pov Мартин Моралес

     Весь вечер после разговора с Торенсом я мог думать только о том, чем же мне поразить омегу, которого я хотел завоевать. Я помнил, как Торенс говорил, что влюбленный в меня Дарэлл отказывал всем подряд. Теперь же он мог отказать и самому мне, приняв за другого, и, чтобы этого не произошло, я должен был очень хорошо постараться, но в голову почти ничего не шло.

     Дарэлл был прекрасным молодым омегой возраста Мира, и я почти ничего о нем не знал. Мне было трудно угодить Миру, с которым я был знаком и с которым проводил достаточно много времени, но покорить омегу, которого я ни разу воочию не видел?.. О котором и не слышал почти что ничего?..

     Торенс не собирался давать мне никаких подсказок: он ясно дал понять, что не планирует упрощать мне жизнь, и на его помощь можно было не рассчитывать. Спросить о Даре у кого-либо другого не представлялось возможным: чистый омега никак не мог общаться с кем-то из моего окружения, состоявшего в основном из представителей сильного пола. Вэл и Лиам, например, о нем даже не слышали, и было время, когда они ставили его существование под сомнение. И вряд ли у самого Дара были друзья-омеги, не являющиеся такими же, как и он – чистыми. Пересечься же с его чистыми друзьями я никак не мог, как и с самим Дарэллом.

     По всему выходило, что я должен был пойти туда – не знаю куда и принести то – не знаю что. И при этом не облажаться.

     За всю свою уже достаточно длинную и насыщенную жизнь я еще не испытывал таких проблем по завоеванию омеги.

     Впрочем, как и сказал Торенс, мне было за кого бороться, и я в очередной раз полез в интернет в поисках самых популярных подарков для представителей прекрасного пола. К моему огромному сожалению, в интернете предлагали лишь всякую чушь: побрякушки-безделушки, украшения и предметы одежды, элементы интерьера, коробочки с парфюмерией, наборы для рукоделия по принципу «сделай сам»… Все это, конечно, могло понравиться омеге в качестве презента на третьем-четвертом свидании – и то далеко не каждому, – но никоим образом не подходило в качестве сваточного дара. Что вообще было принято дарить в таких случаях?.. Что дарили в те времена, когда этот обычай только зародился? Лошадей? Замки? Рабов?..

     Промаявшись до позднего вечера и вконец отчаявшись, я решил прибегнуть к излюбленному способу, к которому прибегал в самый последний момент крайнего отчаяния – попросить помощи у Лиама. Ехать к Картам на ночь глядя было плохой идеей, и я отложил этот вопрос до утра.

     Утром же, наскоро перекусив, я поехал к ним с Вэлом домой. Я очень спешил и торопился: казалось, время ускользало, и мой шанс завоевать желанного омегу стремительно таял с каждой потраченной секундой.

     – О, Мартин, привет, – друг-омега тепло улыбнулся, открыв входную дверь.

     – Привет. У меня проблемы, – заявил я с порога.

     – Оу. Проходи, – Лиам посторонился, пропуская меня внутрь.

     – Где Вэл?.. – спросил я, переобуваясь.

     – Ка… какие у тебя проблемы?.. – Лиам слегка побледнел, вероятно, решив, что я искал его супруга, а искать лучшего юриста в городе с утра пораньше в субботу можно было только по очень веской причине.

     – Ох, нет, мне не нужен Вэл, мне нужен ты, я просто так спросил, – попытался я объясниться. – Обычно он дверь открывает, если он дома. Он что, не дома? Утро же. И выходной.

     – Вэл к родителям уехал, – Лиам повел плечами. – Чай будешь?..

     – Конечно, – я кивнул и пошел вслед за ним на кухню.

     – Расскажешь, что стряслось? – спросил Лиам, наливая чай в две кружки. Я сел за барную стойку, примыкавшую к острову на их просторной кухне, и следил за его размеренными, но какими-то замедленными движениями. На столешнице появились две чашки с чаем, а за ними и тарелка с маффинами, и Лиам, наконец, сел передо мной.

     – А дети где? – спросил я, наливая в кружку сливки.

     – На улице с Фортом, – Лиам кивнул на окно, и я проследил за его взглядом. Детишки вместе со своим нянем возились в песочнице: нагребали песок в формочки и лепили куличики.

     Засмотревшись на то, как маленький омега выравнивает немного кривую песчаную башенку, я отвлекся от своих невеселых мыслей, представляя, что очень скоро, как я смело надеялся, у меня тоже родятся дети.

     «Надеюсь, именно Дар родит их мне», – подумал я, улыбнувшись тому, как старательно старший сынишка Картов утрамбовывал часть замка, который строил.

     «Надеюсь, он хочет детей», – подумал я снова и, отвернувшись, наконец рассказал другу о наболевшем. Выслушав мою просьбу и все сопутствующие ей сомнения, Лиам окинул меня сочувственным взглядом и дружески похлопал по руке:

     – Сочувствую, Мартин, похоже, твое дело – труба, – изрек он не особо вдохновляюще. – Угодить омеге тремя подарками, ничего о нем не зная… Не уверен, что мы справимся.

     – Я и сам не уверен, – сказал я со вздохом. – У меня есть мысли насчет первого подарка, хотел попросить совета. Может, он отвергнет меня уже на этом этапе, и тогда не придется ломать голову над двумя другими дарами, – я невесело хмыкнул.

     – Говори, – Лиам подался ко мне, демонстрируя свою полную вовлеченность в мою проблему.

     – Он ведь художник, я хотел… не знаю, накупить ему всяких прибамбасов для рисования, что скажешь?..

     – Неплохо звучит, – Лиам кивнул. – Расходные материалы никогда не бывают лишними. Так ты покажешь, что поощряешь его увлечение и что интересуешься им. Осталось выбрать, что именно купить и как упаковать, но упаковку стоит доверить профессионалам, не делай этого сам: альфы на удивление безруки, – сказал он пренебрежительно и выглянул в окно: – Ну что я говорил?.. – я проследил за его взглядом и едва не рассмеялся: песчаная стена замка маленького Сэма обвалилась, и он начал яростно стучать по ее останкам лопаткой. – За примером даже далеко ходить не пришлось, – Лиам широко улыбнулся и вновь обратил внимание на меня: – А вот насчет комплектации… было бы неплохо посоветоваться с тем, кто тоже рисует, и я, к сожалению, тебе в этом не помогу. Сам знаешь, что у меня руки не из того места растут.

     – Они у нас троих не из того места растут… – сказал я озадаченно, имея в виду еще и Вэла, чьи каракули учитель рисования еще в школе раз за разом яростно сминал и выкидывал в мусорное ведро, не выдержав.

     – О, подожди, может, Форт нам чем-то поможет, кажется, я видел у него альбом и карандаши для рисования, – предложил Лиам и, спрыгнув с барного стула куда менее грациозно, чем обычно, подошел к окну, открыл створку и, позвав няня, попросил его подойти.

     Невысокий светловолосый бета отвлекся от малышей и тут же поплатился за это, получив пластмассовой лопаткой по затылку.

     – Эй, а ну живо извинись, так нельзя делать! – прикрикнул Лиам на старшего сына, тот надулся и буркнул: «Прости». Форт беззлобно взъерошил волосы на его макушке и, поднявшись, выбрался из песочницы, в которой они втроем возились, отряхнулся и подошел к дому. Мы кивнули друг другу через окно.

     – Форт, ты ведь рисуешь? – спросил Лиам с надеждой.

     – Ну так… – нянь неопределенно повел плечами. – Вроде того. Но я плохо рисую.

     – Как это?.. – спросил я. Бета пожал плечами:

     – Если вам нужно нарисовать что-то, лучше обратиться к кому-то другому, – ответил он уклончиво.

     – А если мне нужна помощь в подборе материалов? – спросил я. – С этим можешь помочь?

     – С этим могу, – Форт кивнул.

     – Мартин, я понимаю, что проблема твоя отлагательств не терпит, и в любой другой день я бы сразу отпустил Форта с тобой, а сам остался с детьми, но сегодня я слишком плохо спал и боюсь, что не справлюсь с ними, – произнес Лиам извиняющимся тоном. – Завтра Вэл будет дома, и мне будет легче, потерпишь?

     – Ну конечно, – я понимающе кивнул, наблюдая за тем, как друг просит своего няня составить мне завтра компанию. Форт бесстрастно кивнул, согласившись, и, после того, как Лиам его отпустил, вернулся к детям. Сам же омега закрыл окно и обернулся ко мне, и теперь я смог наконец осознать причину его сегодняшней заторможенности: друг просто сильно устал, он не выспался и теперь буквально валился с ног. Стало совестно: мало того, что я взвалил на его плечи груз своих проблем, не озаботившись узнать о его самочувствии во время беременности, так еще и отнимал драгоценное время, которое он мог провести с куда большей пользой. – Я могу тебе чем-то помочь?.. – спросил я, надеясь хоть как-то загладить вину.

     Лиам тепло улыбнулся и покачал головой, явно собираясь отказаться от предложенной помощи, но я был настойчив:

     – Наверняка есть хоть что-то, с чем я справлюсь.

     Он тепло посмотрел на меня и наконец кивнул:

     – Было бы очень здорово, если бы ты разгрузил посудомойку, – его щеки слегка покраснели, выдавая то ли смущение, то ли неловкость.

     – М-м… что?.. – его просьба была такой… странно-смешной, что мне даже показалось, что я ослышался.

     – У нас этим Вэл занимается: загружает и разгружает ее, но сегодня он не успел, а мне неудобно наклоняться. У меня уже чайных ложек не хватает.

