На мгновение я с трудом приоткрыл глаза, почувствовав вокруг себя резкий свист воздуха. И понял с ужасом, даже будучи наполовину без сознания, что нахожусь где-то высоко над землей. А ведь это невозможно. Значит, я уже умер, пронеслось в горячем воспаленном мозгу. Умер и лечу куда-то за облака. Больше не будет никаких страданий. Если только мы умерли вместе…

Надо мной, совсем близко, раздались суровые голоса, отдающие непонятные команды. В поле зрения возникло нечто, заслонившее собой багрово-серое небо. Вроде бы голова — но вместо лица была вытянутая металлическая маска с двумя черными прорезями для глаз.

Из-под маски доносились приглушенные, едва слышные слова; а может, у меня просто уши заложило от ветра, не перестававшего свистеть. Но мне на миг показалось, что я узнал голос Аргона и его развевающиеся на сильном ветру черные волосы, которые были изначально стрижены покороче, чем у большинства чужаков.

Я лежал на чем-то твердом, но упругом. Повернув голову немного в сторону, я увидел, что это упругое было необычного лилового оттенка. Боковым зрением я успел уловить висящий рядом в воздухе треугольный контур, отблескивающий серебром в редких лучах солнца. На этом я окончательно провалился в беспамятство, так и не успев закричать от страха.

Еще на несколько минут я очнулся в огромном помещении, разделенном на сектора, где на потолке были металлические перекладины, и вокруг стояло множество блестящих коробов квадратной формы, некоторые выше человеческого роста, с мигающими разноцветными огоньками. Все было увешано какими-то полупрозрачными занавесями, сквозь которые просвечивали высокие темные фигуры сновавших туда-сюда чужаков.

— Ли сто́ркат! [1] — вдруг раздался тревожный возглас справа от меня.

— Ка́уль! Тхорн! [2]

До того, как я успел повернуть голову, в руку мне у внутреннего сгиба локтя что-то больно вонзилось, и тут же перед глазами снова все расплылось в белесом тумане.

* * *

Следующее пробуждение было более спокойным. Проснулся я на узкой кровати в прохладной затененной комнате. Единственный луч дневного света пробивался из полукруглого окошка, вырубленного в голой каменной стене. Вся комната была выполнена в приглушенных сероватых тонах, чтобы ничто не раздражало взгляда.

Я пошевелил ногами под плотным одеялом, заглянул под него и убедился, что лежу совершенно обнаженный. Мне это очень не понравилось, хотя тело мое после перенесенных скитаний уже не выглядело таким откровенно жирным. С раннего детства я всегда смущался, когда меня видели без одежды; теперь же, оставшись голым в совершенно чужом месте, я гадал, сколько времени я провалялся без сознания, и сколько людей уже успело полюбоваться мной в таком виде.

Я глубоко вздохнул и тут же закашлялся, почувствовав боль в груди и неожиданно накатившие дурноту и усталость. Это было похоже на простуду, чему служили подтверждением и горячие на ощупь щеки, до которых я машинально дотронулся ладонями; но все же ощущения были какими-то странными, доселе незнакомыми мне.

Дверь открылась, и вошел Аргон.

— Здравствуй, Баназир, — наклонился он ко мне, погладив по голове. — Рад, что ты проснулся. Как ты себя чувствуешь?

— Э-э-э… Нормально, господин, — пробормотал я, вспомнив, при каких обстоятельствах мы расстались.

— Это ты попросил отменить снотворное? — прозвучал вдруг еще один знакомый голос.

У порога показалась высокая фигура с длинными белыми волосами. Я не удержался от изумленного возгласа — мне вновь показалось, что я умер или мне что-то грезится.

— Ты же не собирался все это время держать его без сознания? — обернулся Аргон. — Лекари сами решили, что в этом нет никакой нужды.

— Кроме как избавить нас от лишних хлопот, — Эль-Орин встал рядом, грозно созерцая меня.

Молча присев на металлический табурет у кровати, Аргон пощупал мой лоб, вгляделся в зрачки, затем взялся за запястье.

— Действительно нормально? — с сомнением переспросил он. — Не тошнит, слабости нет?

— Чуть-чуть, — ответил я, чувствуя, как еще сильнее горят щеки, то ли от жара, то ли от смущения.

Аргон озабоченно поднял глаза на старца:

— Эль-Бир сказал, что первая?

— Первая, — без колебаний подтвердил тот. — Остальное от истощения и вдыхания газа. Они не могли оба находиться в центре. Опять же, юный возраст.

— Мне уже скоро шестнадцать, — подал голос я, поняв только последнюю фразу.

Аргон рассеянно улыбнулся мне, а Эль-Орин многозначительно поднял брови.

— Где… где мой хозяин? — наконец, осмелился спросить я, чувствуя, как пересохло в горле от волнения.

— В другой комнате, — ровным голосом ответил Эль-Орин. — Ему нужен отдых.

— Я хочу его увидеть! — встрепенулся я, порываясь вскочить с кровати.

