Судьбаносная встреча

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, уступая место декабрьской луне. Фонари встали на изготовку, освещая путь заблудшим душам. Лёгкий снегопад окутал город, словно пушистое одеяло, заботливо укрывая и готовя ко сну. Всё кругом белым-бело. Но у города на этот счёт имелось собственное мнение, ведь в скором времени должен наступить главный праздник года.

      На время зимних празднеств весь Калос одевается во всевозможную иллюминацию. На его площадях, улицах, в домах и парадных появляются многочисленные ели, украшенные разноцветными лампочками и разнообразными игрушками. Так же новогодней эстетикой пропитались все торговые центры, кофе и рестораны. В воздухе витало поистине непередаваемое ощущение волшебства, таинств гаданий и атмосфера любви, веселья, морозного ночного гулянья.

      В такие дни, на стыке годов люди возбуждены, как никогда: одни уставши шли с работы, еле волоча ноги по снегу, который то и дело цеплялся за обувь, а мечта поскорее оказаться дома в объятиях родных и просто отдохнуть от ежедневой рутины, придавала им сил идти вперёд. Другие же спешат купить недостающие продукты к скорому ужину, пока ближайшие магазины не закрылись, вопреки грядущему празднеству. А остальные просто-напросто отдыхали, наслаждаясь ночным Люмиосом.

      И среди этой суеты, по широкой улице, неторопливо шёл человек с сигаретой в зубах и наушниками в ушах. Все его мысли поглотила музыка. Игра на саксофоне была поистине завораживающей, от чего мужчина то и дело закрывал глаза, шагая в такт песни, а сердце его билось в ритм превосходному соло музыканта знающего своё дело.

      Уже наполовину затлевшая сигарета умелым движением языка перемещалась с одной половины губы на другую, из-за чего пепел падал на снег, сливаясь с ним воедино.

      В его глазах не было ни озорства, ни любопытства, что обычно выражали люди в ночь перед празднеством, а лишь утомлённый жизнью взгляд, в котором теплился едва заметный тёмный огонёк. Но покуривая и слушая любимый джаз, Гарри чувствовал себя терпимо, несмотря на иногда поднимающие порывы снежной крошки, которые то и дело кололи его лицо.

      Свернув в узкий переулок и успешно выйдя из него, мужчина краем глаза замечает в отдалении знаменитую достопримечательность Лимиос-Сити башню Призма, горящую множеством мигающих огней. Хоть он и переехал сюда относительно недавно, но вид этой башни уже приелся, и даже, можно сказать, осточертел. Но видя её в новом свете, она невольно притягивала взгляды, поднимая настроение не только людям, но и покемонам.

      Оставив строение в покое, мужчина приближался к пункту своего назначения – дому. Почти на окраине города находилось небольшое трёхэтажное здание. Оно выглядело по-своему уютно, но не без огрехов: где-то облезла краска, а когда-то яркий молочно-кремовый цвет с течением лет потерял былой блеск и стал походить на скисшее молоко.

      Вздохнув, Гарри потушил, а затем выкинул в ближайшее мусорное ведро окурок. Позже, музыка перестала играть, стоило только отпереть входную дверь и зайти в подъезд.

      Затхлый запах старины забил нос мужчины, а побитая временем шахматная плитка с приглушённым светом потрескивающих лампочек и облупленной шпаклёвкой, придавала особый шарм помещению. Лишь немногим помогала новогодняя атрибутика: гирлянды, ель, мишура да ветви омелы на соседских дверях, зовущие удачу в дом.

      К счастью для Гарри, он никого не повстречал. В особенности живущих напротив пенсионеров, которые то и дела любили перемыть кости своих знакомых, тщательно приправляя беседу оханьями и колкими фразами. Ему никогда не нравилось ловить на себе их косые взгляды и слушать мелочный трёп, который нередко был направлен в его сторону. Но, а что Гарри? Он был глух и нем, ведь самое бесполезное в данной ситуации опускаться до их уровня, теряя не только время, но и нервы.

      По подъезду раздался знакомый щелчок, оповещая каждого о прибытии домочадца. Как и всегда, квартира встретила своего человека тихо, негостеприимно. Но мужчине было всё равно, ведь ещё с улицы он грезил о том, как вскоре окажется в ванной и смоет с себя тяготы будних дней.

