Химчан, не теряя ни секунды, разорвал свою рубашку, перевязал руки Алекс, а затем подхватил её на руки и понёс прочь, а я так и остался сидеть у ванны с окровавленной водой. Было такое чувство, будто весь мир вокруг рухнул, снова…
Стоило лишь подумать о том, что я больше её не увижу, не поговорю, не прикоснусь, внутри всё сворачивалось в тугой узел, становилось тяжело дышать. Неужели я смог… полюбить её? Мысли в голове — липкая паутина, цепляются друг за друга, путаются.
Мне с трудом удалось подняться на ноги и выйти из ванной, спуститься на первый этаж, выйти во двор, но машины Химчана уже не было. Дышать всё сложнее, голова кружилась так, словно я осушил пару бутылок виски, не меньше. Я кое-как держался на своих двоих, а веки упёрто опускались, мозг отказывался соображать.
— Господин Бан, с вами всё хорошо?
Я даже не заметил, когда ко мне подошёл один из охранников, почти намертво вцепляясь в мой локоть, а сил его выдернуть просто нет.
— Со мной всё отлично. — Опустив взгляд, замечаю окровавленные руки, потёки по предплечьям. Её кровь. И больше не удаётся удержать равновесие. Валюсь куда-то назад, даже не в силах переставлять ноги, чтобы избежать падения.
***
Резко заняв сидячее положение в кровати после очередного кошмара, я начинаю оглядывать комнату, пытаясь хоть что-то сообразить, расставить мысли по местам. До затуманенного сознания постепенно доходят все произошедшие события, и я осознаю, что моё место сейчас определённо не тут. Я должен быть с ней.
— О, Хён, проснулся! Как себя чувствуешь? — рядом со мной оказался Чоноп, взволнованно всматриваясь.
— Со мной всё хорошо. Где Алекс? — я тут же попытался встать, но едва скинув ноги на пол, почти завалился назад из-за сильного головокружения.
— Не вставай, ты голову сильно разбил, когда упал в обморок. Алекс в больнице, Химчан с ней, но он не отвечает на звонки, так что… — Чоноп прервал свои высказывания, явно не договорив того, что намеревался, поскольку я, собравшись с силами, всё же поднялся на ноги, упёрто направляясь к лестнице на первый этаж. — Гук, постой, куда ты собрался?
— В больницу! — Ноги заплетались всё сильнее с каждым шагом, а в глазах темнело так, словно меня приложили битой по затылку, но сейчас я точно знаю только то, что мне нужно узнать, как Алекс.
— Не надо, она…
— Что? — я резко обернулся к Чонопу, пошатнувшись и ухватившись за ближайшую стену, а он лишь опустил глаза в пол и тихо продолжил говорить.
— Когда я говорил с Химом последний раз, он сказал, что она потеряла очень много крови, и ситуация критическая. А ещё… Хён… она беременна, четвёртая неделя.
В одну секунду всё в голове перевернулось вверх тормашками и с этого момента, кажется, больше никогда не встанет на свои места. Кое-как держась на ногах, облокачиваясь о стену уже спиной, я поднёс всё ещё окровавленные руки к лицу, прикрывая его ладонями. Хотелось удушить себя прямо здесь и сейчас. Интересно, как давно Джо пустил бы мне обойму в висок? Почему я такой дурак? Раз четвёртая неделя, значит… это мой ребёнок, в ту ночь, на мой день рождения, я ведь никак не предохранялся.
— Отвези меня в больницу.
Я не хотел слышать никаких пререканий, споров или уговоров. Ничего не хотел. В мыслях — только она. Я должен как можно скорее оказаться рядом с ней. В какой-то момент я осознал, до чего же я всё-таки слаб. Уверен, если бы нечто подобное произошло с Химчаном, он повёл бы себя совершенно иначе. Только я мог раскиснуть в такой неподходящий момент.
По пути я с ужасом осознал, как часто Алекс оказывалась в больнице после знакомства со мной. Сколько шрамов появилось на её теле и сколько боли она испытала. Чоноп звонил Химчану в очередной попытке узнать хотя бы этаж, но ответа по-прежнему не было. В голове крутился целый рой мыслей и особенно много вопросов. Мне просто жизненно необходима была информация о состоянии Алекс, а я всё никак не мог понять, почему Хим не отвечает.
Голова раскалывалась на части от постоянной ноющей боли. Вскоре нам всё-таки удалось дозвониться до Химчана, но он успел лишь сказать, что идёт на подземный этаж больницы, и вызов был завершён. Но даже это смогло меня порадовать, ведь теперь я хотя бы знал, куда мне идти для начала.
Стоило машине притормозить перед центральным входом, как я буквально вывалился из неё, на более твёрдых ногах направляясь прямо к регистратуре, дабы уточнить, куда именно нужно идти. У меня не было времени шататься по больнице в поисках лестниц или лифтов.
— Где лестница к подземному этажу? — с трудом добредя по просторному холлу, я приблизился к стойке, за которой стояла миниатюрная девушка в белом халате, явно желающая только одного — прилечь отдохнуть.