— Тебе нельзя вставать, — сильные руки решительно опустили меня обратно. — По крайней мере еще два дня.

По его неизменно властному тону я понял, что пререкания бесполезны, и тяжело вздохнул, опустив голову.

— Надеюсь, не будет никаких неожиданностей, — сказал Эль-Орин напоследок, выходя за дверь.

— Съешь это, — Аргон сочувственно пододвинул ко мне принесенный им поднос. — Помочь тебе?

— Не надо, господин, я сам, — поспешно ответил я, беря деревянную ложку.

Кушанья на подносе были так же непонятны, как и все, происходившее в последние недели. Плошки с какими-то желеобразными массами, совершенно неаппетитными на вид, часть из них светлая, часть почти черного оттенка. Осторожно и брезгливо поднеся ложку ко рту, я попробовал ничем не пахнущую смесь с горьковатым искусственным привкусом.

— Что это? — сморщился я.

— Это поможет тебе быстро поправиться, — заверил Аргон. — Не обращай внимания на вкус.

Следовать этому совету было трудно, но под его пристальным взглядом я кое-как проглотил содержимое плошек, запив терпкой настойкой, которая, по счастью, хотя бы отдаленно напоминала яблочный сок.

— Молодец, — похвалил Аргон, забирая поднос. — Теперь поспи. Комната для нужд за этой дверью, — указал он. — Если почувствуешь себя хуже, сразу зови охранника, в коридоре постоянно дежурят. Я к тебе еще зайду.

Пройдя к выходу, он обернулся, не в силах сдержать жалости при виде моего печального лица и глаз, наполняющихся слезами.

— Все будет хорошо, — подбадривающе произнес он, снова улыбнувшись мне. — Вам обоим нелегко пришлось, но теперь вы в безопасности. Отдыхай и ни о чем не думай.

Легко было сказать «ни о чем не думай». Как только дверь за странником закрылась, в голову мою опять полезло множество самых разных мыслей — о неожиданно оказавшемся живым и здоровым Эль-Орине, о последних минутах в пещере, о Трагальде, о взрыве, о странном ощущении полета… Но больше всего холодело сердце от тревоги за хозяина, хоть Аргон и заверил меня, что он тоже жив и под надежным присмотром.

* * *

Вечерело, и я не находил себе места, бродя из угла в угол серой комнатушки, и то и дело выглядывая в окно, хотя вид из него со второго этажа открывался только на ветви ближайших деревьев.

Стоя у порога, я вдруг увидел быстро проходящего по коридору Аргона с подносом в руках.

— Подождите! — кинулся я за ним. — Я хочу его увидеть!

— Идем, только совсем ненадолго, — после некоторых сомнений все же кивнул странник. — Пока Эль-Орин не вернулся.

Я был несказанно удивлен, обнаружив хозяина сидящим в постели в полном сознании, и даже достаточно бодрым и веселым. Его глаза блестели, на губах играла улыбка, а лоб и щеки казались неожиданно загоревшими, хотя я знал, что кожа его никогда не поддавалась загару, и не обгорала даже на сильном солнцепеке.

— Бан! — воскликнул он при виде меня. — Ты в порядке?!

В порыве чувств я кинулся к нему, обнимая его за плечи и забыв обо всем вокруг.

— Все, все, — почувствовал я руки Аргона у себя на плечах, когда он мягко, но решительно отодвинул меня от кровати. — Ему нужен отдых, а я и так уже нарушил все возможные запреты, пустив тебя сюда.

— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул Маура, широко улыбаясь. — Я так боялся…

— Я тоже, хозяин! — взволнованно кивнул я, не веря своему счастью. — Я тоже так боялся… Я не думал, что мы в живых останемся… Так вам уже лучше?! — осторожно погладил я его туго перевязанную левую руку.

— Намного, — с готовностью подтвердил он.

Аргон опустил голову, почему-то тяжело вздохнув.

— Ну, пока довольно, — произнес он, поднимаясь. — Пойдем, Баназир.

Когда мы вышли за дверь, он вновь обратился ко мне:

— Я знаю, что ты рад видеть Маура, но он еще очень слаб, и любое посещение может его утомить. У вас будет время поговорить потом.

— Но он ведь скоро поправится? — с тревогой спросил я.

— Не сразу, — как можно правдивее ответил странник. — Но он в надежных руках, ему помогут здешние лекари. Ты сейчас должен сосредоточиться на своем здоровье и не тревожиться сверх меры.

— Его бедная рука… — я едва сдерживал слезы. — Было так много крови… Как он ее так сильно поранил?!..

— Так ты даже не видел, что там произошло? — уточнил Аргон. — Тебя не было в тот момент внутри пещеры?

— Нет… я был снаружи, я… упал… А когда вошел, он уже был ранен… — пробормотал я. — Я не успел ничего понять…

Я едва не обмолвился о дикой и необъяснимой гибели Трагальда, но вовремя прикусил язык. Может, хозяин не хотел, чтобы об этом знали.

