Ты олимпийский бог, ты победитель,
Главный претендент и главный учредитель.
Силён, как зверь, высок, как башня.
Твои глаза — рентген,
Твой танец — марш,
И тебе труда не стоит улыбаться.
С тобой приятно иметь дело,
Но лучше не встречаться.
Группа Барто - "Марш".
Ожидание не продлилось долго, и понемногу мечты Оскара начали сбываться. Город стремительно развивался, внедрялись последние достижения науки и техники. За десятилетие из города больших надежд он превратился в самую технологически развитую столицу континента.
Свой стартовый капитал Оскар немедленно пустил в дело. Со своим талантом изобретать он мог бы сделать Космо Сити ещё лучше, но, увы, всё, что он создавал, никогда не продавалось и служило плохим целям. В стремлении стать выше других, человеком с возможностями, способными покорить любое женское сердце, Оскар ступил на кривую дорожку. Убеждённый, что Кэтрин полюбит только того, кто достиг небывалых высот, он ежедневно думал о том, как прыгнуть выше головы, крал чужие деньги, когда свои закончились, и посылал ей пылкие признания в любви. Не получая ответа, настойчивый Оскар не унывал, но иногда ему казалось, что если бы Кэтрин была не мэром, а кем-то попроще, они бы уже наслаждались семейным счастьем вместе с кучей детишек.
Как жаль, что реальность так жестока к нему!
Впрочем, Оскар всегда отличался упорством и терпением, и внушал себе, что ничего страшного не случилось, ведь Кэтрин так ни за кого и не вышла, стало быть, есть слабая надежда, что втайне она любит его, и только его. Так он и обманывал себя день за днём, не понимая, что настоящей любви никогда не испытывал и не испытает, пока не прекратит наносить городу вред и оставит мэра в покое. Для всех, особенно для Кэтрин, он стал наиглавнейшим врагом, злым гением и даже суперзлодеем, и с последним долго не соглашался, ведь Оскар и не думал им быть. Он творил зло исключительно ради любви, не понимая, что эти две вещи несовместимы.
Он делал зло другим и создавал его для себя, по своему образу и подобию. Подземное логово, набитое потенциально полезными, но смертельно опасными в руках злодея вещами, не мог обнаружить ни один прибор или робот. Словно в насмешку, Оскар чётко обозначил его статуей Кэтрин в одном из парков. Когда-нибудь его обнаружат, но вряд ли стражи порядка останутся в живых – его армия боевых роботов во главе с Виктором распишет обшивку стен человеческой кровью и внутренностями.
К слову, о Викторе. Когда-то Оскар создал целую армию одинаковых одноглазых роботов, а вскоре решил, что стоит, пожалуй, внести разнообразие. Нужен был тот, кто стал бы правой рукой – робот-помощник с функцией защитника. Чтобы создать такого, нужно задействовать весь багаж знаний и умений, и применить их предельно разумно. А Оскар любил поднапрячь мозги. На самом же деле мужчина устал от одиночества и вечного ожидания, даже начал понимать причину ненависти к себе мэра и горожан. И всё же он не мог полюбить другую и дал себе слово добиться её всеми средствами.
Отчего-то Виктор вышел не совсем таким, каким его задумывали. Позже Оскар понял, что виной этому его комплексы. Когда-то он внушил себе, что Кэтрин не любит его из-за низкого роста, поэтому Виктор был создан высоким. Силой Оскар, с головой ушедший в науку, тоже не отличался, а Виктор знал боевые приёмы и владел не только собственным, но и любым другим оружием. Этот робот дополнял Оскара, маскируя его недостатки, но рядом с ним мужчина не чувствовал себя лучше. Радовала лишь перспектива сильнее навредить городу, пусть у полиции и есть средства против роботов. А первые вылазки показали, насколько Виктор умней и быстрее людей.
Но недавно Оскар стал замечать, что его робот странно себя ведёт. Вспомнились слова профессора о нервной системе роботов. В своё время эта разработка прошла испытания, и теперь почти каждый робот в Космо Сити стал равен человеку. Так же мыслил, так же чувствовал боль и весь спектр эмоций. Роботы даже могли привязаться к кому-то, но первый шаг всегда делал человек. Так стала возможной дружба, но до сих пор никто не упоминал о более высоком чувстве. Когда Оскар загружал копию этой системы для внедрения в Виктора, то обнаружил, что несколько строк кодировки зашифрованы. Попытка взлома ни к чему не привела. Он знал, что создатель засекретил часть кода по просьбе военных, но объяснил это иначе: якобы данное звено отвечает за безопасность и в случае неповиновения, особенно массового, можно выключить разом всех роботов-бунтовщиков. Однако опытный взгляд Оскара чётко видел, в какой цепочке расположен шифр.
Чувство привязанности.
Из всех его роботов нервная система была лишь у Виктора, потому-то Оскар и вспомнил про шифр и слова профессора.
«Если б это была моя разработка, - думал он, - я бы не стал пихать в неё лишнее. К чему роботу любовь? Я один такой «везучий», раз мой робот, кажется, что-то чувствует ко мне? Уж лучше б шифр оказался тем, о чём упомянул изобретатель – стоп-краном против бунта».
Ещё раз проверив тот участок кода, Оскар с сожалением вздохнул. Нет, шифр находился именно там, где и в прошлый раз. Вот бы взять, ткнуть им изобретателю в рожу, и потребовать объяснений. Неужели он, Оскар, единственный, кто сумел это разглядеть? Единственный, кто тщательно контролирует каждую деталь при создании роботов?