      Не успел он опомниться, как очутился в душевой. Такая обыденная процедура не только очищало тело и душу, но и оповещала о завершении рабочего дня. Звук журчащей воды умиротворял, давая мыслям и чувствам выйти наружу.

      «Ух, день был не из легких, но удивляться нечему, столица и Новый год делают своё дело...»

      Но после непродолжительной думы, Гарри посетила радостная мысль.

      «Зато, босс выплатила премии! Можно немного раскошелится себе на подарок. Микроволновку? Или же кондиционер, чтобы быть готовым к лету? А может новый телевизор, а то старый уже немного барахлит…»

      Витая в облаках, Гарри чуть не потерял счёт времени, отчего второпях домылся, переоделся и вышел из ванной, чувствуя себя живым, обновленным.

      Настенные часы в прихожей показывали пол одиннадцатого, успокаивая забывчивого хозяина.

      Пройдя в гостиную, Гарри включил свет, открыл холодильник и достал вчерашние заготовки: немного фруктов, малую толику пудинга приготовленного им же, два-три салата, недорогое шампанское, небольшая кастрюля спагетти, и как же без главного блюда – Фарфеч'д с луком-порей.

      Мясо в маринаде отправилась в духовку, а спагетти разогреваться. На плите, в томатном соусе, на сковородке шкварчало и отдавало сытным, вкусным запахом жаренной лапши. Отработанным движением, Гарри изредка подкидывал лапшу и наслаждается медитативным времяпрепровождением.

      Сколько Гарри себя помнил, ему всегда нравилась готовка. Ещё в детстве увидев по пузатому телевизору кулинарное шоу «Братья Эдуардо», где родственные души рассказывали и показывали как готовить. С первых секунд просмотра, Гарри прочувствовал: их рвение показать людям свои рецепты, их страсть во время готовки, их самоотдачу, чтобы продемонстрировать всё наглядно, а так же их с одной стороны облегчённые, но с другой радостные вздохи, когда люди наслаждались блюдами. Казалось, они только для этого и жили, отдаваясь своему делу по полной!

      И только тогда, за его тогдашнею короткую жизнь, у Гарри в сердце зародилось доселе незнакомое чувство, которое он не мог описать будучи ребенком. Но мальчик точно понял, что хочет стать таким же, как «Братья Эдуардо», идти по пути кулинарного искусства и испытать эти прекрасные чувства на себе.

      А сейчас, стоя у плиты, повзрослев и набравшись жизненного опыта, Гарри с уверенностью мог сказать, что это детское влечение можно называть не иначе как:

      Первобытный трепет.

      Эти слова подходили, как никогда. Ёрзая в кресле, маленький он нервно перебирал пальцами в предвкушении каждого выпуска, впившись глазами в экран, жадно поглощая и дорожа каждой секундой, точно голодный зверь смотрящий на свой скорый обед.

      – Знаете, когда человек взахлёб может говорить про то, что он делает, бесконечно. Такими людьми вдохновляешься, у них от души хочется покупать. Смотришь, как у них глаза горят, и где-то внутри, невольно, тоже начинает что-то теплеть. Вот и вы сподвигли меня. Жаль, что вас больше нет…

      «Ха, совсем из ума выжил, сам с собой разговариваю».

      Вздохнув, Гарри пытаясь отвлечь себя, невольно оглядел свои хоромы. Обстановка в однокомнатной квартире не то чтобы располагала к праздничной атмосфере, а скорее полностью отрицала её существование. Лишь крохотный фарфоровый снеговичок не вписывался в настроение дома.

      Это была крохотная ухоженная комнатушка, шагов в десять длиной, без всяких излишеств: картин, растений, полок и малым количеством зеркал. Посреди комнаты, у стенки вальяжно расположился потрёпанный диван, который занимал около половину пространства в ширину. Перед ним стоял хороший стеклянный журнальный столик, мешая спокойно пройти на плотно застеклённый балкон; проходилось отодвигать, либо терпеть и протискивается сквозь него. Так же был небольшой плазменный телевизор, спасающий своего хозяина от будничной скуки.

      В правом углу, ближе к узкой прихожей, которая с трудом могла вместить больше двух человек, находилась кухня с обычной газовой плитой, раковиной да множеством шкафчиков. А дальше, около балконной двери, помещался простой кухонный стол и табурет, напротив большого шкафа, занимающего чуть не всю левую половину стены.

