Когда Эрсана вернулась из уборной, официант уже принес заказ, и соратники дружно уминали свои порции. «Хорошо быть единственным декстротом в отряде», - подумала турианка. – «Даже такие обжоры никогда не позарятся на мою еду».
Однако спокойная трапеза ей не светила. Стоило Эрсане примостить свою точку для поиска приключений на стул, как саларианин Келех, не отрываясь от еды, пробурчал с набитым ртом:
– Ты обеффала, Сарен!
– А обещания – это святое! – веско добавила азари Мара, глас совести и биотическая мощь отряда. Кроган Борн, слишком поглощенный едой, чтобы говорить, согласно кивнул.
Эрсана издала нервный смешок и прикоснулась ладонью к четырем скобам на правой мандибуле. Именно из-за этого протеза – а еще из-за созвучности имен и безжалостности в бою – турианку и прозвали Сареном. Горизонтально расколотую пополам мандибулу скрепляли четыре маленькие титановые скобы – все лучше, чем ходить без половины челюсти, а на качественный протез сначала не хватало денег, а потом началась война. Большинство тех, кто знал Эрсану, были уверены, что это ранение она получила на войне, но нынче почти никто, кроме соратников, не знал, что в отряд она пришла уже со скобами. И так как поначалу турианка не хотела распространяться о происхождении этого повреждения, наглые инопланетяне взяли с нее обещание рассказать о нем, если они выживут и одержат победу. В обстановке, когда ты не уверен, доживешь ли до завтра, такие обещания существенно помогают бороться за жизнь, ведь в их отряде данное слово – это не пустой звук. Их команда была связана подобными мелкими обещаниями и клятвами, как паутиной, которая, возможно, и стала причиной того, что они сейчас празднуют победу в кафе, а не лежат хладными трупами где-нибудь на вражеской территории.
– Я же говорила, что это произошло в драке, – пожала плечами Эрсана.
– И мы тебе верили, пока не пришло время выполнять обещания, – возразила Мара.
– Но я говорю правду!
– Тогда расскажи нам, кто так тебя ударил, – миролюбиво произнесла азари. – Быть может, мы сможем отомстить за нашу напарницу.
Турианка вздохнула и откинулась на спинку стула. Подумав, взяла с тарелки кусочек, неторопливо прожевала – нельзя же рассказывать истории на голодный желудок.
– Ладно, я расскажу, а вот мстить не обязательно. Только обещайте, что не будете смеяться, – предупредила Эрсана. Соратники покивали – на какие жертвы только не пойдешь, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Как я уже говорила, началось все с драки, – турианка отхлебнула напитка, чтобы смочить горло и больше не прерывать рассказ. – Со спарринга с одним типом, так же жаждущим наносить добро и причинять справедливость, как ты, Мара. Случилось это еще в те далекие времена, когда я была простой разведчицей одного из многочисленных военных подразделений Турианской Иерархии. Помнишь, Борн, я рассказывала о том, как наши военные справляются с накапливающимся от жесткой дисциплины нервным напряжением? Ты еще хотел ввести этот обычай и в наш отряд, да только остальные не согласились.
На этих словах Борн переглянулся с Марой и Келехом – кроган с осуждением, азари и саларианин с ликованием во взгляде.
– Как правило, мы устраивали спарринги, чтобы выпустить пар до или после опасных заданий или чтоб набить морду осточертевшему супостату, так что залы и ринги не пустовали. Не раз в бой вступала и я, но один спарринг запомнился мне на всю жизнь. Даже не спарринг – это была целая война. И долгое время она была сугубо войной принципов.
