Ад пуст. Все бесы здесь.

Уильям Шекспир.

   У Оскара появилась куча времени, чтобы разобраться в себе и понять, что не в том направлении он шёл всё это время. Поступок Виктора его ошеломил, заставил почувствовать стыд и уважение к своему роботу. Ещё б немного силы воли – и Оскар бы живо изменился, но сейчас он чувствовал, что не сумеет. Он готов был благодарить Виктора вечно, но перекроить себя, улучшить – нет. Кэтрин никак не желала покидать его сердце, ну а мысль попытаться забыть эту прекрасную женщину вселяла в Оскара ужас. На душе становилось гадко, когда он понимал, что это неправильный выбор, и одна часть его осуждала, а другая, прежняя, твердила, что меняться не стоит. Разрываясь меж новыми чувствами к Виктору и старыми к Кэтрин, Оскар едва не запил и вовремя занял себя делом. Нужно было исследовать все уцелевшие детали робота-бунтовщика, но прежде, конечно, восстановить Виктора.

   Оскар работал до глубокой ночи, проверяя и перепроверяя каждую совершённую манипуляцию. Ранение Виктора было серьёзным, но не тяжёлым – все важные детали размещались в груди и голове, как и у людей. Латая уродливую дыру, Оскар не замечал, как лицо его светится от удовлетворения. Мысль о том, что он кому-то помогает, и это правильно, придавала ощущение гармонии с миром. Ничего подобного он никогда не испытывал, ведь радость от грабежей совсем иного рода, она не приносила ни покоя, ни радости. И Виктора он чинил не ради того, чтобы робот и дальше подставлялся под пули. Оскар делал это ради любви к нему. Не совсем, конечно, такой, о какой мечтал сам Виктор. Оскар просто хотел, чтобы он был. Рядом или нет – неважно. Ничто из его творений не заслуживает забвения, невнимания – теперь он это понимал. Вот что случилось с роботами Космо Сити, когда их перестали любить. Даже такая, банальная версия бунта, имела право на жизнь.

   Закончил Оскар далеко за полночь, и пока компьютер неторопливо проверял сделанную работу, мужчина уснул в кресле перед рябившей голограммой. Не услышал он и сигнала системы автозапуска робота. Открыв глаза, Виктор приподнялся и осмотрел себя. Не особо веря в то, что «воскрес» не своими силами, робот оглядел лабораторию и заметил спящего Оскара.

   - Как долго я был в отключке? – спросил он, думая, что хозяин не спит.

   Подойдя к креслу, Виктор дёрнулся и спешно отошёл в сторону. Не хватало ещё ненароком разбудить – тогда проблем не оберёшься. Он ещё раз себя оглядел, припоминая, что чужак успел выстрелить и прожечь в нём дыру. Пусть у Оскара не хватало ума отлипнуть от Кэтрин, зато механиком он был превосходным: не осталось и следа от ужасного повреждения.

   Не стоило будить по пустякам и выражать благодарность, которую тот может и не понять. Вместо этого Виктор осторожно опустил спинку кресла и принёс подушку с одеялом. Нежно укрыв своего человека, робот улыбнулся и вышел. Им овладели эмоции, и Виктор догадывался, почему. Из-за Оскара его ранили, но никакой злости или обиды робот не испытывал. Неужели хозяин что-то понял и извлёк урок из случившегося? Только так и можно объяснить то, что он искупил вину и починил своего напарника.

   Виктору хотелось вернуться, сжать в ладонях его тёплые руки и целовать их, пока он спит; трогать и гладить густую копну волос, прижиматься щекой к его плечу… Увы, он не посмел бы, даже будь Оскар в глубокой коме. Возвращаясь мыслями к главной проблеме, робот признал, что одно-единственное прикосновение хозяина придало бы ему столько сил, сколько не снилось и сотне бунтовщиков! Эти наивные мечты вряд ли сбудутся, но одно Виктор никогда бы не променял ни на какие ласки – то знание, что торжествовало в нём сейчас, как доказательство желанной любви: Оскар вернул ему жизнь. Выходит, не такой уж он и бессердечный.