      Ближе к одиннадцати все блюда были разложены на столике, кроме мяса, которое будет готово к двенадцати.

      – Здравствуйте, сегодня о погоде! Завтра нас ждёт…

      – Таинственное исчезновение происходят уже на протяжении нескольких месяцев! Если верить супруге пропавшего, вчера в семь часов вечера, Майк Мичел вышел в магазин и не вернулся. Будьте осторожны и воздержитесь от прогулок…

      – Нелегальный воздушный транспорт был замечен над Люмиос-сити сегодня, в районе девяти часов утра. По словам очевидцев, это был странно выглядевшей аэростат, летящий на юго-восток в направление Санталун-сити. В настоящий момент проводится расследование…

      Методично перепрыгивая с одного канала на другой, мужчина не заметил как остановился на одном фильме:

      Один в доме.

      – Эх, ностальгия, – Приятные нотки скользнули в его голосе; он откинулся на диван-кровать и расслабился.

      Фильмы – вещь хорошая, даже очень. Идея сценарной мысли может не только дать пищу для размышления на многие глобальные и приземлённые темы, но и просто развлекать неискушенного зрителя. Она способна отпечататься в сознании на долгие годы, как история, которой нестыдно поделится с другими.

      А бывает и такое, что просмотр той или иной картины превращается в некий ритуал, который будет соблюдаться до самой смерти. Поэтому каждое Рождество и Новый год, Гарри выделял свободные полтора часа на ламповую семейную комедию, о чрезвычайно сообразительном и изобретательном Иви против банды воришек Хонтера и Кеклеона по прозвищу «Лизуны».

***

      Небо чистое, без единого облачка. Тёплые лучи солнца съедали выпавший со вчерашнего дня снег, превращая его в грязные лужи. Температура по-прежнему показывала минусовое значение, но это не мешало отважному тренеру покемонов и его спутникам в пути.

      Компания прошла через автоматические двери и попали в гущу событий. Аэропорт кишмя кишел пассажирами, ждущих своего рейса. Народу было так много, что пройти напрямик к стойке регистрации не представлялось возможным. Алексе и Эшу приходилось идти зигзагами, с короткими перебежками, чтобы пропустить идущих людей.

      Очередь была приличной и от нечего делать пара разговорилась.

      – Волнуешься?

      – Ха-ха, ещё бы! – выпалил мальчик, от чего все стоящие в колоне обратили внимание на его.

      – Ой, простите!– ещё громче извинился Эш, больше разряжая или наоборот забавляя толпу.

      – Пика-пи, – не то подбадривая, не то из-за неловкости произнёс Пикачу.

      – Да, я вижу, бьёт через край. Но пока придётся умерить свой энтузиазм, полёт предстоит долгий,– с улыбкой на лице сказала девушка.

      – Знаю, но просто не могу сдержать эмоций. Новые покемоны, новые стадионы, новое всё. Как же это круто! Я прав, Пикачу?

      – Пика-Пика! – радостно пропищал партнёр.

      Увлёкшись разговором, они не заметили, как очередь дошла до их. Заполнив необходимые документы и расплатившись, отправились к месту встречи.

      Вернувшись, трио застало профессора Оука и Делия, увлечённо разговаривающих о чем-то насушим, сидя на стульях.

      – Ну, как всё прошло? – отвлекшись от беседы, спросила мама Эша.

      – Как видите, но не без происшествий, – вздохнула Алекса, слегка косясь на мальчика.

      – Ха-ха, я слышал! Он в своём репертуаре, каком и должен быть тренер покемонов! – улыбался профессор Оук скрестив руки на груди.

      «Ха, почему то я не удивлена вашим словам, профессор,» – Подумала Алекса.

      Предстоящий диалог прервал чей-то урчащий живот.

      – Эш, ты проголодался? Мы же только завтракали, – мягко произнесла Делия.

      – Нет, это не у меня, а у Пикачу.

      – Пика, – смущаясь, Пикачу показывал, что всё нормально.

      Оук на мгновение задумался и подал дельную мысль:

      – А давайте поедим в ближайшем кафе? Как раз подождём самолёт и проведём время с пользой. Поймаем двух Банири, так сказать, – пошутил мужчина.

