Крылья

Все их спарринги походили один на другой. Ли нападал, Неджи оборонялся, лишь в конце совершая несколько выпадов, заставляющих измотанного соперника упасть на землю. Все атаки были однотипными и предсказуемыми, поэтому в скором времени последовательность блоков запомнилась сама собой, и Неджи оставалось только вовремя уклоняться. Но чем дальше, тем сложнее становилось это делать. Серии ударов всё ускорялись и ускорялись, и сориентироваться с каждым разом было всё сложнее.

«Слишком быстро», — подумал Неджи, когда, замешкавшись, позволил руке Ли мимолётно задеть край его одежды.

Лидирующее положение Неджи пошатнулось. В голову закралась мысль о том, что крылья, возможно, были бы здесь очень кстати. Один взмах, и противник дезориентирован, а преимущество снова за ним. Всего одно движение…

  Крылья за спиной дёрнулись, словно готовые сию секунду выполнить задуманное, но Неджи лишь сделал ещё шаг в сторону, уклоняясь. Взлететь не выйдет. Пытаться совершенно бесполезно. А по отношению к Ли, у которого крыльев с рождения нет, ещё и несправедливо.

С полётами или без, победа — лишь дело времени. Несколько быстрых атак — и Ли снова оказался на земле. В их поединках именно это определяло победителя и проигравшего. И результат всегда был одинаков.

  — Полагаю, это всё? — Неджи выпрямился и поправил выбившуюся во время боя прядь волос. В этот раз было сложнее. С их первой встречи Ли, определённо, стал сильнее. Но всё равно недостаточно, чтобы быть первым. Одним из лучших — возможно. Но не первым. Потому что Судьбу переспорить не удастся. Неудачник неудачником и останется.

— Ли, вставай, — Тен-Тен опустилась рядом с товарищем и успокаивающе положила руку на его плечо. — Подумаешь, проигрыш… Ты сильнее многих известных мне генинов, поверь. Просто Неджи… Это Неджи. Он гений. Тягаться с ним…

Тен-Тен не договорила, а Неджи на это лишь горько ухмыльнулся. В отличие от Ли Тен-Тен всё понимала. Она знала, что если способностей нет с рождения, то они не появятся, как ты ни старайся. Медицинские техники, контроль чакры, крылья, способность летать — всё это либо есть, либо его нет. Третьего не дано. И исправить что-то невозможно.

— Почему ты не взлетел? — упавший голос Ли, раздавшийся за спиной, обухом ударил по голове. — Ты несколько раз мог подставиться под удар и всё равно остался на земле… Зачем так рисковать? Ты ведь знаешь, что в воздухе у меня шансов ноль и даже меньше. Но за все наши тренировки ты ни разу не предпринял даже попытки взлететь… Почему?

Неджи раздражённо втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Кровь прилила к мозгу, руки сами собой сжались в кулаки. Способность холодно мыслить словно напрочь атрофировалась, и Неджи сам не заметил, как со всей яростью, на какую только был способен, прижал Ли к дереву. Тен-Тен в одно мгновение отскочила в сторону, растерянно глядя на товарищей. Маленькие крылышки за её спиной испуганно затрепетали.

— Не смей, — судорожно выдохнул Неджи, прожигая перепуганного такой резкой переменой Ли гневным взглядом. — Не смей так легкомысленно говорить о вещах, в которых не смыслишь. Ты не знаешь ничего. У меня есть свои причины, и тебя они касаются в самую последнюю очередь.

— М-мальчики, давайте не будем ссориться. Мы ведь коман… — Тен-Тен, и до этого говорившая крайне неуверенно, оборвала себя на полуслове, стоило Неджи лишь мельком глянуть на неё. Она снова сжалась, словно увидев приведение, и ступила на шаг назад, в поисках помощи бросая взгляд на стоящего чуть в отдалении сенсея.

— Тен-Тен права, в команде нет места конфликтам, — голос Гая стал непривычно суровым, а рука, грузно упавшая на плечо Неджи, — тяжёлой. — Соперничество соперничеством, но отношения между товарищами должны…

— Знаю, — огрызнулся Неджи, не дав ему договорить, и резко отдёрнул руку. Ли упал на землю и принялся жадно хватать ртом воздух, словно только что вынырнул из-под воды после затяжного погружения.

Неджи, глядя на него, плотнее сжал зубы и отвернулся. Гнев постепенно отступал, но кровь продолжала пульсировать в ушах одной ей понятным ритмом.