   Убитого робота Оскар, видимо, забрал для исследований. Тщательно проверив все этажи, Виктор решил предаться воспоминаниям. Он в точности помнил тот день, когда Оскар перестал быть просто его создателем и гениальным злодеем. Последнее имело мало общего с правдой, но Виктор привык думать так, исходя из поступков хозяина. Больше того – считал Оскара лучшим злодеем на свете, как и себя. Находиться самим в роли жертв под прицелом роботов оказалось жутко неприятно, и Виктор решил во что бы то ни стало погасить огонь восстания, придумать что-то, что остановит бунтовщиков. Не ради этих жалких людишек, а ради и во имя хозяина, которого он любил всем своим несуществующим сердцем. Когда это чувство возникло, не прошло и недели после первого включения. И случилось это странно: Виктор до сих пор не понимал, что это было. Внутри как будто заполнили пустоту, которой он раньше не ощущал. Нечто влетело к нему в грудь подобно лёгкому ветерку и угнездилось там. Едва уловимое чувство на долю секунды – и Виктор пропал навсегда. Отныне он уже не мог бесстрастно глядеть на хозяина и долго не понимал, чего от него ждёт. До тех пор, пока не узнал о влюблённости Оскара в Кэтрин. Так ревность пробудила спящий в нём вирус по имени Любовь. Она жила внутри и не давала покоя. Вот только в сердце Оскара места для него не оказалось.

   Виктор готов был ждать этой взаимности сколь угодно долго, но порою срывался, не в силах вынести муки ревности. Хозяину это не нравилось, как и ему самому, но ничего поделать с собой Виктор не мог. Иногда ему казалось, что не сам он влюбился, а кто-то, незаметно взломав его систему, вложил в робота высокое чувство.

   Раньше Виктор считал свои догадки глупостью, но сейчас, сравнивая своё поведение и поведение роботов-бунтовщиков, начинал думать, что между ними есть связь. Разница в том, что его ранили стрелою любви, а всех этих роботов – пулей ненависти.

   Как же ему защитить хозяина, если сюда прорвутся десятки, а то и сотни роботов? Соратники убитого робота наверняка ищут его, особенно если видели, как тот спускался в их с хозяином логово. Оскару нужно подумать над улучшением защиты их жизней. Виктор решил, что модернизация нужна и ему, чтобы укладывать врагов пачками. Вряд ли Оскар станет так заморачиваться, но раз уж починил, есть надежда, что он пойдёт навстречу роботу, который не совсем ему безразличен.

   Оскар проснулся утром и заметил, что Виктора в лаборатории нет.

   - Похоже, я случайно заснул, - с досадой бросил он. – Надо бы как следует извиниться перед ним… А это что?

   Приятно удивлённый, мужчина разглядывал одеяло, затем нащупал подушку и сел.

   - Одеяло? Подушка? – произнёс он, вставая с кресла. – Ещё б колыбельную спел и кофе в постель принёс… Странное какое-то чувство, но, как ни крути, приятное.

   Подземелье вдруг содрогнулось – вероятно, на поверхности взорвалось что-то мощное. Не медля ни секунды, Оскар бросился в главный зал, к системе управления и контроля. Логово, к счастью, не пострадало, в том числе и статуя Кэтрин на входе, и мужчина облегчённо выдохнул. И тут двери открылись, и появился напуганный Виктор.

   - С вами всё в порядке, сэр?

   - Как видишь, - позабыв про извинения, которые готовил, буркнул Оскар. Лицо робота осветилось радостью, но хозяин не заметил.

   - Что будем с этим делать? – спросил Виктор, указав вверх.

   - Пока не исследую останки нашего гостя, будем сидеть тут и не высовываться, - сообщил Оскар и вышел из зала.

   Внутренности робота сильно разворотило пушкой Виктора, и Оскар долго возился в попытках извлечь ответы на важные вопросы. Он проторчал в лаборатории целый день, но ничего необычного в чужаке не нашёл. В попытках отвлечься от тягостных мыслей Оскар включил телевизор. Поначалу ничего нового он не услышал. В опустевшем городе продолжали истреблять роботов, а те – людей. Ведущий жаловался, что врага не становится меньше, оппонент опровергал, приводил цифры и якобы неоспоримые факты. По другому каналу шла трансляция с камер наблюдения из разных точек города. Оскар щёлкал пультом в ожидании увидеть Кэтрин, но всё тщетно: её не показывали со второго дня бунта, и мужчина боялся, что любовь всей его жизни мертва. Очередной канал показывал беседу с каким-то странно одетым мужчиной.

   - Есть все основания полагать, - говорил он, - что природа бунта машин не связана с самими машинами, и уж тем более с человеком, которого наши спецслужбы ищут и никак не могут найти. У этих роботов нет лидера, зато есть кое-что иное.

   Ведущий недоверчиво сощурился, всем своим видом показывая, что терпит чудака исключительно ради рейтинга шоу.

   - Что же это «иное»? – насмешливо спросил он.

   - Мои коллеги провели замеры так называемой ауры, которая есть у людей. Мы исходили из версии, наиболее часто муссирующейся сейчас среди граждан о так называемых «живых» роботах и решили поработать с этой версией. Измерению подверглось более двух десятков роботов, случайно «пойманных» в поле наших приборов. И в каждом из них присутствовало то, что очень схоже с аурой человеческой души.

