Часть 1
В Париже нет серого тумана. В Париже все смеются и влюблены. В Париже целуются прямо на улицах. В Париже вечером будут танцы и салют. В Париже сейчас в моде шляпки и утончённые силуэты. В Париже – весна.
В Париже нет разрушенных зданий. В Париже нет мира, разделённого на две стороны. В Париже не воют вдовы. В Париже авроры не проверяют документы сто раз на дню
В Париже нет войны.
Однако, почему же, чёрт возьми, так хочется вернуться?
Цисси задумчиво смотрела в окно.
Там, внизу, кипела повседневная городская жизнь. Даже эта суета отличалась от лондонской. Она была более… живой. Или такой, которую та, прошлая Нарцисса назвала бы вульгарной. И посмотрела бы надменно-пренебрежительно и прошипела бы «Mudblood», как величайшее оскорбление… Ценности Чистоты Крови!
сколько крови и горя было из-за них!
Наверное, именно поэтому они проиграли…
Где-то в конце улицы заиграла музыка. Это было танго.
Когда-то давно прошлая Нарцисса впервые устроила скандал своему надменному мужу. Когда-то давно
Она просто не выдержала постоянного присутствия авроров в поместье, бесконечные суды и обвинения во всех грехах. Не выдержала того, как бывшие «друзья» демонстративно переходили на другую сторону дороги, когда замечали их семью. Не выдержала оскорблений вслед, на которые она не могла, как раньше, не обращать внимания. Не выдержала глумливых лиц тех, которые неожиданно стали богатыми и успешными. Не выдержала кошмарного, но всё более реального призрака бедности.
Проигравшие эту войну…
Они в одночасье стали «персонами нон-грата».
Блеск былой славы всё ещё действовал, но…
Когда-то давно прошлая Цисси устроила скандал своему мужу. Люциус никогда не видел слёз и истерик своей жены. Обычно она терпела молча. Только губы сжимались. Холодная и надменная Леди Малфой…
Они уехали. Однажды. В Париж.
Как и многие другие благородные фамилии. Блейзы, Забини, Паркинсоны,Грингортсы…
Нарцисса Малфой смотрит в окно. Тонкие пальцы упрямо держат палочку…
За окном люди смеются и пьют вино…
Молодая девушка держит на руках котёнка…
Это было очень непривычно сначала – видеть счастливых людей. Как будто другая вселенная.
Там, в Лондоне, много смеяться считалось вульгарным. А после войны не смеялся никто. Даже победившие смеялись редко. Как будто Тёмный Лорд в отместку за поражение забрал у людей весь смех.
Когда они приехали в Париж, их оглушил смех. Это было так… Странно.
Смеющиеся люди.
Нарцисса Малфой очень долго не смеялась.
Смеяться, ка парижанки.
Это было очень трудно.
«Английских эмигрантов можно найти по хмурым лицам»
Эта шутка очень прижилась в Париже.
Цисси внезапно улыбается. Здесь, в Париже, всё стало налаживаться.
Тут никому не нужно их прошлое. Тут никому не нужны их грехи и нет публичных аутодафе, замаскированных под светские приёмы. Тут можно забыть войну. Тут можно петь на улице, и никто не посмотрит на тебя с удивлением. Тут можно жить, а не выживать.
Это Париж.
Город любви.
Город Возрождения .
В Париже нет серого тумана. В Париже все смеются и влюблены. В Париже целуются прямо на улицах. В Париже вечером будут танцы и салют. В Париже сейчас в моде шляпки и утончённые силуэты. В Париже – весна.
В Париже Цисси вновь научилась смеяться.
Здесь никто не оценивает каждый твой жест, каждое слово. Здесь дамы не норовят наступить тебе на платье, потому что оно лучше их собственного.
Здесь не подмешивают яд в утренний кофе.
Здесь нет хмурых авроров и страшных камер Азкабана. Здесь на каждом шагу тебя не подстерегает тюрьма, кинжал, пытка или смерть…
Здесь не проверяют предплечье и запястье…
Здесь не прикрываются безжалостной маской общественной Безопасности…
Однако, почему же, чёрт возьми, так хочется вернуться?
Нарцисса Малфой смотрит в окно. Тонкие пальцы упрямо держат палочку…
Она привыкла к этому движению.
Почти рефлексорно.
Она точно знает, в каком рукаве у неё спрятан кинжал. В каком из перстней есть ампула с ядовитым порошком.
Она привыкла каждую секунду ожидать нападения и защищать свою жизнь.
Таково проклятие.
Проклятие Проигравших.