— Меньше болтай, если не хочешь навлечь на себя ещё больше неприятностей, — холодно отрезал Неджи и покинул тренировочный полигон.

***

Падать после неудачных попыток взлететь больно. Когда колени со всей силы ударяются о пол, а ладони стираются до мелких ранок после очередного соприкосновения с деревянной поверхностью. И хочется сдаться, плюнуть на всё, навсегда забыть о полётах. Но природное упрямство не позволяет этого сделать, снова и снова заставляя подниматься, напрягать ещё неокрепшие крылья и пытаться, пытаться, пытаться… Пока окончательно не выбьешься из сил.

— Хватит на сегодня, Неджи. Ты уже хорошо постарался, — после новой неудачи эта фраза совсем не казалась подбадривающей и так и сквозила издёвкой, хотя мальчик прекрасно понимал, что в голосе отца даже намёка на неё быть не может. И всё равно упрямо встал на ноги, которые и так уже не держали. Сделал новый взмах крыльями, но колени вновь предательски подогнулись, и от неизбежного падения спасла лишь вовремя подставленная рука Хизаши.

— Ты, кажется, совсем меня не слушаешь, — устало вздохнул мужчина, опускаясь на колени рядом с сыном. — Я ведь сказал тебе: на сегодня хватит. Не мучай себя.

— Прости, — пробормотал Неджи и виновато опустил голову. — Но я ведь так и не смог взлететь…

— Не переживай, ни у кого с первого раза не выходит. Нужно много практики. А мы с тобой только начали, — Хизаши на мгновение тепло улыбнулся, и в Неджи снова вселилась уверенность.

— Тогда я обязательно научусь летать. Вот увидишь, когда я вырасту, ты будешь мной гордиться!

Улыбка Хизаши после этих слов померкла, словно её и не было. Светлые глаза наполнились растерянностью и почему-то грустью, совсем непонятной мальчику.

— Да… Конечно… — ответ вышел запоздалым и каким-то неуверенным. Рука Хизаши мягко коснулась ещё чистого лба сына. — Обязательно… Я буду… Уже горжусь тобой.

— Пап… Ты чего? — не успел Неджи задать вопрос, как вдруг оказался заключён в крепкие объятья.

— Ничего, — прошептал Хизаши и зачем-то снова повторил: — Научишься. Ты обязательно научишься летать. Я верю…

***

Вечером на тренировочном полигоне хорошо. Вслед за спускающимся к горизонту солнцем замолкают птицы, и даже редкие порывы тёплого ветра не нарушают повисшую тишину. Листья на деревьях почти не шумят, а голос неугомонного Ли давно скрылся где-то вдалеке. Неджи наконец-то смог остаться один.

Прекрасное время для медитации, но сосредоточиться отчего-то совсем не получалось. Непрошенные мысли и воспоминания продолжали настойчиво лезть в голову, а уши так и норовили уловить самые тихие звуки, которые тоже неимоверно отвлекали. Всё вокруг словно хотело во что бы то ни стало помешать забыться и вернуть в размышления прежнюю холодность.

— Гай-сенсей, если вы снова пришли читать мне лекции о важности дружбы и прочего, то выбрали крайне нелогичный способ скоротать время: я и так наизусть знаю всё, что вы скажете, — не оборачиваясь, произнёс Неджи, когда постепенно приближающиеся шаги стало невозможно игнорировать.

Неджи даже не открыл глаза, чтобы подтвердить свою догадку. После утреннего происшествия Ли и на километр не подойдёт к нему по меньшей мере до завтрашнего вечера. Тен-Тен с самого первого дня в одной команде не решается беспокоить его без видимой причины. Друзей у него отродясь не было, а родственники… Никому из них и в голову бы не пришло искать его. Просто незачем.

— Я каждый раз повторяю одно и то же не для того, чтобы ты просто запомнил. Я хочу, чтобы ты понял, — раздавшийся над ухом голос опустившегося рядом сенсея окончательно развеял все сомнения. Конечно, кто же ещё это мог быть. Только Майто Гай способен до конца надеяться найти общий язык с учеником, чьи взгляды на жизнь до невозможности разнятся с его собственными.

— И что же я должен понять? — раздражение от ещё даже не начавшегося разговора уже подступило к горлу. Каждый раз одно и то же. Когда уже это закончится?

— Неджи, сейчас в команде ты единственный, у кого есть секреты от товарищей. Это неправильно. Я понимаю, есть уйма вещей, о которых говорить не хочется, но когда дело касается товарищей, с которыми вы едва не каждый день плечом к плечу ходите по краю…

— Всё, что им нужно знать обо мне, — мои сильные и слабые стороны как шиноби, — холодно отрезал Неджи. — Первые, чтобы полагаться на них в бою, вторые — чтобы уравновешивать их, повышая тем самым шансы на успех миссии. Всё остальное совершенно ни к чему.

