Шен наличию в мире "Великого безумного" Валентинова дня даже не удивляется. Чего еще ждать от писанины Ера? Тем более, это открывает такой простор для романтических свершений главного героя.

Валентинов день Шена не удивляет нисколько, в отличии от Муан Гая, стоящего у двери его замка. У Муана на лице смущение с напряжением перемешивается, будто бы он войну с самим собой ведет внутреннюю. Мило.

Шену иногда кажется, что стоит другим его мысли прочитать, и его сумасшедшим объявят тут же. Называть Старейшину Пика Славы милым? Какая глупость.

Только вот как еще его назвать, когда он рядом с Шеном теряется, смотрит как-то по-особенному, так, что дух захватывает, а дыхание сбивается на секунду? И брови свои хмурит немного, сам теряясь из-за собственных чувств.

Шен считает, что ему повезло чертовски, что этот восхитительный человек любит его так сильно, что даже скрыть своих чувств не может почти. И хочется как-то выразить свои чувства, только вот Шен не знает как.

- Братец Гай, так и будешь стоять? Или может зайдешь?

О празднике Шен не думает вовсе. Это день главного героя, и, должно быть, Ал с самого утра прячется от толпы сестричек, желающих вручить ему шоколад. Шена это не касается вовсе. Кто станет дарить подарок проклятому старейшине? Может, Муан бы и подарил, только вот зачем взрослому мужчине влезать в эти подростковые традиции?

- Войду.

А у Муана на лице опять палитра эмоций на секунду проскальзывает, и Шен думать может только о том, как же ему удивительно повезло быть единственным, перед кем Старейшина Пика Славы такой - открытый, живой, немного неуверенный в себе...настоящий.

- Сегодня праздник.

Муан говорит отрывисто, будто мысли у него далеко где-то, не здесь. И взгляд его по комнате бегает, будто найти пытается что-то...

- Знаю, - Шен только кивает весело, думая о бедняжке Але, которому наверное сейчас совсем туго. - Пускай дети развлекаются. Главное, чтобы не снесли весь Орден в попытках подари...

- А тебя самого это не интересует?

Муан прерывает его резко, будто бы даже зло, а в глазах у него мелькает что-то по-детски глупое, обиженное, милое...

О боже, какой же Шен дурак.

Думать о том, что они с Муаном пара все еще непривычно, странно, почти неправильно. Но они ведь правда пара. А Шен совершенно не подумал, что на Валентинов день пары делают друг другу подарки. Даже если они уже взрослые, серьезные заклинатели.

Шен всю жизнь один был, и даже подростковые влюбленности обошли его стороной, заставляя только головой качать на то, что в предверии праздника в магазинах становится не купить шоколада без специальной атрибутики. И теперь за это приходилось расплачиваться.

- Ты приготовил мне шоколад, братец Гай?

Шен чувствует, как медленно краснеют щеки. Муан, он такой чудесный, правильный, чертовски милый с этой своей складочкой между бровей и отведенным взглядом. Наверное, Шен его такого не заслужил.

- Приготовил.

У Муана шоколад в коробочке небольшой, так удачно в одежду прячущейся. И шоколадки тоже небольшие, кривоватые немного, слишком горькие на вкус. И Шен думает, что сейчас он по-дурацки совершенно счастлив. Может быть даже слишком.

- Знаешь, братец Гай, а я подумал, что ты в таком не заинтересован, - у Шена в голосе смущение с виной переплетается. И кажется, даже сердиться на него такого нельзя. А может быть Муан просто не умеет. - Тем более, что готовлю я...

Муан кивает только, немного вздрагивая. Наверное, шоколад от Шена можно было бы считать оружием массового поражения. Или нет. По-крайней мере, пока никто из них этого не знает.

- Но, если хочешь, я могу подарить тебе кое-что другое.

А улыбка у Шена хитрая-хитрая, лисья почти, перед такой устоять невозможно. И, наверное, без шоколада Муан как-нибудь обойдется.

Тем более, что поцелуи Шена гораздо слаще любой конфеты.