Рейс, посадка через два часа.

      И почему я вообще решила довериться Чонопу, до сих пор не понимаю. Зато знаю наверняка, что та слежка меня нереально достала. С чего я так наивно полагала, что Ёнгук всё-таки оставит меня в покое? Это предположение оказалось очень глупым, как и те парни, которые так неосторожно пытались работать.

      Я столько времени не была в Корее, а теперь даже решила отправиться в тот злосчастный дом, в котором моя жизнь перевернулась вверх тормашками. Но с другой стороны, хотя бы за что-то я точно могу сказать Ёнгуку спасибо: дождя я больше не боюсь, а ещё, наверное, смогу спокойно жить в собственном доме, который, к счастью, дядя не смог продать без моей подписи. Хотя… рука невольно легла на живот, слегка поглаживая его.

      У меня наверняка есть ещё одно твёрдое спасибо этому человеку.

      Из мыслей меня вырвал громкий голос, который отчётливо выкрикивал ругательства на корейском. И всё моё внимание переключилось на этого нелепого высоковатого паренька, который активно сопротивлялся мужчинам в полицейской форме. Начав вникать в разговор, я поняла, что у бедолаги просто кто-то украл документы. И естественно, моя добрая душа не может пройти мимо, не найти приключений на задницу, ну и просто не помочь тому, кто очень нуждается в помощи.

      — Прошу прощения, товарищ констебль, у этого парня просто кто-то украл документы и он отчаянно пытается вам объяснить это. — Замерев на месте, трое мужчин направили на меня свои взоры, словно я иномирянка какая.

      — Вы понимаете, что он говорит? — с особой надеждой в голосе спросил у меня мужчина, который стоял ближе всех.

      — Да, он говорит по-корейски, — твёрдо заявила я, тут же пожалев о своём решении.

      — Прошу вас, пройдите с нами. Нам очень понадобится ваша помощь и знание языка! Мы пытались связаться с нашим переводчиком, но ничего не вышло, а этот парень лопочет без умолку!

      Тяжело вздохнув, я с сожалением взглянула на незнакомца и наконец решила с ним заговорить.

      — Я им всё расскажу, так что не переживай, найдут твои документы.

      — Ты говоришь по-корейски! Замечательно, скажи этим дебилам, что я просто потерял или у меня украли сумку, где были все документы и…

      — Стоп, стоп, стоп! Я всё поняла, пошли пока за ними. Как тебя зовут-то? 

      — Джунхон. Я к другу прилетел и не успел выйти из аэропорта, как остался без ничего.

      — Я тебя поняла и сейчас им всё расскажу, не бойся.

      — Да не боюсь я. Если что, у меня есть тут друзья, которые всё порешают, — с довольной, даже в чём-то ехидной улыбкой заявил Джунхон, гордо шагая позади полиции.

      Битый час я была невольным переводчиком между моим новым знакомым и хранителями правопорядка. Как оказалось, Джунхон, или, как он попросил его звать, Зело, прилетел именно оттуда, куда я направляюсь. Он был довольно забавным парнишкой и иногда имел привычку очень быстро говорить, причём до такой степени, что мне, коренной кореянке, было крайне сложно, а иногда невозможно его понять.

      Зело не упускал ни малейшей возможности пошутить или же подколоть, правда, на корейском, неповоротливого, медленного полноватого секретаря, который записывал те данные, которые я ему диктовала. Вся эта суматоха реально помогла мне забыть о своих проблемах и переживаниях. Спустя полтора часа нас всё же отпустили перекусить, и мы с облегчением покинули душное помещение. Зайдя в первое попавшееся кафе, я с удовольствием заказала долгожданный ланч, который, как мне показалось, я съела очень быстро, хотя Зело за это время умял три порции.

      За нашим импровизированным перекусом время летело ещё быстрее. Зело то и дело рассказывал о своей жизни в Корее, увлечении скейтбордом и друзьях. Он оказался почти моим ровесником и был довольно смешной и приятный в общении.

      — Ну, а куда же собралась такая прелестная девушка? Может, задержишься и покажешь все прелести вашего города? Ну этот, как его там, ну… часы ваши, допустим, или же аббатство, ну ты ведь поняла меня, да?

