В эту ночь Хитоши практически не спал. Мало того, что он довольно много отдыхал в больнице, так еще и незнакомая обстановка ничуть не помогала. Но здесь было тихо, единственными звуками были редкие проезжающие мимо машины, спокойно, какими его ночи не были уже много лет. Он привык к звукам, которые издают малыши, тихо плачущие из-за ночных кошмаров, храпу, постоянному скрипу кроватей и кашлю больных детей. Он находится в легкой дремоте, его обычное состояние сна, когда он еще не убедился, что находится в месте, которое действительно можно считать безопасным.

Рассуждая логически, он понимает, что Айзава и Ямада вряд ли попытаются причинить ему вред, но они все еще незнакомы. Айзава все еще воспринимается его мозгом как потенциальная угроза из-за их частых стычек на улице, и это не то, что можно быстро изменить. Потребуется время, чтобы он смог ослабить бдительность. Тот факт, что каждые пару часов Айзава почти бесшумно открывал дверь, чтобы проверить, там ли еще Хитоши, не помогает делу, даже если это вполне себе разумные предостережения со стороны героя. Хитоши послушно не пытается покинуть квартиру в эту ночь.

Он в значительной степени смирился с тем, что больше не сможет продолжать свои ночные вылазки, по крайней мере, не так, как раньше. Это то, что он пообещал себе, когда начал проворачивать подобное, что если когда-нибудь его поймают, ему придется остановиться. Теперь, когда они знают о его личности и наблюдают за ним гораздо внимательнее, почти неизбежно, что любые попытки продолжить закончатся неудачей, если только он не захочет провести годы на улицах в качестве беглеца. Он действительно предпочел бы этого не делать. Жить в одиночестве, когда все думают, что ты маленький ребенок — это боль.

Может быть, это жестоко признавать, но его настороженность никогда не была связана с правосудием или героизмом в первую очередь.

С двумя профессиональными героями, выступающими в качестве его приемных родителей, есть вероятность, что он все-таки сможет попасть в программу героев. У него все еще нет никаких стремлений стать героем, когда дело доходит до этого. То, как устроена система, прославляет неправильные качества и, по сути, наказывает любого, кто не входит в их специальную программу, за то, что он, так или иначе помогал другим людям, используя собственную причуду. Он наблюдал, как слишком много людей просто игнорируют активное преступление, даже если их причуда могла бы помочь разрешить ситуацию, потому что закон накажет их за то, что они осмелились вмешаться.

Это отвратительно. Он не хочет иметь ничего общего с такой системой. Но он знает, что есть герои, которые по сути вышли на пенсию, которые все еще имеют лицензию, но активно не работают в этой области и не зарабатывают на жизнь этим. Было бы неплохо, по крайней мере, иметь лицензию, чтобы никто не мог оспорить его право вмешаться, если возникнет такая ситуация. Хитоши спасал жизни без лицензии, но единственная причина, по которой он не был привлечен к ответственности за это, заключается в том, что они считают, что он ребенок, который не может нести ответственность за свои «незаконные действия».

Тот факт, что у него все еще нет настоящей цели в этом мире, является еще одним фактором. Его время в качестве линчевателя, каким бы коротким оно ни являлось, было таким, каким не было ни одно исследование и обучение в этом мире. Может быть, это потому, что борьба и война — это все, что он когда-либо знал. Может быть, это потому, что его когда-то воспитывали как ребенка-солдата и учили, что благо его деревни — это единственное, что всегда должно иметь для него значение, даже если на кону будет стоять его собственная жизнь. Он уже принес последнюю жертву. Нет деревни, которой он мог бы присягнуть на верность. Эта система, сломанная и непохожая на другие, создает ощущение привычности, которое трудно полностью списать со счетов.

В этом нет никакого смысла. Это совершенно противоречиво. И все же он здесь, размышляя о вступлении в презираемую им организацию только потому, что ему нужен какой-то якорь, чтобы не рухнуть обратно в отчаяние, из которого он только недавно начал выходить. Это легкий путь для такого, как он, солдата без цели.

Айзава уходит на работу, оставляя Хитоши наедине с Ямадой. Его эмоции разрываются между облегчением от того, что Сотриголова больше не наблюдает за ним, и опасением провести длительный период времени с кем-то, столь сильно похожим на Гая. Он искренне заботился о Гае, действительно заботился, но с ним было утомительно общаться.

