— Здравствуй, Ёнгук, отлично выглядишь. — Каждое её слово словно пропитано ядом, несмотря на ту милую улыбку, которую она так умело показывала публике.
Нежные пальцы медленно перебирали ткань моей чёрной рубашки, слегка толкая рукоять пистолета, который покоился за спиной. Мозг отказывался думать, и я всё сильнее погрязал в путах этой чертовки, внутри сгорая в агонии и втайне наслаждаясь каждым её прикосновением к израненному ею же телу. Никак не мог понять, что со мной сейчас происходит и как вообще это можно остановить. Вроде как осознавал, что всё, что сейчас делаю, это ошибка, это даже можно назвать предательством, но ничего не мог с собой поделать. Добровольно отдавая себя во власть этой сумасшедшей, той, которой, по сути, доверять нельзя, но иначе не мог. Глядя в её глаза с разрывающимся от противоречий сердцем, я мечтал, чтобы хоть кто-то мне помог, спас, вырвал из этого холодного плена.
— Не ожидал тебя тут увидеть. Да и вообще не думал, что мы ещё когда-либо встретимся, что ты решишься…
— Гук, остановись…
С улыбкой Айлин приложила палец к моим губам, а от прикосновения я, наконец, немного пришёл в себя, замечая крайне недовольный взгляд Химчана, который приблизился к нам на расстояние нескольких шагов, при это прихватив с собой охранников, которые внимательно наблюдали за каждым движением Айлин.
— С чего вдруг мне нужно решаться на что-то из того, что касается тебя? Я ничуть тебя не боюсь. К тому же мы давно не виделись, и я очень хотела посмотреть на тебя, насколько ты возмужал.
— Не боишься? — даже стало немного смешно, и я постепенно выходил из затяжного ступора. — То есть ты даже не допускала мысли о том, что я могу сделать с тобой после твоей последней выходки? — несмотря на то, что мой тон стал куда суровее, для себя я отчётливо понимал, что здесь и сейчас, будь даже у меня такая возможность, не смог бы навредить ей.
— Гуки, я тебя умоляю, будто я не вижу ничего в твоих глазах. Будто я не понимаю того взгляда, которым ты на меня смотришь. — Как обычно, её уверенность попадала прямо в точку, никаких промашек, никаких ошибок — в этом вся Айлин, всегда.
— Но всё же ты допустила одну ошибку, скорее всего, нож был недостаточно длинным. — Эти слова были произнесены с улыбкой, но сердце пропустило несколько ударов.
— Если захочешь, мы поговорим об этом позже поподробнее, а сегодня я пришла не за этим. — Медленно отстранившись, Айлин направилась в сторону Химчана, который поспешно ухватил Келси за руку, заводя себе за спину.
— С днём рожденья, малыш Чани, давненько не виделись, за тобой я тоже очень скучала, — пропела сладким голосом Айлин, но Хим тут же среагировал, как только она потянула руку к его лицу, указывая охране, чтобы те схватили Айли. Не прошло и секунды, как цепные псы Химчана накинулись на неё, заводя хрупкие киски за спину.
— Отпустите! — на выдохе прикрикнул я, обращая внимание всех заинтересованных на себя, краем глаза замечая крайне ошарашенный взгляд Келси. Охранники безоговорочно сделали то, что им велели, а я, стараясь больше не думать об этой ситуации, покинул клуб, из всех сил пытаясь хотя бы приблизительно вспомнить, как выглядят глаза Алекс.
***
Ключ в руках, я у двери, но всё никак не хватает сил и мужества открыть этот чёртов замок, убрать преграду, которая толстым куском древесины отделяет от моего кошмарного прошлого. Вдох-выдох, ключ в замке, короткий щелчок, и с лёгким скрипом дверь поддаётся толчку.
Внутри абсолютно ничего не поменялось, разве что уйма пыли и паутины за такое количество лет. Неуверенно ступаю внутрь, чувствуя мелкую дрожь по всему телу. Та самая прихожая, где всё началось в ту ночь.
В горле ком, на глаза моментально накатывает пелена слёз, а в голове начинают бурлить воспоминания. Крик, ужасный крик матери, везде кровь, это была поистине ужасная ночь. Ночь, забыть которую я никогда не смогу, а ещё просто ужаснейшая идея приехать сюда.
