Желания и желаемое

Шум города становился все тише, оставаясь за спиной, а впереди был только путь наверх — в заброшенное пятиэтажное здание, брошенное и разваливающееся то там, то тут, но приманивающее немало людей, желающих остаться наедине с собой или друзьями. Денис обернулся на Митю, чуть более дерганного, нежели обычно, и отвернулся, глядя вперед и примериваясь к ступенькам в дом.

— Ты уверен, что Гога внутри? — уточнил Митя.

— Да, — кивнул Денис, повернувшись к нему. — Он СМС прислал, что будет внутри. Давай его найдем поскорее, не думаю, что он далеко ушел.

Денис потянул Митю за рукав к входу и пошел вперед, разведывая еще незнакомую территорию. Дверей в здании не осталось, краска на лестничных пролетах выцвела и облупилась, штукатурка все еще осыпалась, и ее кусок упал Денису за шиворот кенгурушки, напугав и его, и Митю, пискнувшего, словно мышь. Денис повертелся на месте, вытряхивая упавшее, и засмеялся, увидев, что под одеждой у него не оказалось крысы, которые водились здесь в избытке — за пять этажей разрухи и постапокаплисиса им встретилось целых три десятка, а потом Денис сбился со счета. Больше крыс здесь лежало только мусора, оставленного людьми, разбросанного по углам и ступенькам, стертым и отбитым ногами так, что во многих местах приходилось переступать через две-три, а то и четыре ступени, изредка цепляясь за шаткие и ненадежные перила, краска на которых облупилась и оставалась на пальцах вместе с пылью. Денис тогда взбирался и протягивал руку Мите, помогая встать на ступеньку и не упасть.

— Отлично, и где он потерялся? — всплеснул руками Денис, стоило им заглянуть в последнюю комнату на верхнем этаже и не обнаружить Гогу и там. Денис стянул кенгурушку, оставаясь в майке, и, вывернув ее наизнанку, несколько раз встряхнул, морща нос. — До сих пор ощущение, будто штукатурка на теле... Еще и вспотел как свинья. Фу, гадость.

— Да ладно тебе, — добродушно отозвался Митя, оглядывая комнату, похожую на просторный, но некрасивый зал, — дома отмоешься.

— Гога! — крикнул Денис, и комната, а вместе с ней и этажи подхватили его голос, разнося эхом. — Если ты не вылезешь, мы будем тут заниматься всякими непотребствами!

— Это какими? — осторожно спросил Митя.

— Не знаю, — пожал плечами Денис. — Чем обычно в заброшенных домах занимаются?

— Как будто я знаю... Может, позвонишь ему?

— Нет, он наверняка не ответит. — Денис хлопнул себя по лбу. — Мы же крышу не проверили! Я видел дверь на чердак, идем.

Митя вздохнул и пошел следом за ним, изредка пиная мусор.

Дверь на чердак, огороженная клеткой из металлических прутьев, была открыта, а замок на ограждении — сломан, и уже очень давно, на крышу пятиэтажки частенько ходили парочки, чтобы посмотреть на закат. Денис, пройдя через лестницу и не раз поймав запнувшегося Митю, не понимал, как после заката можно выбраться наружу, не свернув себе шею. Он надеялся, что Гога там, на крыше, что они сделают все по-быстрому и разойдутся еще до того, как солнце коснется горизонта. Однако Гоги не оказалось и на чердаке, именуемым и крышей из-за просевшего и провалившегося шифера, из-за чего можно было увидеть небо, а пол имел следы разводов от воды и высохших луж. Воробьи, испугавшись людей, вспорхнули, сбиваясь в кучу, и вылетели в небольшое окно, давно растерявшее стекла.

— Вот жопа с ушами! — воскликнул Денис, оглянувшись и не найдя друга. — Как это вообще называется?

— Позвони ему, — предложил Митя, потягиваясь. — Давай быстрее с этим разберемся и разойдемся.