Он решает надеть толстовку, которую ему подарили вчера. Она удобная и новая, в отличие от большинства вещей, которые у него есть. Большую часть его одежды все равно нужно постирать. Ямада просто сияет, увидев это.

Мужчина болтает без умолку все время, пока они идут в ближайший торговый центр. Он, кажется, герой — Сущий Мик и ведущий радиошоу, название которого написано на толстовке Хитоши. Он недавно стал учителем в ЮЭЙ в этом году вместе с Шотой, в котором они оба учились. Как ему удается иметь столько энергии, работая на трех работах, выше понимания Хитоши; по-хорошему он должен быть похож на Айзаву из-за абсолютного лишения сна, которое он точно должен испытывать. Нет ничего удивительного в том, что причуда Ямады связана с голосом.

— Ты точно должен подать заявление в ЮЭЙ, когда станешь старше, — говорит Ямада. — Держу пари, ты стал бы великим героем! Ты ведь хочешь им стать, верно?

— Может быть, — уклончиво отвечает Хитоши, настороженно глядя на Ямаду. Настоящий ответ — нет, он мало заинтересован в том, чтобы стать тем, кого это общество называет «героем», но он не уверен, как Айзава с Ямадой воспримут это, если он скажет им об этом. Насколько он знает, они интересуются им только потому, что верят, что он хочет заняться той же карьерой, что и они, или они неправильно поймут и подумают, что он подумывает о преступной жизни. Независимо от того, решит ли он получить лицензию героя только за свободу действий, которую она ему даст, он все еще думает над этим, так что на самом деле это не ложь. И, честно говоря, физическая составляющая в образовании привлекательна. Это было бы гораздо полезнее, чем тратить все свое время на занятия по материалу, который он, по крайней мере, в основном уже знает.

Их первая остановка-в магазине сотовых телефонов, где Ямада выбирает один из телефонов обычного типа для Хитоши.

— Это на всякий случай, если тебе вдруг потребуется связаться с нами, — объясняет он, быстро вводя что-то в устройство, когда они покидают магазин. — Я добавил тебе свой номер и номер Шоты, а также номера нескольких наших друзей на всякий случай, если что-то случится! Ты, скорее всего, скоро встретишься с ними — Шота вчера сказал им, что б они не приходили, потому что мы не хотели перегружать тебя, но они просто умирают от желания встретиться с тобой!

Они немного опоздали с тем, чтобы не перегружать его, но Хитоши не говорит этого. В последние несколько дней было столько всего, хотя высокий уровень стресса — это не совсем новая вещь, с которой приходится иметь дело.

— Звучит интересно, — нейтрально отвечает он.

Ямада заканчивает и протягивает ему телефон.

— Ты должен всегда держать его при себе, даже в школе. На всякий случай!

Было бы здорово снова иметь легальный телефон, который он действительно может взять с собой, а не прятать. Он кладет его в карман с тихим «спасибо», чувствуя себя немного неловко из-за финансового удара, который пара принимает ради него, хотя у Хитоши есть некоторые сбережения. У него накопилась приличная сумма наличных, которую он забирал у мелких преступников за последние несколько месяцев, но он почти уверен, что эта маленькая деталь не будет приветствоваться ни Ямадой, ни Айзавой.

Они останавливаются у нескольких магазинов одежды, все они гораздо более высокого класса, чем выбрал бы сам Хитоши. Ямада проводит целый день, роясь во всех вещах, хотя и не пытается навязать их Хитоши, говоря, что он должен выбрать то, что ему нравится.

Он старается брать минимальное количество одежды, чтобы хватило примерно на неделю между стирками. Почти все, что он выбирает, черное, с небольшим количеством серого и одной темно-зеленой рубашкой, чтобы немного разбавить оттенки черного. Материал высокого качества и на ощупь прочный, преимущество более дорогой торговой точки. Большинство предметов имеют широкие карманы. То, что кто-то захочет носить эти адские узкие джинсы практически без кармана, непостижимо; где, черт возьми, он должен хранить свое оружие и инструменты, если их некуда положить?

Ямада бросает взгляд на выбранные вещи и смеется.

— Клянусь, ты такой же, как Шота! Что между вами двумя и черным цветом?

— Мне нравится практичность, — говорит Хитоши.

