Карамельный Раф и Мятный Доппио

Фил уже и не помнил, сколько лет они знают друг друга.

Познакомились они классе в пятом, когда родители Сменкиных в очередной раз попытались пристроить детей в учебное заведение получше, и при этом не отправлять их в гимназию. Свежая кровь в условиях перехода класса из начальной школы в среднюю «прижилась», Кира быстро нашла общий язык с Артом и Филом, а с собой в постепенно складывающуюся компанию втянула и брата.

При первом знакомстве Фил не думал, что он — троечник по призванию — сумеет найти общий язык с тем, кто похож на типичного зануду-ботаника из «Ералаша». Вне занятий Витя Сменкин витал в облаках, читал на переменах энциклопедии про динозавров и древний Египет, забившись в угол между батареей и торчащим из стены опорным ребром, и изредка перекидывался словцом с сестрой, если той внезапно было что-то нужно. Вик умел выглядеть незаметным, и, насколько Фил понимал, этого он и добивался, пряча умные, не по годам понимающие желтовато-зелёные глаза за парой толстых роговых очков. Жаждущему чужого внимания Филу это было совершенно непонятно.

Несмотря на то, что Кира договорилась познакомить их с братом чуть позже, Фил решил — как он назвал это в будущем — прощупать почву. На сказанное вместо приветствия шутливое «Очки тебе бабушка покупала?» Вик сухо ответил «Да», стыдливо покраснел и продолжил читать сжимаемую на коленях книжку, ясно давая понять, что на разговор он не настроен. Продолжать неудачную попытку Фил не стал, но вслух отметил, что картинка с драконом на куче золота в книге была действительно красивой, и, уже уходя, готов был поклясться, что Вик молча кивнул ему в ответ.

Официально они познакомились на следующий день, собравшись у Арта на квартире после уроков. Фил не позволил Сменкину снова уйти в себя, когда Артём решил показать Кире какую-то популярную в ту пору игру, и поинтересовался насчёт его книги с красивой иллюстрацией. Как потом ему по секрету сказала Кира, Вик никогда на её памяти так много не разговаривал, а Фил с удивлением понял, что несколько часов слушал о фэнтези, вселенных Толкина и Роулинг и ни на секунду не заскучал.

Всего за пару дней знакомства Фил понял, что Вик был невероятно интересным и общительным парнем, старающимся держать всё внутри, и что он расскажет обо всём, что знает, если поймет, что его хотят услышать. Так было и в пятом классе, и после окончания школы — и касалось это не только увлечений Сменкина, но и его проблем.

***

После отъезда Арта сидевшая как на иголках компания сумела расслабиться и отпустить ситуацию. Гнетущее молчаливое ожидание, что висело в воздухе с самого возвращения мира в исходное состояние, исчезло, позволив команде перестать делать вид, что всё было «как раньше».

— Я будто конец Гарри Поттера перечитал, — с невеселым смешком сказал Вик минут через тридцать после ухода поезда с платформы, когда он и Фил брели от вокзала с бумажными стаканчиками с кофе. Остальные из провожающих после кафе разошлись по своим делам, Кира отправилась в питомник, а Фил на выходе перехватил её брата, казавшегося не менее потерянным, чем петербуржцы после Дрёмы. — Вроде бы понимаешь, что это неизбежно случится, но потом всё равно-

Вик вздохнул, сделал глоток своего доппио с сиропом и пожал плечами с видом, как бы говорящим «ну ты понимаешь». Фил понимал, хотя книги он так и не прочёл, а в фильме сцена на вокзале, как говорят, чувствуется совсем не так.

— Боишься, что Арт свяжется с дурной компанией «слизеринцев»? — сделал пальцами кавычки Фил и победно усмехнулся, когда Вик фыркнул в свой стакан.

— Скорее Солнце остынет, он гриффиндорец до мозга костей.

— А разве тщеславие не свойственно слизеринцам? В какой-то момент я начал думать, что он, ну знаешь, сменил полярность, — Черных резко взмахнул стаканчиком и сумбурно заизвинялся вслед женщине, которую зацепил локтем, пока Вик искоса наблюдал за ним.

— Да, но это не перекрывает остальных его качеств. Плюс, всегда бывают исключения из правил — ошибка Петтигрю, например, — он прищурился. — А когда это было?