      И хоть никто не оценил «искромётный» юмор профессора, все с удовольствием согласились с идеей.

      Благо он находился в аэропорту, что не могло не радовать. Это был небольшой кафетерий с одним залом, внутри которого стояли рядами круглые столики. Весь зал был в светлых и нежных тонах: столики были накрыты белыми, как молоко, скатертями, обои были цвета какао с молоком, а простенькие стульчики были светло-желтыми. На стенах висели различные картины в духе модернизма. Все это создавало атмосферу тепла и уюта, в которой хотелось остаться подольше.

      Меню было скудным, но вкусным. Эш съел тройку парфе, Пикачу довольствовался поффинами, а остальные заказали по кусочку малинового пирога.

      – Ох, давно я так вкусно не ел, – поглаживая себя по животу проговорил мальчик.

      – Пика-пи, – икая, поддержал покемон.

      – Это вы ещё нашу кухню не пробовали. По сравнению с ней, как небо и земля. – гордо похвасталась Алекса.

      – Тогда посидим на дорожку, пока…

      Не успела глава семейства Кетчумов договорить, как из динамика послышался женский голос:

      FV 3698! FV 3698! FV 3698!

      Просьба пройти к выходу N°6 на посадку! Просьба пройти к выходу N°6 на посадку! Просьба пройти к выходу N°6 на посадку!

      – Это наш самолёт, – сверившись с талонами, заявила Алекса.

      – Быстро однако, – не ожидал профессор.

      – Если не учитывать, что мы просидели больше часа, – подметила Делия.

      Вскоре вся компашка проследовала к заявленному входу.

      – Эш, мне уже не терпится услышать истории обо всех новых покемонах! Но самое главное, береги себя.

      После прощального рукопожатия с профессором, Эш почувствовал на себе пристальный взгляд.

      – Мам, что?

      – Нечего, просто эта одежда тебе очень идёт, – нежно обняла и произнесла женщина.

      – А, ма, не смущай меня, – произнёс тренер с улыбкой на лице.

      Ослабив хватку, Делия Кетчум встала и обратилась к другим:

      – Пожалуйста, Алекса, Пикачу, присмотри за ним.

      – Даю вам слово, – пообещала девушка.

      – Пика-пика! – отсалютовал покемон.

      – Ладно, я позвоню, как приеду! – закричал мальчик исчезая в толпе.

      Позже, трио успешно поднялось на борт и расселось по своим местам: Эш и Пикачу у иллюминатора, а Алекса на соседнем сидение.

      Стюардесса начала объяснять правила нахождения в самолёте, но Кетчум её не слышал. Он смотрел, как самолёт начинает свой разбег, земля накреняется и они оттолкнувшись, взмыли вверх. Со временем, в иллюминаторе мир становится до нельзя крошечным, что походил на лоскутное одеяло из разноцветных кусочков рассечённых серебристыми змейками рек да зеркальцами озёр.

      Эша пробрала лёгкая дрожь, но не из-за страха или красивого пейзажа, а от предвкушения предстоящего приключения, который он не забудет надолго.

      «Калос, я иду!»

      Наблюдая, как самолёт плывёт по небосводу, и как он становится всё меньше и меньше, профессор Оук положил руку на плечо Делии и произнёс:

      – Не переживай, он непременно вернётся, – в его голосе не было больше ни прежнего озорства, ни веселья, а лишь искренность и доброжелательность, и уверенность в своей правоте.

      – Да, я знаю. Но мальчики такими и должны быть.

      «Я всегда буду поддерживать тебя. Удачи, мой милый!»

      По её щеке скользнула маленькая слезинка, но глаза блестели, выражая искреннею гордостью за своего сына.

***

      Конец.

      По экрану побежали титры, тарелки почти пусты, а последний бокал шампанского выпит, оставляя сладкое послевкусие во рту.

      «Опять не то взял, слишком уж приторное.»

      Чтобы перебить неприятный вкус, Гарри накинул куртку, обул тапочки и вышел на балкон. Бензоловая зажигалка вспыхнула и сигарета начала медленно тлеть, пуская по ветру белые ниточки дыма. Лёгкая прохлада скользнула в приоткрытое окно и взбодрила немного поддатого мужчину.

      Лунный диск по-прежнему гулял в голубой траве, прячась за белогривыми лошадками и озарял мир вокруг. В такие моменты, Гарри не хотелось думать, а лишь любоваться и пускать серые кольца.