— О, но ты можешь быть в ярком и все равно остаться практичным! — Ямада держит в руках неоново-зеленую куртку, в которой, к его уважению, есть достаточно большие карманы. — Что думаешь?

— Я против.  

— Эх, да, наверное, ты прав. В любом случае, это несколько устаревший стиль. — Он вешает куртку обратно на вешалку и, к счастью, не пытается предложить что-то еще.

Ямада, кажется, получает слишком много удовольствия, покупая ему несколько запасных простыней, пару кроссовок и несколько других предметов первой необходимости. Он позволяет Хитоши выбрать несколько книг по методам программирования на Python* и корейскому языку, но выбегает из книжного магазина с напряженным выражением лица, когда замечает, что Хитоши смотрит на раздел эротической литературы.

[*п.п.: Python — высокоуровневый язык программирования общего назначения с динамической строгой типизацией и автоматическим управлением памятью, ориентированный на повышение производительности разработчика, читаемости кода и его качества, а также на обеспечение переносимости написанных на нём программ.]

К тому времени, когда они, наконец, возвращаются в квартиру, нагруженные гораздо большим количеством сумок, чем он хотел бы, уже близится вечер. Айзава мертв для всего мира, несколько часов отсыпаясь в спальне перед ночным патрулем.

Ямада спокойно разогревает жаркое, спрашивает о любимых блюдах Хитоши на будущее и почти обнимает его перед сном. Он, должно быть, угадал настроение и в последнюю секунду переключился на взъерошивание волос Хитоши. Он говорит, что счастлив, что Хитоши согласился остаться с ними, и на самом деле выглядит так, будто он действительно рад этому.

Хитоши не знает, что он должен сказать в ответ, поэтому он просто кивает.

--

Жизнь с Айзавой и Ямадой неплохая. На удивление неплохая. Хитоши ожидал, что условия жизни будут больше похожи на тюремное заключение, чем на настоящий дом, и хотя его передвижения гораздо более ограничены, чем в прошлом, он даже не может расстраиваться из-за этого. Им явно не все равно, гораздо больше, чем он ожидал.

Он начинает учиться в новой школе, ближе к тому месту, где они живут. Это не очень здорово, но могло быть и хуже — к настоящему времени большинство учеников кажутся более настороженными, чем по-настоящему боятся его причуды. В первый раз, когда кто-то пытается обвинить в своих проступках Хитоши, Айзава врывается в школу с молчаливой яростью, похожей на ту, что была у него во время их первой встречи, и очень, очень быстро закрывает эту ситуацию. После этого большинство учеников просто обходят Хитоши стороной, что его вполне устраивает.

Его знания английского языка становятся еще лучше, поскольку рядом Ямада. Он также начинает изучать корейский язык и JSL*. Хотя язык жестов, который он выучил в Анбу, отличается от языка жестов здесь, он обнаруживает, что здесь больше совпадений, чем он ожидал. Ямада приход в восторг, когда узнает, что Хитоши изучал жесты, и не тратит времени на дальнейшее обучение. Они начинают вести целые разговоры на английском языке и языке жестов. Из-за того, что он так легко справляется с курсовой работой в школе, несколько его занятий заменяются (по настойчивому совету Айзавы) независимыми периодами обучения. Он использует это время, чтобы попрактиковаться в программировании, и начинает совершенствовать свой ужасный почерк, поскольку неохотно приходит к пониманию, что это слишком важный навык в этом мире, чтобы игнорировать его.

[*п.п.: JSL — японский язык жестов.]

Айзаве не потребовалось много времени, чтобы заметить нервозность и бессонницу, мучающие Хитоши, и он быстро скорректировал свое расписание, чтобы оно могло совпадать с режимами их тренировок. Он опытный боец, с большим практическим опытом и грязными трюками, и Хитоши любит возможность спарринговаться с таким противником, как он. Зная о боевом мастерстве Хитоши, Айзава не недооценивает его, постоянно подстраивая свою собственную тактику, чтобы воспользоваться их разницей в росте и любыми лазейками, которые оставляет Хитоши. Это заставляет Хитоши понять, как часто он полагался на свою причуду теперь, когда она вышла из уравнения.

Хитоши даже начинает опаздывать, что, если вы спросите его, является признаком того, что он определенно совершенствуется ментально. Если бы вы спросили кого-нибудь еще, они бы категорически не согласились.