— По всей видимости, ему не удалось правильно задействовать кольцо с первого раза, поэтому он не смог его снять, — предельно просто объяснил странник. — Там внутри были крошечные выдвижные лезвия, которые выскакивают в случае ошибки. Ему ничего не оставалось, кроме как оторвать его вместе с пальцем. Если бы он вовремя этого не сделал, вы оба погибли бы. И, возможно, еще многие.

Я охнул и передернулся, едва представив жуткую картину. Тут же снова нахлынула волна тошноты, и я прикрыл рот рукой. К счастью, мне удалось удержаться.

— Все, тебе на сегодня хватит подробностей, — озабоченно поддержал меня Аргон, ведя по коридору в сторону моей комнаты. — Просто лежи и отдыхай.

* * *

В течение следующего дня дверь в комнату хозяина все еще была заперта, и я видел его лишь на считанные мгновения, когда кто-то из чужаков входил к нему.

К вечеру я все же еще раз прошел к его комнате, обнаружив, что дверь приоткрыта. Зайдя внутрь, я неожиданно обнаружил хозяина уже на ногах и полностью одетым. Он как раз клал что-то в небольшую матерчатую сумку, непонятно откуда взятую.

На нем была широкая светлая рубаха с закатанными рукавами, кое-как подпоясанная свернутым куском ткани, и прямого покроя брюки из тонкой немнущейся материи, штанины которых были подвернуты в несколько раз; они, несомненно, принадлежали кому-то из чужаков, чей рост во взрослом состоянии достигал четырех с половиной локтей, иногда и пяти [3].

С обувью, к моему удивлению, проблемы не возникло; хотя ступни чужих и были намного у́же и длиннее наших, я еще при первом пробуждении обнаружил у кровати некое подобие тапок из мягкого гибкого серого материала, растягивающегося и сжимающегося по размеру стопы. На хозяине были такие же. Он сильно прихрамывал, и я вспомнил, что дня за два до того, как мы добрались до цели, подошва его правого сапога оторвалась окончательно, и, должно быть, он поранил ногу о камни.

— Вы уже встали?! — радостно воскликнул я.

— Тише! — шикнул он на меня, обернувшись. — Я пойду немного развеюсь.

— Куда, хозяин? — не понял я. — Тут же вроде лес кругом…

— До Гона здесь рукой подать, только телегу попутную поймать надо, — пояснил он.

— А разве вам можно отсюда выходить? — засомневался я. — Аргон и Эль-Орин говорили, что нужно оставаться в постели…

— Ну вот пусть сами и остаются, — перебил он. — Мне надоело взаперти сидеть. Не волнуйся, через денек-другой вернусь. Ты пока отдыхай тут.

— Нет, тогда я с вами пойду, — решительно сказал я, не желая оставлять его одного.

— Тебе что, все еще мало? — усмехнулся он, покачав головой. Но, видя мой настрой, все же неохотно согласился: — Ладно, идем. Ты нормально себя чувствуешь?

— А вы?

Он молча кивнул.

— На, подвяжись полотенцем, — посоветовал он мне. — Штаны я тебе там на рынке куплю, сейчас нет времени их подыскивать.

Я подчинился, чтобы не выглядеть слишком нелепо в болтающейся рубахе до пят.

— А где наша прежняя одежда, хозяин? — поинтересовался я. — Может, ее можно было заштопать?

— Может, и можно было. Но, будь уверен, мы ее уже не увидим, — ответил он, не вдаваясь в подробности.

У самого выхода из здания нас остановил суровый стражник.

— Нат-и́! Ту́ас? [4]

— Аи́ннид. Ла́е мет-на [5], — уверенно ответил Маура, доставая из-за пояса крошечный блестящий металлический цилиндр, такой же, какой показывал Аргону в тот самый памятный вечер в Биреле.

И стражник молча кивнул, пропуская нас.

— Вот это да! — не сдержал я восторга, как только мы оказались на достаточном расстоянии и нас скрыли стволы деревьев. — Откуда у вас эта штучка опять, хозяин? Я думал, мы пока дошли, все растеряли!

— Это другая, — ответил он, снова пряча вещь за пояс. — Я у Аргона взял все самое необходимое. Потом долг верну.

Вскоре мы вышли к опушке. Дальше нам невероятно повезло — на дороге послышался топот лошадиных копыт, и навстречу нам выехала группа торговцев в груженой повозке. Хозяин издали приветливо замахал им рукой. Убедившись, что они едут именно в Гон, он попросил подвезти нас. Оказавшись, по счастью, не скрягами, они добродушно согласились за небольшую плату.

Маура сдержал свое обещание, купив подходящие мне по размеру запасные штаны одного из торговцев, и я с радостью натянул их прямо в телеге. Также он приобрел два легких кафтана, и наш вид стал уже вполне пристойным. Маура негромко переговаривался с мужиками, расспрашивая о нашем пункте назначения, а я прислушивался к разговору, пока меня не сморил сон.