Зажав уши ладонями, прижималась спиной к стене, медленно спускаясь на пол, что есть сил зажмуривая глаза, срываясь на хриплый плач.
Это была очень плохая идея.
Думала — смогу, думала — изменилась. Думала, после того, что пережила, мне уже ничего не страшно, но как же ошибалась. Медленно, но уверенно моя истерика разрасталась, сердце колотилось, словно бешеное, стуча по груди, руки очень быстро ослабели, падая на колени и случайно касаясь живота. Сминая футболку, мысли тут же переключаю на своё состояние. Перед глазами взгляд Ёнгука, на плечи ложатся тёплые, огромные ладони, а дрожь тут же отступает.
Крепче закрыла глаза, с силой сжимая и обхватывая плечи, а в голове то и дело, словно на повторе, крутятся слова, будто заевшая кассета — «Ты не виновата!»
Медленно вышла из оцепенения и с трудом встала на ноги, снова осматривая помещение, в котором постепенно стало куда спокойнее. С лёгкой дрожью в руках я всё же стёрла мокрые дорожки со щёк, заставляя себя улыбнуться и принять окончательное решение: нужно привести дом в порядок. Но под рукой — ничего из нужных средств, а ещё у меня даже продуктов нет, поэтому, собравшись с силами, я поплелась в ближайший магазин.
***
Убирать, готовить в этом доме и не думать абсолютно ни о чём оказалось довольно сложно, но в то же время было приятно находиться здесь, делать, по сути, то же самое, что когда-то делала мама. В голове роем вращались мысли, а ещё я всё никак не могла забыть о словах своего нового знакомого, о том, что и с какой уверенностью он говорил.
Последней комнатой, в которой я убирала, была моя спальня, пусть она сейчас и выглядит детской, но всё же мне тут очень комфортно. Под конец всей уборки у меня оказался чистый дом, вкусный ужин, пара мешков с мусором, килограмм пыли, а ещё ужасно ноющая спина. Упав на свою кровать, я немного полежала, но потом всё же решила пойти проветриться перед сном.
В домах вокруг почти не было света, и это не могло не радовать, на самом деле мне было немного страшно встречаться со своими соседями, поскольку, как минимум, пришлось бы много врать о своей жизни.
Обойдя дома, я направилась в сторону искусственного пруда, где обычно мы с родителями проводили вечера, сидя на большом пне и рассматривая звёзды. Добравшись до нужного места, я уселась поудобнее напротив крохотного водоёма, уставившись на водную гладь. Постепенно начала тонуть в пучине своих мыслей, но не смогла надолго в них погрузиться, так как было довольно прохладно: влага от воды и прохладный вечерний ветерок делали своё дело.
Когда же я всё-таки решила уже направиться обратно в сторону дома, взгляд наткнулся на силуэт женщины, который медленно приближался. Сначала я немного напряглась, но потом присмотрелась и, к огромному удивлению, смогла узнать в незнакомке свою соседку, госпожу Ким, которая жила через три дома от моего. Она почти не изменилась за эти годы, только поэтому я быстро поняла, кто это. Переведя дух, тяжело вздохнула и направилась в сторону женщины.
— Добрый вечер, госпожа Ким, — неуверенно заговорила по-корейски, переминаясь с ноги на ногу от холода. — Это я, Алексис Блэк. — Едва я назвалась, как мимика суровой старушки сменилась на доброжелательную и мягкую улыбку.
— Лекси, малышка, как же давно я тебя не видела! — седоволосая женщина быстро заключила меня в мягкие объятия, а я сразу же ощутила смесь приятных запахов полевых цветов, что она так часто собирала. — Я уже и не думала, что когда-либо увижу тебя в этом доме после всего того, что тогда произошло…
Женщина оборвала себя на полуслове, прикрывая рот сморщенной от старости ладонью.
— Прости, дитя, ни ума ни фантазии у старухи! Лучше закрою такую тему, прости меня, дорогая.
Я сдержанно улыбнулась и кивнула ей, всё ещё помня, как именно она нашла меня после всего случившегося, как именно эта добрая женщина пыталась хоть немного обо мне заботиться до приезда дяди.
— Я вижу, твои раны немного затянулись, раз ты смогла сюда вернуться, или же тебе их кто-то исцелил? — усаживая меня обратно на пень, старушка присела рядом, и уже казалось не так холодно, как раньше, в одиночестве.