--

Хитоши начинает проверять границы. Шота еще не решил, хорошо это или нет.

С одной стороны, это может означать, что он начинает больше доверять им и, наконец, начинает вести себя как нормальный ребенок, проверяя, что они сделают и что ему сойдет с рук. С другой стороны, это заноза в заднице, с которой приходится иметь дело.

На прошлой неделе, Шота нашел в квартире чертов эротический роман, просто сидя на диване, как будто это был совершенно нормальный материал для чтения. Это был такой резкий контраст с научными книгами, которые Хитоши, кажется, любил, что он на самом деле пошел и спросил Хизаши, принадлежит ли это ему, хотя тот никогда не проявлял никакого интереса к плохо написанным непристойным любовным романам. Хизаши тут же сообщает ему, что он никогда не был бы таким безответственным, оставив такую литературу где-нибудь, где ее мог бы увидеть ребенок, и что на самом деле теперь, когда он подумал об этом, он видел, как Хитоши смотрел на эти книги, когда они в первый день ходили по магазинам.

Разговор с Хитоши по этому поводу был одним из самых унизительных, с которыми когда-либо приходилось иметь дело Шоте. Хитоши, казалось, совсем не сожалел о самой книге, хотя он определенно сожалел об этом, когда они пытались поговорить с ним о сексе. Учитывая его менее чем нормальное прошлое, они не были уверены, что кто-то когда-либо это делал. Он отказывался даже смотреть на них в течение двух дней после этого.

Но опоздания. Боже милостивый, столько опозданий. Первые несколько недель все было хорошо, но после этого? Хитоши, похоже, сделал своей жизненной целью опоздать на все, что только можно. Он опаздывал в школу. Опаздывал домой. Если его попросят купить что-нибудь в круглосуточном магазине в квартале отсюда, пройдет не меньше часа, прежде чем они снова его увидят.

Однажды Шота даже последовал за ним, чтобы посмотреть, в чем причина задержки и не вляпался ли он в неприятности. Он провел почти восемьдесят минут, наблюдая, как ребенок бродит, как будто ему некуда идти, останавливается на улице, чтобы попытаться заманить собаку поближе, изучает упаковки того, что всем в магазине казалось, как будто это были самые захватывающие вещи, которые он когда-либо видел, прежде чем вернуться в квартиру в самом медленном темпе в мире.

Он, кажется, действует по своему собственному расписанию, не обращая внимания на расписание окружающих, и каждый раз, когда его спрашивают, почему он опоздал, Хитоши удивляется, давая все более странные оправдания, которые, похоже, не имеют большого отношения к реальности. Хизаши считает это забавным. Это заставляет Шоту ползать по стене, потому что он не может найти в этом никакой логики или, боже упаси, способа заставить его остановиться.

— Ты опоздал, — спокойно говорит он, когда Хитоши заходит в квартиру через три часа после окончания школы.

Ребенок смотрит на него, словно оценивая, потом пожимает плечами и засовывает руки в карманы.

— Когда я шел домой, на меня смотрела ворона, так что мне пришлось искать другой путь.

Что.

— Это уже третий раз на этой неделе, — говорит Шота, потому что у него нет ответа на то, что, черт возьми, было этим оправданием. — Где ты был?

— Шел домой, — повторяет Хитоши. Он кажется совершенно спокойным и безразличным к этой конфронтации, поза расслабленная, пока он снимает ботинки и бросает рюкзак на кухонный стол.

— Три часа.

— Я выбрал живописный маршрут.

Шота пристально смотрит на него. Хитоши смотрит в ответ.

Это не работает. Нужно сменить тактику.

— Послушай, я не сержусь на тебя. Ты просто должен понять, что мы обеспокоены тем, что ты исчезаешь на несколько часов в момент, когда мы не можем понять тебя, и что ты не говоришь нам, где ты был. — Он хотел бы, чтобы Хизаши был здесь. Он гораздо лучше умеет разговаривать с детьми и заставлять их открыться. Но он ушел на радиостанцию и вернется только поздно вечером — в этот раз Шота должен выкручиваться сам. Он старается, чтобы его голос звучал спокойно, безразлично, чтобы не заставлять Хитоши занимать оборонительную позицию. — Есть ли что-нибудь, о чем нам следует знать?