* * *

Маура растолкал меня на въезде в Гон. Поблагодарив наших спутников, мы слезли с повозки и направились прямиком к огромной рыночной площади. Позднюю зиму в этих краях было не отличить от весны — теплый ветер поднимал клубы пыли, под ногами похрустывал желтоватый песок, а кругом стоял непрекращающийся гомон множества голосов.

С открытым ртом я разглядывал здания вдалеке — большинство из них имело по два этажа, а некоторые даже по три и четыре, и построены они были из темно-серых ровно обточенных и плотно подогнанных друг к другу каменных глыб, в отличие от наших привычных бревенчатых домов и глиняных хибар.

Проходя мимо прилавка с ножами, топорами и рыболовными копьями, Маура выбрал длинный медный нож с простой костяной рукоятью и кожаным чехлом на ремешке, отдав за него один крошечный золотой слиток.

— Пригодится. Лучше быть ко всему готовыми.

Едва мы двинулись дальше, как нас окликнул изумленный голос:

— Мау?!

Мой хозяин резко повернулся:

— Каль?!

Его старый товарищ продрался к нам сквозь толпу, и они с размаху стиснули друг друга в объятиях.

— Ты жив, Мау! Небеса великие, ты жив! — обрадованно воскликнул Калимак, но тут же на его лице радостное удивление сменилось откровенным шоком, когда он отступил на шаг и присмотрелся:

— Что, ко всем чертям, с тобой случилось?! Ужасно выглядишь!

— Спасибо за откровенность, — усмехнулся Маура.

— Да от тебя половина осталась! Голодом тебя морили, что ли? Только по рыжей макушке и узнал… И то, обкорнали как. И толстяка твоего тоже, — перевел он взгляд на меня, все же удостоив приветливого хлопка по плечу, чего я никак от него не ожидал. — Это что, новое поветрие такое?

— Только для избранных, — с серьезным лицом ответил хозяин.

Калимак гоготнул.

— Ладно, не хочешь, не говори. Небось потом напьешься пьяным и все выболтаешь. А ты, тюфяк, — снова обернулся он ко мне. — Думал, ты и шагу не пройдешь в тех диких краях. Смотри-ка, жиру поубавилось немного! Мау, ну где ты шатался все это время?! Я места себе не находил, все гадал, как ты и что с тобой!

— Лучше скажи, ты-то как здесь оказался? — сменил тему мой хозяин. — Я думал, ты дома давно! Неужели они тебе все-таки проводника дали?

— Эх, да в Рокне я отсиживался, мы там с семьей Ма́лкри долго в погребе прятались, просто кошмар творился, и вдруг разом прекратилось все, мы счастью своему не поверили! Только вчера сюда приехали, а сегодня на рынок выбрались. А попал я туда на такой диковинной лодке чужаков из этого Каргула, закрытая такая лодка, как домик прямо, она и под воду опускаться может, и по волнам несется, как стрела, а грести не нужно, да и паруса даже нет! — оживленно сыпал впечатлениями Калимак. — Они группу самых маленьких детей тайком вывезли, наверное, перед готовящейся атакой. Ох, у них даже дети в доску скучные! Представляешь, они вместо того, чтобы в солдатиков и лошадок играть, целыми днями в лодке читали, ядрена вошь! Читали!

— Представляю, как тебе нелегко пришлось, — рассмеялся Маура. — Так ты что, с ними напросился?

— Ага, все-таки уговорил меня с ними отправить, домой ведь все равно оказии не предвиделось. Решил хоть поближе к тебе быть, а там как повезет. Доплыли в Рокну, огромная деревня, но там все же по-нашему говорят, хоть и говор у них жуть, какой потешный, то окают, то акают. Детей своих эти серокожие забрали в укрытие, а мне сказали, иди мол, к своим, у них прячься. Ну, я быстро там с одной семьей сдружился, они меня приютили. А как поспокойнее стало, они к своим родичам сюда поехали, проверить, как они там, и я уже с ними увязался. Так и очутился здесь.

Его увлеченную речь прервал натолкнувшийся на него с размаху толстый мужик, несущий огромную корзину со свежей живой рыбой.

— Слышь, болван, не стой на дороге! — выругался он, чуть не уронив свою ношу.

— Да сам ты болван! — по обыкновению сжал кулаки Калимак.

— Слушай, мы и правда посреди площади стоим, пройти мешаем, — Маура решительно оттянул его за рукав. — Давай пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.

— С каких это пор ты такой сознательный стал? — фыркнул его друг, тем не менее, подчиняясь и отходя в сторону. — На солнце, что ли, перегрелся? У тебя вон щеки горят просто.

— Ага, наверное, — пожал плечами Маура. — Жара же сегодня.

— Так давай в кабак завернем, отметим встречу. Знаю я тут одно отличное местечко! Пошли.

Из ближайших же дверей послышался резвый оклик:

— Калик, мать твоя кобыла! Ты где шлялся, мы тебя потеряли! Иди сюда, выпьем!