— До того, как мы нашли тебя на краю карты. Ничего такого не случилось, ты не подумай! Арт просто хотел выбиться в топ и совсем немного увлёкся… Но в конечном итоге всё ведь закончилось хорошо, верно? Гриффиндорец! — Фил нервно засмеялся и спешно прервал смех кофе, отводя взгляд от посмурневшего Вика.

— Тебе виднее.

О тех шести месяцах, что они провели порознь, Вик спрашивал редко. Черных был готов в красках и с подробностями рассказать и о своём правлении, и о замке, и о народных волнениях, которые поднял по собственной глупости, и даже о едва не погибших шахтёрах, ради которых он геройски позволил себя убить, но одного взгляда на вернувшегося в их команду Виктора было достаточно, чтобы весь восторг застревал внутри Фила горьким комком. Вик продолжал вести себя как обычно, помогал с восстановлением Энвелла, но что-то, что ускользало от внимания Филиппа, необратимо изменилось в его друге, словно расстояние длиною в целую карту всё ещё незримо разделяло их.

О своих проблемах Вик распространялся редко. Даже Кире бывало клещами из него не вытащить причину его подавленного состояния, а сейчас, когда она полностью решила отдаться уходу за животными и забить на мир человеческий, Фил считал себя единственным, кто мог бы помочь её брату. Если не рассказать о том, что гложет, то хотя бы расслабиться. Он хотел этого.

— Так, эм-м, какие планы на вечер? — весело спросил Фил, когда они начали подходить к Фонтанке. Ушедший в свои мысли Вик вздрогнул, почувствовав чужую ладонь на плече, и Черных с грустью отметил, что раньше он таким дёрганным не был. — Или не только на вечер, но и на сейчас? Можем сходить в Мак, отметим новый этап в жизни Арта! А, что скажешь? Всяко лучше, чем пить пустой кофе с мятным сиропом, который ещё и остыл до кучи.

Поднёсший ко рту стаканчик Вик сморщился от вкуса едва тёплого мятного кофе и выбросил только наполовину опустевшую тару в ближайшую мусорку. Туда же отправился и пустой стаканчик Фила.

— Ты имеешь что-то против мятного сиропа? — Вик насмешливо вскинул брови, наблюдая за бурной жестикуляцией Филиппа.

— Нет… но вообще да! Странно пить горячий кофе, который при этом морозит как жвачка, это меня путает.

— Всяко лучше, чем пить рафы с карамелью, шоколадной посыпкой, взбитыми сливками и двумя ложками сахара до кучи, — начавший загибать пальцы Вик уставился на оттопыренный мизинец, но Фил фыркнул у него над ухом и сам загнул чужой палец.

— И маршмеллоу!

— И маршмеллоу, — с наигранным неодобрением повторил Сменкин, осторожно пряча кулак в кармане. — Я чётко видел тот момент, когда бариста вышел из своего коматозного состояния и испугался твоего заказа. Ты избавил мужика от апатии и привёл в ужас просто заказав кофе!

— Он всё ещё спал, просто тогда ему снился кошмар диабетика. И вообще, именно поэтому мне жизненно необходим молочный коктейль, с ним за сахар мне никто не предъявит! Клубничный хочу! Или ванильный?.. — Фил закусил губу в раздумьях, а с улыбкой наблюдавший за ним Вик запнулся на месте и остановился.

— К слову об этом, — он неловко потёр шею и нахмурился. — Иди без меня, я лучше вернусь в студию. Шахту ещё доработать нужно, код дописать, Илье задачи на завтра распланировать…

— Ты уверен? Работа может и подождать денёк, Энвелл никуда не денется, пока ты ешь Биг Тейсти-

— Да, я уверен, Фил. И вообще… я не голоден, извини.

Щека Вика коротко блеснула зелёным¹, но Фил промолчал и неуверенно кивнул — так будет лучше, чем спорить. От вернувшегося на пару минут позитивного настроя и хорошего настроения Сменкина не осталось и следа.

— Твоим будущим работодателям очень повезёт, не каждый будет настаивать на работу в выходной, — натянуто улыбнулся Черных и указал куда-то себе за спину. — Я тогда это, пойду сам. Ещё увидимся.

— Фил, — позвал настойчиво Вик, когда его друг развернулся и направился вдоль набережной. Не понимая, почему он вдруг почувствовал воодушевление и надежду, Фил обернулся, но уже по лицу Сменкина понял, что он не передумал и не решился присоединиться к нему. — Мак в другой стороне.