— Можно и так сказать, он помог мне. Подарил поддержку и заботу, а в нужный момент смог убедить в своей правоте, тем самым помогая побороть страхи.
— И почему же ты сейчас не с ним?
— Я ему не нужна. У него есть сила и власть, а больше ему, наверное, ничего не нужно. Когда я уходила, он даже не попытался остановить, пожалуй, поддержка и забота — это всё, что он мог мне дать.
— Это, конечно, хорошо. Но почему ты так в этом уверена? Может, он так сильно любит, поэтому и отпустил. Сила и власть — не показатель отсутствия чувств.
— Ох, госпожа Ким, вы ведь его не знаете, не видели. Тут, наверное, вся суть не в любви, а именно в его силе. Именно благодаря ей он смог спасти меня из плена кошмаров.
Как забавно: чем дальше я бегу от Гука, тем больше мне приходится о нём говорить, тем больше он спасает меня мысленно. Сначала была Келси, потом Чоноп, который не одну сотню раз спросил, уверена ли я в том, что хочу уехать, этот Зело, словно в воду глядевший и понимающий парнишка, а теперь ещё и соседка, которая абсолютно ничего не знает о моей жизни, но так уверенно может говорить, что этот парень — насильник! — любит меня.
— А ты? — неожиданно задала вопрос старушка, и я даже не смогла сообразить, к чему он был озвучен.
— Что я? — я всё-таки удивлённо посмотрела на женщину, откровенно намекая, что я понятия не имею, о чём она хочет узнать.
— Ты его спасла? Из плена его кошмаров, ты спросила, что тяготит его душу, кто бередит его раны? Ты хоть раз задала вопрос, как ему живётся в этом мире? — череда её вопросов вызвала у меня нервный смешок.
— Поверьте, он не нуждается в подобном, как и в спасении. Он реально сильный человек сам по себе и может справиться с чем и с кем угодно. Этого человека не будет ничего тяготить в жизни, в этом я уж точно уверена.
— Эх, девочка, ты даже представить не можешь, до чего сильно ты ошибаешься. Обычно самым сильным людям жизненно необходима поддержка. Таким мужчинам больше всего нужна поддержка и тепло, тепло родной женщины, понимаешь? Они могут свернуть горы, уничтожить нации, но только если за их спиной есть любящая женщина, которая всегда приголубит и подарит ласку такому независимому и всесильному, но лишь на первый взгляд, мужчине. Иначе именно вот такие парни, с такой огромной силой, вместе с которой приходит и ответственность, очень быстро ломаются. Сначала этого не видно, потому что «он ведь сильный», он держит всё в себе, а потом «клац», — госпожа Ким визуально прищёлкнула худощавыми пальцами у меня перед лицом. — И всё, он сломался. Он в один миг может стать злым, жестоким и страшным человеком, и обычно таких уже не изменить, их не вернуть. Он никогда не скажет этого, не уронит при тебе слезы, как бы ты ни была ему нужна, но поверь, именно в тебе он будет нуждаться в самые сложные и тёмные моменты своей жизни. — Больше ничего не добавляя, старушка медленно встала и направилась в сторону своего дома, кидая меня в новую пучину раздумий, чувства вины и точного осознания того, что я просто нереально соскучилась за Ёнгуком.
***
Понятия не имею, когда и как я успела добраться домой, но навязчивые лучи солнца нагло светили прямо в глаза через открытое настежь окно. Лениво перевернувшись и пожмурившись напоследок, я всё-таки открыла глаза, замечая первым делом яблоки, которые дала мне госпожа Ким, а только потом часы, на которых уже было 11:47, а запись к врачу у меня на полпервого. Выпрыгнув из постели, как ужаленная, я быстрым шагом направилась в ванную, ощущая лёгкий приступ тошноты.
Закончив все утренние процедуры, с досадой поняла, что у меня нет ни одного номера такси, а время конкретно поджимает, поэтому я, не раздумывая, направилась в сторону дома госпожи Ким. Мой путь занял всего несколько минут, и вскоре я уже стучала в знакомую дверь, которую незамедлительно открыли.
— Здравствуй, а ты можешь позвать свою бабушку? — я несмело предположила, кого же именно хочу увидеть, при виде милой девочки лет семи. Но в ту же секунду, когда озвучила свою просьбу, пожалела, ведь в глазах малышки появились слёзы, а я никак не могла понять, что сказала не так.