Мы приблизились к молодому светловолосому парню, встретившему нас щербатой улыбкой.

— Штаны подвяжи, Сики́р, — хохотнул Калимак, бросив на него взгляд. — Вы, кажись, уже без меня налакались. А я тут старого друга встретил!

— Я Маура, это Баназир, — сам представил нас хозяин, зная, что Калимак, как всегда, обойдет меня вниманием.

— Здоро́во, мужики, — тот пьяно похлопал нас по плечам. — Айда вниз.

Мы осторожно спустились в подвал-кабак по прогнившим шатким ступенькам. Помещение было довольно просторным, и в нем царил полумрак — очевидно, хозяева экономили на лучинах и масляных плошках. Там сновало множество людей; они натыкались друг на друга, чертыхались, черпали кружками из огромного чана в углу, ели за длинными деревянными столами. Запах дыма смешивался с аппетитнейшим ароматом жареного мяса и овощей, сквозь гул голосов то и дело прорезалось чье-то пьяное пение. Атмосфера была одновременно и знакомая, и угрожающая, так как я находился здесь впервые в жизни, и со всех сторон на нас смотрели — в основном, подозрительно. Многочисленные атаки чужаков научили этих людей постоянно быть начеку.

Калимак что-то шепнул Сикиру и небольшой группе парней, сидящих у стола, и они закивали, пересмеиваясь. Пока Маура с интересом осматривался вокруг, эти парни подкрались к нему сзади, и до того как я успел их остановить, принялись с уханьем подбрасывать его на руках в воздух. Меня поразила эта дикость, и я испугался, что они заденут его раненую руку. Но хозяин особо не сопротивлялся, и даже присоединился к их смеху. Мне подумалось, что если бы меня начали так бросать к потолку, меня бы немедленно стошнило.

Похоже, и Маура через несколько секунд все это разонравилось, потому что он сначала с улыбкой, а потом всерьез, выкрикнул им: «хватит!». И только когда он перешел на серьезный тон, а Калимак толкнул ближайшего из парней в спину, они наконец угомонились.

Получив возможность встать на ноги, мой хозяин, шатаясь, оперся на Калимака.

— Ты каждый раз превосходишь себя, — заметил он, на что его друг самодовольно ухмыльнулся:

— Это я на радостях.

Маура провел тыльной стороной ладони по лбу, вытирая выступившие капельки пота.

— Черт побери, твоя рука! — вдруг с ужасом и сочувствием воскликнул Калимак, оказывается, только что заметивший перевязанную кисть, которую Маура до этого старательно прятал за спиной.

— Ну да, случайно ножом отхватил, когда стрелу натачивал, — нехотя пояснил он.

Я вовремя прикусил язык, помня, что если он не желает вдаваться в подробности, то и мне не следует.

— Ты?! — изумился его собеседник. — Случайно отхватил себе палец? Да еще и под самый корень?!

— Не рассчитал, лезвие соскользнуло. С кем не бывает, — мой хозяин отвернулся, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

— Сильно болит? — тихо спросил Калимак.

— Нет, — заверил его Маура. — Чуть-чуть.

— Извини, я не видел. Ладно, идите пока места занимайте. Я это… нам пожрать закажу. Потом про все свои передряги расскажешь как-нибудь… — Калимак неловко и горестно погладил его по руке, затем тяжело вздохнул и направился к владельцу, сидящему у входа в кухню.

Мы прошли к одному из свободных столов у стены.

— Слушай, не одолжишь пару-другую медяков? — вскоре возвратился Калимак. — Я тебе верну, вот только разживусь чуток.

— Да нету у меня, Каль, — пожал плечами хозяин. — Ты уж извини, последнее истратил.

— Что, совсем-совсем нету? — не поверил тот.

Как раз в этот момент к нашему столу стали подносить блюда с мясом, фрукты, хлеб и миски с дымящейся похлебкой.

— Ну и какого лешего ты столько назаказывал, если сам без гроша? — возмутился Маура.

— Так на тебя ж положился!

— Ну и козел ты, Калимак…

Прислуга уже обступила нас, заподозрив неладное, хотя мы еще и не притрагивались к угощению.

— Платить перед едой, — угрюмо заявил один из них.

— Займи у своих веселых ребят, — кивнул Маура в сторону соседнего стола.

— Они и так уже все растратили на обед, я спрашивал…

Маура снял с пояса приобретенный совсем недавно нож. Прощально его погладив, он отдал оружие выжидающим людям. Те критично оглядели поданное, по очереди поскребли ногтем не позеленевшую еще медь и попробовали кончиком пальца, не затупилось ли лезвие.

— Идет, — в конце концов дал добро самый хмурый мужик. — Жрите.

Калимак и я тут же с радостью набросились на еду. Маура только допил кружку с пивом, и, отодвинув ее в дальний край стола, принялся забрасывать в нее зажаренные лесные орешки. Они пролетали через весь стол ровной дугой, и с гулким «блям» падали на дно кружки.