— А, точно. Спасибо.

Проследив, как Вик судорожно кивнул и направился в сторону их студии в бывшей квартире Черных, Фил тяжело выдохнул и расслабил кулак, в котором до этого незаметно для себя сжимал правый рукав. Ему не нужно было сдвигать его выше, чтобы знать, что татуировка на предплечье светится фиолетовым.

Сочетание с оранжевым нравилось ему больше.

***

За последнее время Фил отвык от отсутствия социальных контактов. Почти весь день он проводил в студии, а потом остаток вечера стримил для своей небольшой аудитории под чутким надзором своего лучшего — и единственного — модератора. Поначалу он чувствовал себя странно, продолжая общаться с Виком на стриме после того, как весь день они виделись на работе, но быстро втянулся в процесс и понял, что это ему даже нравится. К постоянному присутствию Сменкина оказалось очень легко привыкнуть: он то вставит удачную шпильку в их с Ильёй препирательства, то поправит, если Фил ошибётся с кодом, то забанит агрессивных зрителей на стриме — и всегда выслушает.

Черных ещё не настолько отчаялся, чтобы начать обсуждать картонность говядины в бургере с самим собой, но спустя почти час одиночества ему надоело наблюдать за текучкой внутри помещения ресторана. Руки сами тянулись к телефону, хотя кроме отца, чьи сообщения висели непрочитанными ещё с проводов Арта, ему никто не писал. Коротко ответив, что посадил друга на поезд без накладок, Фил от скуки постучал пальцами по стенке бумажного стаканчика с коктейлем и поковырял кунжут на остатке бургерной булочки, чтобы снова не потянуться к смартфону.

Открыть диалог с Виком он смог не глядя.

«Слушай, вот с Артом мы определились, а что обо мне скажешь?»² — Черных отправил сообщение раньше, чем сумел его полностью осмыслить, но с того момента, как они разошлись у Фонтанки, Фил мысленно возвращался к их разговору несколько раз. Он не был бы собой, если бы сдался даже не начав копать глубже, но копать следовало аккуратно — и он не знал как.

Прежде чем Филипп успел уложить дальнейший план действий в голове, Вик уже прочитал его сообщение и написал ответ.

«О чём ты?»

«О факультетах! Ты в этом больше разбираешься, а мне нравится, когда меня типируют!» — Фил улыбнулся экрану телефона, представляя, как лицо Вика по ту сторону диалога насмешливо-недоверчиво кривится — он часто так делал, когда Филипп отвлекал его по пустякам.

«Тут и думать нечего, вы с Артом те ещё гриффиндурки, оба два. Можешь, конечно, пройти тест и получить свой желанный слизерин, но я знаю тебя лучше, и мой диагноз — гриффиндор».

«Почему ты думаешь, что я хочу и получу в тесте слизерин?»

«Потому что я тебя знаю».

Неосознанно Фил сжал своё запястье, долго глядя в экран с открытым диалогом в ожидании новых сообщений, но Вик, судя по всему, решил, что это лучший способ закончить разговор, и оставил друга размышлять над этой фразой так, как он в школе не размышлял над сложными математическими задачами. Едва пробивающееся сквозь рукав оранжевое свечение сводило с толку, подталкивая Фила к мысли, которую он прежде гнал ещё на подступах к своему сознанию. Раньше на такие мысли времени не было: то мир спасти, то игру восстановить и спровадить треплющего им нервы Арта — а теперь, когда в игре остались только косметические доработки, единственным оправданием для Черных был только собственный страх. Впервые в жизни он почувствовал неуверенность в себе.

«О, правда? И что ещё ты знаешь обо мне?» — сделал он вызов Вику, хотя от волнения не сразу мог попасть по нужным кнопкам на клавиатуре. Ладони взмокли, и Фил нервно вытер их о джинсы, после чего закатал правый рукав до локтя и положил предплечье на свои колени под столом, пряча светящуюся татуировку от чужих глаз.

Ему нужно было понять, что он чувствует, а каша в голове никак этому не способствовала. Черных почувствовал, как кончики его пальцев начинают дрожать, когда Вик прочёл его сообщение, и вцепился в шов джинсов до побеления костяшек. Татуировка под его столом мигала как гирлянда то оранжевым, то синим, что ни капли не помогало в его самокопаниях.