     Осознав, что просьба была реальной, я поспешно слез со своего стула и, подойдя к посудомойке, принялся вытаскивать из нее столовые приборы, аккуратно раскладывая их в лотке.

     – Почему вы не наймете помощника по хозяйству? Повара? – спросил я, доставая из посудомойки чистые тарелки и расставляя их на сушилке для посуды.

     – Вэлу нравится, как я готовлю, – ответил Лиам, ничего этим не объяснив.

     – И что? – спросил я, заканчивая расставлять кружки. – Если тебе тяжело, зачем перенапрягаться… Хочешь, я поговорю с ним?

     – Ох, ну что ты, – Лиам улыбнулся. – Мне не в тягость. Просто иногда бывают трудные дни.

     – Иди сюда, – закончив с посудой, я подошел к нему вплотную, распахивая объятия и предлагая свое плечо для небольшого отдыха.

     Лиам устало прижался ко мне, мгновенно закрывая глаза. Он дышал ровно и спокойно, и я с замиранием сердца увидел его потемневшие от недосыпа веки, которые не заметил прежде. Разозлившись на себя за невнимательность, я принялся мягко поглаживать его по спине, надеясь передать ему хоть немного сил своей заботой.

     – Еще немного и я усну… – пробормотал друг, не торопясь отстраняться от меня.

     – Я и не думал, что ты так устаешь… Однажды мой муж тоже будет ждать нашего ребенка. Думаю, мне было бы полезно узнать, к чему готовиться.

     – Купи ему подушку для беременных, – сонно пробормотал друг. – С ней намного легче.

     – Что это такое вообще?.. – не понял я. О подобном приспособлении для беременных я слышал впервые.

     – Я пришлю тебе ссылку, – его голос стал тихим и почти неразборчивым, и мне показалось, что на мгновение Лиам в самом деле заснул – вконец расслабился, и его руки бессильно поползли вниз по моим плечам.

     – Да ты спишь совсем, – сказал я, поддерживая его, чтобы не упал. – Давай я отведу тебя наверх, и сам тут все доделаю, идет?.. – предложил я, замечая стоявшую на огне кастрюлю и включенный духовой шкаф.

     – Ты же даже яичницу приготовить не можешь, чтобы она не подгорела… – проговорил друг, но как-то совсем вяло. Оставалось надеяться, что он не заболел и это в самом деле было всего лишь недосыпом или переутомлением.

     Осторожно придерживая его за спину одной рукой, второй я подхватил его под колени, поднимая на руки.

     – Ох, Мартин, ты что?.. Уронишь… – забеспокоился Лиам, крепко обнимая меня за шею.

     – Не уроню. Зато так мы быстрее доберемся.

     К счастью, Лиам был не в силах сопротивляться и не принялся вырываться. Я не знал, в какой именно комнате находилась их с Вэлом спальня, но было ясно, как день, что искать ее следовало на втором этаже, поэтому я первым делом направился к лестнице, преодолев которую пошел по коридору, надеясь, что Лиам вовремя меня остановит.

     – Стой-стой, вот здесь, – сказал он, отрывая голову от моей груди.

     Я опустил его на пол и, убедившись, что он твердо стоял на ногах, отпустил.

     – Пожалуйста, проследи, чтобы пирог не подгорел… – попросил Лиам, открывая дверь и переступая порог, переходить через который мне было запрещено: Вэл позволил мне, как другу семьи, навещать его мужа в их доме даже в его отсутствие, но пересекать порог их спальни у меня разрешения, конечно же, не было. Да и нечего мне там было делать.

     – Я постараюсь, – пообещал я и, развернувшись, направился вниз, на кухню.

     Что вообще это означало – присмотреть, чтобы не подгорело?.. Что я должен буду делать, если пойму, что уже начинает..? И как именно я это пойму? Боги, почему я никогда не слушал папу, когда он учил Лиама всяким рецептам?..

     Вспомнив о папе, я достал телефон и созвонился с ним по видеосвязи. Родители в этот день отдыхали после трудной недели, и под чутким наставничеством младшего родителя я, как это ни странно, умудрился и за пирогом «присмотреть», и за супом проследить, о котором сонный Лиам, похоже, просто забыл меня предупредить.

     – А ты в этом не так плох, как мне раньше казалось, – папа не скрывал довольной улыбки. – Может, походишь на кулинарные курсы? Произведешь на своего будущего мужа неизгладимое впечатление, если однажды принесешь ему завтрак в постель.

     – Кулинарные курсы?.. – спросил я озадаченно, внезапно осознав, что не успел рассказать родителям о своем сватовстве. – Не знал, что такие бывают.

     – О, сейчас чего только нет! – глаза папы азартно загорелись.

     – И что, чему там учат?.. – спросил я заинтересованно. Нет, меня кулинария, конечно, не интересовала от слова «совсем». Но Дарэлл любил готовить, и это ему явно нравилось, и получалось у него отлично, но не мог же он уметь все?.. Может, ему захотелось бы чему-то научиться?.. Вон как папа воодушевился!

     – Зависит от курсов, – сказал тот вдохновленно. – Могут научить самым азам, это курсы для таких, как ты, кто вообще ничего не умеет. Могут научить готовить для ресторанов определенной кухни. Могут научить готовить кондитерские изделия: тортики всякие, кексы, пирожные. Кстати, по украшению тортов тоже бывают курсы.

     – И если бы ты хотел на какие-то такие курсы сходить, куда бы пошел?.. – спросил я. Папа умел готовить и делал это превосходно. И если его интересовала подобная тема, возможно, Дару она тоже пришлась бы по душе?..

     – Я?.. – удивился папа. – А мы точно не о тебе сейчас говорим?..

     – Пап, я не собираюсь учиться готовить, оставь это. Пожалуйста, ответь на вопрос.

     – А зачем тебе? – спросил он с подозрением.

     – Ты первый.

     – Хм, – папа прищурился, словно пытался увидеть меня насквозь, но, конечно, не мог – не через телефон. – Ладно, твоя взяла. Я бы… выбрал что-то по украшению кондитерских изделий. Украшение тортов. Да, думаю, это было бы оно. И чтобы меня учил сам Кевин Кастильо.

     – Кто это?.. – уточнил я, сворачивая окно видеозвонка и открывая приложение с заметками, чтобы записать это имя.

     – О, он из тех, чье мастерство лучше однажды увидеть, чем сто раз услышать о нем, – произнес папа мечтательно.

     – Короче, это любовь твоего папы еще со школьной скамьи, – хмыкнул отец откуда-то, где я не мог его видеть. – Правда, односторонняя и безответная. А еще однополая.

     – Да ну?.. – я недоверчиво изогнул бровь. Отец появился в кадре за спиной папы:

     – У Силя даже его плакаты по комнате развешаны были, я видел.

     – Ох, ну что ты говоришь? – папа покраснел как рак. – Зачем позорить меня перед моим сыном?..

     – Да ладно тебе, кто из нас не влюблялся в звезду с экрана? – отец насмешливо изогнул брови. – Вот моей экранной любовью был Мэрл Мур, Мартин, ты его и не видел, наверное?

     – Конечно, видел. Вот только сейчас ему лет… семьдесят?.. – предположил я.

     – О да, но когда-то он был очень молод и хорош собой.

     – И пел сопливые песни о любви, – фыркнул папа. – У твоего отца, кстати, даже автограф его есть, и он до сих пор его хранит. Рядом со свидетельством о браке, – сказал он и, переглянувшись, они оба рассмеялись.

     – Но мы отвлеклись от темы, – произнес папа строго. – Твоя очередь рассказывать, почему ты заинтересовался кулинарными курсами, если не для себя?

     – Я посватался к сыну Торенса Ньюэлла, – сказал я, и в следующую же секунду на лицах обоих родителей отразилось крайнее удивление. – Мне нужно подготовить ему три сваточных дара. Хотя, конечно, для начала было бы неплохо и с одним справиться.

     – Боги, Мартин, какой ты быстрый… – сказал папа то ли с восхищением, то ли с осуждением – я не разобрал.

     – Что же ему теперь – страдать по этому маленькому паршивцу всю жизнь?.. – начал заводиться отец.

     – Ну хватит-хватит, – успокоил его папа, похлопав по руке, и тот мгновенно остыл. – Мартин, а почему именно к нему?..

     – О Джейдене Нолане что-нибудь слышали? – ответил я вопросом на вопрос.

     Отец пожал плечами:

     – Я слышал о Торенсе Ньюэлле. Это с прошлого года твой деловой партнер, верно? Но я не знал, что у него есть сын.

     – Да, это он, – я кивнул. – Он чистый, потому и не знал.

     – Так а Джейден Нолан – это кто? – не понял папа. – Кажется, мне недавно попадалось это имя где-то в новостях.

     – Это его псевдоним. Дарэлла Ньюэлла, я имею в виду, сына Торенса. Под этим именем он выставлял свои работы в галерее молодых художников в прошлом и позапрошлом годах, я даже купил его первую картину. А в этом году у него открылась своя выставка.

     – О, я вспомнил, – папа закивал. – Он еще портрет написал, о котором сейчас все только и говорят.

     – Я не видел, – заинтересовался я. – Что пишут?

     – Пытаются угадать, кто модель, – папа улыбнулся. – Но, кажется, я уже догадался. Это автопортрет, да?

     – Да, – я кивнул.

     – Он красивый, даже очень. У тебя хороший вкус, – кажется, в этот раз папа меня все же хвалил.

     – Спасибо.

     – Дай-ка я посмотрю… – сказал отец, принимаясь, по всей видимости, искать фотографии портрета Дара в своем телефоне. – Ох, и вправду красавец, – одобрительно сказал он. – Не прозевай.