— В этом, безусловно, есть смысл. Но на одном понимании техник друг друга не строятся отношения между товарищами. Разве можно доверить человеку свою жизнь, если даже меньшее открыть не способен?

— Я никому не доверяю безоговорочно. И даже если такой человек когда-либо найдётся, это явно будете не вы.

Молчание, наступившее после этой фразы, затянулось. Неджи по-прежнему не открывал глаз, прислушиваясь к едва заметно сбившемуся дыханию сидящего рядом человека. Слова ученика его задели? Ну и пусть. Гай ведь сам всего минуту назад просил его быть откровенным. И если слова правды слышать так неприятно, может, он наконец откажется от навязчивой идеи заставить Неджи быть более открытым?

— Похоже, сегодня переубедить тебя я тоже не смогу, — голос Гая звучал на удивление обычно. Словно он даже не услышал сказанного ранее. Либо просто не воспринял всерьёз. — И всё же… Подумай о моих словах. В одиночку в нашем мире тебе будет очень сложно.

Неджи в ответ лишь недоверчиво повёл бровью. Ему в одиночку было очень даже комфортно.

***

В одной из самых дальних комнат поместья Хьюга темно и теперь совсем не так уютно, как раньше. Кровать заправлена даже аккуратнее, чем обычно, мебель покрыл толстый слой пыли, и всё вокруг выглядит так, словно здесь уже долгое время не было ни души.

Прошло уже почти три недели, а в голове Неджи до сих пор не укладывалось произошедшее. Каждый день он приходил сюда, надеясь снова увидеть знакомую улыбку, услышать родной голос, заглянуть в добрые, хоть и кажущиеся на первый взгляд холодными, глаза. Но вместо этого раз за разом его встречала пустая комната, от визита к визиту становившаяся всё менее приветливой. А мысль, кажущаяся поначалу просто невозможной, постепенно всё крепче укоренялась в сознании.

Отца здесь больше никогда не будет. Это не затяжная миссия, не временная разлука. Это насовсем. Его больше нет.

Белоснежные крылья мелко задрожали. На глазах проступили слёзы, и Неджи первый раз в жизни позволил себе заплакать. Как же так? Почему это произошло именно с ним, именно сейчас? Это ведь совсем неправильно. Так не должно быть…

— Ты же обещал, — шептал между всхлипами мальчик, сжимая маленькие ладошки в кулачки. От боли. От горя. От отчаяния. — Обещал, что увидишь, что будешь гордиться… Я ведь ещё даже не научился летать. Почему… Зачем ты ушёл так рано?

А вместо ответа лишь гулкое эхо, отражающееся от голых стен в такт трепещущим крыльям человека, который уже никогда не взлетит.

***

Когда его плеча коснулась чужая рука, Неджи резко вскочил, в одно мгновение выхватывая из прикреплённой к ноге кобуры кунай. Глаза после сна долго привыкали к темноте, а разум отказывался понимать происходящее. Но когда взгляд наконец сфокусировался на испуганно замершей в нескольких сантиметрах от выставленного вперёд оружия Тен-Тен, всё сразу же стало на свои места.

— Прости, — сухо бросил Неджи и убрал кунай. — Уже моя очередь? — Тен-Тен отрывисто закивала, всё ещё продолжая хранить молчание. — Хорошо, уже иду.

Во время миссий шиноби подобное дежурство во время привала — обычное дело. Удобно и, что самое важное, безопасно: все члены команды отдыхают в равной мере, а лагерь не остаётся без присмотра, что исключает возможность внезапного нападения. И хотя миссии ранга «С» редко подразумевали под собой подобные риски, ещё во времена генинов ниндзя приучали к бдительности.

В этот раз Неджи выпало дежурить последним. Он тяжело вздохнул и поднялся на ноги, чтобы подойти к уже начавшему затухать костру. Но Тен-Тен отчего-то продолжала стоять за его спиной и даже не думала идти спать.

— В чём дело? Твоя смена закончилась, можешь отдыхать. Я справлюсь и один.

— У тебя бинт съехал, — пропустив его слова мимо, заметила Тен-Тен и присела у огня рядом с ним. — Надо поправить…

Неджи бросил взгляд на левую руку и нахмурился. Наспех сделанная накануне повязка и в самом деле расслабилась и сползла, обнажая свежую глубокую царапину на предплечье — результат собственной невнимательности и потерянной бдительности.