«Как я могу помочь ему разобраться в себе, если сам этого не могу», — подумал Фил неутешительно и снова оторвался от экрана телефона, чтобы проверить свечение. Снова фиолетовый. — «Да чтоб тебя!»

Услышав уведомление о новом сообщении, Черных заметил проблеск оранжевого в гуще фиолетового и нервно хмыкнул, после чего с сжимающим сердце волнением посмотрел на открытый диалог.

«Я знаю, что ты сейчас в маке и всё-таки заказал клубничный коктейль с кисло-сладким соусом к картошке ;)»

«Блин!»

Ответив одним единственным словом, не способным передать и части его настоящих эмоций, Фил облегчённо выдохнул и тихо засмеялся. Зря он запаниковал, подумав, что Вик мог бы знать о его секрете, а даже если Сменкин и знает, то он ничего бы не сказал, не подтвердив свою правоту на сто процентов — то есть не получив подтверждение от Фила.

Отогнав внезапное желание рискнуть и спонтанно рассказать обо всём, прыгнуть разом с места в карьер, Черных допил свой коктейль — действительно клубничный — и заведённо постучал ногой по полу. Накопившееся за время ожидания напряжение не исчезло, превратившись в очередную порцию энергии, которую Филипп и так не успевал вымещать, и теперь он не знал, чем ему заняться. Он мог пойти в свою новую съемную квартиру, но для стрима было слишком рано, а просто так играть настроения у него не было.

«Может он был прав?» — Фил раздосадованно убрал телефон в карман, подхватил пакет на вынос и вышел из ресторана, глядя себе под ноги. Он не знал, куда шёл, и следил только за тем, чтобы тротуар под его ногами не превратился в проезжую часть, отчего то и дело сталкивался с огрызающимися на него прохожими. — «Хотя, это же Виктор Сменкин, конечно, он прав! И знает он меня, видите ли! Думает, что самый умный? Ну да, он реально умный, но всё-таки! Я- я ему докажу, удивлю!»

Остановившись посреди улицы, Фил вытащил телефон и быстро, прежде чем успел передумать, напечатал Вику сообщение.

«Спорим, я смогу сделать то, чего ты не сможешь предугадать?»

На ответ Вику понадобилось меньше минуты.

«Попробуй».

Фил поднял взгляд на цветастую вывеску кафе перед собой и усмехнулся. В его голове уже начала зарождаться идея, а значит, спасайся кто может.

***

Темнело в Петербурге всегда быстро. Вернувшийся в студию к половине девятого Черных сам не заметил, как вошёл в кафе при дневном свете, а вышел под ярко горящие фонари, и оттого тёмные окна на их этаже на минуту заставили его испугаться, что Вик уже ушёл. Как оказалось, Сменкин всё ещё был там, но сидел в темноте, бездумно глядя в горящий монитор с наушниками. По экрану стартовой локации бродили уставшие после тренировки шахтёры, готовые идти ко сну — у них тоже наступала ночь.

Фил замер в дверном проёме и прижался к косяку, наблюдая за клюющим носом Виком с поднимающимся внутри теплом и дрожью. В темноте заострившееся за последний год лицо Сменкина освещал лишь яркий свет монитора, оставляя под глазами и скулами глубокие тени. От пришедшей в голову ассоциации с вампиром Черных крепко сжал бумажный пакет, чтобы закатный градиент не просветился сквозь рукав, и мысленно попытался прогнать краску с лица. Без света это всё равно не было бы заметно, но он чувствовал себя так, словно щёки его горят подобно татуировке.

Татуировка Вика тоже менялась, но едва заметно даже для тёмной комнаты. Её свечение без пристального взгляда можно было списать на игру света от монитора, но знакомый с этим эффектом не понаслышке Фил видел, как узор на щеке и шее переливается фиолетовым с нерешительными вкраплениями оранжевого.

«Тоскует», — понял внезапно Фил, и, ощутив последовавший за этим прилив иррационального негодования, шагнул в комнату и с шуршанием поставил бумажный пакет с двумя бумажными стаканчиками. Заметив движение рядом Вик сонливо вздрогнул, протёр лицо и нацепил лежащие до этого очки, чтобы его удивлённые глаза из-за линз стали комично больше.