      Только сейчас я поняла, что за всё время нашего общения он просто не сводит с меня глаз, и лишь теперь обратила внимание на его довольную ухмылку. Кажется, благодаря моей довольно широкой футболке, которую мне всучил Чоноп в клинике, совершенно не видно, что я в положении.

      — А тебя ничего не смущает? — с долей сарказма я решила подтвердить свои подозрения коротким и не самым конкретным вопросом.

      — А что именно меня должно смущать? Обворожительная девушка, ещё и прекрасно говорит по-корейски, с тобой очень приятно общаться. Кольца на пальце нет, а значит — не замужем. Красивая, добрая и всё это можно перечислять долго, так что я могу с уверенностью сказать, что меня абсолютно ничего не смущает.

      От его тона и лукавства меня пробило на смех. А в голове в то же время всплыл образ Ёнгука, и на секунду я даже попыталась представить, чтобы он говорил что-то подобное, но мне сразу же показалось это глупым и совершенно не в его стиле.

      — Понимаешь, Зело, я уезжаю не просто так. Можно сказать, что я бегу и очень хочу спрятаться от одного человека. — Выражение лица парня моментально стало серьёзным, будто он вник в суть мировых проблем.

      — Всё настолько серьёзно, что нужно покидать страну? — его улыбку, весёлое настроение словно ветром сдуло, причём без остатка. Казалось, будто сейчас он понимал меня как никто другой, будто он видел всё, что со мной происходило после той злосчастной игры.

      — За последний год моя жизнь очень круто изменилась, и я просто была не в состоянии этому помешать. Поэтому сейчас у меня лишь один выход — как можно скорее покинуть страну, пока он меня не нашёл.

      — А он настолько плох? — Кажется, этому парню абсолютно не нужно было никаких подробностей, он просто моментально понял, насколько меня беспокоит эта тема, и не шутя пытался как-то помочь.

      Он отлично меня понимал с полуслова, и на какой-то момент я поняла, что он мне словно друг, словно Химчан. За которым я, кстати, до чёртиков соскучилась. И к сожалению, даже не имела возможности попрощаться.

      — Он… он замечательный, ласковый, нежный, добрый и щедрый, безумно любящий и, не побоюсь этого слова, верный. Только рядом с ним мне тепло, комфортно и уютно, рядом с ним я словно за каменной стеной. Рядом с ним мне не нужно больше ничего, я просто счастлива, потому что он может делать меня счастливой. — С моей стороны повисла неловкая пауза, ведь я поняла, что в этот момент, после всего сказанного, я просто не могу сказать ничего, абсолютно ничего плохого о Бане.

      — Но… — Зело решил продолжить вместо меня, словно дожидаясь, когда же после всех этих сладких речей польётся негатив.

      Собравшись с духом, ещё раз обдумав всё, я затянула паузу ещё на несколько минут, но всё же смогла продолжить.

      — Но… даже не знаю, как объяснить… я его боюсь, понимаешь? Он такой хороший только в том случае, если у него хорошее настроение. Он очень агрессивный, вспыльчивый, жестокий, беспощадный и безумно опасный человек. От одного его взгляда у меня бегут мурашки по телу, мне становится тяжело дышать. Я наверняка знаю, какая по тяжести его рука. Он тот дьявол, который может присниться в кошмаре, а ты потом будешь пару недель стараться забыть этот злосчастный сон, этот ужастик. Иных слов у меня просто нет, только так я могу его описать…

      — Но ты всё равно его любишь.

      — Что? О Господи, нет, я не люблю его! Ну максимум привязалась, но это точно не любовь.

      — Знаешь, Алекс, о привязанности с таким огнём в глазах не говорят.

      — Не говори чушь, тебе показалось!

      — Хочешь верь, хочешь нет, но твоё описание этого парня в точности напомнило мне моего хёна. Он довольно тяжёлый человек, сложный, я бы сказал. Но также я могу с уверенностью назвать его самым надёжным и честным парнем, по крайней мере для своих. Если он сказал, что сделает, то он сделает, чего бы это ни стоило, если он кого-то любит, то этому человеку реально повезло, ведь для него он перевернёт мир, он пришибёт любого. Он злой, но верный. И он именно тот, к кому я первому пойду за помощью, если у меня будут хоть какие-то проблемы, ведь я точно знаю, что он сделает всё, что в его силах, чтобы мне помочь. Он вытащит мою задницу из любой передряги, чего бы это ему ни стоило. Несмотря на все его отрицательные черты, положительных гораздо больше, вот и в твоём случае всё так же, несмотря на твой страх, ты его… Он тебе не безразличен.