Неджи потянулся к сумке, достал аптечку и принялся обрабатывать порез, зубами придерживая край новой полоски материи.

— Давай помогу, — Тен-Тен с готовностью подалась вперёд, но один холодный взгляд, брошенный исподлобья, заставил её отказаться от этой затеи. Улыбка, едва успевшая появиться на её лице, вновь исчезла, и она спешно отстранилась. — Ладно. Нет так нет…

Ещё какое-то время они продолжали сидеть молча, вслушиваясь в ночную тишину, нарушаемую лишь потрескиванием догорающего костра. Тен-Тен внимательно следила за действиями Неджи, цепкими глазами скользя по удивительно грациозной для ниндзя фигуре напротив. Вдруг взгляд её упал на белоснежные крылья, в темноте кажущиеся серыми, но от этого не менее прекрасными, и тут же остановился.

— Неджи… Скажи, почему ты не летаешь?

Тело юноши в одно мгновение натянулось, словно струна, и в напряжении замерло. Губы сжались в тонкую линию, светлые глаза невидяще смотрели на мельтешащие впереди языки пламени.

— Я много думала и поняла, что ещё ни разу не видела, чтобы ты летал. Ни на тренировках, ни просто так, — продолжала Тен-Тен, беспокойно глядя на безмолвного товарища. — Это, конечно, только твоё дело, и я не имею права лезть, но… Я в самом деле волнуюсь. Вчера, например… Повезло, что ты успел вовремя среагировать и получил лишь царапину. Но если бы ты взлетел, то и этого можно было избежать. Я могу понять, почему ты не летаешь во время спаррингов с Ли, но когда дело касается твоей жизни…

— Я не хочу обсуждать это с тобой, — безразлично ответил Неджи, продолжая смотреть перед собой. Обычно этого всегда хватало, чтобы Тен-Тен переставала лезть с расспросами. Но в этот раз что-то пошло не по плану.

— Почему нет? — она явно не собиралась отступать, пока не получит все ответы. — Мы же команда! Я должна знать причину. Иначе как я смогу тебя понять?

— Тебе абсолютно не нужно понимать меня во всём. Некоторые вещи должны оставаться в тайне.

— Выходит, ты и сам целиком и полностью должен оставаться для нас тайной?

— Я подобного не говорил.

— Да? А по-моему всё выходит именно так.

Лицо Тен-Тен покраснело, то ли от недовольства, то ли от близости костра, но в голосе отчего-то звучала глубокая печаль. Неджи тяжело вздохнул. Ему совсем не везло с окружавшими его людьми. Все как один были до жути любопытны и, казалось, совсем не понимали, когда следует остановиться. И даже Тен-Тен, которая с самого начала казалась ему самой тактичной из новоиспечённых товарищей, была такой же.

— Ты ведь не отстанешь, пока я не отвечу?

— Именно, — она снова кивнула, но на этот раз куда увереннее прежнего. — И я, и Ли, и Гай-сенсей… Все мы должны знать, почему ты…

— Я не умею.

Как и ожидал Неджи, эта новость произвела на Тен-Тен шокирующий эффект. Она то и дело открывала рот, силясь что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, снова его закрывала, продолжая удивлённо хлопать большими карими глазами.

— Что? — выдохнула наконец она спустя несколько минут бесплодных попыток заговорить.

— Я не собираюсь повторять. Ты просила ответить — я ответил. А если не услышала, то это уже не мои проблемы.

— Но… Как же… — не унималась Тен-Тен, всё ещё не веря услышанному. — Быть не может… Разве… Ты ведь…

— Я знал, что ты не поверишь, — Неджи снова вздохнул и перевёл взгляд на усеянное звёздами небо. — Гений, который не умеет летать… Звучит невероятно, да?

Тен-Тен не ответила и лишь продолжала молча сидеть рядом. Неджи не решался смотреть на неё. Что он мог увидеть в её глазах? Сострадание? Жалость? Презрение? Ему не хотелось знать ответа на этот вопрос. Да и толку от того, что он узнает, не было. Какая разница, что о тебе и твоих способностях думают другие, если это не повлияет ровным счётом ни на что? Судьбой ведь всё уже давно предрешено. А от мнения одного человека вряд ли что-то изменится…

— Иди спать, — после нескольких минут раздумий произнёс Неджи, глядя на постепенно меркнущие звёзды. — До рассвета осталось всего ничего…

***

— Вот это крылья… Повезло пареньку.