Денис выудил телефон из кармана джинсов и, найдя в телефонной книге номер Гоги, нажал кнопку «Вызов». После минуты длинных гудков вызов оборвался, и Денис хмыкнул:

— Опрокинул. Просто зашибись! Что делать будем?

— Да можно на мой телефон снять, — сказал Митя, доставая свой мобильный. — Все равно завтра нужно показать доказательство.

— Девчонки, блин, — вздохнул Денис, запихивая телефон обратно в карман к остальному барахлу. — Поцелуйтесь на заброшке, поцелуйтесь на заброшке!

— Ты мог и не участвовать в игре, — заметил Митя, бросив на него взгляд поверх экрана телефона. — Тогда и выполнять подобные условия не пришлось бы.

— Спасибо за поддержку.

— Пожалуйста. Подойди.

Денис взъерошил волосы на затылке и вплотную приблизился к Мите, вытянувшему руку и готовому включить камеру, легонько пнул его стопу в сторону и, как только он ее немного отодвинул, поставил ногу рядом, чтобы не тянуться к Мите и в итоге не рухнуть на грязный пол. Их колени соприкоснулись, Денис положил руку на шею Мити и кивнул ему.

— Десять секунд, — сказал он.

— Я помню, — бормотнул Митя, отворачиваясь к телефону, и запустил видео. — Итак, мы на заброшке. — Митя  обвел чердак и дыры в крыше, прежде чем вновь обернуть телефон к ним. — Гога нас кинул, так что все претензии к качеству съемки именно к нему. Ну и мы…

Денис закатил глаза и притянул его ближе, накрывая его рот губами, обрывая на полуслове ненужной речи. Митя зажмурился и робко ответил на поцелуй. Денис отстранил пальцы от шеи Мити и стал медленно опускать по одному, отсчитывая секунды. Одна — его джинсы на бедре сжала чужая пятерня, две — он накрыл ладонью чужую руку, так же отсчитывающую время, три — Митя стал чуть смелее, будто заново беря себя в руки, четыре — их языки соприкоснулись, начиная танец, пять — отсчет начался заново.

Поцелуй вышел торопливым, чересчур мокрым и, что самое неожиданное для Дениса, возбуждающим. Оставшиеся секунды выжирали его самоконтроль. Три — кажется, что пальцы Мити скользнули по джинсе довольно интимно, два — Денис и сам медленно провел большим пальцем по коже за ухом партнера, один — останавливаться расхотелось.

Поцелуй разорвался, Денис вместо Мити обернулся к телефону и с кривой улыбкой произнес:

— Ну, вот и все, девчонки!

Рука Мити опустилась, он кашлянул в кулак и отстранился от Дениса, убирая руку с его бедра.

— Давай выбираться отсюда, — сказал он, не глядя на Дениса.

Тот расправил кенгурушку, до этого болтавшуюся на бедрах, и надел ее — довольно ощутимо подбирался вечер, и становилось холодно.

— Идем, — кивнул Денис и пошел вперед. Придавать значение тому, что здесь только что случилось, он не хотел и не собирался. Карточный долг, как говорится, дело святое, его нужно возвращать. Даже если это желание компании увидеть их с Митей, целующимися в засос на чердаке заброшенного здания. Больше тут думать было не о чем, точка.

***
 

Валя, смотря видео, запищала так, что на нее обернулась приличная часть людей в рекреации. Денис поморщился и не в первый раз поборол желание отобрать у нее телефон Мити, щеки которого покрылись пятнами.

— Я скину это себе! — воодушевленно махнула рукой Валя.

— Нет! — рявкнул Денис вместе с Митей, выдернувшим из рук одногруппницы свой телефон.

— Да ладно вам! — воскликнула Валя и замахала кому-то за спиной Дениса: — Девчонки! Тут видео завезли!

