Всё началось с того, что они с Пером нашли старые коробки с тёплой одеждой. Детской одеждой.
Там было много курточек, шапочек, варежек и прочего, явно носимых в разное время и в разном возрасте. Однако больше всего Дженни привлёк красный шарф с вышитой буквой «S» на краю.
Перо предложил использовать находки: шапки растянуть, вязаные вещи распустить, верхнюю одежду попробовать распороть и сшить в одеяла или подобие накидок. Дженни рассеяно кивала головой, с трудом представляя, как проделать последнее, и смотрела на шарф.
Их должно быть два.
Дженни вспомнила тот зимний день. Кэтрин недавно вернулась с гастролей и подарила сыновьям красные шарфы. Был снег, очень много снега. Мальчишки побежали лепить снеговика. Джон тогда немного отстал от брата, чтобы зайти за ней, Дженни.
Тогда они замерзли, вся одежда была в снегу, а Сэм потерял одну варежку, но им всем было очень весело.
Где же второй шарф?
Дженни лихорадочно осмотрела найденные вещи снова, но ничего не нашла. Потом вскочила и помчалась в детскую, из-за чего испугала Перо. По пути столкнулась с Джимом и, ничего не говоря, продолжила бежать, чем испугала и его.
Ворвавшись вихрем в детскую, она начала осматривать комнату, заглядывая в каждый уголок и ящик. Подоспевшие Джим и Перо застали уже её стоящей в центре детской, чуть не плача, похожую на маленького ребёнка, потерявший башмак.
— Дженни, что случилось?
Она посмотрела на них и вместо ответа протянула красный шарф, который до сих пор держала в руке. Вдруг её словно озарило, и она повернулась к камере. Дженни смотрела на камеру, будто смотрела в глаза тому, кто по ту сторону. Тому, кого знала раньше. Кто за ней тогда заходил, чтобы пригласить слепить снеговика.
А Ему было неуютно, Ему не нравился её взгляд. Он знал, что она смотрит не на Него, а на того, другого, кто умер десять лет назад вместе со своей семьёй. Сейчас на его месте Он. Тот, кто выращен в тюрьме, в одиночестве и в жажде мести. Тот, кто не сможет ответить на её взгляд, на её такой простой вопрос:
— Где твой шарф?
***
Когда Дженни начала вязать новый шарф, то не планировала заканчивать его к этому дню, к четырнадцатому февраля.
На самом деле она сама не знала, зачем, собственно, взялась его вязать, а потом… потом случилось многое. Многое изменилось, жизнь в Доме стала сложнее, хуже, опаснее. Но для Дженни было и что-то хорошее во всем этом «многом»: Джон теперь здесь, по эту сторону, с ними, рядом с ней.
Накануне она, наконец, закончила красный шарф с вышитой «J» на краю, и отдать его на Валентинов день показалось неплохой идеей. Или лучше сказать «подарить»?
Джон нашёлся во внутреннем дворе. Сидел на скамейке, снова задумчивый, снова уставший. Однако её заметил сразу. Она не знала, что сказать, как правильнее отдать (или подарить), поэтому просто протянула ему красный шарф.
Возможно, эта не такая дорогая для него вещь, не такие дорогие воспоминания, но он улыбнулся. И дороже этой улыбки для Дженни ничего сейчас не было.