— А ты есть не собираешься? — удивленно спросил Калимак, на секунду подняв голову от блюда.

— Не отвлекайся, а то все остынет, — сказал Маура. Один из орешков резко изменил траекторию полета и угодил Калимаку прямо в лоб.

— Эй! — вскинулся тот.

— Извини, промахнулся.

Не успели мы вдоволь насладиться трапезой, как в подвале появился новый посетитель.

— Ух ты, какие гости к нам! — присвистнул Калимак. — Вы с этим долговязым так и сотрудничаете?

Пришедший проследовал прямиком к нашему столу.

— Эль-Орин приказывает вам немедленно возвращаться.

— А тебе не надоело быть его мальчиком на побегушках? — невозмутимо спросил мой хозяин.

Аргон на мгновение задержал дыхание, но никак не отреагировал на эту колкость.

— Пойдем отсюда, Маура. И ты, Баназир, тоже, — кивнул он мне.

— А я? — встрепенулся Калимак. — Я что, пустое место? Или ты меня уже забыл, Ар?

Но Аргону было не до шуток, и он даже не повернулся в его сторону. Приблизившись к Маура, он попытался поднять его из-за стола за плечо. Хозяин в ответ резко толкнул его, на мгновение скривившись от боли.

— Хочешь так? Давай, чего боишься? — и он принял боевую позу под азартные возгласы окружающих.

— Я не хочу с тобой драться, — спокойно сказал Аргон. — И ни с кем другим, ты это знаешь. Если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, ты пойдешь сейчас со мной. — И, отвернувшись, он направился обратно к лестнице.

Маура постоял несколько секунд, сжимая кулаки. Потом со вздохом вышел.

Калимак ловко ссыпал все орехи за пазуху, туда же покидал оставшиеся яблоки и груши, и, бросив взгляд по сторонам, запихал в широкую рубашку еще и целый каравай хлеба, после чего спереди стал напоминать беременную бабу. Опрокинув в себя кружку пива напоследок, он заторопился к выходу, по пути махнув рукой своим вконец окосевшим друзьям. Боясь, что в краже продуктов обвинят меня, я побежал следом.

Маура шел, заткнув большие пальцы рук за пояс, и это значило, что у него жуткое настроение.

— Эй, не огорчайся ты так, — легонько подтолкнул его Калимак, по-своему истолковав причину хмурого лица товарища. — Хочешь, я тебе новый нож подарю? Вот только рокнинские тарелки разменяю, и прикоплю чуток…

Пальцы моего хозяина еще глубже воткнулись в кожаные складки пояса.

Когда мы миновали базарную площадь, рядом с нами в толпе оказались две женщины, молодая и старая. Они шли чуть впереди нас, и нам видны были только их спины, но Аргон вдруг вздрогнул и быстрым шагом догнал их.

— Ами́ри, — негромко окликнул он.

Престарелая женщина обернулась, прищурилась.

Странник подошел вплотную.

Она несколько секунд молча разглядывала его. На руках у нее спал маленький ребенок, положив головку ей на плечо. Еще одного держала стоящая рядом с ней молодая девка. В их лицах было заметно сходство, и я заключил, что это ее взрослая дочь.

— Аргон? Это… ты? — словно не веря своим глазам, спросила наконец старушка треснувшим голосом.

Тот кивнул, не в силах справиться с волнением.

— Ты почти не изменился… — изумленно покачала она головой.

— Я знаю, — ответил Аргон.

— Да ясно ж, почему, — гневно вступила девка, тряхнув своего ребенка так, что он недовольно захныкал. — Это ж один из них. Изверги вы, волки чертовы! Детей наших крадете, убиваете! — Она с ненавистью плюнула в Аргона, и он едва успел увернуться.

— Не надо, не надо, Ла́ри! — замахала женщина на дочь. — Не он теми зверствами занимался. Да время-то наше ушло, Аргон. Не могу я… Не ходи за мной. — В ее выцветших голубых глазах заблестели слезы, скатываясь по морщинистым щекам.

— Идем, мама! — девка с силой потянула ее за руку. — Не связывайся с ними, еще созовет он своих, беду на наш дом накликают!

Амири еще раз оглянулась на Аргона, наполовину испуганно, наполовину с сожалением. И побрела, прихрамывая, за дочерью, опустив голову.

Мы тоже продолжили путь. Странная сцена произвела такое гнетущее впечатление на нас с Калимаком, что мы даже не задавали вопросов.

Маура нагнал безмолвного Аргона и пошел с ним рядом.

* * *

Когда мы дошли до постоялого двора, где с утра остановился Калимак, Аргон незаметно куда-то удалился, вновь оставив нас втроем.

— Пожрать толком не дали, — посетовал господин Брандугамба. — Давай хоть здесь чего-то перекусим, у них горячую похлебку бесплатно дают, правда, потом отработать нужно. Но ничего, я лошадей и стойло почищу, а вы с Баном… — Он окинул нас взглядом, великодушно передумав. — Эх, ладно, я сам все сделаю, вам и так уже досталось. Да и за нож я тебе должен.

