Разноцветные травинки щекотали ладони — Гань Юй нежно провела по нескольким рядом с собой. Девушка вдохнула запах заката и душистого цвета деревьев горы Аоцзан, прислонилась к необычно мягкой коре и поджала колени, зябко вздрогнув. На самом деле ей не было холодно, но человеческие привычки никуда не уходили спустя тысячи лет.
Слышался голос путешественника, не громкий, будто тот боялся помешать природе отходить ко сну, не тихий, чтобы его услышали не только близ парящие светлячки.
Солнце скрылось где-то за горой, освещая перистые облака в нежные цвета оранжевого и, может, персикового.
Гань Юй проводила взглядом упорхнувшую бабочку, что едва не задела ее лица.
А путешественник все говорил. Не важно о чем: приключениях, новых знакомых или сложных подземельях — цилинь наслаждалась одним его присутствием.
Адепты были холодны. Всякий раз наблюдая человеческую сторону девы, многие из них либо кидали на ту странный взгляд, в котором смешалось слабое презрение с чем-то еще, либо отворачивались, замолкая.
Среди людей она не часто находила себе приятную компанию — жизнь смертных так коротка, что попытки были оставлены на много столетий.
Прикрыв глаза, усталая Гань Юй положила голову на чужое плечо. И голос сразу стих, лишь слабый беззлобный смешок прозвучал над ухом. Коленей коснулась ткань плаща, а девичьего лица — робкая рука, заправившая светлую прядь волос за ухо.
Как же Гань Юй жалела, что время не может остановиться, ведь путешественник тоже когда-нибудь покинет этот мир.
Остается лишь ловить приятные моменты безмятежности и стараться не думать о будущем.