     – Очень постараюсь.

     – И что же ты решил ему подарить? – спросил отец. – Это еще сложнее, чем угодить помолвочными браслетами.

     Как же я мог забыть! Мне ведь еще и помолвочные браслеты выбирать…

     Конечно, если только Дар примет все мои дары и не откажет мне…

     Но об этом стоило подумать немного позже.

     – Набор юного художника, – я хмыкнул, отвечая на вопрос.

     – Боги, умоляю, подойди к этому серьезно, – назидательно произнес папа, глядя в камеру с нескрываемым осуждением.

     – Я серьезно. Накуплю разных принадлежностей для рисования, у Лиама нянь художник, он поможет.

     – Ох, ты меня успокоил… А еще два дара?

     – Ты подал отличную идею по курсам, посмотрю, что есть в интернете. Он вкусно готовит, но вдруг ему, как и тебе, захотелось бы научиться чему-то новому?

     – Откуда знаешь, как он готовит? – папа заинтересованно склонил голову набок.

     – Я однажды ужинал у Торенса дома, позже он признался, что весь ужин приготовил его сын.

     – Ах, путь к сердцу альфы лежит через его желудок, – папа хитро посмотрел на своего супруга, тот слегка порозовел под этим взглядом:

     – А что мы можем поделать? – спросил он, разведя руки. – Так и есть.

     Папа довольно улыбнулся и снова посмотрел в камеру:

     – А с третьим даром что будешь делать?

     – Пока не придумал. Надеюсь, он не отвергнет меня еще на первом же этапе.

     – Если подойдешь к подарку с должным старанием, то он просто не сможет тебя отвергнуть. Имей в виду, что очень большое внимание омега уделит оформлению, поэтому не делай ничего сам, альфы не сильны в этом.

     – Да, я знаю, Лиам меня на этот счет уже просветил, – сказал я угрюмо. Не то, чтобы я так уж сильно рвался самостоятельно покупать обертку и собственными руками заворачивать еще не готовый подарок, но почему мои самые дорогие омеги уже заранее были настроены столь пессимистично относительно моих умений?.. А, впрочем, обижаться не стоило: конечно же, они просто хорошо меня знали. – Если появятся какие-то идеи насчет третьего дара, обязательно скажите мне.

     – Конечно, милый, – папа тепло улыбнулся. – Очень надеюсь, что у тебя все получится.

     – Да уж, редкий альфа может похвастаться чистым мужем на свадьбе, так что постарайся как следует.

     – Что это за намеки, мистер Моралес? – папа насмешливо прищурился, глядя на отца.

     – Что вы, мистер Моралес, никаких намеков. Вы ведь знаете, что ваш супруг вас боготворит.

     – Да что вы говорите?..

     – Правду, только правду и ничего, кроме правды. Могу поклясться на семейном кодексе.

     Папа засмеялся:

     – Балагур, – сказал он. – Мартин, ты еще здесь? – спросил он, посмотрев на экран.

     – Конечно.

     – Выходит, Дарэлл – сын Виктора Нолана? Тогда понятно, откуда его псевдоним.

     – Да, это его папа. Торенс до сих пор по нему скорбит.

     – Неудивительно, – отец понимающе кивнул. – Он долго добивался его, даже я это помню. Жаль, их совместная жизнь продлилась столь недолго. А ведь он умер при родах, да?

     – Кажется, да… – задумчиво протянул папа. – Я не помню точно. Но если так, то, выходит, Дарэлл его даже не застал… Мартин, так почему же ты выбрал именно его? Не из-за автопортрета ведь? Ты мог выбрать кого угодно. И никуда спешить и заморачиваться со сваточными дарами не пришлось бы.

     – Торенс предложил мне его в качестве мужа пару лет назад, – пояснил я. – Я тогда отказал ему, ведь моя свадьба с Миром казалась мне делом решенным. Но с месяц назад он повторил свое предложение, сказав, что Дарэлл влюблен в меня и готов стать вторым мужем.

     – Что?.. – глаза папы округлились, а брови отца взметнулись вверх:

     – Чистый омега готов стать вторым мужем?..

     – Да, по крайней мере, Торенс так сказал. Естественно, я снова отказался, ведь намечалась наша с Миром помолвка. Теперь я передумал. Он отлично подходит мне, а если слова о его чувствах правдивы, то и я ему подхожу как никто другой. Лично я надеюсь, что все получится. Поэтому и хочу угодить.

     – Ох, и я надеюсь, что все пройдет хорошо, – папа тепло улыбнулся, а отец кивнул:

     – Одобряю твой выбор и желаю удачи.

     – Спасибо, – искренне поблагодарил их я. – Кажется, Вэл вернулся, – сказал я, увидев через окно, как младшие Карты, побросав свои ведерки, помчались к воротам.

     – Тогда давай закругляться, – сказал папа. – Передавай Лиаму с Вэлом привет.

     – Пока, Март, держи нас в курсе!

     – Спасибо, обязательно. Пока.

     – Пока? Я ведь только пришел, – хохотнул Вэл, проходя в дом. Дети висли на нем, облепив с обеих сторон. Я убрал телефон в карман.

     – Да я не…

     – Да я понял, – отмахнулся друг, держа детей на руках и умудряясь переобуваться в домашние тапочки, не выпуская их. – Привет.

     – Привет, – я кивнул.

     – А где мой муж?.. – спросил Вэл, и я хотел уже ответить: «Я за него», но не успел: – И почему ты на кухне?.. Еще и в переднике… – Вэл осмотрел меня с заметным интересом.

     – Ох… – я поспешно снял передник Лиама, который по наставлению папы надел перед тем, как начать размешивать суп в кастрюле, и бросил его на спинку ближайшего барного стула.

     – Дядя Март пирог готовил, – произнес Сэм. – Я видел.

     – Пиро-ог?.. – подбородок Вэла, в противовес поползшим на лоб бровям, устремился к полу. – Готовил?.. Лиам тебя заставил, что ли? Ты ему проспорил?

     – Да нет, конечно. Он тут прямо за плитой чуть не заснул, так что я отвел его наверх досыпать, – объяснил я.

     – А откуда у тебя кулинарные таланты взялись?.. – спросил друг, проходя на кухню и кивая на кастрюлю с супом и накрытый полотенцем пирог.

     – Да это Лиам все сделал, мне оставалось только проследить, а мне папа помог, – я небрежно пожал плечами.

     – Ясно, – сказал Вэл, усаживая детей на барные стулья, и поднял полотенце, чтобы с любопытством оглядеть пирог, достать нож и отрезать несколько кусков себе и детям, чтобы в следующее мгновение проглотить свою часть. – Объедение, – оценил он, а, стоило мне подать ему чашку с чаем, как он тут же усмехнулся: – А ты был бы хорошим мужем.

     – Очень смешно. А тебя не заботит, что твой муж не выспался и помчался вам всем готовить с утра пораньше?.. – спросил я с укором, но, как оказалось, напрасно:

     – А что я могу сделать?.. – Вэл развел руками в стороны. – Я сто раз предлагал нанять прислугу: и повара, и домработника… Он на няня-то согласился со сто первого раза, еле уговорил. Да я почти умолял его, едва ли в ногах не валялся.

     – Вот как?.. Ясно…

     Вэл отвлекся на детей: они доели пирог и попросились обратно на улицу, так что ему пришлось спустить их на пол и проследить, чтобы они подбежали к дожидающемуся их Форту.

     – А как твой разговор с Торенсом? – спросил Вэл, убедившись, что дети пристроены и уже радостно носятся по двору. – Удалось получить согласие на брак с его сыном? – добавил он с интересом.

     – Ну… отчасти, – ответил я уклончиво.

     – Это как?.. – Вэл отрезал еще один кусок пирога, съел и оценивающим взглядом уставился на ту его часть, что еще осталась в форме.

     – Мне предстоит отправить Дарэллу три сваточных дара. И если они ему понравятся, то у нас будет помолвка, – объяснил я.

     – А зачем все так усложнять?.. – не понял друг, переводя взгляд на меня.

     – Он же чистый. Торенс говорит, так принято, а, учитывая, что родители не удивились, когда это услышали, сомневаться в этом не приходится.

     – Ясно… Что ж, удачи тебе. На твоем месте я бы сразу сдался, – сказал он.

     – Почему это?

     – Не умею выбирать подарки. Помнишь, сколько всего я надарил Лиаму, а он только и делал, что выбрасывал все это в мусорку?..

     – Это ты про свои признания в любви на клочках бумаги?.. – спросил я скептически. – И ты еще удивляешься, что он их выбрасывал?.. Я удивлен, что он ни разу не выбросил тебя вместе с ними.

     – Они были от чистого сердца, – Вэл, казалось, даже обиделся. Правда, ненадолго: – И как оно, что придумал?

     – Как раз и приехал к Лиаму, чтобы посоветоваться. Два подарка я уже придумал, третий пока нет. Есть идеи?

     – Мы же вот буквально только что выяснили, что с подарками у меня не сложилось? – Вэл широко улыбнулся.

     – Да, но вдруг тебя осенит, – все же понадеялся я.

     – Если меня осенит… – начал Вэл, но запнулся. – О, а, кстати… А, может, и осенит… Ты знаешь… у меня и правда есть одна идейка…

     Я заинтересованно подался к нему, надеясь не пропустить ни одной мелочи, ни одной мысли, которая могла бы помочь мне.

     – Ты слышал про… – начал Вэл, но замолк, прислушиваясь: – Ты слышал?..

     – Ты про что сейчас?.. – не понял я.

     – Наверху, – Вэл поднял глаза к потолку, словно планировал увидеть сквозь него, что там происходит. – Кажется, Лиам встал.