      На этих словах я вновь увидела на лице парня улыбку, хотя его рассказ пробил меня до дрожи.

      — Это, конечно, очень неправильно, что он тебя ударил, какая причина на то ни была бы, но раз ты можешь вот так отзываться об этом парне, могу лишь сказать, что это рукоприкладство ты давно простила. А ещё…

      Несмотря на то, что в кафе довольно громко играла музыка, говорили разные люди и были посторонние шумы, между нами повисла тишина, и мой дискомфорт от недосказанности парня начинал разрастаться в геометрической прогрессии, заставляя чувствовать себя крайне неуютно. Спустя долгие минуты я сама всё-таки решила прервать затянувшееся молчание.

      — Джунхон, что ты ещё хотел сказать? — едва я задала свой вопрос, как тут же услышала голос девушки, объявляющей начало посадки на мой рейс.

      — Прости, я задумался, — наконец оживился мой собеседник. — Если после твоего рассказа он спокойно отпустил тебя, беременную, значит он любит. Ну, это если судить по моему хёну.

      — Ты догадался, что я беременна? — это я спросила слишком громко, обращая на себя внимание многих посторонних, и единственное, что меня спасло, так это язык, ведь мы говорили на корейском.

      — Я что, дурак, по-твоему? — парень негромко рассмеялся, вновь демонстрируя белоснежную улыбку.

      — Но… ты ведь заигрывал. — В этот момент ситуация окончательно вышла из рамок моего понимания.

      — И что с того? Беременность даёт какие-то табу на подобное? Я просто не смог устоять перед такой очаровательной девушкой. Алекс, а можно ещё один вопрос?

      Зело резко решил сменить тему, но меня это даже более чем устраивало. Мне не особо хотелось обсуждать своё положение. Не дождавшись моего ответа, парень всё-таки просто спросил то, что его интересовало.

       — Он отпустил тебя без каких-либо пререканий и скандалов?

      — Да… — мой ответ немного затянулся, ведь я постаралась как можно скорее перерыть в своих воспоминаниях всё, что произошло в последний вечер. А также перед глазами навязчиво всплыло выражение лица Ёнгука, когда я сказала, что ухожу.

      — Значит, точно любит, а ещё и доверяет, раз отпустил без лишних слов, — твёрдо заявил Джунхон. — Хотя, если я был на его месте, то, наверное, держал бы до последнего, при это причиняя вред и ей, и себе.

      — А у меня другое мнение по этому поводу, потому что когда любят, не отпускают! — выпалила я, для себя начиная отчётливо понимать, что мне, оказывается, очень обидно, что Ёнгук даже не попытался меня остановить. Медленно поднимаясь со своего места, я уже хотела покинуть своего собеседника, всё же направляясь на самолёт. Настроение опустилось ниже плинтуса от последнего осознания, и я смогла понять для себя, что, возможно, если бы он попытался, я бы не ушла.

      — Нет, Алекс, отпускают. Если очень любят, а взаимности не видят, то отпускают, поверь. Если человек точно знает, что не сможет влюбить в себя, отпускают. Отпускают, чтобы любимый смог быть счастливым, чтобы он нашёл то, чего заслуживает, чтобы он или она наконец обрели ту любовь, которую заслуживают, а не мучились в золотой клетке односторонней привязанности.

      — Мне нужно идти на рейс, на него почти закончилась посадка. Извини, что вот так прерываю беседу. Надеюсь, твои документы вскоре найдутся и всё-таки приедет их переводчик.

      — Всё в порядке, Алекс. Но мне кажется, что тебе лучше не садиться на этот самолёт. Ты можешь мне не верить, кто я такой, по сути, в твоей-то жизни, но даже если ты сейчас улетишь, то вернёшься, всё равно вернёшься к нему. Потому что в твоих глазах чётко видно уже сейчас, как ты соскучилась. В них что угодно: забота, страсть, любовь, нежность, но это не ненависть. Прощай, Алексис, и огромное спасибо за помощь. Знай, с этого дня в этот долбаном мире на одного должника у тебя больше.

      Улыбнувшись, я была не в состоянии сказать ни слова, лишь молча покинула кафе, направляясь в сторону посадочных терминалов.