Ремус Люпин, прежде известный, как Лунатик, в задумчивости брел под хмурым весенним солнцем. Парочки прятались за большими еловыми лапами, обнимались, думая что их не видно.
Люпин усмехнулся, да, когда тебе 16,то кажется, что ты самый умный и смог всех провести, первый догадался спрятаться под лестницей, первый догадался зачаровать пустой кабинет и украсть ответы, на грядущий тест, первый изобрел заклинание для зашнуровывания шнурков. И это не тень учителя тактично повернула в обратном направлении, завидев силуэты школьников в темном коридоре.
Ремус перекинул чемодан из одной руки в другую, тугая тесьма натирала пальцы, оставляя мозоли.За спиной остались стены Хогвартса, он снова отсюда уходит и куда? Да, в общем-то, в никуда.
У него нет дома, нет кого-то, кто бы его ждал. У него только он сам и старый, потертый, со школьных времен чемодан.
Под ногами хрустел тонкий слой инея, а на голову падали, словно сквозь мелкое сито, капли дождя вперемешку со снегом. Римус поморщился, его пальто уже насквозь промокло. Он невольно оглянулся и тоскливо улыбнулся нахлынувшей ностальгии.
Когда-то под этими сводами он с мародерами, так назвали свою компашку друзья, творили всякие глупости, вставляя директору и одногруппникам палки в колеса. Теперь им на смену пришло золотое трио, и хоть они и не знали, что за глаза их так называют, в истории это прозвище однозначно останется.А как ему не остаться? История, ровно как и память, дама привередливая, но бережно хранящая все, даже незначительные клочки чужих воспоминаний.
Люпин уяснил это с возрастом, потому что он помнил столько мелочей. Как то, что Сириус любил встречать первый снег в образе собаки, как Джеймс с первым снегом непременно тащился дарить Эванс подснежники, чем каждый раз немало удивлял несчастную девушку, потому что первый снег у Джеймса мог случиться и в январе.Как Питер неловко косился, на навязчивую пуффендуйку, Розу Миллис.
Да, прекрасные были времена.Беззаботная пора шалостей, дружбы и первой любви.
***
-Эй, Луни! Давай к нам, чего опять с учебниками тухнешь?
Римус выпал из оцепенения и посмотрел на подскочившего к нему друга. В черных волосах запутались снежинки, с демисезонной кожанки, явно не подходивший для морозного ноября, стекали капли воды. Ремус только покачал головой, глядя на Сириуса.В глазах Блэка застыли озорные искорки, а сам он готов был, если потребуется силком тащить Римуса на квиддичное поле.
-Прости, — виновато пожал плечами Люпин, отсалютовав другу учебником трансфигурации.- Ты же знаешь, что я не играю. На лице Сириуса промелькнула тень обиды.
-Ботаник, — разочарованно вздохнул он, но тут же лукаво оскалился, -Когда-нибудь я научу тебя играть в квидичч, — игриво пригрозил Блэк. — И ты уже не сможешь отмазаться своими книжонками!
Люпин приглушённо засмеялся, вспоминая свой первый полет на метле, когда он сбил с ног мадам Трюк, и облетев добрую половину Хога ,на неуправляемой хвостатой, врезался прямо в директорские окна. Дамблдор тогда долго в шутку припоминал лихому летуну разбитый витраж.
-Хорошо, я согласен, — спрыгнул с трибун Римус.
-Но если ты позволишь обучить тебя рунам.
Сириус скривился и показал Люпину язык.
-Ага, сейчас, — Блэк нахохлился. -Когда свиньи полетят.
-Ну, тогда ждать осталось недолго, -Люпин кивнул в сторону, неловко влезающего на метлу слизеринца, Билли Гойла, Сириус неприлично громко заржал, -Будешь исполнять свое обещание прямо сейчас? — поинтересовался оборотень.
-Нет, -Сириус приблизился, оставляя между их лицами пару миллиметров, так что Римус мог почувствовать дыхание друга. -Я сторонник личных уроков.
Блэк загадочно оскалился, отскочил и запрыгнув на метлу снова взмыл в воздух, оставляя ошарашенного Лунатика, смотреть вслед удаляющийся черной точке. Что это черт побери было?…
Римус торопливо собрался, завязав сползающий с алевшей шеи шарф , и пошагал в башню Гриффиндора. Не мог же его друг…или мог? Мысли в голове путались, а по щекам расползался румянец, ну не мог же его друг только что с ним флиртовать? Нет, Блэк, конечно, флиртовал с каждой встречной, но не с Люпином же? В конце концов, они оба были парнями, да и Сириус как-то не проявлял интереса к своему полу.