Четыре девушки налетели на них шумным вихрем, и Митя с видом великомученика отдал телефон, заново воспроизводя видео, которое уже запускалось целых пять раз. Девчонки затихли, вглядываясь в экран и столпившись, будто слипшиеся пельмени, и разве что не задержали дыхание, прежде чем повторить подвиг Вали и заверещать, напугав всех студентов в рекреации и коридоре — к ним заглянуло несколько человек, чтобы убедиться, что все нормально.

— Перекинь это мне, — обернулась к Денису Виолетта, сверкая глазами.

— Нет, — сказал он, уже закипая от стыда и злобы. — Это вообще не мой телефон!

Девчонки, услышав его ответ, повернулись к Мите и улыбнулись так, что Денис вздрогнул и прибавил:

— Он тоже не передает видео, не смотрите на него так, будто проглотите целиком!

Люда вдруг странно улыбнулась и пропела:

— Мы оставим это тебе.

— Что? — не понял Денис, а девчонки рассмеялись. — Да ну вас! — вспыхнул он и, забрав у них телефон, взглянул на Митю, красного как рак, всучил ему телефон и потащил его в другую часть рекреации. — И не буду я больше с вами в карты играть!

— Да куда ты денешься! — все еще смеясь, крикнула Валя.

— Куда-нибудь да денусь, — буркнул себе под нос Денис, останавливаясь в другом углу рекреации. Глянув на все еще красного Митю, он обеспокоенно спросил: — Ты как?

— Нормально, — ответил тот и прижал ладони к щекам.

— Воспринимай все спокойнее. Это всего лишь девчонки, что такого они могут сделать?

Митя легонько кивнул и взглянул на него исподлобья своими зелеными, словно изумруды, глазами.

— Ты прав, — сказал он. — Хуже быть не может.

Денис вздохнул чуточку легче, отворачиваясь к окну.

Девчонки вновь засмеялись над какой-то чушью.

*** 
 

Как говорится, не зарекайся, иначе можешь вновь оказаться за карточным столом с одногруппниками, пьяным и почти не соображающим, что вообще творишь. Денис еще не успел проиграть и заполучить желание, пройдя четыре партии, а вот Митя, заливаясь краской не только от выпитого, но и от стыда, уже под свист собравшихся поглядывал на Гогу — того самого, опрокинувшего их месяц назад, а теперь отмахивающегося от настойчивых толчков в спину.

— Ну давайте уже! — загалдели парни, присоединяясь к девчонкам и ожидая, когда случится чудо.

— Я не могу так сразу, мне настроиться нужно! — в отчаянии вскрикнул Гога и пискнул, когда получил тычок между ребер, чем вызвал новый взрыв смеха.

— Денис почему-то вообще не медлил, сразу поцеловал, — сказала Люда, обиженно надув алые от помады и от недавнего поцелуя губы.

— Тогда пусть он Митю и целует! — не сдержался Гога.

Денис поперхнулся пивом и закашлялся от такой новости.

— Я больше с парнями целоваться не буду, — прохрипел он, когда смех ребят за столом поутих, и прибавил с улыбкой: — Только если вы, девчонки, целоваться начнете.

— Что? — протянула Валя, недоуменно глядя на него, и бросила взгляд на подруг. — Кто-нибудь... кто-нибудь хочет  сделать доброе дело?

— Да хоть сейчас! — бросила Люда и, обвив рукой шею Вали, поцеловала ее в губы.

Вокруг поднялся свист, улюлюканье, парни запричитали, что раньше загадать такое не додумались, Дениса похлопали по плечам и спине, а не участвующие вели счет от одного. Сам Денис пытался подобрать упавшую челюсть, наблюдая за тем, как девчонки, явно увлекшиеся процессом, уже не обращали внимания на счет и дошли до двенадцати, прежде чем разлепиться и, обнявшись, уставиться на Дениса.

— Ну, — начала Люда, вытирая пальцем размазанную помаду рядом с уголком рта, — твой ход.

