Произошедшее настолько меня затронуло, что на следующий день я всё ещё не могла подумать о чём-то другом. На работе спрашивали, в чём дело, но я так и не сказала правду. А едва сдала смену и оказалась на улице, поняла, что больше не могу сдержать слёз. Так и брела вперёд, а глаза застилала мутная пелена. И в этот раз почему-то никто не поинтересовался всё ли со мной в порядке. Впрочем, я была даже рада этому. В какой-то степени.

Остановившись у какого-то забора, я подняла заплаканные глаза к небу. Но остановиться не получалось. Слёзы стекали по щекам и шее.

Жалкое зрелище.

Я вздрогнула, когда меня обняли, и успокоилась, прекратив попытки вырваться, почувствовав в этом объятии бесконечную нежность и жар огня.

Он ничего не говорил. Просто молча уткнулся в мой затылок, согревая своим дыханием и слёзы иссякали сами собой. Ночной ветер быстро остудил глаза, едва я успела успокоиться.

— Я скучала, — прошептала тихо и сама почувствовала, насколько ничтожны эти слова по отношению к тому, что творилось в моей душе все эти дни.

— Пойдём, я тебя провожу, — произнёс он голосом с той магической хрипотцой, от которой появляются мурашки, словно при звуках любимой песни.

Он убрал руки и взял мою ладонь в свою.

Сейчас он выглядел не менее странно, нежели в последний раз, когда я его видела. Только взгляд не изменился, а так это был парень примерно моего роста, одетый во всё чёрное и с бесчисленным пирсингом в ушах и бровях. Волосы тёмные и длинные, перехваченные на затылке кожаным ремешком, а на висках выбриты.

Он любит бросаться из крайности в крайность, как я замечу.

Мы шли по направлению к моему дому и молчали. Но молчание это не было неловким. Мне достаточно было чувствовать это тепло рядом. Его безмолвную поддержку. Выпытывать что-то и расспрашивать желание пропало. Теперь это казалось неважным.

Он проводил меня до самых дверей. Рядом с ним было так спокойно, и отпускать совершенно не хотелось. Но от мысли о том, чтобы пригласить его в дом, мои уши пылали от стыда.

— Я тебе очень благодарна, — тихо прошептала я, почти физически ощущая боль от того, что отпускаю его руку. Сейчас он развернётся и уйдёт. Или просто исчезнет.

И тут я поняла, что не только не хочу расставаться с этим городом и со своей прежней жизнью, но и с ним тоже.

— Только не плачь больше, — сказал он, и усмешка его при этом была такая нежная и добрая, что теперь я была готова разреветься как последняя сентиментальная дура.

Он вдруг провёл рукой по моим волосам, и это стало последней каплей. Я всхлипнула и вцепилась обеими руками в его рубашку.

— Не хочу терять тебя.

— Ну-ну, успокойся. Я ведь старый возможно и коварный преступник к тому же, — попытался отшутиться он, только на меня это не возымело никакого эффекта и он добавил уже более серьёзным тоном. — Я ведь не шучу.

— Я тоже.

Он мягко отстранил меня от себя и взял моё лицо в свои ладони, заглядывая в глаза.

— Это ненормально. Ну да ладно… обещаю, что всегда буду за тобой присматривать. В любое время дня и ночи, в любую погоду и дни недели, — полуторжественно произнёс он.

— Не выйдет, — возразила я. — Ангелы сказали, что я должна умереть. И уже два дня осталось до того, как меня проводят в рай. А оттуда возвращаются редко, да и то, только самые сильные духом.

— Что? — глаза парня удивлённо расширились. — Как это вообще возможно?

— Мой дед поспособствовал. У него договор с небесами. Он…

— Так. В первую очередь, прекрати дрожать.

— Не могу. Это нервное.

Парень выругался и сам полез в мою сумочку за ключами от квартиры. Это удалось не сразу. Да и мыслимо ли вообще что-то разобрать в дамской сумочке с первого же раза?

Но через пару минут зазвенели ключи, и дверь в квартиру открылась.

Внутрь меня запихнули практически насильно, когда уже зуб на зуб не попадал.

Включился свет и парень предстал передо мной, сжимая в своей руке кинжал, который до этого тоже был в сумочке. Он держал его за лезвие. Чтобы мне продемонстрировать.

— Полагаю, ты с помощью этого хотела свои проблемы решить? — тёмные глаза его гневно сверкнули.

Я потерянно кивнула, обхватив себя руками.

Закрыв дверь на все три замка, он сграбастал меня в охапку и повёл в комнату. Даже в таком состоянии я замечала, что он выглядит растерянно, будто не знает как себя со мной вести дальше. Накрыл пледом и снова обнял. Молчит.

— Если можешь, просто побудь рядом ещё немного, — прошу я, когда становится немного теплее и спокойнее. — Это всё, что мне нужно.