     – Всего-то час прошел… – я посмотрел на часы. – Максимум полтора.

     – Иногда ему этого хватает.

     – Так что там у тебя за идея была?.. – спросил я нетерпеливо.

     – Да погоди ты, – отмахнулся он, прислушиваясь. – Точно встал. Пойду встречу его… – решительно намылился он в сторону лестницы, но я успел схватить его за локоть:

     – Да скажи ты мне, что за идея, и иди встречай спокойно.

     – А?.. Да я забыл уже, отстань, – Вэл вырвался из моего захвата и помчался навстречу уже почти спустившемуся мужу.

     Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Боги, ну разве можно быть таким влюбленным болваном спустя столько лет в браке?..

     – Ты чего, выспался, что ли? – я улыбнулся, заметив, как Лиам прижался к супругу, уронив голову ему на плечо.

     – Угу, – кивнул он. – Как там пирог? Не сгорел?

     – И пирог не сгорел, и суп не выкипел, – отчитался я.

     – Спасибо, – проговорил омега искренне, отодвигаясь от супруга. – Обедать будем? – предложил он, и мы с Вэлом согласно кивнули. – Тогда Форта с детьми позовите.

     Вэл подошел к окну и, распахнув его, позвал всех обедать.

     – Ты мне должен, – хмуро сообщил я.

     – М?.. – он непонимающе обернулся ко мне. – Что должен?

     – Идею. Ты должен ее вспомнить. Мне сейчас любая мелочь пригодится. Абсолютно любая.

     – Хм… – Вэл напряг извилины – это было заметно по его лицу. – А, точно, вспомнил!

*     *     *

     На следующий день, приехав к Картам уже не спозаранку, а к полудню и получив заверения о хорошем самочувствии беременного, я, допивая кофе, приветственно кивнул вышедшему из своей комнаты Форту:

     – Готов? – тот согласно качнул головой. – Тогда пойдем к машине, – сказал я, отставляя кружку. – Обещаю вернуть вашего няня в целости и сохранности, – я улыбнулся Лиаму напоследок.

     – Ты уж постарайся, – он ответил мне такой же широкой улыбкой. – Дети его обожают.

     Это было правдой: привязанность младших Картов к няню поражала. Оставалось лишь предполагать, что он просто безумно любил детей или баловал их в то время как Лиам вел себя с ними достаточно строго, особенно с Сэмом. Вэл ему в строгости с сыном-альфой не уступал, не забывая при этом крайне баловать младшего сынишку-омежку.

     – Спасибо, что согласился помочь мне, – поблагодарил я Форта, когда мы, уже сидя в машине, выезжали на главную улицу. Бета сидел на пассажирском сиденье и, казалось, чувствовал себя не очень комфортно – то ли в моем присутствии, то ли в моей машине, – впрочем, это было и неудивительно: мы почти не были знакомы, вчера даже разговаривали впервые.

     – Мне не трудно, – ответил он прохладно. – Что вы хотите?

     – Хочу сделать подарок омеге, который профессионально занимается живописью. Его псевдоним Джейден Нолан, возможно, ты слышал о нем, – предположил я, ни на что особо не надеясь, но Форт кивнул:

     – У него недавно персональная выставка открылась, я слышал.

     – А работы его видел? – заинтересовался я: было любопытно, нравились ли ему картины Дара так же, как мне, но, увы, бета покачал головой:

     – Только в журналах две первые работы. На выставки я уже давно не ходил.

     – Не успеваешь?

     – Да нет… на самом деле, не знаю, почему. Может, немного охладел к искусству.

     – Неужели так бывает? – спросил я с улыбкой.

     – Конечно, – Форт со знанием дела кивнул, и я откуда-то вспомнил новомодное слово, которым в кругу рисующей молодежи было принято объяснять лень и другие причины нежелания заниматься искусством:

     – Артблок?

     Форт открыл рот, но почти тут же его захлопнул, бросив на меня удивленный взгляд.

     – Что? – губы сами собой расползлись в стороны в усмешке.

     – Удивлен, что вам известен этот термин.

     Я рассмеялся. Он, вероятно, считал меня каким-то снобом, оттого и продолжал обращаться ко мне на «вы» и всячески от меня дистанцироваться, даже при том, что разница в возрасте у нас была всего-то лет шесть-восемь.

     До ближайшего магазина художественных принадлежностей мы добрались примерно за полчаса. От количества и разнообразия предлагавшихся к покупке товаров можно было растеряться, что я непременно и сделал бы, будь я один, но мне повезло находиться здесь в компании сведущего во всем этом человека. Форт со знанием дела осмотрелся и, выбрав тележку, прошелся между ближайшими ко входу стеллажами, я последовал за ним. Он остановился у стенда с кистями, коих было превеликое множество:

     – Думаю, можно начать отсюда, – решил он. – Я правильно понимаю, что бюджет не ограничен?

     – Абсолютно.

     Он удовлетворенно кивнул и принялся выбирать кисти. Я ему не мешал – если в размерах я еще хоть что-то понимал, то совершенно никакого понятия не имел, в чем разница между натуральными кистями и искусственными, и чем одни лучше других, или же они просто были предназначены для разных целей.

     Отобрав несколько кистей, Форт бережно сложил их в тележку и направился к другому стеллажу – с карандашами. Я ради любопытства покрутил парочку в руках, пытаясь хоть что-то вспомнить с уроков рисования в школе, но так ничего и не понял: зачем их так много?.. Бета же таким вопросом явно не задавался: он уверенно выбирал карандаши, внимательно рассматривая на них пропечатанные буквы, отвечавшие за твердость грифеля, которая, к сожалению, мне ни о чем не говорила.

     – Цветные карандаши? – спросил я с сомнением, рассматривая упаковку в его руках. – Разве ими не детишки в школе рисуют?.. Или в детском саду?..

     – Это акварельные карандаши, – пояснил Форт, показывая мне название на упаковке. – Ему нравится акварель, вы не знали?

     – Мне казалось, он использует масло?.. – спросил я неуверенно. Вообще-то, я не вдавался в подробности того, чем именно Дарэлл-Джейден писал свои работы и, к своему стыду, во всех этих традиционных материалах для рисования совершенно не разбирался, а потому с легкостью мог перепутать акварель с гуашью, а ту, в свою очередь, с маслом. Или пастелью.

     – Да, масло, по крайней мере, в тех работах, которые выставляет в галереях, но в повседневной жизни он часто использует акварель, – Форт сложил в тележку все, что выбрал, и достал свой телефон. – У него есть аккаунт в инстаграм, я пролистал его, пока мы ехали, – сообщил он, и я несказанно обрадовался тому, что пришел именно с ним: мне и в голову не пришло поискать аккаунт Дарэлла в сети. – Вот, – бета принялся листать ленту того, о ком мы говорили, и уже скоро я смог убедиться, что Форт был прав: Дарэлл любил акварель. Он сам писал об этом под своими публикациями. Еще он любил акрил, цветные маркеры, которые я запросто спутал бы с фломастерами, если бы не Форт, объяснивший мне разницу, и масло. Я не особо во всем этом разбирался, поэтому позволил бете и в дальнейшем верховодить в процессе выбора моего «рисовального» подарка.

     Пока Форт выбирал разные материалы, я увлекся аккаунтом Дарэлла, принявшись просматривать его от самого первого поста до последнего. К моему огромному сожалению, он почти ничего не писал о себе, не выкладывал личных фотографий и, в основном, вел паблик о своем творчестве, но мне понравилось читать его публикации, видеть процесс работы, почти что слышать его голос, передаваемый манерой письма. Просмотрев всю его ленту от начала до конца, я убедился, что первый подарок выбрал верно. Он должен был ему понравиться. По крайней мере, я на это очень рассчитывал. Еще два дара были в процессе подготовки к переговорам с исполнителями: вчера, не без помощи Вэла, как ни странно, я успел кое-как определиться с направлением обоих оставшихся даров, и теперь оставалось только утрясти все детали.

     Тележка пополнялась очень быстро. К кистям и карандашам скоро добавились палитры (несколько), краски (целая тонна), маркеры (целая коробка), блокноты для рисования (целая куча, и Форт называл их скетчбуками), специальные стирательные резинки («клячки»), ручки (даже белые), пара планшетов, зажимы, строительный скотч, канцелярские кнопки, скрепки, точилки, канцелярский нож и еще какая-то мелочь.

     Собрав все это, Форт принялся прогуливаться между стеллажами, рассматривая их на предмет наличия чего-нибудь еще полезного, и я не удержался от вопроса:

     – Почему ты сказал, что плохо рисуешь? – у меня сложилось впечатление, что бета был очень хорошо подкован в вопросах необходимых для рисования материалов, и я не понимал, как, обладая столь обширными знаниями, он говорил, что рисовал при этом «плохо». Ему ведь явно все это нравилось.

     – Для того, чтобы хорошо рисовать, нужно много учиться и еще больше рисовать, – сказал он негромко. – Это как со спортом: если не ходить в спортзал, спортсменом не станешь.

     – И в чем проблема лично у тебя?.. Ты в спортзал не ходишь? – я хмыкнул, а Форт пожал плечами:

     – Я не поступил в университет, – сказал он. – Конкурс был бешеный, тридцать человек на место, мне не хватило баллов.

     – Прости, если мои слова тебя обидят, но ты не похож на вчерашнего выпускника…

     – Мне двадцать, – он понятливо кивнул.

     – Ты не поступил в позапрошлом году? – уточнил я, не совсем понимая суть проблемы. Почему было не попробовать еще раз?..