— А… А ты чего тут? — спросил он неуверенно, откладывая наушники и искоса поглядывая на пакет со стаканчиками, будто оттуда должен выскочить моб и атаковать их.

Фил тем временем придвинул ко столу Сменкина ещё один стул и вальяжно устроился на нём, взяв один из двух стаканчиков, который был подписан его именем.

— Пришёл узнать, чем ты занят в тени³, — закинув свободную руку за спинку стула, Фил указал на коричневый пакет из Макдональдс и улыбнулся. — Я это тебе принёс, не боись.

— Всё настолько плохо, да? — Вик со вздохом помассировал мешки под глазами, но слабо дернул уголками губ в ответ. Черных был готов просиять от восторга.

— Ну, на живого человека ты смахиваешь с натяжкой, но вот вампир из тебя при должном старании выйдет что надо! Хотя кто-то скажет, что это не то, к чему стоит стремиться, — фыркнув, Фил странно посмотрел на свой стаканчик и сел ровно, нервно барабаня по бумажным стенкам. — Всё наверняка уже давно остыло, но я подумал, что за несколько часов ты проголодаешься и-

— Не стоило.

Фил прервался на полуслове, удивлённо глядя на съёжившегося под его взглядом Вика. Тот сверлил взглядом своё имя, написанное размашистым почерком бариста, и нервно сжимал сложенные на коленях руки.

— Кого ты пытаешься обмануть, Фил? Мы оба знаем, что я соврал, ты видел татуировку. Я… — потерев шею, Сменкин собирался было продолжить, но теперь уже Фил перебил его, громко отставив свой стаканчик на стол.

— Тогда тем более тебе стоит поесть! Если ты не хотел идти со мной, то всё окей, я понимаю, тебе нужно было побыть одному-

— Дело не в этом, я не хочу быть один! — окрикнул его Вик, и Черных проглотил любое желание спорить, когда его друг резко побледнел и тяжело задышал, после чего резко согнулся на стуле и вцепился руками в голову. — Я н-не могу...

Фил с нарастающим волнением наблюдал за тем, как чужое дыхание учащается и становится хрипящим, похожим на приступ удушья, а видимые части татуировки загораются синим — ярче, чем стоящий на столе монитор. Спина рвано вздымалась в такт учащённому дыханию, и на секунду Фил запаниковал, что он задохнётся, если не придёт в себя.

Он уже видел это раньше.

— Вик! Вик, пожалуйста, слушай меня! — стараясь действовать так мягко, как он только мог, Фил осторожно накрыл его ладони и отвёл их от чужой головы, чтобы тот ненароком не оторвал клок своих волос. Вместо головы дрожащие пальцы мёртвой хваткой схватились за тонкие руки Филиппа, и тот чудом не зашипел от боли. — Вик, слушай меня, сосредоточься на моём голосе. Давай, дыши со мной. Вдох!

Фил глубоко вдохнул и с облегчением заметил, что Вик пытается повторить за ним — значит слышит. С первого раза вдохнуть правильно у него не получилось, но выдохнули они синхронно.

— Вот так, ты молодец, Вик! Давай снова, вдох… Выдох!

Они повторяли дыхательное упражнение до тех пор, пока Вик не перестал походить на пробежавшего марафон спортсмена, но взгляд с едва заметными в зелени зрачками, который Сменкин поднял на друга, заставил Фила вздрогнуть — так на него однажды смотрели собаки из питомника Киры, когда он пришёл туда впервые и случайно напугал их своей аллергией.

— Ты как? — поинтересовался Черных спустя пару минут, до этого напряжённо наблюдав за тем, как Вик дрожащими пальцами пытался открыть небольшую бутылку воды и выпить её до дна.

— Лучше не бывает, — сипло ответил он и приподнял очки, чтобы протереть лицо и согнать болезненную бледность. Его щека продолжала светиться синим, но уже не так ярко, как в начале приступа.

— Ты шутки шутишь? Это я тут шут гороховый, не надо отбирать мою работу! — с терзавшим душу сомнением попробовал разбавить атмосферу Фил, и мелькнувшая на губах Вика улыбка сбросила с его сердца даже не камень, а целую гору.