— А вы к кому? — из-за спины ребёнка появилась женщина с такими же белокурыми прядями, как и у девочки.
— Здравствуйте! — как можно уважительнее вновь поздоровалась я. — Мне нужна госпожа Ким, — неловко переминаясь, с трудом сказала я, посмотрев в глаза незнакомке, начиная в ней с трудом узнавать Миён, которая нянчилась со мной в детстве, это была дочь госпожи Ким. — Миён? Вы ведь Миён, так? — она удивлённо на меня взглянула, так и не дав никакого ответа. — Я Алексис, Алекс Блэк, ваша…
— Алекс! — в ту же секунду женщина бросилась мне на шею, крепко обнимая, ну однозначно, дочь своей матери. — Алекс! Это ты! Я думала, мне показалось, думала, ошиблась, но это действительно ты, и ты вернулась! Это так неожиданно, мама говорила, что ты никогда не вернёшься, но ты всё же тут. Как ты? Проходи скорее, не стой на пороге.
Слёзы счастья накатили волной, я была очень рада, что меня кто-то помнит, что обо мне думали и кому-то я небезразлична. Меня чуть ли не силой затащили в дом под удивлённым взглядом девочки.
— Прости, не могу сейчас остаться, я лишь хотела узнать номер такси, у меня запись в больницу. Я загляну позже, тем более хотелось бы пообщаться с госпожой Ким. — В комнате вновь повисло молчание, а Миён опустила голову вниз, о чём-то задумавшись.
— Всё-таки тебя ведь тут не было, поэтому ты ничего и не знаешь.
— О чём я не знаю? — удивлённо уточнила я.
— Мама, она умерла, полгода назад.
Вот теперь в полнейший ступор впала я, не говоря больше ни слова, быстрым шагом покинула соседский дом, направляясь к себе.
Вот только вчера я с ней говорила, какие полгода, о чём она говорит? Вчера я чувствовала её шаль на своей спине, когда мы сидели у воды, слышала её голос, да чёрт подери, она ведь даже мне яблоки дала!
Быстро войдя в дом, я направилась на второй этаж. Вбежала в комнату, а на тумбе нет ничего, кроме тех самых часов, на которых я не так давно смотрела время. Неужели это сон… не совсем понимая, что происходит, я побежала обратно в прихожую, где была моя обувь, а на ней ни капли грязи, хотя рядом с водой непроходимая дорога.
Я что, вчера даже никуда не ходила… Это был всего лишь сон. От столь правдоподобных снов становится до чёртиков страшно. Дрожь окутывает всё тело, вызывая лёгкий мандраж конечностей, истерика почти подкатила к горлу. Плотно зажмурив глаза, я снова в его объятиях. Страх постепенно отступает, и я начинаю спокойней принимать факты. Я очень хорошо помнила госпожу Ким, и может, поэтому она мне приснилась в первый же день тут.
Кто же всё-таки кого исцеляет, Гук?
Слегка улыбнувшись своим мыслям, я покрепче обхватила свои плечи, направляясь в сторону кухни, к врачу всё равно не успею сегодня…
***
— И какого чёрта это вообще было?
В очередной, наверно, в тысячный раз, мне задаёт этот вопрос Химчан поочерёдно с Ённамом, и игнорируя этот долбаный вопрос, я молча отворачиваюсь, вставляя наушники в уши, но не проходит и минуты, как брат лишает меня проводов, разрывая их в клочья.
Очередной тяжёлый вздох с моей стороны, и новый вопрос «какого чёрта»…
Задолбало.
У меня самого нет ответа на этот вопрос, я лишь знаю, что в тот момент не мог позволить ей навредить. А может, просто всё дело в её взгляде, в том, как она посмотрела на меня. Но как я могу это объяснить двум идиотам, которые видят в ней лишь исчадие ада. Как вообще это можно донести до двух индюков, которые, кажется, уже не видят рядом со мной никого, кроме Алекс. А у меня всё наоборот после вчерашней встречи с Айлин. И если бы не фото Алекс, я бы с трудом вспомнил черты её лица.
— Свалите, оба. Нахер с глаз моих, вы меня уже затрахали по самое не хочу, ещё и без вазелина, — откинув порванные наушники, я наконец встал со своего кресла, характерным басом прикрикивая на них.