     – Я не поступил в позапрошлом году и в прошлом тоже, – бета понуро опустил голову. – В этом даже пытаться не стал: в прошлый раз мой балл был еще ниже.

     – А на платное ты не пошел из-за того, что… – я замолчал, предоставляя ему возможность закончить фразу.

     – …из-за того, что оно платное, – бета невесело улыбнулся. – У меня два брата, старший бета, как и я, а младший альфа. Семья не самая богатая, как думаете, чье обучение оплачивают родители?..

     – Понятно, – ответил я хмуро. – Это несправедливо.

     – Родители считают, что вкладываться в экономическое образование гораздо выгоднее, чем в художественное, – он пожал плечами. – Наверное, они правы.

     – Ты из-за этого работаешь нянем? – спросил я. – Копишь на какие-то курсы или ты совсем сдался?..

     – Я пытаюсь копить, да, но высшее образование слишком дорогое. Надеюсь накопить денег хотя бы на годичные курсы. Да ладно, – он мягко улыбнулся. – Все нормально, я же бета. Мое время не ограничено.

     Я опешил:

     – В каком смысле?..

     – Мне же семью не создавать, детей не растить, могу заняться творчеством в любом возрасте, – ответил он легко.

     – Беты тоже создают семьи.

     – И много у вас знакомых-бет с семьями? – Форт, кажется, впервые за все время заглянул мне в глаза, и я честно ответил:

     – Нет, вообще-то.

     – То-то и оно, – сказал он, снова пожав плечами и отведя взгляд. – Я думаю, что я закончил. Хотите что-нибудь еще купить лично от себя?

     – Понятия не имею, что могу выбрать, – сказал я честно. Мне это и в голову не пришло, но идея показалась хорошей. Вовсе необязательно было останавливать свой выбор только на художественных принадлежностях. Можно было добавить какую-нибудь приятную мелочь, вот только какую?..

     – Открытку? – Форт кивнул на стойку с открытками. Это был неплохой вариант, но я понимал, что, если прямо напишу, от кого этот сваточный дар, Торенс, скорее всего, вытащит открытку и не отдаст ее адресату. Или вообще сочтет, что я нарушил нашу договоренность и откажет мне, и будет при этом прав.

     – Его отец не хочет открывать ему мое имя, – я оглядел пару соседних стоек и подошел к той, на которой были развешаны различные брелоки. – Но про подсказки он ничего не говорил, к тому же, догадаться будет не так уж просто, верно? – спросил я, снимая с крючка брелок с Микки Маусом. Всемирно известный мышонок на этом брелоке держал в руках карандаш и явно собирался творить.

     – Хах, – бета задорно улыбнулся и наконец-то показался мне живым человеком, а не безэмоциональной машиной. – ЭмЭм. Неплохо, – оценил он.

     Я добавил брелок к остальным покупкам и вместе с Фортом направился к кассе.

     – Даже не знаю, как тебя благодарить, – сказал я, когда мы, расплатившись и рассортировав все покупки по пакетам, шли к отделу упаковки.

     Форт насмешливо фыркнул:

     – Подарите такую же коробку, буду бесконечно счастлив, – сказал он с горькой улыбкой. Я не успел ничего ответить, как он, уже без улыбки, продолжил: – Я пошутил, не беспокойтесь.

     – А как насчет обеда? – предложил я.

     Он задумался, словно взвешивая все «за» и «против».

     – Не откажусь, но только если место выберу я.

     – Выбирай, – мне этот момент казался непринципиальным.

     – Здесь на четвертом этаже есть неплохое кафе, – сказал он, показав пальцем в направлении эскалаторов.

     – Кафе? – я был удивлен. – Ты мог выбрать любой ресторан, почему выбрал кафе?..

     – В кафе мне будет комфортнее… А что, все ваши бывшие пассии просили вас водить их только по ресторанам? – он явно насмехался, но, вопреки ожиданиям, это почему-то даже не раздражало.

     – По-разному, вообще-то, – я пожал плечами. – Но в ресторанах мы действительно оказывались гораздо чаще.

     – Что ж, это понятно: вы очень богатый человек, грех не воспользоваться.

     – А ты очень прямой, как оказалось, – сказал я со смешком.

     – Прошу прощения, – его щеки покраснели.

     – Я не против. Искренность никакими деньгами не купишь, она сейчас на вес золота, – Форт не успел ничего ответить, а, может, и не хотел: мы подошли к отделу с упаковкой подарков, и я, поздоровавшись с одним из сотрудников, объяснил задачу: все, что накупил, нужно было красиво упаковать и сложить в подарочную коробку.

     Осмотрев содержимое наших пакетов, молодой омега не без труда сдержал удивленный вздох и, подняв на меня глаза, с любопытством произнес:

     – Замечательный подарок, мистер Моралес, наверняка для кого-то особенного?

     – Верно, – я согласно кивнул, не удивившись тому, что он меня узнал.

     – Не хотите принять участие в упаковке? – предложил он. – Я вас всему научу.

     На миг я задумался, не стоит ли отказаться, ведь что Лиам, что папа – оба отговаривали меня от подобного участия, но этот омега предлагал меня научить запаковывать подарки, а это наверняка должно было означать, что у меня получится. В крайнем случае он просто все переделает, я ничего не терял, зато мог с уверенностью сказать, что не только в стороне стоял.

     – Конечно, буду рад, – сказал я и обернулся к своему спутнику: – Тебе выпал редкий шанс: немногие могут похвастаться тем, что стали свидетелями моего позора.

     – Надеюсь, мне за это ничего не грозит? – спросил он с улыбкой.

     – Только не снимай меня на видео и не шантажируй.

     Форт негромко засмеялся.

     Процесс упаковки затянулся на целый час: каждый вид товаров мы упаковали по отдельности: в прозрачную пленку с мелкими рисунками: мишками, воздушными шариками, разными цветочками и другими узорами. После этого подобрали подходящую по габаритам коробку, что оказалось не так-то просто, ведь количество подарков было весьма внушительным, и, перевязав ее лентой, наконец закончили с первым даром: осталось только вручить его адресату.

     Оставшись вполне удовлетворенным результатом, я отнес коробку в машину и вернулся к оставшемуся в центре Форту: я ведь обещал угостить его обедом.

     Откровенно говоря, мне не было жалко денег на еще одну такую же коробку подарков для него, как он и сказал, но почему-то хотелось сделать для него больше, и я задумался о том, что Форт, вероятно, был не единственным представителем своего пола, кому пришлось попрощаться со своей мечтой только из-за того, что он родился не альфой. Подумав об этом шире, я пришел к мысли, что, вероятней всего, обделенных омег было ничуть не меньше, а то и больше. Это казалось несправедливым, а я ненавидел несправедливость, и каждый раз, когда я с ней сталкивался, мне хотелось хоть что-то исправить, и этот раз я не планировать делать исключением, а потому, накормив повеселевшего Форта и отвезя его обратно к Картам, я отправил несколько сообщений ближайшим помощникам с просьбой подумать над организацией образовательного фонда. Этот процесс при самых благоприятных прогнозах обещал затянуться на год, а то и больше, а помочь Форту с осуществлением его мечты хотелось уже сейчас: новый учебный год должен был начаться уже очень скоро, стоило поторопиться и что-то придумать.

     pov Дарэлл Ньюэлл

     – Дар, спустись, пожалуйста, – послышалось с первого этажа.

     Я оглядел «место преступления» – свою мастерскую, в которой провел все утро, отводя душу на несчастном холсте – забрызганном краской, неровными потеками стекавшей на пол. Осмотрел свои испачканные руки и одежду всю в разноцветных каплях.

     Черных дней в моей жизни было не так уж много, прежде я мог пересчитать их по пальцам одной руки, но известие о том, что Мартин, вероятно, уже с кем-то встречался, выбило меня из колеи на несколько дней.

     Я старался отвлечься и не думать о нем. Плавал, вышивал, рисовал, гулял. Но почти везде я был один, и непрошеные мысли о том, что я снова оказался не у дел, настигали меня в любом месте и в любое время. Я ничего не мог с собой поделать. Сердце ныло без любви, вновь отвергнутое, одинокое и никому не нужное.

     Я брал краски. Застилал пол пленкой, одевался в старую одежду и покрывал холсты краской – бессистемно, бездумно и бессмысленно.

     Получалось кошмарно. Мастерская превращалась в поле боя, краска, казалось, оказывалась повсюду – брызги долетали даже до окон. Одежда превращалась во что-то очень грязное, пропитывалась краской насквозь и неприятно липла к телу, но руки пачкались больше всего.

     Отведя душу, я успокаивался, терял весь запал и начинал убираться: методично, сантиметр за сантиметром отмывая все испачканные поверхности. Стирал одежду, отмокал в ванной.

     На сегодня я еще не закончил: только-только вошел во вкус и не успел еще замарать абсолютно все, но руки и одежда, конечно, не годились для того, чтобы показаться в таком виде отцу на глаза.

     – Подожди, я переоденусь, – крикнул я, вытирая руки о тряпку, чтобы не оставлять грязных следов на дверных ручках. Прошел в ванную и, наскоро раздевшись, затолкал одежду в корзину для белья, а сам залез в душевую.

     Не хотелось заставлять отца долго ждать, и я, наскоро приведя себя в божеский вид, спустился в гостиную.

     Отец сидел на диване, перед ним на журнальном столике стояла большая коробка, обернутая в сдержанную, но нежную упаковочную бумагу с незатейливым принтом и красивым, но не чрезмерным бантом.

     – Кое-кто прислал тебе подарок, – сказал отец. Тон его был ровным, а взгляд показался мне… задорным?.. – Хочешь посмотреть?