      Он настолько абстрагировался от внешнего мира, что не замечал, как обстановка стала более оживлённой: люди повылезали из своих окон, а гуляющие встали как вкопанные, но их объединяло одно – взгляд устремлённый куда-то вдаль.

      По улице пронёсся оглушительный грохот, настигнув мужчину врасплох. Он и вздрогнуть не успел, время будто остановилось, но вид тлеющей никотиновой палочки привёл его в чувство.

      Гарри проследовал за источником звука и замер, вдалеке, эхом прокатился гром, и сотни разноцветных звёзд срывались с места, стремясь ввысь. Башня, словно пусковая установка выстреливала фейерверками с бешеной скоростью, радуя горожан.

      – С Новым годом! С Новым годом! С Новым годом!

      Все дружно кричали, хлопали в ладоши и свистели, лишь бы поприветствовать наступивший год. Но его внимание привлекла одна семья, с отцом державшего своего сына на руках и матери, крепко обнимавшая этих двух.

      Когда-то и Гарри справлял праздник с родными, пока не приключилось необратимое…

      Он повзрослел.

      Сколько же нервов подпортила эта взрослая жизнь, и на пальцев ста рук не сосчитать. Хотелось снова почувствовать себя молодым, снова вернуть те беззаботные деньки, когда единственной его обязанностью было слушаться родителей.

      «Поскорее вырасти, стать более самостоятельным, жить в своё удовольствие. Да, конечно, чушь собачья»

      Времени всё равно, оно не стоит на месте, продолжая свой ход, несмотря ни на что.

      Салют продолжал играться, показывая причудливые фигуры, а агрегат набирал обороты, пока не пошли отчётливые белые клубы дыма и он взорвался!

      Хоть и прогремел взрыв, но окружающие оставались спокойны, будто нечего и не происходило. Эта странность не могла не насторожить, если бы Гарри не уловил диалог двух пьянчуг под его окном:

      – Ик, бабахнула зашибись! Как в прошлом, и прошлом, и прошлом…

      – Эй! Ты чего там бормочешь? Не спи! Бутылка ещё наполовину полная, – криво ухмыльнулся он.

      – Ха-ха, хорошо сказано, Пирс, наливай!

      «Всё-таки, что-то никогда не меняется.»

      Его размышления прервал звонок телефона-раскладушки в кармане куртки. Подавшись атмосфере, Гарри не стал уточнять кто звонит и взял трубку:

      – У аппарата.

      – С Новым годом, сынок! – на другом конце послышался весёлый голос.

      – Папа? – будто спрашивая себя, сказал Гарри.

      – Конечно я, а кто ж ещё? Желаю тебе счастья, здоровья, любви и процветания!

      – Спасибо большое, пап, – подавленно произнёс Гарри, – И тебе всего самого наилучшего.

      – Что у тебя с голосом? Что-то случилось?

      – Нечего, просто сильно устал. Завал на работе, ну ты понимаешь.

      – Ты главное не перенапрягайся и знай меру.

      – Я знаю, пап, спасибо. Так чего звонишь то?

      – Что за глупый вопрос? Поздравить тебя с праздником, конечно! И узнать как ты там.

      – Да всё нормально, – ответил он, – Устроился на хорошую работу, нашёл относительно недорогое и практичное жильё. В общем, у меня всё пучком. А у тебя как?

      – Тоже неплохо. Вот пригласил друзей, сидим, отмечаем. Сейчас дам трубку...

      – Не стоит. Не хочу отвлекать вас. Просто передай привет и поздравь за меня.

      – Ну, как знаешь, – промолвил отец, – А ты с кем отмечешь?

      – Да ни с кем.

      – Как ни с кем?! На дворе уже Новый год, а ты один? Знаю, ты немного необщительный, но как же коллеги? Они точно должны были пригласить тебя пропустить по стаканчику.

      – Да все просто заняты, – успокоил Гарри, поджигая следующую сигарету, – Вот один и отмечаю.

      – Может, тогда приедешь?

      Неожиданно, Гарри посильнее сжал телефон, а на лице заиграли противоречивые эмоции.

      – Не, па, прости, я не смогу, – через силу ответил он.

      – Но, Гарри… может всё же приедешь? – с надеждой спросил отец.