   - Хотите сказать, - хмыкнул ведущий после недолгого молчания, - эти роботы достигли вершины эволюции и сравнялись-таки с людьми? Знаете, лет тридцать назад один известный профессор мечтал о похожем, и вот…

   - Нет, - нахмурился парапсихолог. – Это говорит о том, что ад переполнен.

   - Я… не совсем вас понял, - иронично бросил ведущий. – У вас есть доказательства существования ада? Не забывайте, у нас серьёзная передача.

   - Если есть душа, то и ад тоже, - терпеливо ответил гость. – Давайте поясню: наша теория заключается в том, что в тела этих роботов вселились души, творившие зло. Души убийц, самоубийц, воров, человеконенавистников, маньяков и прочих дегенеративных личностей. Что-то случилось в том мире, где они должны томиться. Козни дьявола это, или сбой в самой Вселенной – неизвестно. Правда в том, что…

   - «Правда»? – перебил ведущий. – Какая ещё правда? Вам не кажется, уважаемый, что сказанное вами - абсолютная чушь?

   Гость развёл руками.

   - Я не в силах убедить лишь потому, что теория пока не доказана. Но припомните: разве робот, убивший человека, ограбил хоть один магазин? А робот, ограбивший магазин, убил кого-нибудь? Если вы пристально следите за новостями, ответ очевиден: нет. Вот и косвенное доказательство. Военные убивают робота, но не бессмертную душу. Вам сказали, что ВСЕ роботы взбунтовались, но это не так. Их осталось много, брошенных своими хозяевами, и все они в страшной опасности, ведь освободившаяся после смерти робота душа непременно вселится в новую жертву, и всё повторится. Вот почему эту армию машин никогда не истребить, взрывая и отстреливая их.

   - Хм… - задумался ведущий. – Знаете, с такой фантазией вам бы книги писать.

   - Я был готов к такому ответу, - помрачнел парапсихолог. – Вам эта версия кажется абсурдной, но иных объяснений нет. Наши приборы не лгут, уверяю вас.

   - А я вас уверяю, что лжёте ВЫ! – потерял терпение ведущий. – Убирайтесь из студии!

   Оскар выключил ящик. Изобретатель до мозга костей и человек науки, он всё же не мог согласиться с ведущим. Было в словах парапсихолога что-то такое, что заставляло крепко задуматься. Может, он просто умел убеждать, но не стоило сбрасывать со счетов эту версию.

   «Души могут проникать и под землю, - размышлял Оскар. – Стало быть, скоро жди беды. Душа робота-полицейского могла затаиться где-нибудь тут и при удобном случае вселится в одного из моих роботов… Впервые я чувствую себя таким беспомощным! Как мне защитить свои творения от бесплотной адской армии?»

   Душу нельзя уничтожить, но роботы в Космо Сити когда-нибудь закончатся. Что тогда предпримет эта куча душ? Не примется ли за людей, оживляя убитых роботами и поднимая мёртвых из могил?

   Город вымер, за исключением властей в своих бункерах и их представителей, убивавших роботов. Похоже, если не остановить бунт сейчас, пострадает вся страна и погибнут миллионы людей.

   «Домечтался, профессор», - припомнил он лектора, прибавив крепкое словцо. Страшней всего было за Виктора, и, пожалуй, стоило отключить всех Одноглазых – вдруг та душа подчинит одного из них себе?

   Способ уберечь Виктора был тем же, но Оскар посчитал это предательством. Но и рисковать собой ради жизни создателя он ему не позволит.

   Неясно, как именно душа человека гармонировала с телом робота. Оскар невольно вспомнил о том, что увидел, исследуя останки бунтовщика. Та засекреченная часть кода нервной системы, что отвечает за чувства, - не в неё ли вселялась душа? И могла ли она встраиваться в него, меняя поведение робота? Возможно, хранилище памяти повредилось от взрыва или удара, но после гибели робота все цепочки кодов оказались повреждены. Или дух преступника сам его ломал перед тем, как покинуть тело? В любом случае, эта жуть, неподвластная науке, неистребима и ужасна в этом неестественном симбиозе настолько, что никто не поверит тому парапсихологу, выступи он ещё раз.

   А Оскар верил. Лидер бунта мог объявиться давно – это в его же интересах. Искусственный интеллект – тоже. Значит, парапсихолог прав. Или почти прав.

   Вспомнив, что так и не повинился перед Виктором, Оскар позвал его – и не смог набрался смелости, чтобы покаяться – гордыня оказалась сильней. Вместо этого он поведал роботу об услышанном в передаче и о результатах исследования останков.

   - Неудивительно, что он так повреждён, - хмыкнул Виктор. – Я стрелял с близкого расстояния. А… почему вы так верите тому человеку из шоу?