     – Подарок?.. – я слегка растерялся, глядя на коробку: мой день рождения был еще нескоро, а другого повода для подарка я не мог найти. Да еще и от… «кое-кого»?..

     Я подошел к столику и оглядел коробку, о которой он говорил. Вблизи она выглядела еще более внушительно, что там могло быть внутри?.. И что за повод?.. Могло ли это быть как-то связано с выставкой? Какой-то поклонник моих работ прислал свой подарок?.. Но я был начинающим художником и еще не был так популярен. Тем более, никто не видел меня вживую. Я-Джейден вообще мог быть альфой. Но нежно-голубой цвет упаковки совершенно явственно намекал на то, что подарок предназначался омеге.

     – Не понимаю, что за повод… – проговорил я озадаченно, не понимая, стоит ли торопиться и вскрывать упаковку. Отец смотрел на меня внимательным взглядом, ничего не говоря. Рядом с коробкой лежали ножницы, и моя рука сама собой потянулась к ним, чтобы перерезать ленту и посмотреть, что же мне прислали, но я одернул себя, осененный внезапной догадкой: – Подожди, а это не сваточный дар, о которых ты мне говорил?.. – обернулся я к отцу. Сваточные дары дарили альфы омегам, к которым хотели посвататься.

     – Угадал, – отец улыбнулся, и теперь я заметил, что он выглядел… воодушевленным. – Кое-кому ты очень понравился, и он хочет к тебе посвататься. Это его первый подарок.

     – Это Морган?.. – спросил я, даже не задумавшись. Да кто еще это мог быть?.. Отец говорил, что я понравился ему, и он хотел бы взять меня в мужья. Вот и его первый подарок не заставил себя долго ждать.

     – Возможно, – отец тонко улыбнулся, и это удивило меня: отправителей сваточных даров от омег не скрывали, для чего бы? Как иначе омеге было сразу отказаться от альфы, который ему не мил?..

     – Ты разве не можешь мне сказать?.. – спросил я, но отец лишь пожал плечами:

     – Я просто не стану. Так ты откроешь его?

     – А это... – я растерялся. – Это меня к чему-то обяжет или нет?..

     – Нет, конечно, – отец протянул ко мне руку и погладил по голове. – Ты можешь выбросить его, отослать назад или посмотреть, что внутри. Если подарок понравится, я передам ему, что он может готовить второй.

     Сердце почему-то подпрыгнуло в груди, и я едва ли не шепотом проговорил:

     – А потом?..

     – Потом от отправит тебе еще два подарка, и с ними ты можешь поступить ровно так же, как и с первым.

     – А в итоге что?.. – голос стал каким-то глухим, не моим. – Если я приму все подарки?.. Это будет означать, что я даю ему согласие на то, чтобы он ухаживал за мной?.. Я ведь даже не знаю, кто это. Вдруг он мне не понравится, если я с ним увижусь?.. Или ты все же скажешь мне, кто это?..

     – Эти подарки ни к чему тебя не обязывают, даже если ты примешь их все. Ты ответишь согласием только если отправишь ответный подарок.

     – А если... Если мы встретимся, и он мне не понравится?.. Как я должен поступить?..

     – Ты можешь ответить ему отказом в любой момент, Дар, не переживай. Я понял, что тебе нужно хорошенько подумать, оставлю тебя одного, – отец поднялся с дивана и направился к выходу из гостиной.

     – Скажи мне, это от Моргана?.. – предпринял я новую попытку узнать имя отправителя.

     Отец обернулся, поднес к губам большой и указательный пальцы и провел ими вдоль рта, словно застегивал молнию на одежде, после чего вышел из комнаты.

     Я вздохнул и сел на его место, уставившись на присланную коробку. И что же мне делать?..

     «Кто же отправитель?.. – я задумался. – Может, внутри есть какая-то подсказка?.. – руки потянулись к коробке, но я сделал над собой титаническое усилие и убрал их: – Нет, не буду смотреть!»

     «Было бы намного легче, скажи отец, от кого это. Кому из них двоих пришла в голову мысль меня помучить?..»

     «Кто бы это ни был, открывать не буду!» – решил я и ушел к себе.

     pov Мартин Моралес

     – Мистер Моралес, к вам… мистер Моралес, – кажется, секретаря этот каламбур позабавил, я же удивленно приподнял левую бровь:

     – Кто?.. – совещание с помощниками закончилось полчаса назад, и сейчас я просматривал документы, которые для меня подготовили к следующей встрече.

     – Мистер Морган Моралес, – уточнил Квентин. – Правда, у него не назначено.

     – Впусти, – сказал я, вставая со своего кресла. Дверь в кабинет распахнулась, и вошел мой младший брат, с которым я не виделся уже около года. – Морган, – я улыбнулся, делая несколько шагов к нему навстречу и протягивая ладонь.

     – Привет, Март, – он улыбнулся, пожимая мою ладонь и крепко обнимая, словно соскучился.

     – Не ожидал тебя увидеть, – сказал я, когда мы отстранились друг от друга. – Чай, кофе?

     – Черный кофе, больше ничего.

     Секретарь, стоявший в дверях кабинета и ожидавший указаний, кивнул и скрылся в приемной. Я простер руку в сторону диванов, предлагая нам сесть, Морган прошел к одному из них и опустился на кожаное сиденье. Я занял диван напротив него.

     – Все в порядке? – спросил я, подозревая, что брат не пришел бы просто поздороваться да еще и без предупреждения: мы не были особо дружны и почти даже не созванивались.

     – Да, спасибо, – он коротко кивнул. – Я хотел выразить тебе свое сочувствие по поводу сорвавшейся помолвки: узнал об этом только пару дней назад. Мне очень жаль. Не стал говорить этого по телефону, решил, что лучше прийти, – зная Моргана, я мог с уверенностью сказать, что решение прийти ко мне лично и произнести эти слова братской поддержки, нелегко ему далось: Морган был самым настоящим интровертом, он крайне некомфортно чувствовал себя вне дома и зачастую испытывал значительные трудности с выражением собственных эмоций и чувств, а потому любое подобное проявление сочувствия дорогого стоило.

     – Спасибо, – я благодарно склонил голову. Дверь в кабинет снова открылась: вошел секретарь с подносом. Он подошел к столику, стоявшему между нами, и поставил на него по кружке кофе, а рядом – сахарницу, молочник и вазочку с маффинами. – Спасибо, Квентин.

     Секретарь кивнул и удалился, оставляя нас наедине. Я протянул руку к кружке и посмотрел на брата, который, несмотря на наши не самые крепкие взаимоотношения, приехал ко мне поддержать меня в трудную минуту, хоть и опоздал немного. Впрочем, может, он и опоздал из-за того, что ему непросто было решиться на подобный шаг.

     – Я кое-что слышал… – сказал Морган задумчиво. – Разные слухи бродят по сети. Не хотелось бы им верить…

     – Это правда. Если ты про измену. Он изменил мне. И давай больше не будем об этом хотя бы потому, что… Я ни о чем не жалею. На самом деле... – сказал я, отпив немного кофе. – Полагаю, все это только к лучшему, – Морган тоже сделал глоток и приподнял левую бровь – точно такой же, как у меня, жест – в нашего общего отца. – Я уже отправил первый сваточный дар другому омеге, к которому посватался.

     – Уже?.. – брат казался удивленным. – Быстро…

     – В моем случае время не терпит, – сказал я, беря из вазочки маффин.

     – Что за случай? – спросил Морган с интересом. – Я могу узнать, кто этот омега?..

     Я кивнул, решая, что не стоило ничего утаивать.

     – Никому другому я не стал бы говорить раньше времени, но так вышло, что ты тоже заинтересовался им, поэтому не вижу причин скрывать, – сказал я. Минуту он молчал, вероятно, пытаясь понять, о ком я говорил. Наконец он спросил:

     – Неужели это Дарэлл Ньюэлл?.. – и окончательно убедил меня в том, что действительно был заинтересован в нем. Я почувствовал досаду: не хотел в самом деле, чтобы между нами стоял омега, кем бы он ни был.

     – Да, это так, – я кивнул.

     Морган помолчал какое-то время.

     – Ты отправил ему сваточный дар?.. – переспросил он. – Какой старый обычай… А я не додумался… Может, и мне стоит так поступить?.. Посоревнуемся. Пусть выберет того, кто понравится ему больше.

     – Я не могу тебе этого запретить, – я покачал головой, внутренне напрягшись: мне не хотелось «соревноваться» с ним. Не хотелось вставать между ним и его возможной любовью. Но и уступить ему Дара я тоже не мог. – Делай что пожелаешь.

     – Ты нервничаешь, – заметил Морган. – Нечасто такое увидишь.

     Я слегка качнул головой, не скрываясь:

     – Он мне нравится.

     – Мне тоже.

     – Понимаю.

     Казалось, на этом наш разговор мог и завершиться, как и братские отношения: мы стали конкурентами, да еще и в сердечных делах, но Морган пока не спешил обрывать все связи между нами:

     – Я хотел купить его портрет, но Торенс Ньюэлл мне не позволил. Осталось лишь довольствоваться вырезкой из газеты, – сказал он, доставая из внутреннего кармана своего пиджака небольшой фрагмент из газеты с фотографией автопортрета Дара. Я почувствовал, как холодеют руки – Дар в самом деле ему нравился, это были не просто слова. – Сваточный дар… – тем временем негромко проговорил Морган, глядя на фотографию. – Почему я не догадался… – горько сказал он, убирая ее обратно в карман.

     – Если вдруг тебе станет легче, то я о сваточных дарах вообще бы не вспомнил, если бы Торенс прямо о них не сказал.