      – Никак, у меня послезавтра работа.

      – Это нечего, сегодня с утра встанешь, вечером погостишь, а потом обратно. Не беспокойся, все расходы беру на себя!

      – Па! Я же сказал, что не могу, – немного подал голос.

      Холодный ветер покусывал пальцы, а горящий оранжевый огонек интенсивно вспыхивал, мягко озарял напряжённые скулы.

      – Я понимаю, Гарри, но тебя так давно не было дома.

      Сигарета стала на вкус как дерьмо, поэтому Гарри потушил её об балконную пепельницу, сознательно переключившись на другую тему.

      – Как в Ванивиле?

      – По старому, за исключением того, что к нам переехала молодая пара. Они очень приятные люди, только иногда бывают немного странными. Но а так больше нечего, стабильно.

      – Рад слышать.

      Повисло неловкое молчание. Каждый не знал как продолжить разговор. Но через некоторое время инициативу взял отец:

      – Мне нужно сказать тебе кое-что важное, – демонстративно откашлялся мужчина.

      – Слушаю, – Гарри напрягся.

      – Даже не знаю с чего начало.

      – Начни с самого главного.

      На некоторое время снова повисла гробовая тишина.

      – Па, не томи, – Гарри начал беспокоится.

      – Я нашёл её, – тихо, можно сказать прошептал он.

      – А?

      – Я, возможно, нашёл ту единственную, с кем хочу провести остаток своих дней.

      Гарри чуть не поперхнулся слюной, настолько он не верил своим ушам.

      – Серьезно?!

      – Эй! Не ори там! А иначе, я тебя правой и левой…

      – Волтер, перестань. Мы договорились культурно распивать, а не нарываться на неприятности.

      Гарри пропустил мимо ушей гневные потуги выпивохи, неуклюже жестикулирующего руками и ногами. Сосредоточась на более важных вещях.

      – Разве я могу шутить на такие темы?

      – И-и кто она? – осторожно подал голос Гарри.

      – Пока не могу сказать.

      – А? Как не можешь? – недоумённо проговорил он.

      – Вот так, просто не могу, – повторил отец.

      – Почему? Я же уже не ребёнок и пойму тебя, но мне нужно просто знать… чтобы не беспокоится. Я только за, что ты, наконец, после стольких лет нашёл себе «ту самую».

      – Да, я понимаю, просто… – слышалось, что ему давалось тяжело эти слова, – Я, то есть мы должны всё взвесить. Могу только сказать, что ты её знаешь, даже очень хорошо.

      «Да эти твои «очень хорошо знаешь» слишком расплывчаты. В нашем захолустном городище, я знаю практически всех.»

      Гарри опёрся локтем на оконную раму и потёр переносицу.

      – Хорошо, я уважаю твои выбор… каким бы он не был. Но скажи хоть первую букву имени, – пошёл на компромисс Гарри.

      – Я бы с радостью, но нет.

      – Понятно, – голос звучал спокойно, но для отца Гарри он показался укоризненным и чтобы развеять обстановку, пошутил:

      – Хотя… Если ты приедешь, то не только узнаешь букву, но ещё и незамедлительно познакомишься с ней!

      – Отец, не смешно…

      Из трубки послышались прерывистые губки. Около трюмо стоял невысокий мужчина и лихорадочно набирал один и тот же номер много раз, но безуспешно.

      «Прости, Гарри, твой отец идиот. Он сам не способен себе сказать.» – пробубнил про себя он, кладя трубку на законное место.

      Как некстати, батарея приказала долго жить и связь оборвалась. Гарри незамедлительно влетел в помещение.

      Через несколько секунд на дисплее появилась батарейка, оповещая о стабильной передаче энергии. Удерживая кнопку сброса звонка, Гарри невзначай услышал специфический аромат исходящий из кухни.

      «Чёрт!»

      Духовой шкаф выдыхал дымок, заполняя кухню. А подгоревший Фарфеч'д походил на цельный кусок древесного угля, настолько жёсткий, что им можно хорошо огреть любого. К счастью, меньшую долю удалось спасти, но осадок остался.

      «Хорошее начало года, нечего не сказать,» – кисло произнёс Гарри, приступая к поздней уборке.

      Но Гарри не подозревал, что это лишь капля в море, по сравнению с тем, что ждёт его в недалёком будущем.