Настал черед парней смеяться. Денис взглянул на Митю и уронил голову на стол, вздохнул поглубже и встал из-за стола, подошел к одногруппнику, который, казалось, был готов вот-вот хлопнуться в обморок, и сказал:

— Уговор есть уговор.

Виталик, сидевший рядом с Митей, подвинулся на диване, освобождая немного места, и Денис под гомон толпы сел за стол, лицом к проигравшему.

— Митя, давай! — воскликнула Валя, все еще обнимая Люду.

Денис мысленно перекрестился и не успел даже ахнуть, прежде чем Митя схватил его за воротник футболки и притянул ближе, чтобы поцеловать, крепко зажмурившись. Денис скользнул языком по его губам — так, что толпа увидела, и поднялся гомон — и прямо в рот, втягиваясь в поцелуй, слушая отсчет и смыкая веки, отвлекаясь от того, что творилось вокруг, и стараясь не дать алкоголю подложить ему свинью, сжимая под столом руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к Мите, тяжело дышащему и целующему так напористо, грубо, словно боялся чего-то — не успеть задушить Дениса или показаться со стороны чересчур скромным, с подрагивающими от волнения руками. Денис не выдержал и прикусил ему губу, приводя в чувство, повел в поцелуе, не давая опять удариться в спешку.

Семь — Митя стал чуть более расслабленным, восемь — рука, сжимающая футболку, расслабилась, девять — Митя поддался, целуя не так спешно и небрежно, десять — Денис не захотел отстраняться.

Он отстранился, с кривой улыбкой поднялся на ноги и по пути к своему месту бросил взгляд на Люду с Валей.

— Кого в следующий раз целовать-то? — спросил он. — А то, видимо, за столом у нас одни трусы собрались.

Поднялся смех, а Гога побагровел. Денис переглянулся с Митей и опустил взгляд, подумывая, что пива ему уже хватит.

Игра за столом продолжилась.

***

Загорелая кожа Мити была приятной на ощупь, гладкой, притягательной, а губы — мягкими, сочными, целовать их было в удовольствие, голос же, хриплый и подрагивающий, отдавался дрожью в теле Дениса.

— Я хочу тебя, — выдохнул Денис в розовое ухо Мити, сжимая бока, прижимаясь к нему и чувствуя жгучее желание обладать этим человеком. Они лежали на кровати, запутавшись в простынях, и целовались, ласкали друг друга, и Митя так краснел, что у Дениса щемило сердце, сводило зубы от напряжения в теле. Он слишком долго ждал.

Митя закусил губу и, опустив взгляд, выдохнул:

— Я тоже тебя хочу. Очень хочу.

Денис прижался губами к его шее и… оказался один в постели. Рядом звенел будильник, в комнате никого, кровать значительно уже, от стояка хочется откреститься всеми возможными способами. Очередной сон, ставший больше походить на кошмар — когда просыпаешься. Денису начинало казаться, что он сошел с ума. За три месяца навязчивое желание прикоснуться к Мите, поцеловать его или и вовсе зажать в углу стало чем-то на уровне инстинктов, и это напрягало. В карты Денис больше не садился играть, как бы его не звали поучаствовать, и всячески избегал одногруппника, что было не так-то просто, учитывая тот факт, что жили они в одном подъезде, только на разных этажах.

Избавиться от наваждения не помогала ни учеба, ни сторонние увлечения. И вот это Дениса почти убивало, сжирало живьем, не давая выспаться и нормально собраться в универ, не запершись в туалете на чуть дольше, кусая ладонь, чтобы не выдать себя перед семьей.

Сам Митя не рвался говорить с ним больше, чем удавалось, и Дениса это радовало и все же огорчало. Он не счесывал костяшки о стены, не ухлестывал за десятком девушек, но сделать и то, и другое хотелось до зубного скрежета, до ненависти к себе по утрам перед учебой. Но вместе с тем Денис хотел оказаться чуть ближе к Мите, рвануть за карточный стол на очередную игру и если не сесть рядом, то хотя бы украдкой наблюдать за ним, совсем немного утоляя голод.