     – Так это он тебе предложил? – брат поднял на меня глаза, и я, гладя в них, кивнул:

     – Сказал, что стоит соблюсти все формальности, если я заинтересован в его сыне.

     – Он в самом деле предпочел тебя мне, – сказал Морган глухо. – Хотя я, признаться, все же надеялся… Что ж… видимо, не судьба. Я не стану переходить тебе дорогу. Если Дарэлл примет твои чувства, я не буду мешать. Но если нет, я все же попытаю счастья.

     – Конечно, – я согласно и благодарно кивнул. – Мне жаль, что так вышло. Я не хотел бы, чтобы между нами кто-то стоял.

     – Я тоже, – сказал Морган, вставая и завершая этим наш разговор. – Спасибо за кофе. Не провожай, – сказал он, заметив, что я тоже поднялся на ноги, и, развернувшись, он быстро пересек кабинет и скрылся за дверью.

     Я постоял еще, глядя на дверь, за которой он исчез, чувствуя себя премерзко. Казалось, я отобрал у брата что-то дорогое, бесконечно важное для него. Но я никогда не хотел у него ничего отнимать. Но и отказаться от Дара я не мог. Я выбрал его. И видел рядом с собой теперь только его. И был готов бороться за его любовь. Даже с ним.

     pov Дарэлл Ньюэлл

     Столь неожиданно свалившийся мне на голову сваточный дар подействовал на меня весьма странно – я и обрадовался ему, и расстроился из-за него. Обрадовался, ведь это означало, что у меня не все потеряно: кто-то хотел взять меня в мужья и был весьма серьезен в своих намерениях. И даже отец не отказал ему – а значит, этот альфа был достойным. И, конечно, расстроился – ведь это был не Мартин. Просто не мог быть Мартин, и это убивало меня.

     И все же, несмотря на мои противоречивые чувства, я так и не смог заставить себя свой подарок открыть. Я боялся – ужасно боялся – что он понравится мне и что он мне не понравится. Если не понравится – значит, альфа не так уж хорош, или просто его выбор был неудачным, но в любом случае моим ответом будет «нет», но если понравится… Если понравится, значит, альфа действительно достоин внимания, и отказать ему станет в разы сложнее. Я не хотел ранить чужих чувств, но и давать ложной надежды не хотел тоже, а потому никак не мог решиться и посмотреть, что внутри.

     Удивительным образом этот сваточный дар отвлек меня от моих удручающих мыслей о Мартине, и мне уже не хотелось по полдня проводить в мастерской, пачкая один холст за другим. Теперь я лежал на кровати и пялился на красивую голубую коробку, стоявшую у меня в спальне на комоде, то и дело порываясь то открыть ее, то попросить кого-нибудь ее выбросить или отослать назад.

     В очередной раз встав с кровати и приблизившись к комоду, я протянул руку, но тут же почти сразу в страхе отдернул ее.

     «Нет-нет-нет, я не буду смотреть!»

     Вздохнув, я отвернулся к окну, когда скорее почувствовал, чем услышал входящий вызов на телефоне. Достав его из кармана, я увидел на экране имя Майкла и поднес трубку к уху:

     – Привет.

     – Ты дома? – спросил он вместо приветствия.

     – Да, – я кивнул, несмотря на то, что он не мог меня видеть.

     – А твой отец? – по всей видимости, Майклу захотелось приехать ко мне в гости. Я не был против: с чего бы? Пусть приедет, хоть отвлечет меня. Или как-нибудь поможет.

     – Нет, он в офисе, – ответил я.

     – Я приеду к тебе?

     – Конечно, приезжай.

     – Окей, – Майкл повесил трубку, а я подошел к зеркалу, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно прилично, чтобы принять друга в гостях, после чего спустился вниз.

     Майкл приехал через пятнадцать минут. За это время я успел заварить свой любимый чай и по-быстрому завести тесто на оладьи. Зайдя в холл в неизменном сопровождении своих телохранителей, друг привычно огляделся:

     – А где близнецы?..

     – Не знаю, – я пожал плечами. – Я за ними не слежу, обычно они это делают.

     – Ага, как и мои, – Майкл скептически поглядел на своих провожатых: – Можно мне хоть с другом наедине остаться, а?..

     Охранники сдержанно промолчали, только один из них позволил себе устало вздохнуть.

     – А, что с них взять… – Майкл махнул рукой и отвернулся. – Ты не хочешь мне ничего показать?

     – Что?.. – я непонимающе уставился на него. Что он имел в виду? Он же не о сваточном даре говорил? Откуда бы он узнал?.. Наши родители общались, конечно, но вряд ли отец поспешил бы докладывать Грейсам о том, что у меня появился серьезный ухажер, который ко мне посватался.

     – Ну хоть что-нибудь! – посмотрел на меня Майкл умоляюще. – Новый галстук, новую картину, новую скрипку, новый костюм – что угодно!

     – А, – понял я наконец. – Да, точно, я кое-что написал, идем наверх.

     Один из охранников остался внизу, второй сопровождал нас, пока мы поднимались на второй этаж, а после проверил обе комнаты – мою спальню и мастерскую на предмет наличия в них представителей сильного пола, которых у нас дома, кроме отца, конечно же, и быть не могло в его отсутствие, что делало такую проверку избыточной, но это была его работа, и стоило относиться к ней с уважением.

     Убедившись, что обе мои комнаты пусты, бета остался в коридоре, а мы зашли в мастерскую, оставшись одни.

     – Ох, как же они меня достали! – воскликнул Майкл. – Сил моих больше нет!

     – Тише, он же услышит.

     – Ну и пусть! Я не могу уже, задолбался, – Майкл сегодня в самом деле выглядел куда более раздраженным, чем обычно. – Они только что в туалет со мной не ходят.

     Я фыркнул. Скотт и Скай были отличными телохранителями – всегда были рядом, если в этом была необходимость, и никогда лишний раз не маячили перед глазами, если такой необходимости не было, но охранники Майкла отличались излишней расторопностью, что моего друга время от времени доводило до белого каления, и он прибегал ко мне и прятался от них в моей мастерской, чтобы хоть здесь побыть без них.

     – Чем быстрее ты выберешь себе супруга, тем быстрее все это закончится, – сказал я, наблюдая, как он прохаживался по комнате, рассматривая новые картины – разумеется, только те, на которых не было Мартина.

     – Но я не хочу избавляться от них таким образом, – сказал он. – Это как-то чересчур радикально, ты не находишь?

     – Не знаю, – я неопределенно пожал плечами. – Мне кажется, я был бы рад, если бы мой супруг позволил Скотту и Скаю и дальше присматривать за мной. С ними как-то спокойней.

     – Это потому, что они у тебя душки. Ты их даже не видишь. Пожалуйста, давай поменяемся! – вряд ли, конечно, Майкл был серьезен, но я на всякий случай все же ответил:

     – Ох, извини, конечно, но нет.

     – Ну ты и жмот, – друг обиженно отвернулся и отправился ко мне в спальню, вероятно, для того, чтобы попасть в гардеробную и приняться перебирать мои вещи – ему это приносило какое-то особое умиротворение, но, не успел он сделать по комнате и пары шагов, как остановился:

     – Красивая коробка, кому-то подаришь?..

     – Это мне подарок прислали. Сваточный, – сказал я, проходя в комнату следом за ним.

     – Чего ж не открыл? – поразился Майкл. – От кого он?

     – Знал бы – может, и открыл… – я вздохнул и сел на край кровати.

     – Это что, секрет какой-то?.. – не понял Майкл. – Если это сваточный дар, то отправителю нет никакого смысла скрывать свое имя.

     – Отец мне не говорит, – объяснил я. – Я уже устал думать, кто бы это мог быть.

     – Что, у тебя так много вариантов?.. – Майкл удивленно вздернул брови.

     – Нет, на самом деле, – признался я. – Мне кажется, это Морган Моралес, отец говорил, он приходил на выставку и впечатлился моим портретом, хотел взять меня в мужья… Я еще пока не отказался, вот и думаю, что это от него.

     – Давай откроем! – воскликнул Майкл, мгновенно подлетая к комоду. – Вдруг внутри есть какая-то подсказка?..

     – Нет, постой, я не хотел его открывать! – попытался я его остановить.

     – Почему?.. – он непонимающе обернулся. – Это же подарок от чистого сердца. Не понравится – вернешь обратно или выбросишь, а понравится – будет повод сказать ему «да».

     – Ох, я не уверен… – я встал с кровати и отошел к окну.

     – В чем ты не уверен?.. – Майкл, судя по звукам, принялся рыться в моих ящиках.

     – Я не знаю, как быть, понимаешь?.. – я повернулся к нему. – Мне нравится Мартин, очень. Я люблю его, и пока у меня еще есть хоть какой-то, даже мизерный шанс, не хочу давать этот шанс кому-то, кроме него…

     – И поэтому ты будешь страдать, терзаясь мыслью, кто отправитель и что внутри? Какая разница, кто это, если подарок тебе не понравится? Ну откажешь ты ему и все дела, – сказал Майкл, открывая очередной ящик и с победным выражением на лице извлекая из него ножницы.

     – Но я боюсь, что понравится… – проговорил я негромко. – Упаковка приятная.

     – А что бы тебе хотелось там увидеть? – спросил друг, разрезая ленту, которую можно было и просто развязать, но было поздно.

     – Даже не знаю… – я пожал плечами. – Но точно не что-то дорогостоящее. Украшения точно не принял бы.

     – Назови топ-три подарков, которые тебя бы расстроили или привели в бешенство, – Майкл убрал остатки ленты в сторону, осталось лишь открыть крышку, и посмотрел на меня.

     – Ну... – я задумался. – Думаю, украшения, средства по уходу за кожей или волосами, и духи.