Но однажды поступило задание – нанести удар по базе батарианских пиратов, и первым этапом миссии была разведка. В авангард отправили двух лучших разведчиков, и оба они – то есть, мы – друг друга ненавидели. Сейчас я понимаю, что это было чем-то вроде соревнования, однако в те времена это была настолько искренняя и взаимная ненависть, что мы не представляли друг друга иначе, нежели заклятыми врагами. Меня выводила из себя его наглость и своеволие – впрочем, не только меня, но остальным он хотя бы не приходился коллегой по специализации. А он нередко упрекал меня в бессердечности. Когда-то он сказал мне: «Если не можешь поступить правильно – поступай хорошо», – разумеется, я тут же врезала ему по морде, хоть и отхватила потом от начальства. Но я считаю, что поступила правильно – не хватало на войне только таких мягкосердечных и совестливых философов… Прости, Мара, я не про тебя, ты ведь с врагами не церемонишься – они же не выполняют данные тебе обещания!
– Можно смеяться? – уточнила азари.
– Сейчас – можно, – кивнула Эрсана. Впрочем, соратники и так смеялись, без разрешения, ведь этот комментарий не относился к самой истории.
Отсмеявшись, разведчица продолжила:
– Разумеется, я не могла доверить этому типу свою задницу, не набив предварительно морду. И я вызвала его на ринг. Он согласился с видимым облегчением. Действительно, хватит уже носить вражду в себе. Как бы мы ни хотели друг друга поубивать, мы все же были напарниками, и успешное выполнение задания было не только военным долгом, но и вопросом чести. Какой же ты турианец, если не можешь забыть о распрях ради долга? А лучше о распрях не забывать, а решать их. Вот мы и встретились на ринге. Любимые соратнички даже организовали тотализатор – мы же были не только лучшими разведчиками в отряде, но и самыми умелыми рукопашниками. Не люблю хвастаться, но это правда. Может, отряд такой попался, что стрелять умеют все, а кулаками махать – всего двое, не знаю, не задумывалась. Но факт в том, что в этот раз на ринге сошлись два самых умелых бойца в рукопашной схватке. Мы дрались отчаянно – так же отчаянно, как ненавидели друг друга. Давно пора было сойтись на ринге, может, не было бы и такого ярого соперничества, но все ведь знали тогда, что дай только нам шанс, и мы перегрызем друг другу глотки. Это было похоже на танец, мы даже уставали примерно одновременно. Его длинные руки против моей гибкости – это был смертельный вальс, и я не собиралась сдаваться.
Эрсана с минуту помолчала, предаваясь воспоминаниям. Кулаки ее непроизвольно сжались – перед глазами стояла незабываемая круговерть битвы с великолепным Вакарианом. Соратники давно перестали жевать, поглощенные рассказом разведчицы. Да и ее еда давно остыла. Турианка снова сделала глоток напитка и продолжила:
– Впрочем, он тоже не сдавал позиции. Девять раундов мы бились на равных. Об этом никто не знает, но… признаюсь, он бы победил, если бы не правила таких спаррингов. Под конец девятого раунда мы настолько выдохлись, что просто махали кулаками, лишь бы попасть по сопернику. И он попал. Рассек мне мандибулу – не до такой степени, как сейчас, конечно, но именно эта травма и стала началом. Судья заметил это и остановил спарринг, объявив ничью. Травмы были недопустимы, все же на следующий день предстояло задание, а лежа в лазарете его не выполнишь. К счастью, это была не та травма, от которой будешь валяться в койке. Рану мне подлатали, а этот тип потом лично наведался в лазарет, чтобы извиниться, еще и угощение мне притащил, обед-то мы пропустили. Признаюсь, этот случай растопил лед между нами. И, хотя после этого судьба вскоре разбросала нас по разным уголкам Галактики, мы расстались хотя бы не врагами.