— В морг можно пройти только с разрешения врача или на опознание. Вы по какому вопросу?
— Я спросил не про морг… — едва договорив свои слова, я физически ощутил, как мне стало ещё хуже, и шатаясь, с трудом ухватился за широкую стойку. Пульсация в голове лишь усилилась, напрочь отключая способность соображать.
— Молодой человек, на цокольном этаже у нас именно морг! — грубо отозвалась девушка, не желая никак входить в положение.
Не выдержав адской головной боли, я разжал руки и сполз на пол, облокотившись спиной о регистрационную стойку, поджимая колени к груди. Что ж… вот и добился своего. Хотел припугнуть, чтобы никуда больше не сбежала, а в итоге потерял навсегда.
— Я больше её не увижу? — едва шевеля губами, произношу шёпотом сам себе.
— Ёнгук? Чёрт, Чоноп, ты нахер его вообще с кровати выпустил? — Химчан появился словно из ниоткуда, присел на корточки рядом, рассматривая меня. — Ты как себя чувствуешь? Голова кружится, тошнит?
— Со мной всё просто шикарно. — По щекам стекают слёзы, а на лице вырисовывается улыбка, и я начинаю тихо смеяться, как последний придурок, не в силах больше совладать с собственными эмоциями.
— Ты принял, что ли? — Химчан посмотрел на меня в полном недоумении, а моя истерика разрасталась всё больше. Удар. Смех не останавливается, ещё одна пощёчина, и я наконец перевожу взгляд на Хима. — Последний мозг отбил, когда шлёпнулся? Какого чёрта ты ржёшь?
— Знаешь, я такой кретин и не знаю, как дальше жить. Она ведь была беременна, понимаешь? У неё был мой ребенок! — голос сорвался на крик, а Хим посмотрел на меня ошарашенным взглядом, а затем перевёл его на Чонопа, который тут же отвернулся от нас.
— Тебя язык за зубами вообще держать не учили? — грозно проговорил Химчан, устало потирая переносицу, а я только сейчас обратил внимание на рукава его светлого пиджака, которые были испачканы в крови.
— Хватит. Можно подумать, ты бы мне не сказал этого. Узнал я об этом сейчас или позже, ничего от этого не меняется. — В голове полная каша, но вопрос Химчана просто режет моё сознание без ножа.
— В палату-то пойдёшь?
Я поднял на него ошарашенный взгляд, не до конца понимая, о чём он говорит.
— Со мной всё нормально, лучше домой вернусь, — медленно поднявшись, направился в сторону выхода, обратив внимание на девушку в регистратуре, которая всё это время внимательно слушала наш диалог.
— А к Алекс не пойдёшь? — удивлённо переспросил друг, когда я уже почти дошёл до входной двери.
Я резко остановился на месте, у меня в голове возник лишь один вопрос.
— Химчан, зачем ты ходил на подземный этаж?
— Встретиться с одним знакомым, чтобы оформляли Лекси как пациентку с другим именем, а что?
У меня пропал дар речи, в голове всё перемешалось ещё сильнее. Я подлетел к Химу, вцепившись в его плечи.
— Где она? Где её палата? Хим, где?
— Да чего ты орёшь-то? Девятый этаж, отделение интенсивной терапии. Её состояние, скажем прямо, не очень.
Краем уха я зацепился за последние слова, которые он говорил, а сам уже направлялся к лифту.
Сколько раз я нажал на кнопку нужного этажа? И показалось, что ехал в этой проклятой кабине целую вечность. Выйдя в коридор, направился вдоль палат, ища ту, которую успел выкрикнуть Химчан.
Нашёл, быстро зашёл внутрь и наконец смог увидеть Алекс. Она выглядела ещё более безжизненной, чем когда-либо, а эти капельницы и провода ещё больше нагнетали обстановку. Взяв невысокий стул, я медленно приблизился и сел у кровати, опасаясь даже притронуться к её перебинтованным рукам.
Я не на шутку боялся, что её жизнь оборвётся, и да, пусть это безумно эгоистично, но я ужасался мысли, что останусь без неё, что в моей жизни не будет этого светлого человека. Раньше мне казалось, что я до безумия любил Айлин, но если сравнить с тем, что я чувствую сейчас, ничем, кроме симпатии к телу, и только к телу, моё отношение к бывшей попросту нельзя назвать. Мне всегда было тяжело просто расслабиться и отдохнуть рядом с Айли, а как оказалось, даже говорить было трудно. Ведь всё познаётся в сравнении, так ведь?
Сейчас, когда я провёл рядом с Алекс почти год, кажется, я всё больше убеждаюсь в мысли, что это именно мой человек. Но к моему огромному сожалению, я очень поздно это осознал, а перед этим наделал слишком много глупостей, и теперь мне с каждой секундой всё меньше верится в то, что даже она сможет простить меня. Хотя… сейчас это не главное, на данный момент, засыпая у её ног, я желал только одного — чтобы она очнулась.
— Малыш, прошу, открой глаза поскорее, — еле слышно прошептал и провалился в сон под монотонный звук аппаратов жизнеобеспечения.