Он скучал по губам Мити.

***

Март. Март обвалился на голову резким и совершенно неожиданным потеплением, звонкой капелью, девушками из параллели, расцветшими всего за пару дней, превратившись в лакомый кусочек. Март подстегнул гормоны, нашептывая такие сны и желания, что у Дениса начала подтекать крыша от недосыпа. Он старался всеми возможными способами избегать сновидений с участием Мити, но весной это делать становилось куда труднее. И одногруппники стали наседать с предложением сыграть куда упорнее, чем раньше.

— Да брось ты уже ломаться! — не выдержала Люда, загородившая своими пышными формами выход в коридор. — Что ты как бабенка хилая?

— Это кого ты бабой назвала? — нахмурился Денис, скрещивая руки на груди.

— Но ты и вправду не ведешься на предложение поиграть, — сказала Валя, стоящая рядом с Людой и поглядывающая на собравшуюся компанию из шести человек. — Нас и так после сессии мало осталось, так еще и ты динамишь. — Она замолчала, глядя в пол, и всплеснула руками: — Ну скажет уже кто-нибудь хоть слово, или я одна буду его уговаривать? Ребята!

— Возвращайся, — сказал подошедший к двери Гога и взглянул на Дениса с полуулыбкой. — Кроме тебя и Митю целовать некому, а с нецелованным Митяней играть скучно, он тогда выигрывает чаще. — Он повернулся к компании и сурово сказал: — Не о чем здесь говорить! Разошлись!

— Но, — начала Валя, но Гога ее оборвал.

— Сам решит, не маленький. Место сбора знает, время и день теперь тоже. Все, разошлись! — Компания нехотя вышла из кабинета, а Гога пересекся взглядом с Денисом и прибавил: — Я серьезно. Приходи, если надумаешь.

Денис покинул аудиторию и направился в другую часть универа к следующей паре. Заметив у нужного кабинета Митю, улыбающегося Люде с Валей, он мысленно чертыхнулся и подумал, что и вправду было бы неплохо снова поиграть с компанией. Он тихонько хмыкнул и вошел в аудиторию.

В субботу он пришел к Виолетте, отчисленной во время сессии, но оставшейся членом компании, у которой все собирались на игру.

— Но с условием! — сказал Денис, когда улюлюканье стало тише, и положил ладони Мите на плечи. — Мы вот с ним больше за картами не целуемся. А то каждый раз одно и то же! Наскучило!

— Ты разбиваешь нам сердце! — воскликнула Люда. — Хочешь, сначала мы с Валечкой поцелуемся, а потом вы?

— Нет, никак не согласен, — качнул головой Денис и отошел от Мити к противоположной части стола, упал на стул и взглянул на Люду. — Играем или как?

Компания снова загудела, зашумела, вновь стала перетасовывать карты. Денис взглянул на Митю и пересекся с ним взглядом. Секунда — и рядом на стол шлепнулись карты.

— Кто же карты тасовал? — спросил Виталик, глядя в свои карты. — Кто же этот криворукий человек?

Гога, перетасовывавший карты, бросил на него тяжелый взгляд и добродушно ответил:

— Не волнуйся, скоро ты сможешь показать, как это делается правильно.

Денис хмыкнул, наблюдая за их перепалкой, и чертыхнулся про себя, когда увидел свои карты. Он был на дне.

И Митя был тем якорем, что тянул его еще ниже одним своим видом.

Не то чтобы Денис был против. Скорее наоборот — вечер проходил весело, затем подтянулось пиво, и стало еще веселее, а там уже и ночь постучалась в окна.

— Мир этому дому, — протянула Валя, обуваясь в прихожей.

Люда помогла ей надеть пальто и продолжила за подругу:

— Пойдем к другому. Спасибо, Виол, классно посидели. Правда же, ребят?

— Да, — вразнобой отозвалась компания.

