Неделька:Воскресенье-день ошибок

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

— Не понимаю, — вздохнул Чонин, — зачем нам придерживаться традиций? Зачем все эти луки и стрелы? Есть же более современное оружие.

— Ты купидон или где? — хихикнул Чондэ из-за плеча. — Учись, учись. Четырнадцатое февраля — важный день, а с завтра уже приступим к практике и проверим твои умения, практикант. Да не так ты натягиваешь, боги. Кто так держит?! Да целься ты, чудовище! Кто так стреляет?! За что мне это?! Лучше бы тебя Кёнсу отдали, он бы тебя сразу притопил. Почему, я?!

— Потому что ты старший купидон в отделе, — фыркнул Кёнсу, получше перехватил чёрный лук, поправил чёрный колчан за спиной и вытянул одну стрелу. — Накладываешь неспешно, тянешь на себя, целишься, выдыхаешь и отпускаешь тетиву. Всё просто.

— Ага, — кивнул Чонин и попытался повторить всё в точности.

Но стрела всё равно упала на пол ровно под ноги Чонину, зато тетива треснула по предплечью со всей силы, Чонин отступил на шаг-другой, покачнулся и стал заваливаться назад. Схватился за первую попавшуюся руку, но подняться не вышло, и он завалился в бассейн, потянув за собой и свою жертву. Вынырнув на поверхность, Чонин услышал голос Кёнсу:

— Да ну нафиг.

Чонин ещё поплескался немного, оглядываясь — все в атриуме смотрели только на него. А потом вода взбурлила, и рядом вынырнул парень с лисьим взглядом. Толпа ахнула и по возможности спряталась. Чонин непонимающе посмотрел на них, потом на парня и растерянно улыбнулся.

— Прости.

В тёмных глазах вспыхнули искры и на секунды скрылись под шёлком ресниц. Вода струилась по лицу, превращаясь в сверкающие бриллианты в свете солнечных лучей, что падали с потолка. Парень был до нереальности красив, отчего Чонин даже немного растерялся.

Губы парня чуть приоткрылись, видимо, для ответа, но Чонин его не услышал, зато почувствовал, как тело сковало от взгляда незнакомца и захотелось если не скрыться, то хотя бы избежать пристального и тяжёлого, пронзительного взора. Чонин проводил взглядом выплывшего к бортику незнакомца, безотрывно глядя, как стройную фигуру облегает мокрая одежда. Красная с чёрным, она создавала вид горящего пламени, привлекая взгляд. Парень развернулся, зыркнул на Чонина, и он немного завис, рассматривая, как капли стекают не только по красивому лицу незнакомца, но и по подтянутому телу.

— Беги, дурак, — проскулил Чондэ из-за колонны.

— А? — только и успел спросить Чонин, когда его накрыло непонятно откуда взявшейся волной и потащило ко дну. Чонин брыкался, барахтался и успевал сделать глоток воздуха, как его вновь тащило на дно, крутило и переворачивало.

Будто он попал в зону отлива, и никак не мог выбраться из волны — вода увлекала его за собой, ужасающей силой покоряя и подчиняя, бросала вверх, вниз, в стороны, мотала как тузик грелку, пару раз Чонин едва не захлебнулся, но вода будто сжаливалась над ним и давала сделать вдох, чтобы вновь утащить в свои объятия.

Когда же пытка закончилась, Чонин едва нашёл в себе силы ухватиться за поручень бассейна и прижаться к нему лбом в тщетной попытке отдышаться. Выбраться из воды ему помогли бледные Чондэ и Кёнсу. В атриуме царила гробовая тишина.

— Что это было?

— Минсок — бог войны, — сказал Кёнсу, протягивая Чонину полотенце, лежащее в разноцветных стопках повсюду в атриуме. — Что он тут вообще забыл-то?

— Ну ты встрял, чувак, — простонал Чондэ. — Житья ж не даст.

— Но я же случайно…

— Это ты ему скажи. Всё — враг на всю жизнь. Ходи теперь, оглядывайся. Его даже верховные побаиваются.

— И кто вообще придумал место для тренировок рядом с бассейном устраивать, — с досадой пробурчал Чонин и надулся. — Идиотизм какой-то.

— Ладно, иди переоденься, а потом продолжим. Надо исправлять все твои ошибки.

Чонин очень старался, у него чудесно получалось зачаровывать стрелы, влюблять людей, но вот со стрельбой, как ни бились, всё выходило наперекосяк. Его стрелы будто управлялись не им, самой любовью, и летели, куда пожелают.

Так в преддверии дня святого Валентина, он выпустил стрелы в парочку, а одна из стрел обогнула девушку и попала прямо в сердце сидящего рядом с парочкой друга. Чондэ подозрительно покосился на него и посмотрел на вероятностный отчёт.