Он знает, что ребенок понимает, о чем он говорит. О том, что его беспокоит. Он не видит никаких видимых ран или следов борьбы на Хитоши или его одежде, но предполагать, что это означает, что он не искал неприятностей, было бы наивно. Он внимательно следил на своей работе и в Интернете за любым упоминанием личности линчевателя Хитоши с момента встречи, которая привела ко всему этому. Цукаучи отправил уведомление в участок по тому же поводу, и до сих пор в ответ лишь тишина.

Но Хитоши чертовски умен. Это мальчик, который начал сражаться на улицах всего в восемь или девять лет против взрослых, имея за плечами лишь причуду, влияющую на разум противника и некоторые тренировки по боевым искусствам, и не только пережил этот опыт, но и сумел полностью скрывать это в течение года. Он один из самых независимых, самостоятельных детей, с которыми когда-либо сталкивался Шота. Он, как правило, неторопливо отвечает и мало говорит, но не раз демонстрировал навыки критического мышления далеко за пределами своего возраста. Если он снова займется линчевательством, то сделает все возможное, чтобы его не узнали.

И что, если там, внизу, происходит что-то еще? Не может быть, чтобы Хитоши был полностью самоучкой. Его стратегии и движения слишком профессиональны для этого. Он дерется так, словно делает это с младенчества. Он отрицал это, когда его спросили, но Шота задавался вопросом, не добралась ли подпольная организация до этого ребенка, минуя взрослых. Если это то место, где пропадает Хитоши.

Он чувствует, как учащается его сердцебиение при этой мысли. Уже не в первый раз он задается вопросом, не совершил ли он серьезную ошибку, не обрек ли себя и Хизаши на еще одну трагедию.

Возможно, какой-то душевный конфликт отразился на его лице, потому что плечи Хитоши опускаются, и выражение его лица смягчается.

— Там собака, — признается он. — Бродячая. На другом конце Мусутафу. Я иногда подкармливал ее, до… до всего этого, и мне хотелось проверить, как она. Извини, что беспокою вас.

И это все? Это даже слишком удобно, чтобы быть правдоподобным. Но на лице ребенка нет и капли лжи — он выглядит практически смущенным, словно ему стыдно признаваться в этом.

— Почему ты просто не сказал мне об этом, вместо того, чтобы устраивать всю эту беготню?

Хитоши пожимает плечами, не глядя в глаза Шоты.

— Я не хотел, чтобы ты сказал, что мне нельзя пойти туда.

Точно. Серьезные проблемы с доверием. Он не уверен на сто процентов, что это полная правда, но нет никаких реальных доказательств, что это неправда, и, вероятно, копания в этой теме принесет больше вреда, чем пользы.

— Я не собираюсь говорить, что тебе нельзя ходить туда, — говорит Шота, тщательно подбирая слова. — Я просто прошу тебя сообщать нам, куда ты пойдешь, если не собираешься сразу идти домой. Что бы ты не лгал, когда мы спрашиваем об этом. Ты понимаешь, почему мы беспокоимся?

— Да. Понимаю.

— Хорошо. Тогда ты обещаешь, что не будешь исчезать вот так? И что честно ответишь нам, где ты находишься, если мы спросим?

Хитоши смотрит на него и кивает.

— Обещаю.

--

Хитоши не лгал, когда говорил, что там была собака. Была, и он даже зашел проведать ее и дал ей пару пирожков с рыбой, которые купил в круглосуточном магазине. Он просто преувеличил количество времени, которое на самом деле провел с ней.

Его визиты к собаке каждый раз занимали в общей сложности двадцать минут. Все остальное время на прошлой неделе было посвящено извлечению его различных тайников с вещами и перемещению их ближе к его новому месту жительства. Он прихватил с собой несколько видов оружия, которые легче спрятать, и два украденных телефона, так как не собирался использовать телефон, купленный Хизаши, для своих менее законных дел. Он, честно говоря, был бы удивлен, если бы в нем не было установлено что-то, что помогло бы отслеживать его действия на нем.

Он также потратил время на поиски идеального камня. Он не мог быть слишком большим, иначе он никогда не смог бы сохранить его незаметным, но если он слишком мал, в нем не будет места для всех имен, которые ему нужно выгравировать. В конце концов он покупает его в садоводческом магазине в паре километров отсюда. Он пятиугольной формы, гладкий и черный с синим оттенком на свету, и около шести дюймов в длину. Он немного беспокоится, что его вес разорвет его рюкзак, но он достаточно долго держится, чтобы он мог безопасно отнести его в свою спальню.