— Приходите еще, — улыбнулась Виолетта и закрыла за ними дверь, когда все вывалились из квартиры на лестничную клетку.

Гога, вызвавший лифт, поставил ногу на пути створок и ждал еще пятерых, оставшиеся же Слава и Толик ринулись наперегонки по лестнице. Набившись в лифт, как консервы в банку, они застыли в ожидании, когда Гога, оставшийся у выхода, нажмет кнопку первого этажа. Двери закрылись, и Денис, оказавшийся прижат к Мите, покачал головой, заметив взгляд Вали и Люды.

Им предстояло спускаться с девятнадцатого этажа.

— Я вот тут подумала, — начала Люда, и негромкие переговаривания Гоги и Виталика смолкли. — А ведь кое-кто мне поцелуй должен.

— Солнце, ты стоишь далеко, — сказал Денис, почуяв, куда ведет разговор, и пытаясь свести все к шутке.

— Меня целовать не нужно, — возразила Люда. — Меня сегодня уже целовали. А вот Митя у нас сегодня нецелованный. Вот его и поцелуй!

— Я же говорил, что больше не буду...

— За картами, — оборвала Люда и улыбнулась на пару с Валей. — Мы в лифте. Чур целовать до остановки лифта! Целуй! Це-луй! Це-луй!

Ее клич подхватила сначала Валя, а следом и остальные. Денис глянул на Митю, округлившего глаза и нервно улыбнувшегося, и выругался, одной рукой обхватил Митю за шею и поцеловал его в губы.

Раз — Митя чуть шире открыл рот, два — он положил руку Денису на затылок и склонил голову набок, три — мозги перестали соображать.

Было безумно жарко стоять в куртке среди толпы, подпирающей со всех сторон и ведущей счет. Или это просто из-за адреналина, бунтовавшего в крови, и в голове обосновалась каша из-за выпитого, а не из-за того, как Митя поглаживал самыми кончиками пальцев кожу на затылке и целовал поначалу робко, а чуть позже — голодно, будто не один Денис скучал, словно этот поцелуй был настолько долгожданным, что сдерживаться не получалось, а выходило так, как в последний раз.

Лифт остановился.

Денис нехотя оторвался от губ Мити и, на мгновение заглянув в темные, пьяные глаза, просипел:

— А поцелуя с Валечкой нам перед этим так и не показали…

Компания рассмеялась и вытекла из кабины. Денис, увлекаемый друзьями, вынырнул из объятий Мити и отпустил его, опуская взгляд в пол и облизывая губы, заталкивая поцелуй глубоко в недра памяти, чтобы вернуться к нему позже.

***
 

Собираться всей компанией каждую вторую субботу у Виолетты стало какой-то странной привычкой, как и в каждую такую встречу целоваться с Митей. Обычно кроме Дениса его целовали девчонки. Однако целовать парней выпадало не только Денису — Гога, краснея от стыда, перецеловал, казалось, всех парней из компании, благодаря Люде с Валей, за месяц ставшими едва ли не парой.

Апрель напомнил, что за окном весна, и в город пришло долгожданное потепление, отчего студенты, кутавшиеся в свитера и кофты, выдохнули с облегчением, а вместе с ними и Денис, изрядно подмерзший за эту зиму. Сны с Митей так и не перестали его посещать, но он более-менее привык и старался не обращать внимания на Митю, по крайней мере, не в таких количествах, чтобы это стало подозрительным. Получалось не всегда, если судить по взглядам Люды, время от времени бросаемым на Дениса. Для полной картины не хватало, чтобы она поцокала языком и покачала головой.

— Мить, а Мить, — привалившись к Люде, вновь завела песню Валя после того, как Митя проиграл, а Денис вышел из игры прямо перед ним, — вот вы с Дениской уже столько раз целовались, что и посмотреть бы еще одним глазком хотелось бы, но кроме нас с Людой этому никто не обрадуется…

— Я обрадуюсь! — подал голос Виталик, бросив в полголоса доказывать Гоге, что новые Звездные войны лучше, чем он думает.