— Да, красивые… Уверен, как подрастёт, от девушек отбою не будет — они любят лебединые.

— Что уж там! Силы-то в них сколько! Для дальних полётов самое то.

— И не говори… Слышал, у его отца были такие же.

— У того самого, который…

— Да-да, именно. Говорят, среди шиноби клана он был одним из самых лучших.

— Ага, был… Жаль, конечно. А ведь если бы…

Неджи против воли ускорил шаг. Слушать дальше было выше его сил. Подобные шепотки преследовали его постоянно, но свыкнуться с ними никак не удавалось. Как же противно было всё это слышать. Сплошные сплетни, и ни слова правды. Лишь бы поговорить, а о чём — не важно. И никто даже не задумывается, что происходит на самом деле…

В зеркале в углу своей комнаты Неджи день изо дня видит отца. Те же глаза, те же тёмные волосы, та же отвратительная метка на лбу. Только черты лица ещё совсем детские. Но всё остальное — то же. Словно рисовали под копирку… Даже перья на белоснежных крыльях лежат также. И смотреть на них отчего-то невыносимо больно…

Порой Неджи спрашивал себя: зачем ему крылья? Что толку от них, если воспользоваться ими он не в состоянии? Даже просто раскрыть их сложно. Судьба ведь уже давно решила всё за него. Рождённой в клетке птице летать не суждено. Значит, и крылья ей совершенно ни к чему. Так почему бы от них просто не избавиться, чтобы глаза не мозолили?

Остро заточенный кунай подошёл к лопаткам, остановившись лишь в нескольких сантиметрах от ненавистного белого оперения. Решительность, всего секунду назад наполнявшая сердце, пропала. Нет, он не сможет. Не сможет лишить себя ещё одной нити, хоть и болезненно, но связывающей его с отцом.

***

«Даже находясь в клетке, умная птица попробует открыть замок и вырваться. И никогда не откажется от желания вольно парить в небесах».

Неджи лежал на койке в медпункте и бесцельно смотрел в потолок, вспоминая слова экзаменатора. Он раньше никогда не задумывался о полётах и прочем, слепо доверяясь призрачной Судьбе, которая на корню пресекала подобные мысли. Рождение в Побочной ветви, Проклятая печать, смерть отца… Всё с самого начала было против него. Словно кто-то намеренно пытался помешать ему воплотить в жизнь давние детские мечты. А он верил. Верил, что ничего невозможно изменить, и просто плыл по течению, прилагая все усилия, чтобы пройти по уготованному пути с достоинством, а в конце покорно сдаться, приняв свою участь. Приняв, но не изменив. Но было ли это правильным? Может, что-то всё же стоило поменять?

— Неджи, можно я войду? — вслед за глухим стуком в дверном проёме показалась голова Тен-Тен.

— Да, проходи, — юноша приподнялся на локтях и сел. Его чуть повело в сторону, но он тут же заставил себя выпрямиться. В этот раз и в самом деле не обошлось одной царапиной.

— Как ты себя чувствуешь? — Тен-Тен не стала проходить вглубь комнаты, оставшись стоять у двери.

— Голова немного кружится. Так бывает, когда бьякуган перенапрягается, скоро пройдёт. В остальном я в норме.

— Это хорошо, — девушка улыбнулась и тут же продолжала: — Ты молодец. Этому Наруто просто повезло. Я знаю, что ты гораздо сильнее. Просто обстоятельства так сложились. В следующий раз ты обязательно…

— Тен-Тен, — прервал её Неджи, и она мгновенно замолкла. — Могу я попросить тебя об одолжении?

— Меня? — девушка в растерянности указала на себя. — Ты уверен? Я, конечно, постараюсь сделать всё, что в моих силах, но...

— Ты можешь научить меня летать?

Неджи поднял глаза и выразительно посмотрел на удивлённо замершую Тен-Тен. Она с минуту стояла, удивлённо хлопая глазами, но вскоре в её взгляде промелькнуло понимание и она ласково улыбнулась.

— Конечно. Но… — в её глазах мелькнул заговорщицкий огонёк. Она подошла к Неджи и, схватив его за руку, потянула к двери. — Для начала мы досмотрим экзамен. Тебе в любом случае нужно отдохнуть, а это поможет развеяться.

Глядя на решительно настроенную напарницу, Неджи тоже попробовал улыбнуться. Начинать и в самом деле надо с малого. И даже если переспорить Судьбу ему не удастся, хотя бы попытаться сделать это ему вполне по силам.