Он никак не сможет вписать в него имена всех шиноби Конохи. Он недостаточно велик для такого количества имен, и это при условии, что он даже сможет запомнить их все. Вместо этого он останавливается на именах своих важных людей, тех, с кем он был достаточно близок, чтобы ощутить настоящее чувство потери. Его отец. Рин и Обито. Минато и Кушина. Его собственные ученики. Гай. Тензо. И несколько других, пока не останется места только для еще одного имени. Там он вырезает на кандзи «Конохагакуре».  

Хитоши качается на пятках и смотрит на импровизированный мемориал. Он чувствует себя... на самом деле не лучше. Но хуже ему тоже не стало. Больше просто... пусто. Словно он дрейфует по течению.

Он засовывает его в угол шкафа под старую рубашку. Он не слишком беспокоится о том, что Айзава или Ямада найдут его. Они все равно не поймут, что это значит.

--

Чем дольше Хитоши живет с ними, тем больше Хизаши начинает думать, что теория Шоты об организации, обучающей детей-солдат, на самом деле может иметь некоторый смысл.

Сначала он не поверил в это. Не то чтобы он сомневался в Шоте, но это просто казалось ужасно притянутой за уши идеей, особенно после встречи с ребенком. Хитоши большую часть времени сутулился и двигался крайне медленно, совсем не так, как Хизаши ожидал бы от солдата. Глаза Хитоши полуприкрыты, казалось бы, постоянное выражение скуки видно даже сквозь маску, которую он всегда носит. Он, кажется, не особо интересуется окружающим миром, и хотя у него, похоже, есть некоторые проблемы с эмпатией, он также не проявляет никаких истинных злодейских наклонностей.

Кроме того, у него были самые дикие оправдания, которые Хизаши когда-либо слышал от ребенка. Он постоянно опаздывает и приходит с извинениями еще более странными, чем в прошлый раз. Вчера ему позвонили из школы Хитоши и пожаловались, что он опоздал на занятия более чем на два часа, и Хитоши одарил его одной из тех «невинных» улыбок и сказал без капли стыда: «Извините, что опоздал. Мне промыли мозги моей собственной причудой».

Глаза Шоты выглядели так, будто они вот-вот вылезут из орбит от того, как сильно он их закатил.

Хизаши требуется пара месяцев, чтобы по-настоящему понять другую сторону ситуации, ту грань поведения Хитоши, которая намекает на нечто гораздо более мрачное, чем просто печальная жизнь ребенка, застрявшего в приемной семье. Дело в том, как он выполняет инструкции с военной точностью, и в осознании того, что Хитоши никогда ни на что не жалуется, даже перед лицом несправедливости. Это его привычка незаметно сканировать каждую комнату, в которую он входит, обшаривая углы, выбирая точки входа и стратегически позиционируя себя так, чтобы никто не мог подкрасться к нему. Он напрягается при неожиданных движениях, закрывает нижнюю половину лица, даже когда спит, ест так быстро, что Хизаши почти уверен, что он не пережевывает пищу, и почти всегда носит одежду, которая позволит ему слиться с фоном. В первый раз, когда Хизаши ворвался в квартиру на максимальной скорости, не постучавшись, он узрел Хитоши, уже готового к бою, хотя он расслабился после того, как опознал в лице «незваного гостя» Хизаши. Его чуть не ударили! После этого он стал более осторожен в своих появлениях.

Однако, безусловно, самым тревожным признаком является то, как Хитоши запасается оружием. Он делает это невероятно тонко, пряча их в таких местах, где их будет нелегко обнаружить. Хизаши почти уверен, что он никогда бы не понял, что это происходит, если бы не вышеупомянутый страх. Хитоши быстро спрятал его, но Хизаши не упустил лезвие, которое ребенок держал в руке, когда дверь открылась.

