События, оставшиеся в прошлом, не менее призрачны, чем события, которых никогда не было.
Макс Фрай «Тихий город»
- Новый день – новая жизнь! – потирая руки, разглагольствовал Фрэнк, владелец кафе «На обочине» и непосредственный начальник Тины. – Даже не верится, что еще вчера мы висели на орбите Земли! Придется поднапрячься, ведь теперь нам не будут поставлять продукты с колыбели человечества, с сегодняшнего дня полностью переходим на внутренний цикл!
Фрэнк был очень, очень доволен переездом, и Тина искренне радовалась за шефа. Он очень любил свое кафе, хотя никогда не рассказывал о том, как оно появилось на Цитадели, всякий раз уходил от темы. Есть и есть, и кажется, что было всегда. Хотя старожилы Цитадели и ветераны Великой Войны хором утверждали, что до Синтеза кафе «На обочине» не было и в помине. Впрочем, Синтез внес в жизнь каждого несметное число тайн и странностей, и нужно было быть последним занудой, чтобы не радоваться этому факту.
- Надо же, какие эти Жнецы тормоза, четверть века медлили и вот наконец решились! – настроение Фрэнка по синусоиде скатилось от плещущей через край радости до педантичного критиканства. – Ретрансляторы починили всего за полгода, а перетащить Цитадель на законное место двадцать пять лет не могли! Двадцать пять лет!
Тина улыбнулась и покачала головой, наблюдая за шефом. Если он и критикует переезд Цитадели в Туманность Змея, то только для того, чтобы не лопнуть от счастья. Поняв, что тирада Фрэнка будет продолжаться еще очень долго, девушка вышла из-за стойки и села за ближайший столик. До открытия кафе оставалось чуть меньше получаса, но все уже давно было готово к приему посетителей. Тина подперла щеку рукой и стала смотреть в окно на почти пустынную улицу жилого сектора. Сейчас все заняты, каждый перестраивает свой жизненный уклад, так как не будет больше Земли под боком, не увидишь больше с верхних этажей трогательный голубой шарик с разводами облаков. Но Тине гораздо больше нравился пастельный сиреневый цвет Туманности Змея, она уже успела сходить на верхние уровни и полюбоваться открывшейся красотой. Топать пришлось пешком, лифта сейчас если и дождешься, то он будет битком набит, такси не вызвать – переезд в таких масштабах пропорционально более хлопотен. Хотя, скорее всего, через пару недель туманность Тине приестся, но девушка твердо знала, что эти пару недель она будет каждый день ходить любоваться на новый космический пейзаж.
Тина очнулась оттого, что кто-то подошел к дверям кафе. Открывать или сделать вид, что раньше времени не открываем?
- Да открой уже, не видишь, парень кушать хочет, - донесся из-за стойки голос Фрэнка. Вот хитрец – делает вид, что занят, да и ворчит при этом, а на самом деле все у него под контролем.
Встрепенувшись, Тина подбежала к двери и быстро ее открыла.
- Заходите, мы уже открылись! – улыбнулась она клиенту – не «дежурной улыбкой», а по-настоящему, искренне. – Устраивайтесь поудобнее, сейчас я принесу вам меню!
Договорив, Тина наконец окинула посетителя взглядом. На вид лет тридцати, худощавый, волосы отрасли до плеч – не потому, что так стильно, а потому что стричь некогда, это очевидно. И какая-то невыразимая грусть в больших зеленых глазах – Тина чуть сама не утонула в этой грусти, поспешила отвести взгляд. И тут же снова мельком обернулась, посмотрела, как клиент садится за столик. Что-то знакомое в нем угадывалось, в этих простых, но невесомых движениях, в этом наивном добродушном лице. Где-то они уже встречались…
- Синтет, - шепнул Фрэнк, когда Тина подошла к стойке, дабы взять меню для клиента. – Видишь, как сияют микросхемы в радужке? И на коже они пульсируют явно чаще, чем у органиков. Ставлю сотню кредитов на то, что это синтет!
Фрэнк любил заключать пари сам с собой. Для этого у него было открыто два счета, и он переводил кредиты с одного на другой в зависимости от исхода спора. Все-таки у каждого должны быть свои странности, думала Тина.