Но вернемся к нашим баранам. Миссия прошла на ура. Еще ни с одним напарником я не работала настолько слаженно. Все же он был специалистом в своем деле… почти таким же выдающимся, как и я. Спарринг, травма, извинения, совместная миссия – все это сплотило нас, и кто бы мог подумать, что еще вчера мы были заклятыми врагами! Впрочем, как раз я об этом не забыла. Я предложила напарнику отметить успешное выполнение задания и наступившие между нами перемирие… решающим матчем спарринга. Впрочем, тот факт, что матч-реванш проходил в весьма интимной обстановке, быстро превратил нас из партнеров по спаррингу сначала в партнеров по танцу, а затем и в партнеров в постели. Стоит отметить, что в этой партии вела я, хотя мой напарник очень старался. Все же его длинные руки – ничто против моей гибкости…
– Сарен, ты отвлекаешься, – нетерпеливо напомнил Келех. Ох уж эти салариане, похоже, они единственные, кто не в состоянии оценить всю прелесть романтических историй.
– Вы обещали не смеяться, – напомнила Эрсана. – Так вот. Та ночь была жаркой, как и спарринг перед этим, возможно, даже жарче. По-моему, мы даже расколотили что-то из вещей, уже не помню. Но закончилось все вовсе не милым пробуждением с утра в объятиях друг друга. Не смеяться! Я свалилась с кровати. А этот длиннорукий супостат еще пытался на лету меня подхватить и втащить обратно, не слишком ловко, из-за чего я со всего размаху саданулась об угол мандибулой, той самой, которую накануне повредила в спарринге. Но на сей раз кровищи было будь здоров, а нижнюю половину кости вытаскивали из-под кровати. В итоге из любовного ложа я попала прямиком в ложе больничное. Вердикт врачей был неутешительный, мандибулу не восстановить, и до приобретения полноценного протеза они присобачили отвалившуюся часть титановыми скобами.
Напарники свое слово держали. Мара улыбалась одними уголками губ, хотя в глазах ее было сочувствие. Борн бесстыже хрюкал, но держался. Келех закрыл рот ладонями, что позволяло ему не издавать ни звука. Обведя их взглядом, Эрсана снова коснулась своих титановых скоб. А ведь она почти забыла бравого и справедливого, хоть и не слишком уверенного в отношениях Гарруса. Так, маячило где-то на задворках памяти приглушенное воспоминание, как пятно на границе поля зрения, если где-то сбоку вдруг вспыхнет яркий свет и тут же погаснет. Такими же были и их отношения – яркими, но недолгими.
– Мой напарник носился со мной потом, как с писаной торбой, таскал гостинцы в больницу, пока я не врезала ему снова, чтоб неповадно было считать слабаками тех, кто почти тебя сделал. А вскоре после того, как я вернулась в строй, ему сделали предложение перевестись полицейским на Цитадель. Разумеется, он сразу же схватился за этот шанс. После этого мы недолго держали контакт, переписывались все реже, а уже через полгода совсем перестали вспоминать друг о друге. Впрочем, это не те отношения, об окончании которых будешь жалеть.
Конечно, Эрсана умолчала о том, что через пару лет после тех событий снова столкнулась с Вакарианом – но уже в новостях. Сначала он сотрудничал с Шепард, а потом снова пропал. И стоило турианке во второй раз начать забывать бывшего напарника, как через два года он снова объявился. Они списались, и Эрсана узнала много нового о своем бывшем друге – хотя бы то, что на Омеге никакое начальство не указывало ему, как поступать: правильно или хорошо. Именно это вдохновило разведчицу податься в вольные наемники – а что было дальше даже умалчивать не было необходимости, ее нынешние напарники и так все это знали.
– Так может ты скажешь нам, кем был твой загадочный партнер по спаррингу? – полюбопытствовала Мара.
Эрсана на мгновение задумалась, после чего беспечно отмахнулась:
– А смысл? Все равно не поверите!
– Неужели сам Гаррус Вакариан? – насмешливо уточнил Борн.
Турианка прикрыла глаза. Не поверят же, только насмехаться будут, так пусть этот кусочек истории останется ее личной тайной.
– Нет, – произнесла она. – Конечно же, нет. А теперь мне можно поесть?