Оскар любил гордиться собой, но сейчас было не до того. Не то чтобы его сильно напрягал этот Виктор. В любой момент он мог от него избавиться. Как ни странно, Оскара волновало будущее города. Если найдётся кто-то умнее него, кто в силах взломать чёртов шифр или перехватить частоту центрального процессора каждого робота и перенастроить на бунт против людей… Что тогда станет с его любимой Кэтрин?
Успокаивало его то, что через нервную систему робота хакер не сможет учинить бунт. Разве что любовный…
Но от этой мысли ему стало ещё страшней, и страх этот обернулся недовольством на Виктора, который так и не понял, в чём провинился. После этого Оскар успокоился и до вечера не думал ни о каких роботах.
По ТВ Оскар любил смотреть только Кэтрин, но в тот вечер по всем каналам шёл экстренный выпуск новостей.
- Странно, - сказал себе Оскар. – Я же сегодня никуда не выходил и никого не грабил.
От услышанного в новостях мужчина похолодел от ужаса. Совсем недавно он размышлял об этом, а сейчас, на поверхности, эти мысли воплотились в реальность.
- Виктор! – зачем-то крикнул он, сворачивая экран.
Все до единого роботы перестали слушаться. Они вышли на улицы, не выдвигая никаких требований, и набросились на людей. В считанные минуты появились первые жертвы. Никто ещё толком не понимал, насколько всё плохо, и только Оскар, внутри которого нарастала паника, на дрожащих ногах мчался по коридору, сам не зная, куда.
Наивные жители не знали, что нет никакого стоп-крана для роботов. Может, он и существовал, но по ошибке его могли впихнуть туда, где закодирована привязанность. Какая была бы ирония!
У Оскара не было плана действий. Он уже не звал Виктора, ведь робот, должно быть, сам ищет хозяина, чтобы убить.
- Глупые люди… - бормотал он, вызвав лифт, чтобы спуститься ещё ниже. – Глупый я… Буду убит либо Виктором, либо Одноглазыми… И тот, и те крайне опасны, с их оружием и злобой. Как бы не попасться прямо…
- …Сейчас, - обречённо выдохнул он, когда в открывшемся лифте увидел Виктора.
Осторожно отступив на шаг, Оскар дёрнулся, быстро развернулся, но дёру дать не успел.
- Вы звали меня? – спокойно произнёс робот.
Вместо ответа Оскар облегчённо выдохнул. Виктор никогда не скрывал от хозяина своих намерений под маской дружелюбия, как не умел скрывать и свои странные чувства, которые принимал за любовь.
- Да, звал, - не спеша войдя в лифт, сказал Оскар. Он почти успокоился, даже голос вроде не дрожал, но Виктор, конечно, уловил тревогу хозяина.
- Вы снова чем-то расстроены? Что-то случилось внизу?
Лифт вёз их на самое дно гигантского подземного логова.
- Не внизу – наверху, – бросил Оскар, глядя в одну точку. – Все роботы обернулись против людей. Нам надо срочно обезопасить себя и выяснить, что с Одноглазыми и почему твоё сознание в порядке.
- Все ваши роботы в норме, я только что оттуда.
- Ну и прекрасно, - немного повеселел хозяин. – Нам не помешает залечь на дно на пару недель. Надеюсь, защита не подкачает… Интересно, почему всё-таки они и ты не взбунтовались? Как думаешь?
Но Виктор думал совсем о другом. Отвернувшись к стеклянной оболочке лифта, он тоже глядел в одну точку. Яснее, чем Оскар, он понимал, чем это грозит хозяину. Его не волновало, что станет с городом и чем закончится бунт. Гораздо хуже, если из города они проникнут сюда в поисках хорошей техники для себя. Им с их жалкой кучкой роботов в сравнении с числом бунтовщиков не выстоять и минуты.
- Как думаешь? – продолжал Оскар, увлёкшись. – Если ты и Одноглазые в порядке, может ли быть, что роботов контролируют, связав их всех одной волной? А сюда, под землю, никакие волны проникнуть не могут, плюс наша защита, которую я сейчас усилю. Стало быть, мы в безопасности… О нет! Как же я мог забыть о Кэтрин?! Надеюсь, её хорошо охраняют… О нет! А если охранники – роботы?
Истерика Оскара на миг была прервана: лифт остановился.
- Я передумал! Нам надо наверх! Нужно спасти её и привезти сюда! – завопил изобретатель. Это отвлекло Виктора от более важных мыслей, и ему захотелось впервые в жизни притвориться, имитировать неповиновение, но Виктор дал себе обещание больше так не делать. Того случая, завершившегося арестом, хватило с лихвой.
- Лучше остаться здесь, – настойчиво произнёс он в надежде, что в кои-то веки с его мнением согласятся. – На какое-то время. А с вашей… Кэтрин, – сделал он акцент на имени, не скрывая неудовольствия, - всё будет в порядке. Наверняка уже выступает с обращением.
- Точно! – воскликнул Оскар и бросился в один из залов. – Не забыть бы включить усиленную защиту, но прежде включу телевизор.
Когда хозяин скрылся из виду, Виктор вышел из лифта и с тревогой глянул вверх. Может, Оскар прав, и, выйди они на поверхность, его поработит неизвестный, а хозяин останется без защиты. И пока государство пытается найти способ остановить роботов, из логова никто не выйдет. И не войдёт.