— Мы все равно в меньшинстве, — бросила ему Валя и продолжила: — Так вот, загадать бы вам что-нибудь такое, не связанное с поцелуями… Но идей нет.

— Пусть станцуют, — сказала Люда, зарывшаяся лицом в волосы подруги.

— Даешь разнообразие! — подхватил Стас, обычно молча отсиживающийся в углу, и пожал плечами, когда на него обернулась вся компания. — Почему нет? Поцеловаться еще раз они и наедине смогут.

Денис, потягивавший пиво, поперхнулся и закашлялся под смех присутствующих, метнул убийственный взгляд в Стаса и отодвинул пиво подальше.

— Ну вас к черту, — буркнул он. — Я не умею танцевать.

— Я тоже, — сказал Митя.

— Велика беда! Научитесь, — убежденно сказала Валя и переглянулась с хитро улыбнувшейся Людой.

— Да и места здесь нет, — прибавил Денис. — Развернуться негде.

И вправду, места в гостиной не осталось, даже чтоб пробраться к выходу, нужно было поколдовать.

— Тогда переносим действие в другое место и усложняем, — сказала Валя, улыбаясь. — В лифте прокатитесь и станцуете. Там места хватит.

— Нет уж, — качнул головой Денис. — Кроме нас еще кто-нибудь набьется, и места не будет. Не дури.

— Я голосую за желание Вали, — подал голос Гога, который еще секунду назад спорил с Виталиком, побагровевшим и сжавшим губы в нить. Тем не менее, его оппонент поддержал идею, а вслед за ним и остальные, кроме Мити, закрывшего глаза рукой.

— А наблюдать за нами никто, что ли, не будет? — спросил Денис.

— Меньше народа — больше кислорода, — зевнула Люда и прибавила: — Давайте расходиться, а? День был тяжелым.

Компания загомонила, помогла Виолетте прибраться и выползла на лестничную клетку, Гога нажал на кнопку вызова лифта и содрогнулся — Виталик повис на его плече, продолжая оборванный спор о фильмах, выходящих в прокат. Митя, глядя на них, едва заметно хмыкнул и отвернулся к лифту. Денис перевел взгляд на Люду, обнявшуюся с Валей, и вздохнул, глубоко в душе завидуя, что не может так же схватить Митю. Просто так, без повода, не как Виталик, привязавшийся к Гоге — которому вроде и надоело спорить с ним, но в то же время нравилось, — а как… кто-то близкий.

Лифт прибыл, и створки кабины разошлись в стороны, открывая взглядам компании старушку, прижавшуюся спиной к стенке кабины и взиравшую на них несколько боязливо, Гога, замолчав на пару секунд, хлопнул Дениса по плечу и возобновил болтовню, уходя к ступенькам, уводя за собой Виталика и остальных.

— И пойте там! — крикнула Валя, стоило Денису и Мите войти в кабину лифта.

— Что петь? — крикнул в ответ Денис. — Солнечный круг?

Простучала обувь на плоской подошве, в лифт сунул голову Стас и вручил Денису телефон, ткнул пальцем в экран и, нажав кнопку первого этажа, вынырнул обратно на лестничную клетку под женский голос певицы, донесшийся из динамика телефона.

Створки кабины тут же закрылись, лифт тронулся, и Митя схватился рукой за плечо Дениса, заставив его покачнуться. Встав прямо, Денис взглянул на Митю, уставившегося на телефон круглыми глазами, затем бросил взгляд на старушку и с трудом сглотнул.

— Ладно, — Денис кашлянул, прочищая горло, — поехали.

