— Господи... — Я сижу на скамейке в парке в полном одиночестве. Люди снуют туда-сюда, но для меня их словно нет, все равно что призраки. «Хотя, — усмехнулся я про себя, — считая окружающих никем, я сам стал таким». Мне ничего не нужно. Мне никто не нужен. Я просто хочу, чтобы все замерло. Хочу, чтобы время резко остановилось. Хочется кричать! Кричать о том, как тебе больно! Но... кому это надо? В кармане завибрировал телефон. Мне звонят. «Я кому-то нужен?», пронеслось у меня в голове перед тем, как я увидел, кто вдруг вспомнил обо мне. — Ну, конечно, — протянул я. «Отвечать или проигнорировать? — подумалось мне. — Правда, она такая прилипала: не отвяжется, пока не возьму трубку». Я лениво нажал на зеленую кнопку и нехотя протянул: — Да?

— Что случилось? — задала она первый вопрос. В ее голосе присутствовали нотки беспокойства.

— А разве что-то случилось? — Я не хотел говорить сейчас с кем бы то ни было. И она — не исключение.

— Так, ты где? — раздался ее тревожный голос. О, нет...

— Хм, — усмехнулся я, — ты думаешь, что я просто возьму и назову тебе адрес? Тц, еще не хватало, чтобы ты примчалась ко мне на первых парах. — Эта девчонка всегда была очень доверчива, даже наивна. И, чего греха таить, я пользуюсь этим.

— А вот и примчусь! — возмущается она. — Сонджин, я всегда приду к тебе и не важно куда и когда, — уже серьезней добавляет девушка. Я лишь наигранно рассмеялся на ее слова. — Скажи, где ты и я приеду, — требует она. Неужели не ясно, что я не хочу сейчас видеть кого-либо? Это начинало злить.

— Я. Хочу. Побыть. Один, — зло отвечаю я сквозь зубы. — Мне никто не нужен сейчас рядом.

— Я... я хочу помочь тебе, Сонджин.

— Если бы ты могла...

— Но, Сонджин... — Я не хочу ее слушать, поэтому перебиваю:

— Хватит! — сорвался я. — Мне ничего от тебя не надо! — быстро проговариваю я и сбрасываю вызов. Было ведь так хорошо, так спокойно. Какой черт надоумил ее позвонить мне?!

Я устало откидываюсь на спинку скамейки, тяжело вздыхая. Я закрываю глаза, не желая видеть что-либо. «Устал. Как устал... — повторял я в своей голове. — Еще эта девчонка позвонила...» Я не люблю, когда... Нет. Я ненавижу, когда она звонит мне. А если она приходит ко мне домой справится о моем самочувствии или о том, как идут мои дела, я сразу же выгоняю ее из квартиры, захлопывая дверь перед ее носом. Терпеть не могу, когда лезут в мою жизнь. А самое главное — она знает об этом, но все равно продолжает поступать так, как считает нужным.

Я продолжал сидеть на скамейке, как ни в чем не бывало. Я ни о чем не думаю. Почти. В голову приходит мысль о том, что сюда может прийти та, которая еще пару минут назад выпытывала адрес места моего нахождения. Я решил, что это вполне себе возможно, не стал медлить и направился подальше отсюда.

Я надеялся, что перестану думать о ней, но нет. В голову по-прежнему лезли мысли о нашем телефонном разговоре, о наших вечных ссорах и о многом другом. Я не принимаю ее. Не хочу принимать. Я привык быть один, обходиться без чьей-либо помощи, а она... Она все рушит. Она думает совершенно иначе и видит мир под другим углом, совсем далеким от моего. Она уже не первый раз звонит и спрашивает, где я. Она боится за меня, так как считает мое нынешнее состояние довольно нестабильным. Да, черт возьми! Оно нестабильно! Вот только эта девчонка все никак не поймет, что мне станет легче, если она отстанет наконец от меня. Я не думаю куда иду. Лишь бы не натолкнуться на нее. Хотя, в этом я уверен. Город большой.

На улице становилось темнее. Зажигались уличные фонари, витрины магазинов, рекламные вывески. Сеул оживал прямо на глазах. Я сливаюсь с толпой. Просто плыву против течения незнакомых мне людей. Все они куда-то идут. У всех них есть какая-то цель, но не у меня. Я лишь незнакомец, бесцельно идущий по улице. Хочу забыться. Закрыть глаза и не видеть всего этого. Хочу туда, где всегда темно. Там мне и место...

* * *

Я снова вхожу в это бетонное здание. Это серое строение — мой дом. Вокруг намного тише и меньше людей. Конечно, это вам не центр города. Я поднялся на нужный мне этаж и уже предвкушал еще один скучный, пустой вечер наедине с самим собой. Ну, максимум наедине с телевизором. В такие вот вечера мне иногда хотелось, чтобы кто-то был рядом. Сегодня не исключение. Одиночество — штука вечная, но не любовь к ней. И сейчас эта любовь уже в который раз таяла. Я вышел из лифта и замер на пол пути к своей квартире.