— Гук, ты реально не понимаешь, что происходит? Она неделю в городе, а у нас уже три поставки сорваны.
— Ах, так вот даже как выходит, ты даже знал, что она в городе, но решил мне просто ничего не говорить, да, Хим? — гнев нарастал, стоило мне снова посмотреть на эту парочку, которая порядочно вынесла мне мозг с прошлой ночи. — Слушай, Химчан, а может, дело вовсе и не в Айлин, может, вся проблема в твоей некомпетентности?
— Что за хрень ты тут городишь? — неожиданно в разговор вмешался Нам.
— Это я хрень горожу? Вы мне тут взрываете мозг, а сами нихера сносного так и не сказали. Не ты ли, Ённам, говорил, что найдёшь Айлин, а что в итоге? Она просто пришла на охраняемое мероприятие, делая, что ей вздумается. А тут вы такие умные, которые решили её сразу схватить. Своей смекалки нет, чтобы просто найти. А что же ты, Химчан, ты же заверил, что справишься со всей работой, пока я был не в состоянии ничего решить, а сам в итоге просто проворонил сделки. Так что сейчас, пожалуйста, я очень прошу вас, умники, свалите нахер из моего дома и не доставайте меня своими тупыми нравоучениями. Я сам отлично всё понимаю, я взрослый человек, который может отвечать за свои поступки, который спокойно может жить без вас и без вашей Алекс. Господи, как же вы меня достали!
Выслушав всё, что я сказал, они не проронили ни слова, покидая кабинет, и это было самым лучшим их решением, ведь в данный момент мне не хотелось видеть ни одного, ни другого.
Затянувшись немаленькой дозой очередного новоформульного порошка Химчана, я нацепил другие наушники и направился в кровать.
Мысли, словно липкая субстанция, смешивалась в голове, а под наркотиками вперемешку с алкоголем создавалось впечатление, будто я и вовсе разучился здраво думать. Я видел Алекс, потом Айлин, снова Алекс и Айлин. Раз за разом прокручивая в голове поцелуи одной и другой, секс, общение, поведение, манеру речи, я тщетно пытался сравнить таких разных девушек и никак не мог понять, кто же из них для меня является лучшей. Мне казалось, что я полюбил Алексис, но как только увидел Айли, как только она сама вернулась в мою жизнь, я моментально забыл о своей «чистой и безоговорочной» любви. А такая ли это любовь выходит, если я так просто смог её забыть…
А хотя тут и обдумывать толком нечего, Алекс ведь не хочет быть со мной, она даже не хочет находиться рядом. Но только рядом с ней я мог найти покой и умиротворение в своём бешеном, ненормальном мире, в этой сраной реальности, которая давит меня со всех сторон, в которой меня уже начинает колотить от этого одиночества.
Только рядом с Алекс я могу найти то, что действительно мне нужно. Но рядом с Айли я словно оживаю, потому что она будит во мне всё моё внутреннее «я». Её улыбка возбуждает до дрожи, взгляд побуждает к действиям, а смех заставляет каждый мускул в теле напрячься, и рядом с ней я по-настоящему жив, а не словно ленивый домашний кот, которому достаточно лишь миски сметаны и тёплой подушки. Я живу, дышу полной грудью, но в постоянной опасности.
В потоке этих мыслей я едва не уснул, а если уснуть под таким количеством наркоты, то потом будет крайне паршиво. Ещё раз обдумав своё возможное будущее состояние, я решил всё-таки оторвать голову от подушки, чтобы пойти принять душ, и уже собирался открыть глаза, как почувствовал острую боль где-то в области рёбер.
Резко открыв глаза, пытался сфокусироваться на всём, что происходит вокруг, боль отдавала эхом по всему телу. Вокруг всё в крови — руки, живот, постель. Из рёбер торчит длинное остриё ножа.
Перехватывает дыхание, которое и так даётся с особым усердием. Поднимаю глаза — всё словно в тумане — вижу силуэт девушки. Ничего не удаётся разобрать, но она подходит всё ближе, и я начинаю отчётливее видеть Алекс.
Её руки в крови, а на губах играет улыбка победителя. Почти нет сил дышать. Она подходит ещё ближе и тихо, почти в губы шепчет «Не прощу». Хватаясь за нож, она полностью вонзает его, задевая жизненно важные органы. Дышать больше не получается, во рту вкус крови, а глаза медленно закрываются.