне. Невозможно. Любой, решись он кому-то рассказать, оставил бы его, ибо такие ошибки нельзя прощать. Любой, но не Феликс.

Многие начинают ценить то, что имели, лишь когда потеряют это. Теперь Рэй понял. Единственный, кто всегда принимал, кто окутывал заботой и счастьем. Единственный, при виде кого улыбка сама наползала на лицо, а в груди становилось так легко. Смог бы кто-то ещё подарить Рэю столько ощущений и любви? Нет, никто больше. Немногие находят того, с кем они готовы прожить до старости и умереть в один день. Лучик света в тёмном царстве, под чьим теплом хочется стоять бесконечно. И этот лучик Рэй почти променял на вечную ночь. Глупый. Глупый. Глупый.

Ему дали шанс вновь обрести самое дорогое в своей жизни, а это бывает далеко не со всеми. Нельзя упускать милость судьбы. Потому, поборов все страхи, он крепко вцепился в руку Феликса, будто тот мог исчезнуть в любой момент, и твёрдо произнёс:

— Я больше не уйду. Никогда не оставлю тебя. Обещаю. Нет. Клянусь жизнью, — Рэй не боялся произнести такую клятву, полностью уверенный, что отныне прекратит совершать необдуманные поступки.

Неожиданно, но Феликс произнёс клятву в ответ, обнимая его. И в этих объятиях Рэй ощутил, как много отняли у них два года разлуки.

***

В небе промелькнула падающая звезда. Рэй вдохнул полной грудью морозный воздух, затем медленно выдохнул, выпуская клубки пара. Прошлое, такое яркое, всё ещё стояло перед глазами. С тех пор, как он вернулся, их отношения с Феликсом стали гораздо крепче, чем раньше. Они оба сильно повзрослели.

Мимо быстро полетела ночная птица. Когда-то, в этот же час, Рэй выходил с отрядом убивать ничего не понимающих и ни в чём не виновных жителей империи. Времена изменились, но он до сих пор не мог простить себя: слишком много сделал. Несмотря на разговоры с Феликсом, убедить себя в обратном не выходило. Когда-то его внутреннее состояние вернётся в привычное русло, но для этого он желал искупить свои грехи, спасая тех, до кого мог дотянуться, а поддержка любимого в этом очень помогала.

«Это всё дела вечные. Мне теперь нужно посвятить жизнь помощи другим, если я хочу хотя бы немного стать лучше, — раздался вздох, а затем Рэй качнул головой, будто выкидывая из неё размышления. — Ладно, я ничего не изменю, поедая себя изнутри. Лучше отвлечься. Я всё ещё не решил, что подарить Феле на четырнадцатое», — он надул щёки и медленно пошёл вперёд.

В голову никак не шли связные идеи, только обрывки, которые мозг отчаянно пытался соединить в цельную картинку. Нужно нечто особенное, заслуживающее Феликса. За мыслями Рэй и не заметил, как прошёл до конца поля, где начиналась тропинка к Изумрудной деревне. В этот момент откуда-то сверху послышалось курлыканье, а секунду спустя в небе пролетел белоснежный почтовый голубь, в чьих лапках виднелось письмо. Интересно, хорошие или плохие вести там?

«Хм, он любит птиц, может, придумать что-то, связанное с ними?» — Рэй приложил ладонь к губам и вздохнул.

Не успел он сделать и пары шагов, как резко отдёрнул руку от лица, издав громкое, полное радости «О!». Обрывки в его голове, наконец, сложились воедино.

— Точно-точно, ему понравится, — аж заговорил вслух и ускорил шаг, поглощённый идеей.

Это будет замечательный День Влюблённых.