Он, конечно, поднимает этот вопрос с Шотой, потому что не может игнорировать тот факт, что десятилетний ребенок, которого они взяли, имеет склонность к смертоносному оружию. Однажды они обыскивают квартиру, пока Хитоши в школе, и находят не менее десяти острых предметов, спрятанных повсюду, по крайней мере, по одному в каждой комнате. Хизаши вытаскивает складной нож, засунутый в подкладку толстовки, в то время как Шота находит коллекцию метательных звезд, спрятанных под слегка приподнятым краем потертого татами. Он порезал палец о край лезвия бритвы, когда поднял один из кроссовок Хитоши, и при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что, по крайней мере одно лезвие вдавлено в резиновые подошвы всей обуви ребенка, почти невидимое, каждое из которых выступало лишь несколькими миллиметрами.

Он почти уверен, что они нашли не все. Учитывая то, как они были спрятаны, им, вероятно, придется буквально разорвать все в квартире, чтобы убедиться, что им удалось очистить свою квартиру от оружия.

Хорошо, он все еще слегка напуган этим. Он уверен, что Хитоши не причинит им вреда специально, но здесь нужно распаковать больше вещей, чем Хизаши берет с собой в деловые поездки.

Шота говорит, что он обращал внимание на любые слухи о том, что другие дети делают что-то отдаленно похожее на то, что делал Хитоши, или даже просто на заслуживающих внимания линчевателей в целом. До сих пор он не слышал ни о чем из ряда вон выходящем. Никто из других детей в учреждении, в котором останавливался Хитоши, похоже, не проявлял никаких признаков профессиональной подготовки. Он даже навел справки о родителях Хитоши, но говорит, что и там не нашел ничего дельного.

Однако одна из самых печальных вещей — это отсутствие у Хитоши друзей. Когда Хизаши был в возрасте Хитоши, у него были десятки друзей! Даже у Шоты были друзья детства, даже если он не поддерживал связь с большинством из них после окончания средней школы. Но этот парень, похоже, даже не заинтересован в подобном. От этого Хизаши хочется плакать. И это взволновало Хитоши, и он попытался утешить Хизаши по причине своего собственного отсутствия друзей. Это должно было быть наоборот!

Хитоши должен заметить, что большая часть его скрытого оружия была конфискована, но он никогда ничего не говорит об этом. И он либо бросает прятать оружие в квартире, либо лучше прячет его.

--

Не совершая ночные вылазки, которые могли бы занять его и удовлетворить потребность чувствовать себя полезным, Хитоши вместо этого переключает свое внимание на интернет.

Из того, что может видеть общественность в целом, нет особых разногласий по поводу существования героев и того, как они действуют в этом мире. Большинство внимания средств массовой информации в подавляющем большинстве позитивно, раздувая героев как образцы совершенства и представляя общественное мнение так, как будто все видят героев в этом свете. Те, кто не копает глубже, могут жить своей жизнью, слепо веря, что все вокруг покупаются на эти сказки.

Для большинства это не является неправдой. Детей воспитывают так, чтобы они видели в героизме высшую цель своей карьеры. Героев хвалят за их действия на каждом шагу, и чем они заметнее и ярче, тем лучше. Наиболее популярные герои имеют дело только с самыми привлекающими внимание случаями, которые выставляют их в позитивном свете и улучшают их медийный имидж. Популярность стала синонимом высокой зарплаты, в то время как героям низкого ранга, как правило, приходится брать вторую работу и истощать себя в этом процессе. Он видел, как герои закрывают глаза на злодейскую деятельность, потому что они не считают, что их причуда достаточно подходит, чтобы стоило вмешиваться, даже в тех случаях, когда на карту поставлены жизни.

Это ваша работа, хочет закричать он. Это то, на что вы подписались. Это похоже на плевок в лицо всем шиноби Конохи, которые стояли на своем, несмотря ни на что. Так много тех, кто отдал свои жизни ради деревни и людей, которых они обещали защитить, чего бы это ни стоило.

Но в некоторых уголках интернета он может найти людей, которые не согласны с популярным мнением. Люди, которые видят вещи так же, как он, или которые, по крайней мере, кажется, понимают, что система героев разбита. Многие форумы очень эксклюзивны, не спешат доверять кому-либо новому и хранят большую часть своей (часто незаконно полученной) информации в тайне. Форумы по наблюдению за злодеями предоставляют достаточно информации, чтобы посвященный человек мог собрать воедино целые профили преступников и их привычек и даже сделать относительно точные прогнозы относительно их графиков или запланированных операций. Форум для начинающих злодеев, хотя в основном бесполезный и заполненный подростками, предлагает способ следить за крупными подпольными сдвигами, движениями и организациями.