***
С трудом открыв глаза из-за солнечных лучей, которые настойчиво светили прямо в лицо, я сразу осознала, что моя трусливая попытка самоубийства провалилась. Попытавшись пошевелиться, поняла, что это невозможно, такое ощущение, что вены наполнены свинцом. Взгляд уцепился за силуэт у колен, где лежал Ёнгук, сложив руки на моей ноге. Под глазами огромные синяки, и вид довольно измученный. Интересно, сколько я была без сознания? Едва предприняла ещё одну попытку подвигаться, как Ёнгук тут же подскочил на месте, будто даже не спал, и удивлённо взглянул на меня.
— Алекс… — он потянул руку ко мне, и, кажется, сначала я была не против, но сразу же отвернулась из-за воспоминай, которые ураганом освежились в моей памяти. — Зачем ты это сделала? — Ёнгук прошептал еле слышно, опуская взгляд куда-то вниз.
Кажется, я ожидала от него какой угодно реакции, но точно не такой. Я была слегка шокирована, и даже не находилось подходящих слов, чтобы дать ответ. Несмотря на все эмоции, что сейчас бурлили внутри, мне ни капли не хотелось поддаваться на этот виноватый вид, потому что в этот раз могло произойти то же самое. Я поверю, а мне снова плюнут в душу. Именно поэтому его вопрос остался без ответа сегодня. И на следующий день, и даже через неделю, мне попросту не хотелось говорить с ним, а он даже не пытался.
Прошла целая неделя с тех пор, как я вернулась в особняк. Химчан постоянно был со мной, пытаясь поговорить, а я лениво отвечала на его вопросы и совершенно не хотела поддерживать диалоги. В какой-то момент я вспомнила, что именно он нашёл меня в ту злополучную ночь, и именно он сообщил своему приятелю о моём местонахождении. Мои мысли при виде этого человека снова и снова возвращались к тем, что были когда-то очень давно, как порой казалось, в прошлой жизни.
Я не могу сказать, что ненавидела Хима или злилась на него, но всё же этот неприятный осадок не давал мне покоя теперь всё больше. Почти всё время моё состояние было крайне вялым, и не было желания ни на что. Зато мою вялость и полное отсутствие настроения отлично замещал голод, который чувствовался почти постоянно. А ещё, в придачу к жору, добавилась более частая тошнота, которая просто выводила меня из себя. Радовало только одно — Ёнгук ко мне даже не подходит. Если мы встречались с ним в доме, он даже ничего не говорил, а если же на кухне, то старался побыстрее уйти.
Очередной день, и меня, к счастью, совершенно никто не трогает. Не было и Химчана, который обычно будит по утрам нежданными визитами, а ещё, если бы не зудели запястья, можно было бы сказать, что день удался. Спустившись на кухню, я хотела приготовить сытный завтрак, а пока шла, с радостью отметила, что нахожусь в особняке одна.
Едва приоткрыв холодильник, я услышала громкий хлопок откуда-то снаружи, с ужасом осознавая, что это был выстрел. Медленно попятившись в обратную сторону от окна, услышала ещё один выстрел. На улице слышались чьи-то крики, а я понятия не имела, что мне делать. Тошнота снова накатила, и когда я хотела было направиться на второй этаж, послышался новый, более громкий звук и более чёткие голоса.
С каждой минутой напряжение всё сильнее разрасталось во мне, завязываясь каким-то узлом под лёгкими. Я поспешила в сторону лестницы, которая очень некстати находилась прямо напротив входной двери, но как только я покинула кухню, за спиной услышала странный звук. Я быстро сообразила, что это открылась задняя дверь, которая ведёт к бассейну, и у меня перехватило дыхание. Понятия не имею, что происходило на улице и что мне лучше сейчас было делать. Я несмело поплелась обратно, желая узнать, кто же пожаловал в дом. Немного выглянув из-за двери, я увидела спину Ёнгука, и мне стало немного легче.
Тихо войдя в кухню, я хотела спросить у него, что происходит, но он сам резко повернулся и направил на меня пистолет. В мгновение выражение его лица поменялось, и он опустил оружие, а я, отойдя от секундного ступора, увидела, что у него вся рубашка в крови, и погрузилась в оцепенение от осознания, что он ранен.
— Сейчас же иди наверх и запрись в одной из комнат. И чтобы ни звука! — быстро, тихо и строго проговорил Ёнгук, приближаясь ко мне. Но сделав пару шагов, он начал сильно шататься, пистолет выпал из рук, и он схватился за окровавленный бок. А я, слегка наклонившись, потянулась за оружием.
***
Больше не могу стоять на ногах, пуля сидит слишком долго во мне. В глазах темнеет, а эта дурочка до сих пор стоит и смотрит на меня…
Очередной выстрел, а надежды на то, что его сделал кто-то из тех, кто на моей стороне, просто нет… Алекс медленно наклоняется и берёт оружие в руки. Пару секунд смотрит на него, а потом начинает поднимать, направляя на меня. Я даже не знаю, что мне сейчас лучше сделать.
Неужели я ошибся? Снова настолько сильно ошибся…