Нет-нет Римус себе всё надумал. Никто с ним не флиртовал, просто обычный Блэк. Он такой со всеми. Люпин оглянулся уже на пороге Хогвартса, его друзья резвились на поле, задирая слизеринцев и гоняя квоффл. Парень тоскливо выдохнул. Рядом с Джеймсом и Сириусом, Лунатик иногда чувствовал себя…лишним. Словно он был, мешающей, грустной скрипкой в дуэте Саксофона и пианино.
Сириус редко делился с ним своими любовными похождениями, предпочитая шушукаться об этом с Джеймсом, а Поттер в целом был довольно закрытым, да и его самолюбие не прибавляло удовольствия от общения с ним. Со временем у Блэка и Джеймса появлялось множество шуток, понятных только им. Оно и логично, они жили бок о бок, да и в Хогсмид вместе наведывались гораздо чаще, чем Римус, погрязший в рутине учебы.
Оборотень никогда не был душой компании, как его друзья, не отличался такой же смелостью или уверенностью. Он носил растянутые свитера и кардиганы, что вкупе с его пацифичным характером делало его в глазах других учеников, особенно гриффиндорцев, тряпкой. И как-бы Римус не верил в то, что ударить человека слабость, куда большая, чем мирно решить конфликт, амбициозному факультету это не докажешь, также как и друзьям.
Римус дорожил их мнением, но бездумно соглашаться с ними, как Питер, он тоже не хотел. Вот и получалось, что даже рядом со своими друзьями Римус оставался белой вороной. Он везде был чужаком, не только потому что был оборотнем. Во всем Люпине было, что-то что делало его одиноким, даже среди людей, которые его принимали таким какой он есть.
Он был обречен на одиночество по своей природе; пройдет еще несколько лет и у его друзей появятся свои семьи, жены и дети, а он… Он так и останется Лунатиком, отстраненным и со временем забытым, всего лишь второстепенным персонажем чужой истории.
Люпин подтянул сумку и проскочил мимо Макгонагалл, едва заметно кивнув ей, так чтобы не было видно поблескивающих от влаги глаз.
***
Его жизнь, ровно как и жизнь его друзей не сложилось идеальным пазлом. Не появилось у них жен и детей, не появилось уикендов, проводимых исключительно с семьей, не нашлось для них работы в министерстве и парочки травяных настоев для их лысеющих голов. Нет, увы, но они так и остались до конца мародерами и с возрастом это уже было не так романтично. Подумать только, кем они стали…
Бывший профессор присел около калитки Хогвартса — вот и всё. Теперь придется снова начинать жизнь сначала. Искать новый дом, новую работу, где-нибудь в пабе и мучатся от ликантропии, проделывая тернистый путь в одиночестве.
-Эй, Луни! Знакомый, насмешливый голос раздался, где-то над головой. -Я так и не научил тебя играть в квидичч! — послышалось хлопанье крыльев и шелест травы, а Люпин замер боясь обернуться. Боялся, что это его больная иллюзия, сформированная уставшим сознанием, ведь Блэк должен был сейчас сидеть в башне и дожидаться смертного приговора.
Римус выдохнул и резко вскочил, Сириус приземлился в каких-то паре метров от него. Он выглядел потрепанно, одежда свисала клочками, черная копна волос спуталась, а в глазах поблескивал всё тот же шальной азарт.
Люпин не удержавшись бросился, к Блэку на шею, под его кряхтение о «просиженных в Азкабане костях и беспощадных оборотнях». Сердце Римуса пропускало удары и билось теперь в абсолютно хаотичном ритме, лишая своего хозяина возможности нормально дышать и соображать, потому что тут, совсем рядышком, был человек, которого Римус думал, он уже не увидит. Человек насмешливо и хрипловато смеющийся, куда-то ему в шею и обнимающий также крепко, как и чертову тучу лет назад.
-А я, — Римус шмыгнул носом, его переполняли эмоции и он был слишком плох в повсеместном искусстве создания из себя каменного изделия. Он не кремень, так скорее застывшая глина. -Я думал, правда, что ты уже не выберешься оттуда.
-А ты всё такой же плакса, Луни — добродушно выдохнул Блэк, кончиками пальцев утирая влажные дорожки с лица Римуса. -Неужели ты думал, что так просто от меня отделаешься? В конце концов, кто будет учить тебя летать?
Римус радостно и немного нервно рассмеялся.Они так и остались мародерами.