Хитоши участвует ровно настолько, чтобы считаться «заслуживающим доверия», чтобы войти в эти группы, постепенно приобретая собственную репутацию за свою способность получать информацию, обычно доступную только полиции и очень ограниченному числу героев, такую как полицейские отчеты или другие секретные данные. В свою очередь, он собирает у них все данные, которые могут оказаться полезными в будущем, и хранит их на втором устройстве, о котором никто не знает.

Это не его вина, что огромное количество людей не используют безопасные пароли для своих учетных записей. Он также не виноват в том, что большинство из них не включают двухфакторную аутентификацию* или что они публикуют ответы на вопросы касательно их реальной жизни — домашние животные, супруги, прошлые школы — в открытом доступе в своих аккаунтах, в разных социальных сетях, не задумываясь. И не похоже, что он сливает что-то, что может в конечном итоге причинить вред кому-то невиновному. Он не проверяет свою удачу, получая доступ к учетным записям или файлам Айзавы и Ямады, и почти никогда не касается дел, над которыми они работают, если не находит информацию, в которую ни один из них не был посвящен.

[*п.п.: Двухфакторная аутентификация — это дополнительный уровень безопасности Apple ID, который гарантирует, что доступ к вашей учетной записи сможете получить только вы, даже если пароль известен кому-либо еще.]

У него такое чувство, что Айзава тоже посещает эти места. В любом случае, не повредит быть особенно осторожным. Он не планирует, чтобы его поймали во второй раз.

В те дни, когда он знает, что у него есть немного времени, которое он может потратить впустую, он нацеливается на подонков общества, тех, кто более чем доказал, что действительно неисправим, но умудряется держаться подальше от полиции по техническим причинам или коррупции. Он собирает профили и тщательно планирует все в уме, никогда не записывая это, чтобы как можно труднее было проследить его путь. Когда-то он славился своими методами убийства. Теперь он применяет их на практике. В сочетании со способностью шарингана искажать восприятие реальности своей целью, он становится не более чем тенью, входящей и выходящей, прежде чем они поймут, что там кто-то был.

Хитоши больше не утруждает себя борьбой. Он не превращает это в тренировочное упражнение, потому что это чревато слишком большим риском быть пойманным или раненым, и ему все равно удается пройти приличное количество тренировок с Айзавой. Речь идет о том, чтобы сделать то, что должно быть сделано, когда общество не в состоянии самостоятельно очистить свои ряды от самого худшего, что оно может предложить. Он просто набирает обороты.

Он делает это достаточно редко, чтобы заинтересованным сторонам было трудно уловить закономерность. Он никогда не использует свою зарегистрированную причуду и не прикасается к своему мангеке. Ставки здесь слишком высоки. Он не может позволить себе сделать ничего, что могло бы навести на след Шинсо Хитоши.

--

Всемогущий пропал.

Средства массовой информации странным образом молчат об этом. Героя номер один в Японии не видели уже больше месяца, и о нем не было опубликовано ни одной статьи.

Случилось что-то серьезное. Что-то достаточно серьезное, чтобы заткнуть СМИ, дабы об этом не узнала общественность. Даже на форумах нет ничего, кроме предположений, без каких-либо доказательств, подтверждающих их предложения. До сих пор самые популярные теории встречаются повсюду, начиная от смерти героя и заканчивая тайным свиданием с неизвестным любовником.

Хитоши полностью уверен, что Всемогущий все еще жив. Сомнительно, что они будут пытаться скрывать его смерть так долго. Более чем вероятно, что он был ранен, возможно, довольно сильно, чтобы держать его вне внимания в течение такого долгого времени. Оставалось надеяться, что он прихватил с собой того злодея, с которым сражался. Идея о том, что кто-то достаточно силен, чтобы свергнуть главного героя страны — это не то, что он хочет видеть в свободном доступе.

--

Спустя два месяца Всемогущий наконец появляется, выглядя совершенно здоровым и нормальным. Средства массовой информации никак не комментируют его внезапное трехмесячное отсутствие, и все, кажется, возвращается в привычное русло.

Однако Хитоши не упускает из виду, что он, похоже, теперь отдает предпочтение своей левой стороне.