Вручив клиенту меню, девушка отошла, чтобы не мешать его выбору, а сама продолжала наблюдать за «синтетом», как сказал шеф. И правда, глаза очень ярко сияют зеленцой, у самой Тины сияние было неярким, даже можно было увидеть, что ее родной цвет глаз – карий. Надо же, она еще помнит свой цвет глаз! Тине было семь лет, когда началась Великая Война, и она попала в число самых везучих счастливчиков. Для Тины и ее семьи война показалась лишь страшным сном. Правда, их дом близ Эдинбурга оказался разрушен, но это было разумной платой за жизнь. Родители Тины все время торчали на работе, а за воспитание малышки взялся Фрэнк, знакомый семьи. Сначала он обучал Тину математике, языкам и разным наукам – тому, чему ее должны были научить в школе. Потом, лет с двенадцати, Тина начала помогать Фрэнку с кафе, а с шестнадцати стала официально там работать. К слову, начинал Фрэнк как повар-волонтер на одной из строек на Цитадели, и все очень любили его стряпню, а потом внезапно выяснилось, что у него уже давно открыто кафе в одном из жилых секторов. Когда успел – загадка, которую тот твердо намерился похоронить вместе с собой, что, надо сказать, будет очень нескоро. После Синтеза все живут долго. Тине вот уже тридцать два, а с двадцати лет ее внешность не изменилась ни на йоту. Фрэнку не меньше пятидесяти, а сам хорошеет с каждым днем, их с Тиной часто принимают за брата и сестру. А если клиент – синтет, то он, должно быть, вообще не стареет? И ему с одинаковым успехом может быть как шесть, так и шестьдесят лет. Хотя нет, шестьдесят вряд ли – Тина помнила, что до Синтеза андроиды не были особо распространены.
Вот клиент определился, отложил меню – и Тина тут как тут. Включила ментальный комп, приготовилась запоминать.
- Два шарика шоколадного мороженого… - синтет задумался. – И бутылку виски, пожалуйста.
Тина кивнула и отправилась выполнять заказ. А Фрэнк ее уже поджидал на кухне:
- Если уйдет от нас по прямой, значит, киборг, - довольно улыбаясь, прошептал шеф, а сам ловко собрал заказ – пара секунд, и можно нести поднос.
Обратный путь к столику составлял каких-то восемь метров, но, пока преодолевала их, Тина снова успела погрузиться в воспоминания – словно подсознание, сжалившись над попытками девушки вспомнить, где она видела клиента, решило любезно подкинуть ей фактов. Когда Тина еще жила на Земле, в Эдинбурге у нее был друг. Звали его Том. Тина проводила с ним практически все время. Совместные игры, бесчисленное количество запущенных в небо самолетиков, игрушки, оживающие в руках детей без какой бы то ни было помощи голографических визуализаторов – о да, их детство было самым лучшим. А потом семья Тома переехала в Америку. Да, видеосвязь по интернету никто не отменял, но все это было не то.
А потом началась война, и Тина больше ничего не слышала о Томе.
Том никогда не носил длинных волос. Но если этому клиенту сделать стрижку…
- Извините, - смущенно пробормотала девушка, обслуживая синтета. – А вас, случайно, не Томас зовут?
Внутренне Тина вся напряглась – быть может?..
- Обычно меня зовут Рэй, - покачал головой парень. – Но если вам так удобнее, можете называть меня Томас.
Тина была готова рухнуть под землю от стыда. Вот только не было на Цитадели земли, разве что на газонах, но под ногами девушки ее точно не было.
- Извините, - пуще прежнего смутилась она, отчаянно краснея. – Я просто вас с кем-то спутала… Приятного аппетита!
Рэй взглянул на Тину, и она снова едва не утонула в бесконечной печали его глаз. Не может простой синтет испытывать такую грусть…
- Томас Николсон, 2179 года рождения?
- Д-да...
Тина неосознанно сжала ладони в кулаки. А вдруг…
- Он погиб в начале Великой Войны, - в голосе Рэя не было сочувствия. И правда синтет… - Простите, но надежда – глупое чувство.
Девушка не помнила, как вернулась на кухню. Очнулась только когда Фрэнк положил ей руку на плечо:
- Он прав, девочка, глупо надеяться, - шеф, в отличие от клиента, сочувствовал очень искренне. – Надо было тебе раньше сказать… Знаешь, лучше, поработай пока на кухне. Вон уже клиенты идут, а на тебе лица нет, отпугнешь еще. Я сам их обслужу.
Тина машинально подошла к плите, взяла джезву – нужно приготовить кофе, нет такого дня, чтобы никто не заказывал кофе… А в кафе «На обочине» не принято подавать суррогаты из кофе-машины. Нет, кофе должен быть свежим…
- Откуда он знает, Фрэнк? – прошептала девушка.
Слеза упала в джезву. Придется мыть…
- А я почем знаю? - буркнул шеф. – Если захочешь, сама спросишь.
Тина очень хотела спросить. Но не у Рэя.