— И что ты предлагаешь мне тогда делать? Я не- не могу сейчас рассказать обо всём, — Вик посмотрел на него исподлобья, и прежде сузившийся до толщины игольного ушка зрачок наконец вернулся к нормальному состоянию, ярко контрастируя с изумрудной зеленью его глаз. В самой их глубине Фил видел собственное задумчивое лицо, такое же мягкое, но непривычно серьёзное и слегка расплывающееся от… Ох.

— Читай книги, ругайся матом⁴, — пробормотал Фил, прежде чем понял, что сказал, и по насмешливому удивлению на лице Сменкина стало ясно, что подобного он не ожидал. Черных резко покраснел и отвернулся к монитору, не замечая, как на щеке Вика коротко вспыхнул закат. — Ну, а что? Ты мне рекомендовал, а я прислушался и послушал! Это разве плохо?

— Я этого не говорил, — с улыбкой ответил Вик и неуверенно потянулся к стаканчику со своим именем. — В конце концов, в нашей жизни так мало приятного… Кстати, ты об этом говорил?

Отпивавший в этот момент свой кофе Фил вопросительно вскинул брови, и Вик выразительно закатил глаза.

— Твой спор. Что ты сделаешь то, чего я не смогу предугадать, — пояснил он, после чего сделал глоток кофе и едва не подавился. — Это же раф!

— Ага, с карамельным сиропом и взбитыми сливками! — гордо сказал Фил, пока Вик неверяще делал ещё один глоток в попытке распробовать кофе как следует. — Но помимо этих добавок сахара там нет, иначе ты не стал бы пить этот «кошмар диабетика».

— И маршмеллоу нет, — проговорил Вик с задумчивым выражением лица, после чего посмотрел на одинокий пакет на столе. — Я окончательно запутался. Я понимаю, что ты хотел удивить меня, но ты сделал это уже четырежды за вечер, и мне страшно представить, что меня ждёт дальше.

— Четырежды? — Фил склонил голову набок, ожидая объяснения, и Вик снова начал пересчёт с загибанием пальцев.

— Ты пришёл сюда сегодня, принёс мне еды, процитировал Алёну Швец и дал мне раф, который мне понравился, — он второй раз за день уставился на ладонь с оттопыренным мизинцем, которую вскоре накрыл своей рукой Фил. Оранжевый свет на лице Вика тускло осветил их обоих, когда Филипп поднёс к его лицу свой стаканчик. Стоило ему почувствовать запах мятного сиропа, Фил победно загнул последний палец и мягко похлопал Сменкина по кулаку.

— Пятежды!⁵

Фил не знал, что он до него дошло раньше: что Вик тихо, но искренне засмеялся, или что ладонь, которой Черных хлопал друга по кулаку, оказалась в его лёгкой — совсем не такой, как при приступе — хватке. Вик смеялся и держал его за руку, и оранжево-фиолетовое свечение его татуировки медленно сменилось сверкающей тёплой желтизной, напомнившей Филу золото — или солнце.

— Я тоже хочу попробовать, если ты не против, — сказал Вик, отсмеявшись, и Фил, залюбовавшийся рисунком на чужой щеке настолько, что начал осторожно тянуться к нему, наконец заметил, что его правый рукав был задран, а рука светилась тем же золотистым цветом. Он и не понял, что лицо Вика оказалось совсем рядом, пока не почувствовал тепло от солнечного света на своей щеке и дуновение его дыхания. Кивнув, Фил сам подался чуть ближе.

«У солнца вкус карамели и мяты», — невольно подумал он, почувствовав на чужих губах тепло недавно выпитого кофе и карамельную сладость. От этой мысли Фил не сдержал широкой улыбки и подался ещё дальше, упираясь своим лбом в чужой. Так близко он не мог увидеть улыбку Вика, но мягкий прищур зелёных глаз в золотистом сиянии заставил Филиппа на мгновенье потеряться в них также, как в лабиринте на Краю. Разница лишь в том, что тут никакая опасность ему не грозила, и звать о помощи он не хотел. — «Горячо, но морозит».

— А я не удивлён, — пробормотал Фил шутливо, вспомнив сказанную Виком до поцелуя фразу, но тот в ответ только хитрее прищурился и взял стаканчик Фила, чтобы отпить кофе.

— Я говорил про это, — потряс он перед носом Черных его стаканчиком, чтобы вновь засмеяться, когда Фил наигранно-возмущенно ахнул и обхватил свой кофе вместе с ладонью Вика.

Во второй раз поцелуй был только со вкусом мяты