Удивлённо вскинув брови, он мысленно поаплодировал Чонину, в реальности хлопнув того по шее и со всей строгостью указав на дело, где говорилось, кого свести. Но в деле значился всего лишь пятнадцатипроцентный исход, а в случае осечки Чонина восьмидесятипроцентный.

Но задание есть задание, и для верности шею намылить стоило. Ошибки есть ошибки, и над ними нужно работать. Чонин старался, потел, из кожи вон лез, но каждый раз Чондэ или Кёнсу хватались за головы. А сегодня — оба за сердце. Когда Чонин случайно вместо парочки в университетском кафетерии парными стрелами попал в Чондэ и Кёнсу, усиливая их любовь до невероятных девяносто двух процентов.

Чем ближе был день святого Валентина, тем больше осечек давали выстрелы Чонина. В конце концов, это взбесило начальство, и на праздничный день Чонин был отстранён от выполнения заданий.

Не сказать, что Чонин спал плохо, но с того дня в атриуме ему часто снилась обезумевшая вода и холодные глаза бога войны. А ещё приоткрытые губы и капли воды на лице. И весь бог войны полностью.

И хотя Чонин начитался ужасов в библиотеке о Минсоке, ещё и Чондэ с Кёнсу настращали, подсознание стабильно ночью выдавало образ искрящегося, в каплях воды бога войны, которым хотелось любоваться. Чонину было бы интересно пообщаться, но увы, это было нереально.

Как назло проснувшись спозаранку, Чонин мерил шагами комнату, с тоской смотрел на отбывающих купидонов, а потом мыкался по атриуму, расправлял и складывал огромные крылья, пристреливался, попадая точно в десяточку, и шипел, не понимая, что он делает не так.

Ошибки по выданному делу, но по факту ошибок не было. Его выстрелы давали заоблачные показатели, когда самые удачные выстрелы едва ли набирали тридцать пять процентов. Ну, да, в деле значилось другое имя, но его выстрел гарантировал любовь до смерти. Где он ошибся?

Все счастливы и довольны, влюблены до гробовой доски и будут верны друг другу. Где ошибка-то? Ну подумаешь,  иногда пара того же пола. Разве любви не безразлично? Любовь не знает границ! А старейшины страдают ерундой и не хотят инноваций.

Вытаскивая одну из парных стрел, он случайно поранился и долго смотрел на стекающую на белый мраморный пол кровь. Ярко-красную, в которую всё равно проникли золотые нити любви. Чонин поджал губы и натянул парную стрелу, чтобы выпустить её в цель, отменяя зачарование любовью.

— И что же в день всех влюблённых в атриуме делает воплощённая любовь?

Чонин вздрогнул и развернулся на голос, сталкиваясь с лукавым взглядом бога войны. Рука дрогнула, и Чонин замер, глядя, как пущенная стрела медленно исчезает в сердце Минсока, растекаясь золотистым сиянием по венам. Чонин сглотнул и попятился.

Минсок прижал руку к груди и непонимающе уставился на окровавленные пальцы. Боль от ранения проходила быстро, и рана почти сразу же переставала кровоточить, это Чонин знал, иначе жертвы выстрелов купидонов умирали бы. Минсок облизнул губы, поднял потемневшие глаза на Чонина и медленно двинулся к нему.

— Мамочка моя Афродита. Хана пацану, — вздохнул появившийся в атриуме Чондэ.

Он бы и помог в любом другом случае, но против бога войны идти не мог. Практикантом больше, практикантом меньше. Жаль, конечно, хороший мальчик с высокими показателями, хоть и не по правилам и с ошибками. Но что поделать. Бога войны боялись все, даже верховные.

Чондэ с замиранием сердца смотрел, как медленно пятится Чонин, упираясь спиной в стену и расправляя крылья в тщетной попытке взлететь. Чондэ силился зажмуриться и не мог. Минсок протянул руку к щеке Чонина, коснулся кончиками пальцев, и под ними ярким светом вспыхнули золотые нити любви, обволакивая купидона и бога войны с головой.

Поцелуй лишь усилил сияние, разлившееся по всему атриуму. Всё вокруг пульсировало от невозможного проявления любви, и Чондэ вздохнул, глядя на невероятное, но очевидное, и просчитывая, как сильно его понизят в должности за проступок практиканта.

— Да ну нафиг, — прошептал Кёнсу, обнимая Чондэ со спины и укладывая подбородок на его плече. — Скажи кому, не поверят. Впервые вижу Скрепление Душ. Раньше только в книжках читал. Ладно, пойдём отсюда, любовь моя, от греха подальше...

Чондэ спохватился и судорожно вбил в поиск номер Чонина, но тут же выронил из рук планшет: на экране рядом с фотографиями Чонина и Минсока красовалось алое сердце с нереальной золотой сотней процентов.