Маура кивнул в ответ, не споря, и Калимак громко подозвал одну из прислужниц.

Пока мы ждали обед, я с любопытством изучал новую обстановку. В Гоне было много всего такого, чего я никогда не видел у нас в деревне — и первое, что бросалось в глаза, была всеобщая пестрота нарядов и внутренних помещений. Каменные стены большой гостевой комнаты были сплошь увешаны разноцветными расшитыми коврами, такие же мягкие узорчатые полотна покрывали длинные деревянные лавки, у проемов дверей висели гирлянды каких-то засушенных плодов, и на ветру нежно позвякивали связки медных колокольчиков причудливой вытянутой формы, напоминавших полые трубочки.

На узкий стол перед нами наконец поставили миски с дымящейся густой похлебкой, напичканной пряностями, в которой даже плавало несколько кусков жирного мяса.

К недоумению Калимака, Маура снова отказался от еды, и мы в итоге разделили его порцию пополам, чтобы не пропадало.

— Ты не болен? — с тревогой спросил Калимак, облизывая пальцы.

— Нет, просто устал сегодня, — отмахнулся Маура. — Есть не хочется.

Я уже всерьез переживал за хозяина, но молчал, чтобы не вызвать его гнева.

Неожиданно к нам подошла седовласая старушка с добродушным румяным лицом. В руках она держала большую глиняную кружку, из которой исходил ароматный пар. Она протянула кружку моему хозяину.

— Подалок от нашего дома, — сказала она, сильно картавя и приветливо улыбаясь наполовину беззубым ртом.

— Благодарю вас, — удивленно ответил Маура, принимая кружку из ее рук и пристально изучая находящуюся в ней темную жидкость.

— Напиток вкусный, пляный, — описала она. — Очень холоший.

— А мне? — с обидой спросил Калимак. — Почему только ему подарок?

— Медовый, только для медного цвета волос, — с готовностью пояснила старушка. — Очень ледкий в наших клаях!

— Черт, впору мне волосы красной охрой покрасить, — разочарованно сострил Калимак. — Может, хоть так что-то перепадет.

Хмыкнув, Маура сделал глоток, дабы не обижать хозяйку постоялого двора. Она не уходила, сложив руки у груди и удовлетворенно улыбаясь.

— Спасибо, — еще раз произнес мой хозяин. — Это правда очень вкусно. У вас, наверное, много дел, — вежливо попытался намекнуть он, смущенный тем, что пожилая женщина долго стоит перед ним на ногах.

— О нет, здесь много слуг, — ответила она, не двигаясь с места.

— Дай отхлебнуть, — не выдержал Калимак, потянувшись к кружке.

— Нет-нет! — по-прежнему с лучезарной улыбкой, но как-то слишком поспешно замахала руками женщина. — Только вам!

Тут уж подозрительность Маура всколыхнулась в полную силу, и он проследил за быстрым взглядом, который она ненароком бросила в дальний конец залы. У окна на мгновение мелькнул темный силуэт Аргона, и сразу же скрылся в длинном проходе под аркой.

Но старушка выжидающе смотрела на сидящего, и он все же допил содержимое кружки, возвращая посуду ей. Гордая выполненным поручением, покивав ему на прощание, она, наконец, удалилась.

— Возвращайся на базу, — категорично сказал Маура страннику, обнаружив того в тени коридора. — У нас все в порядке, отдохнем здесь и вернемся на попутной телеге. Ты же сам говорил, что в Гоне тебе делать нечего.

— Ты ведешь себя глупо, — отрезал Аргон. — Но это твое дело. Не беспокойся, я не буду тащить вас силой. Я ухожу. — И он, ни слова больше не говоря, направился к выходу.

Мы поднялись на второй этаж в небольшую комнатку, которую предоставили нам с хозяином. Только две узкие деревянные кровати без постельного белья стояли у голых стен. Но при нашей бедности на большее мы и не рассчитывали.

Калимак все же притащил из той комнаты, которую уже занимал со своими знакомыми из Рокны, два одеяла и две подушки для нас.

— Слушай, может, кровати ваши туда перетащим? — предложил он. — Хотя нас там уже семеро ютится, не знаю, поместятся ли…

— Да ну, мы и здесь нормально переночуем, — дружески хлопнул его по плечу Маура. — Спасибо за постель. Ты скажи, нога-то твоя зажила уже?

— Ага, они меня кое-как на ноги поставили где-то за полмесяца, у нас в деревне я б, наверное, месяца с два так провалялся! А теперь, смотри, даже не хромаю ничуть! — Он демонстративно прошагал по комнате и несколько раз подпрыгнул для пущей убедительности. — А, кстати, я и на руках уже почти ходить научился, помнишь, ты мне все показывал, а у меня не получалось? Глянь!