     – Да уж, альфа, подаривший чистому омеге духи – полный кретин, – согласился Майкл, фыркнув. – А что бы тебя порадовало?.. – снова спросил он.

     – Новый набор кистей?..

     Майкл прыснул, а после – рассмеялся.

     – Я почему-то даже не сомневался, что ты так ответишь. Так вот… сейчас мы узнаем, насколько хорошо твой тайный поклонник представляет твои вкусы на хорошие подарки… – он снял крышку и заглянул внутрь. – Ого… Да он просто маньяк упаковки! – сказал друг то ли восхищенно, то ли просто удивленно, протянул руку и принялся что-то перебирать внутри. – Эм… ну… я даже не знаю, что тебе сказать… Я бы от такого подарка и сам не отказался…

     – Ох, ладно, дай посмотреть, – я сдался, быстро подошел к нему и, слегка пододвинув, наклонился над содержимым коробки, и сердце сладко защемило: в коробке было все, о чем только можно было мечтать, будучи художником: кисти, краски, скетчбуки, и все они были очень красиво упакованы, и их было какое-то несчетное количество. Неудивительно, что коробка была такой большой и даже на вид тяжелой.

     – Все так красиво... и аккуратно... – выдохнул я изумленно.

     – Ты же не думаешь, что он сам это делал?.. – Майкл достал несколько скетчбуков и указал пальцем на обертку.

     – Не знаю... – я пожал плечами.

     – Брось, альфы остолопы такие, у них все из рук валится, обычно они не способны даже красиво шнурки завязать.

     – Думаешь?..

     – Ну... – Майкл смутился. – Я читал...

     – А это что?.. – я достал из коробки брелок с известной игрушкой. – Микки Маус?..

     – Он немного выбивается из общей картины, должно быть, это подсказка, – предположил Майкл.

     – Подсказка?.. Думаешь, его зовут Микки, как и тебя?..

     – Микки сокращают от Майкла или Миккеля. И это имена не для альф. Так что я не думаю, что это имя. Однако, его инициалы практически наверняка «ММ». Ну, кто первым приходит на ум?

     – Морган Моралес?.. – сорвалось с моих губ.

     – Ох, не поверишь, как я счастлив слышать имя Моргана, а не Мартина! – выдохнул Майкл, на что я лишь повел плечами:

     – Я бы и рад сказать: «Мартин», да вот только с чего бы ему делать мне подарки? Он обо мне и думать не думает.

     – Ладно, давай забудем про Мартина хоть ненадолго. Что ты думаешь об этом? – спросил друг, положив руки на бортики коробки. – Кто бы он ни был.

     – Даже не знаю... – я немного растерялся. Наконец я увидел, что в коробке, и теперь уже наверняка знал, что альфа был достойным. – Это очень хороший подарок... Он явно знает, что мне нравится и чем я увлекаюсь... Мне приятно.

     – Увлекаешься, – Майкл снова фыркнул. – Ты, кстати, в курсе, что о тебе в газетах писали? – спросил он, заглядывая мне в глаза. Уголки его губ при этом как-то хитро поднимались вверх.

     – Да, я видел несколько статей с рецензиями на мои работы.

     – А с восторженными охами по поводу твоего прекрасного автопортрета? – Майкл пихнул меня в плечо.

     – Что? – я улыбнулся, вытаскивая содержимое коробки и раскладывая на комоде.

     – Некоторые журналюги локти кусают, пытаясь выяснить, кто был моделью для твоей последней работы.

     – Да брось, – я отмахнулся от него, чувствуя, как краснею.

     – А некоторые чудики создали твой фан-клуб. Всем любопытно, кто же этот красавчик на картине.

     – Ой, ну хватит… Я не хотел, чтобы обо мне судачили…

     – А чего ты хотел?.. Дураку понятно, что в концепцию твой автопортрет совершенно не вписывался.

     – Я вывесил его для одного конкретного человека, – сказал я. – Но вряд ли он видел.

     – Только не говори, что его инициалы тоже «ММ», и мы договорились о нем не говорить, – Майкл скривился.

     – Вполне возможно, что… – руки опустились, и я закусил губу, надеясь, что не разревусь прямо тут, рядом с коробкой от неизвестного отправителя и на глазах у лучшего друга. – Что скоро я в самом деле прекращу говорить о нем…

     – Ты чего?.. – в глазах Майкла появилось беспокойство, и улыбка медленно, но сошла с его губ.

     – Похоже, Мартин уже нашел себе кого-то, – проговорил я негромко.

     – Что?! Уже?! – возмущению Майкла, казалось, не было предела.

     Я невесело кивнул:

     – Скотт и Скай видели его в компании кого-то очень симпатичного…

     – И что?..

     – Ничего, просто они были в кафе вдвоем в воскресенье. Что они могли там делать, как не быть на свидании?..

     – Звучит здраво, конечно, но... Кхм... Неужели он даже не стал думать о предложении твоего отца?.. Вот кретин тупой! Не зря он меня бесил все это время! Эй, что такое?..

     – Ох... Прости, – я стер с ресниц слезы и улыбнулся: – Я пытаюсь жить дальше. Правда, пока безуспешно.

     – Ох... Неужели ты действительно так сильно его любишь... Посмотри, какой замечательный альфа к тебе посватался. Замечательный же, ну? – тон друга стал по-настоящему просительным, словно он уговаривал меня выбрать этого – неизвестного мне альфу вместо того, о ком я думал каждый день.

     – Замечательный, – я согласно кивнул. – И мне очень приятно его внимание. Правда. Это хороший подарок. И я ему рад. Но...

     – Неужели откажешь?.. – ахнул Майкл.

     – Я не знаю. Не знаю, что мне делать.

     Майкл подошел ко мне и встал прямо передо мной, положив правую руку мне на плечо.

     – Ты мой лучший друг, Дар, – сказал он, прямо смотря мне в глаза. – Единственный, вообще-то, но это неважно. Я желаю тебе счастья. Хочу, чтобы ты любил, но любил взаимно. Чтобы вся твоя чистая, бескорыстная любовь досталась тому, кто ее достоин. Тому, кто подарит тебе свою любовь и заботу, будет баловать тебя и делать все, чтобы только ты был счастлив. Прошу, забудь уже этого ветреного альфу, он тебя не стоит. Этот стоит. По крайней мере, он стоит того, чтобы не отвергать его из-за другого и дать ему еще один шанс проявить себя.

     – А что если... – начал я неуверенно, но осекся.

     – Что – если?

     – Что если... Я соглашусь, стану его мужем, а потом пожалею?.. – спросил я то, что терзало меня больше всего. – Потому что не смогу полюбить или потому, что он просто не будет мне даже нравиться?..

     – Послушай... Я не знаю, почему твой отец не назвал тебе его имени. Наверняка у него была для этого причина, сейчас это неважно. Но я уверен, что как любящий отец он не станет заставлять тебя становиться мужем человека, который тебе не понравится. Дар, вы увидитесь на помолвке. И я уверен, если тебе не понравится, как он выглядит, как он.... пахнет, как говорит, что говорит, каким голосом говорит и все такое прочее, то ты сможешь ему отказать. Но даже если согласишься, и за время подготовки к свадьбе поймешь, что он тебе не подходит, я уверен, никто не отдаст тебя ему насильно. До официальной подписи в журнале регистрации брачных союзов ты сможешь отказаться от этого замужества в любой момент. Не отказывайся сейчас, не успев узнать его лучше. Возможно... его ты будешь любить даже больше.

     – Или мне не понравится его второй подарок, – я пожал плечами и несмело улыбнулся.

     – Вполне вероятно, – Майкл кивнул, убирая руку с моего плеча.

     – А что насчет тебя? – спросил я.

     – Я пока... Я пока взял тайм-аут, – сказал он. – Сначала поздравлю тебя с замужеством, расспрошу, как прошла ваша первая брачная ночь, и уже тогда решу, надо оно мне или не надо.

     – Я не стану рассказывать тебе о своей первой брачной ночи, – сказал я, нахмурившись.

     – Почему это? – Майкл выглядел удивленным: такого он явно не ожидал.

     – Ну это... Личное? Поэтому?

     – Подумаешь, – отмахнулся друг. – Думаешь, альфы своих омег в постели не обсуждают со своими друзьями?

     – Не знаю… Мне бы этого не хотелось. А ты откуда знаешь, что обсуждают? – спросил я.

     – Фильмы смотрю, – ответил он. – Разные. Не только мультики, как некоторые.

     – И что... альфы действительно так себя ведут?.. Обсуждают, как... Как... – я даже произнести этого не мог, не то, чтобы осознать, поверить и принять тот факт, что кто-то обсуждает с кем-либо такие личные вещи. Разве личная жизнь двоих супругов не принадлежит только им?.. Как можно делиться ей с кем-то посторонним?..

     – Хороши ли их омеги в постели или нет, да, обсуждают, – сказал Майкл с уверенностью.

     – Фу, – я поморщился и отошел к окну. – Это мерзко как-то. Не хочу об этом думать.

     – Чистый, – Майкл подошел ко мне и обнял со спины, положив подбородок мне на плечо. – И мысли у тебя тоже исключительно чистые. Будь я альфой, влюбился бы в тебя по уши.

     – Да ну, – я улыбнулся.

     – Баранки гну, – хмыкнул Майкл, отпуская меня и отступая на пару шагов. – Кстати, насчет баранок... То есть, совсем не баранок. Угостишь меня чем-нибудь? Не могу же я голодный домой ехать?

     – Конечно. Я и тесто на оладьи завел, хочешь?

     – Конечно, хочу, что за вопрос.