— Сонджин, наконец-то ты пришел, — обрадовалась она, искренне улыбаясь мне. Я так и застыл, не зная, что делать. Она снова пришла невзирая на то, что я просил ее больше не появляться здесь. Я смотрел на нее, искал подвох. Ничего не найдя, я подхожу к двери и, несколько раз провернув ключ в замке, открываю ее. Девчонка увязалась за мной. Зная, что на все ее «можно» я отвечаю «нет», она уже не спрашивает и просто делает. Я кидаю свою куртку на диван, прохожу в спальню и слышу, как она уже шумит посудой на моей кухне. — Сонджин, ты будешь чай или кофе? — спросила она меня вслед, но я лишь молча закрываю дверь в комнату. Я не хочу с ней разговаривать, и она знает это. Выгонять ее уже нет сил, и это она тоже знает.

Я включил лампу, что пылится на столе, и устало лег на кровать. Мне не нравится, что сейчас там на кухне она что-то делает. А что, если она разобьет чашку и... Впрочем, неважно.

Спокойно лежать я больше не мог. Я встаю и тихим шагом направляюсь в кухню. Я не успеваю сделать еще пару шагов, как слышу всхлип. Еще один. Она плачет? Я решил выглянуть из-за дверного проема кухни. Она стояла спиной ко мне, ждала пока сварится кофе, а себе уже наливала чай. Ее спина тихонько вздрагивала. Она сдерживалась, чтобы не заплакать в голос. Видимо, не хотела, чтобы я увидел ее такой. В этот момент мне стало так паршиво. Я почувствовал отвращение к самому себе. «Она плачет из-за меня», крутилось в моей голове. Я не знал, что могу для нее сделать, поэтому просто ушел обратно в комнату.

Через некоторое время раздается стук в дверь и ее кроткое: «Можно войти?» Дверь закрыта на ручку, а девчонка, наверное, взяла с собой обе кружки, поэтому я подхожу и открываю ей дверь, впуская ее внутрь. Девушка ставит кружки на стол и садится на стул, что стоит рядом. Я в это время закрыл дверь и сел обратно на кровать. Я ждал, что она станет снова расспрашивать, где я был и что случилось, но она молчала. От былых слез не осталось и следа. Она берет в руки кружку с кофе и протягивает мне. Я не стал отпираться и принял ее. Девушка немного улыбнулась, взяла свой чай и на радостях сделала поспешный глоток, но тут же резко отпрянула от кружки и поставила ее обратно на стол.

— Обожглась? — неожиданно для себя спрашиваю я. Она растерянно смотрит на меня. Кажется, не я один удивился самому себе.

— Да, — смущенно отвечает она и быстро отводит взгляд куда-то в сторону.

— А разве ты не добавила холодной воды? Обычно ты всегда так делаешь, — вспомнил я и сделал глоток. Девушка на секунду замирает от моих слов.

— Ты помнишь? — удивленно спрашивает она. Я немного пугаюсь. «Ее это тронуло?», пронеслось в голове.

— Как такое забудешь? Так делают только дети, — усмехнулся я, стараясь не выдать своей неловкости. Мы замолчали. Просто сидели и пили чай при свете одной единственной настольной лампы.

Она допила чай раньше меня и пошла на кухню мыть кружку. После, я услышал, как она стала собираться уходить. Не знаю, что меня толкнуло, но я выбежал к ней.

— Ты куда?

— Как «куда»? — удивилась она. — Домой.

— И нестрашно одной по темноте идти? — Но она проигнорировала мой вопрос. Я хотел, чтобы она ушла и не хотел оставаться один. Она уже открыла дверь, готовая сделать шаг вперед, как я в отчаянии предлагаю ей остаться. Девушка резко остановилась.

— Правда?

— Правда, — быстро отвечаю я и ухожу к себе в комнату. Я встал за дверью и стал подслушивать, что она будет делать. Я слышал, как она еще минуту стояла в коридоре, потом слышал, как она сняла пальто и обувь и все-таки несмело прошла в зал.

* * *

Два часа ночи. Я все еще не сплю. Она занимала все мои мысли. Тепло ли ей? Мягко ли ей? Удобно ли ей? Не выдержав этой муки, я резко встаю с кровати, достаю из шкафа подушку и плед, стараясь не шуметь, и иду к ней.

Все это время она спала в той одежде, в которой пришла, свернувшись калачиком и подложив под голову руки. Я, стараясь не разбудить ее, подложил ей под голову подушку и накрыл пледом. Девушка только перевернулась на другой бок.

— Спасибо, что появилась здесь этим вечером, Хваён, — прошептал я.