Он подошел к стене и, довольно неуклюже перевернувшись, встал на руки, в то время как его обутые в сапоги ноги с размаху гулко стукнулись о стену.

— Ты им все здание обрушишь, — засмеялся Маура.

— Нет, погоди, я щас как следует пройдусь! — не желая сдаваться, пыхтел Калимак, тщетно пытаясь оторваться от опоры и сохранить равновесие.

Кончилось тем, что он, под наш бурный смех, не удержался и повалился на пол, чудом не сломав себе на этот раз шею.

— Уже гораздо лучше, — шутливо похвалил его мой хозяин. — Продолжай тренироваться, только осторожнее.

— Эх, покажешь мне еще раз, когда у тебя рука заживет, ладно? — сконфуженно попросил Калимак, отряхиваясь от пыли.

— Конечно, — уверенно пообещал его товарищ. — Так ты, значит, решил еще на чужбине поскитаться, вместо того, чтобы родных своих обрадовать?

— Ну, я же обещал, что за тобой отправлюсь! Я надеялся, что ты где-то в окрестностях Гона, или хотя бы кто-то о тебе слышал. Только вот на след твой выйти так и не смог. Я их расспрашивал, чужаков тех, где тебя найти, так они мне ни черта не сказали, просто бросили и все.

— Они и не знали ничего, — заверил его Маура. — Это же только небольшой группе было известно про план Эль-Орина. Да и мы совсем недавно узнали, что он жив, оказывается!

— Э-э-э… А он что, раньше мертвым был? — вытаращился на него Калимак.

— Ах да, — спохватился мой хозяин. — Мы ж его сперва потеряли… — И Маура вкратце описал жуткое происшествие на мосту под изумленные междометия собеседника.

Мы еще немного посидели на кровати у окна, обмениваясь впечатлениями; затем Калимак отправился ночевать к себе.

— Утром вдоволь наговоримся, а то ты, вижу, притомился уже, — вновь на радостях обнял он моего хозяина перед тем, как удалиться. — Спокойной ночи.

Уже темнело, и мы легли спать, чтобы сберечь казенные лучины.

Я проснулся от некоего тревожного чувства. В комнате было очень темно, и со стороны второй кровати слышалось тяжелое дыхание.

— Хозяин? — окликнул я. — Вы в порядке?

Ответа не было, и, испугавшись, я начал чиркать кремнем, зажигая лучину. В ее тусклом дрожащем свете я увидел, что Маура полуодетый сидит на краю постели, опустив голову, низко согнувшись и держась за живот.

— Вам плохо? — быстро приблизился я.

Он немного поднял блестящее от пота лицо. Глаза его словно ввалились, и вокруг них были иссиня-багровые круги, которых еще днем не было заметно. Его била крупная дрожь, и он стучал зубами.

— Дать вам воды? — бросился я к его сумке, доставая фляжку.

Маура отрицательно покачал головой, глухо застонав.

— Зря… я ему сказал… уйти… — выдавил он через силу, и я догадался, что он имел в виду Аргона.

Меня охватила паника. В соседних комнатах было полно людей, но подсознательно я чувствовал, что кидаться к ним за помощью бесполезно.

— Я догоню его, — в полном ступоре пробормотал я, хотя понятия не имел, где сейчас странник, как далеко от города он успел уехать и даже в каком направлении. Но я готов был бежать за тридевять земель, чтобы хозяину стало легче. — Ждите тут, — добавил я, дотрагиваясь до его плеча и изо всех сил стараясь придать голосу уверенности; как будто он мог куда-то уйти в таком состоянии. — Я постараюсь как можно скорее вернуться с ним…

— Я здесь, — неожиданно раздался от порога знакомый голос.

— Вы не ушли?! — ошеломленно и обрадованно воскликнул я.

— Нет, конечно, — Аргон прошел к кровати и бегло ощупал моего хозяина. — Баназир, помоги ему одеться и собери его вещи. Все его вещи, понял? Не оставляй здесь ни единой мелочи. Я подготовлю повозку.

Оставшись наедине с хозяином, я помог ему накинуть рубаху, опустился на корточки у его ног и обул его. Затем покидал в сумку его кафтан, пояс и фляжку, напоследок огляделся, не забыл ли чего.

— Готовы? — спросил вернувшийся Аргон.

Он наклонился к кровати, собираясь поднять Маура на руки.

— Нет, — слабо, но решительно отмахнулся тот. — Сам… пойду.

Не став лишний раз упрекать его в глупом упрямстве, Аргон помог ему встать на ноги и ухватиться за его пояс. Правую руку хозяин с трудом забросил мне на плечо.

Мы как можно быстрее спустились по шатким ступенькам в полной темноте. Аргон брал на себя бо́льшую часть веса Маура, чтобы облегчить спуск и мне, и ему.

Прямо у дверей гостевого дома нас ожидала запряженная одной лошадью повозка, на облучке которой, к моему удивлению, сидел чужак. Я понял, что на этом транспортном средстве Аргон и добирался до города.