Он встал лицом к Мите и положил руки ему чуть повыше талии, старательно не глядя на него и старушку в углу, и, чувствуя на своих плечах ладони, качнулся в сторону, пытаясь подстроиться под ритм песни. Получалось неловко и довольно криво, а спустя четыре этажа лифт остановился, и старушка выскользнула из кабины. Денис с Митей, не размыкавшие своеобразных объятий, вздохнули чуть свободнее, когда дверцы закрылись, но тут кабину тряхнуло — и они качнулись вместе с ней. Денис перехватил Митю поперек спины и прижал к себе, не позволяя ему упасть, и замер — в его плечи впились чужие пальцы, а губы опалило дыхание. Денис сделал крохотный шаг в сторону, увлекая за собой Митю, и своеобразный танец продолжился.

Песня стояла на повторе, въедаясь в мозг каждой строчкой, а напряжение в кабине нарастало с каждой секундой, с каждым движением двоих, и Денису казалось, что он вот-вот сойдет с ума, находясь так близко к Мите и не имея причины его поцеловать.

«Strumming my pain with his fingers», — в который раз повторила певица, и Денис вправду чуть не повторил сточку за ней.

— … with his song, — едва слышно выдохнул Митя, и Денис с трудом сглотнул, заталкивая слова в глотку.

— Killing me softly, — все же вырвалось у него, — with his song…

Дурацкая песня гипнотизировала, вводя в некое подобие транса и заставляя себя петь, не попадая в такт и скорее выдыхая, чем напевая. И снова на повтор.

Денис облизнул губы и, потянувшись к манящим губам, подумал: «Сейчас или никогда!» И тут лифт остановился, приводя в чувство, и створки разошлись, а в кабину заглянул Стас, чтобы забрать телефон.

— Ну что они там? — послышался окрик Вали, окончательно возвращающий в реальность.

— Танцевали, — ответил Стас, повернувшись к лестнице.

Денис отлип от Мити и несколько смущенно покинул кабину лифта, повернулся к лестнице и, повертев головой, заметил Люду, стоящую посреди лестничного пролета и протягивающую руку Вале, поправляющей сапог.

— Идем? — спросил Денис и прибавил: — Что вы там застряли?

— Не торопись ты так, — глянула на него Люда. Валя ухватила ее под руку и улыбнулась ей, прежде чем они обе шагнули за остальными. — Ладно, хотя бы последние этажи танцевали…

— Мы весь путь танцевали, — подал голос Митя, поправляющий куртку, чем вызвал улыбку у Люды.

— Мы верим, — сказала она и взглянула на Валю. — Правда же?

— Правда, — кивнула та. — Идемте домой.

Вся компания вывалилась на улицу и распрощалась, разбредшись кто куда. Митя с Денисом, выйдя к дороге, почти с первого раза поймали такси и забрались в салон, называя адрес. Всю дорогу Денис чувствовал напряжение между ними, но что-нибудь сделать или сказать не решался. В таком настроении они доехали до нужного дома, расплатились с таксистом, вошли в подъезд и вызвали лифт. Время тянулось мучительно медленно, и Денис бы уснул, если бы не находился в подвешенном состоянии, не решаясь что-либо сделать.

Лифт остановился, они вошли в кабину — плечом к плечу, — нажали кнопку нужного этажа — и все полетело к черту. Денис даже не понял, кто из них первым полез целоваться, очнулся уже прижатым к стене рядом с панелью выбора этажа, сжимающим Митю в объятиях и вгрызающимся в приоткрытый рот голодным, жадным поцелуем.

Раз — и куртка Мити оказалась расстегнута, два — руки Дениса скользнули по футболке на груди Мити, три — они поменялись местами.

— Этого не хватало, — прохрипел Митя, как только поцелуй прервался.

— Да, — выдохнул Денис и добавил: — Предлагаю делать это чаще.

— Согласен.

— Да?

— Да, — улыбнулся Митя. Лифт остановился, и Митя выскользнул из хватки Дениса, обогнул его и выскользнул на этаж, прежде чем в кабину шагнула пара с ребенком. — Потом согласуем дни.

Денис замер, осознавая только что произошедшее, и закусил щеку изнутри, сдерживая улыбку. Такое начало приключений ему очень даже нравилось.