   - Сам не знаю, - пожал плечами Оскар. – У людей есть такая вещь: интуиция. Иногда с её помощью мы чувствуем, где правда, а где ложь.

   - Значит, у меня она тоже есть, - немного подумав, заявил робот и услышал смех.

   - У тебя-то она откуда?

   - Не знаю, - слегка обескураженный насмешкой хозяина, произнёс робот. – Может… может, и в меня вселилась душа? Как у людей и всех этих роботов.

   Оскар закашлялся, сдерживая смех, но тут ему стало тревожно.

   - Она вселилась в тебя? Когда? Сейчас?

   - Нет! Нет, не сейчас! – быстро отступив назад, испугался робот. Он боялся, что хозяин решит уничтожить его. – Вы не так поняли, сэр!

   - Да успокойся ты,– смягчился Оскар. – Пока не нападёшь, ничего тебе не сделаю. Так что ты там говорил о душе?

   - Я… я не уверен, что это душа, - осторожно начал Виктор. – Просто однажды почувствовал, что… что люб…

   Взвыла сирена. Оскар и Виктор бросились к запасному лифту для экстренных случаев, под защитой которого добрались до зала управления.

   - Что происходит? – в тревожном нетерпении спросил робот, и тут увидел на развёрнутой голограмме одного из Одноглазых. Робот быстро двигался по коридору тремя этажами выше, играючи выламывая кодовые замки и заглядывая в помещения.

   - Он под контролем этой души, - упавшим голосом бросил Оскар. – Убивать его не имеет смысла – она вселится в другого.

   - Отключите их всех, - посоветовал Виктор.

   - И что? Ты убьёшь его, и тварь вселится в тебя, - напомнил хозяин.

   - Не вселится, - уверенно парировал робот. – Место занято.

   - Это не доказано, - возразил Оскар. – Да и откуда в тебе душа, отличная от этих? Почему ты так в этом убеждён? Все души злы, а твоя – нет?

   - Не знаю.

   - Вот видишь! Так, внизу он нас достанет, - размышлял Оскар. – И перекроет все выходы. Нужно, минуя его, выбраться на поверхность… Прости, Виктор, - поднял он взгляд на робота. – Это снова моя вина. Будь вчерашний чужак взят живьём, ничего бы этого не было.

   - Наверху не безопаснее, - почти с мольбой возразил робот. – Точнее, вообще не безопасно.

   - Ничего, внутри робомобиля или робошара мы в относительной безопасности, а скорость позволит уйти от погони.

   - И куда мы направимся? В другую страну? – следя за перемещениями Одноглазого, в тревоге спросил Виктор. Увидев, что хозяин покачал головой, он понял, к чему приведёт их это решение.

   - Мы покидаем город? – осмелился он спросить, когда хозяин вызвал лифт.

   - Пока что только наше логово, - бесцветным голосом произнёс Оскар, но Виктор чувствовал, как ему страшно. Сейчас они должны подняться в парк техники Оскара, чтобы Одноглазый их не заметил.

   К сожалению, запасной лифт не мог доставить их туда. Они шли на большой риск, поднимаясь на обычном.

   Включив максимальную скорость, Оскар, чтобы стать менее заметным, попытался слиться с полом, а Виктор смотрел во все глаза, как накануне, чтобы не проглядеть внезапное нападение.

   Какая бы душа ни вселилась в Одноглазого, он, вероятно, так и остался роботом без чувств, ведь нервной системы у него не было. Дух убийцы поздно понял, в какого простака вселился. Благодаря этому Виктор с Оскаром и спаслись. Слегка огорчённый тем, что хозяин не дал ему разобраться с менее опасным роботом и выведать информацию, которая бы подтвердила или опровергла теорию о душах, Виктор вёл робомобиль, не разбирая дороги. Оскар ничего не приказывал и угрюмо молчал на заднем сиденье, вероятно, не вспоминая даже о Кэтрин, чему робот был только рад.

   Робомобиль ехал по пустынной трассе, прочь из города. Там, за двести километров к юго-западу от Космо Сити, располагался временный пункт беженцев – всех, кого успели эвакуировать. Виктор никогда бы не поехал туда, где, возможно, была эта Кэтрин и все те, кто ненавидел его хозяина, но сейчас он понимал, что им, злодеям, нужно объединиться с ними ради победы. Это нужно прежде всего хозяину, и Виктор смог поступиться своей неприязнью к ним. Может, они и не примут Оскара, может, даже арестуют, если не поверят в «сказку» о душах внутри роботов. И всё же Виктор верил в Оскара и надеялся, что хозяин сможет, один или вместе с соратниками, найти решение, как спасти общий дом роботов и людей.