Нас было восемь.

Не рыцари, не герои — бродяги, рождённые кровью больших дорог. Мы были смелым. Мы закалялись боем. Мы пахли свободой и дымом ночных костров.

Мы были братьями. Нас породнили мили, которые мы прошагали плечом к плечу, будто бездомные псы — шерсть в клоках да пыли, и кровь на клыках точно ржавчина на снегу. Все мы изгои и все как один — сироты, забытые дети для этой большой страны. Мы были жертвами. Сами вели охоту. Мы вероотступники — только мечу верны.

Нас было восемь.

И все как один — безумцы, влюблённые в запах дороги и звон копыт. Сами себе подсудимые. Сами судьи. Мы были. Отныне же каждый из нас забыт.

Всех разметало дорогами, будто листья, а трое из наших заснули в сырой земле. Я ещё вижу во снах их родные лица, и эхом знакомым звучат голоса во мгле.

Двое — пропавшие без вести прошлым летом. Я был в их домах, там остались лишь грязь да пыль, холод да ветер.

Один из нас стал калекой — глаза скрыты тканью, а вместо ноги — костыль. Месяц назад он повесился. Дочь сказала.

Седьмой угодил за решётку и сгинул там.

Нас было восемь, и все ушли слишком рано. От нашей дороги остался один туман.