Чувствую, как он кивает, удобнее устраиваясь со мной на диване. Снова молчит.

Его дыхание и стук сердца действует успокаивающе.

Но уже сквозь сон я чувствую, как он целует меня сначала в макушку, а потом в висок и уже сама вытягиваюсь, поворачиваюсь навстречу его губам. На миг он замирает, но затем целует и в губы. Медленно и нежно, будто пробует на вкус. А мне кажется, что от его губ по моим пробегают мельчайшие искры. Колкие и будоражащие.

Неожиданно свет во всей квартире гаснет.

— Опять у гремлинов неполадки, — говорю я, пытаясь поймать соскальзывающий с плеча плед. Но в следующую секунду он становится уже не нужным, поскольку меня подхватывают на руки и несут в спальню.

Здесь темнота кажется более глубокой. Только мерцает в темноте взгляд, обращённый на меня.

Он отпускает меня на постель и ложится рядом, на время чудясь мне нематериальным. В страхе моя рука вскидывается к нему. Но я ощущаю самое обычное человеческое лицо. Даже без пирсинга теперь. Похоже, он вновь изменился.

— Я могу помочь тебе остаться. Но это произойдёт только при одном условии. Уверенна, что хочешь выслушать?

— Да.

— Ты станешь моей и будешь принадлежать только мне. И я убью любого, кто попытается это изменить. Заметь, в отличие от ангелов, я жажду услышать твоё согласие, но до того момента я тебя не трону, если пожелаешь.

Было страшно. Но не настолько, как перед перспективой отправиться в рай. Поэтому долго я не раздумывала.

— Я согласна.

— Даю тебе шанс хорошо подумать. Ведь я могу оказаться кем угодно. Не только стариком, но и уродцем. Или тем, кто вообще имеет мало человеческого в своём истинном облике.

— Ничего из вышеперечисленного не изменит моё к тебе отношение, — произнесла я и голос мой звучал уверенно. Ведь я на самом деле была честна перед ним и перед собой. Меня влекла к нему далеко не внешность, а его внутренняя энергетика. Его огонь. И только это было сильнее всех условностей и предрассудков. Можно меня презирать за это, но я сдержу обещание даже в том случае, если облик его окажется безобразен.

— Признаться честно, я удивлён. Ты даже не задумывалась над ответом.

— А бывало иначе? — вырвалось у меня.

— Всегда. Так что, если бы ты ушла в глубокое раздумье, я бы понял всё и оставил тебя в покое…

— Боюсь, моё решение было принято ещё до того, как прозвучало твоё условие.

— Даже так. Настолько хотела спастись, милая?

— Скорее уж пропасть.

Послышался довольный смешок.

Его глаза стали ярче и приблизились. Он ещё не касался меня, но я чувствовала, как его жар окутывает моё тело.

Скрипнула кровать. Он обнял меня, притягивая к себе и целуя, нет, терзая мои губы. Сладостная пытка заставила меня прильнуть к нему всем телом, обвивая руками шею. Его рука скользнула на мои бёдра, поглаживая их сквозь тонкую ткань летней юбки, сминая её и задирая, обнажая кожу. Пальцы другой руки ловко расстегнули пуговицы и застёжки бюстгальтера.

Тем временем он добрался до трусиков, проникая под ткань пальцами и касаясь самого сокровенного. Я шумно вздохнула и инстинктивно сжалась, но он не торопился, продолжая поглаживать и целуя меня в шею, спускаясь ниже и ниже. Когда его горячая ладонь сжала мою грудь, я почувствовала, как осторожно он касается языком соска, а затем сжимает зубами. Застонав сквозь стиснутые зубы, я вцепилась в его плечи, раздосадовано подумав, что он от рубашки так и не избавился. Пальцами зарылась в тёплый шёлк волос и… натолкнулась на нечто твёрдое.

Он даже замер, когда я осторожно потрогала выросты, начинающимся прямо надо лбом у самой границы волос. Я обхватила их и скользнула выше.

Рога. У него действительно были рога. Причём очень острые и загнутые назад. Приблизительно около тридцати сантиметров. Очень гладкие и холодные.

— Страшно? — поинтересовался он тихо и хрипло, нависая надо мной.

— Нет, — откликнулась я.

Необычно, но не страшно. Нисколько.

В подтверждение своих слов, я притянула его к себе и поцеловала. Впервые я это сделала сама.

— Тогда приготовься узнать меня ещё ближе, — выдохнул он в мои губы, продолжая не спеша изучать моё тело. — Только пообещай кое-что…

— Что? – охнула я, потому как в этот момент, он прикусил кожу на моей шее.

— Обещай, что не отступишься от меня, не откажешься, что бы ни произошло. Примешь любым и к любой правде обо мне отнесёшься с пониманием.

— Обещаю, — с готовностью откликнулась я, не прося и не требуя ничего взамен.