После того как река полностью избавилась от своих ледяных доспехов, вокруг сразу появилось много посторонних. Сначала возобновилась стройка и приехали строители, которые уезжали лишь с наступлением темноты. Затем начали появляться люди на лодках. Они называли себя рыбаками, но выглядели слишком подозрительно для обычных любителей рыбной ловли. И только позже я узнала о том, что эти типы промышляли браконьерством под хорошим таким прикрытием в лице сотрудника рыбнадзора.

Иногда по ночам меня будили звуки, сопровождающие активный ремонт одной из лодок. И отсутствие самой возможности выспаться действовало на меня не лучшим образом. Попытки повлиять на Влада, чтобы он поговорил с наглыми типами по душам, успехом не увенчались. Он вообще относился к ним слишком снисходительно. И это не могло не бесить.

Остановиться бы мне и осмыслить истинную причину своего гнева, но привычка делать всё наперекор неистребима. Зря Влад сказал однажды, что мне следует быть более доброй к людям. Похоже, мы даже понимали это порой по-разному. У меня всё доброе отношение к посторонним сводилось к открытому проявлению симпатий и антипатий, всё остальное казалось лишним и не стоящим усилий.

Однажды кое у кого и вовсе сдали нервы.

— Всё время хотел подобрать слово, которое тебя характеризует наиболее полно, и знаешь, сегодня я его нашёл. Иго.

— Ты добрался до толкового словаря? Поздравляю, — фыркнула я уже обиженно, между тем примеряя на себя значение этого слова. Нет, ну не похоже же совсем. Обычно я никого не принуждаю насильно к чему бы то ни было. Просто пытаюсь призвать к порядку, да и только. Вот, например, сон для меня — святое, и я не хотела бы жертвовать им ради того, чтобы кто-то зарабатывал себе деньги (к слову, не совсем законным способом).

— Ты слишком избалована, — сказал Влад, совершенно не обращая внимания на мои слова.

Я решила ничего не говорить и только насмешливо взметнула левую бровь. Сказать, что он не прав, это значит сильно приуменьшить. На мой взгляд, я довольно быстро адаптировалась к новым условиям жизни, далёким от городского комфорта. А с приходом тепла не сидела, сложа руки, а выполняла работу по облагораживанию участка на равных с Владом. Честно говоря, мне в принципе сложно усидеть на месте, когда кто-то работает.

Но разбираться в несправедливости претензий на этот раз не хотелось. Многие наши споры изначально были бессмысленны, поскольку точки соприкосновения отсутствовали напрочь.

Молчание и рыбалка — вот лучший вариант решения проблемы из всех возможных.

Но едва я расположилась с удочкой у небольшой заводи, как позади послышался звук чьей-то тяжёлой поступи. Обернувшись, я увидела мужчину, чьё лицо мне показалось смутно знакомым.

— Привет, принцесса. Как рыбалка?

Я рассеянно пожала плечами, не желая констатировать очевидное. Да этот тип, наверное, шёл почти следом за мной и видел, что я только встала на это место.

— Нечасто тут увидишь девушку с удочкой. Издалека к нам?

— Из города, — буркнула я, ещё не зная, как к нему относиться. Вроде безобидный на вид, но взгляд и манера говорить меня настораживают.

Послышался рёв мотора, и из-за небольшого островка возникли две лодки, которые, судя по направлению, вознамерились причалить как раз там, где я рыбачила. Бросив полный сожаления взгляд на ещё спокойную гладь заводи, я собрала снасти и развернулась, чтобы уйти.

— Эй, принцесса! — окликнул мужчина, заставив меня рефлекторно обернуться. — Конечно, из местных здесь тебя никто не тронет. Но мой тебе совет: ради себя и своего паренька, будь осторожна.

Я сдержанно кивнула, передумав возражать и интересоваться тем, почему он меня так называет.

Бросив взгляд на новоприбывших, я не узнала их и подумала о том, что определённый смысл в его предупреждении есть. Эти люди уже перешагнули черту закона, и кто знает, насколько далеко они могут в этом зайти.

И конфликт не заставил себя ждать.

Это случилось, когда я в очередной раз уезжала в город. Вернувшись, обнаружила Влада в большой компании мужчин, часть из которых показались мне смутно знакомыми. Других же я видела впервые. И нетрудно догадаться, что почти все они были сильно навеселе: как выяснилось, праздновали удачную охоту и рыбалку.

Единственный плюс состоял в том, что расположились они все даже не на территории, где стоял вагончик и шла стройка, а на небольшом островке, где имелось что-то вроде беседки.

Одарив компанию презрительным взглядом, я занесла свои вещи в вагончик и направилась к ним. Влад меня будто бы и не замечал, и я отошла в сторонку, где колдовали над добычей уже знакомый мне Тахир и какой-то бритый парень. Поздоровавшись с ними, я присела рядом на гравий.

— О, привет, неужели я вижу того, кто может ощипать утку, — усмехнулся Тахир.

— Никогда этого не делала, — призналась я.

— Давай научу, — предложил молчавший до этого парень.

Я согласно кивнула, и пока Тахир распутывал сети, мы ощипывали уток. Занятие проходило в тишине, без разговоров и шуток, но этого и не требовалось. Плеск волн, потрескивание веток в костре и кропотливая работа создавали на душе атмосферу спокойствия и умиротворённости, позволяя не обращать внимания на то, что творится в отдалении.

Тахир и Мудрый (так называли этого спокойного парня) — единственные посторонние здесь, кто не вызывал во мне негативных чувств.

Когда ощипывание было закончено, Мудрый занялся потрошением птиц, после чего над костром подвесили котелок и принялись варить суп.

До ушей донёсся мужской гогот, и я невольно поморщилась.

— На самом деле в этом мире очень мало вещей, на которые следует обращать внимание, — произнёс Мудрый, глядя в пламя костра.

Я улыбнулась. Он прав. Но если бы всё было так просто…

Словно в подтверждение этой мысли, со стороны, где расположилась шумная компания, послышались какие-то громкие вскрики. Повернувшись туда, я увидела, что там вовсю идёт разговор на повышенных тонах, грозящий перерасти в полноценную драку, а то и хуже. Мгновенно выделив из толпы зачинщика спора, я сконцентрировала внимание на нём. Он с яростью сжимал кулаки и смотрел на Влада, порываясь схватиться за нож, который лежал тут же на столе.

Моя реакция была незамедлительной. Перемахнув узкий ручей, я быстрыми шагами направилась к ним, движимая только одной целью — предотвратить беду. Пытаться молча избежать конфликта уже поздно, а разговоры не помогут. Да дали бы мне слово вставить? Сомневаюсь.

Но есть один способ, вводящий окружающих в состояние паники или ступора и заставляющий позабыть о своих намерениях. И, как в любом противостоянии, главное здесь — внезапность и непредсказуемость.

Мужчины мгновенно вздрогнули и застыли, когда услышали громкий зловещий крик. Кое-кто даже выронил из рук ложки и стаканы, таращась на меня испуганным взглядом.

Способности изменять свой голос и действовать, не боясь выглядеть неадекватно, породили самое оптимальное решение.

Я выбрала самую неестественную для обычного крика тональность и продолжала держать её ровно на одной ноте, настолько долго, насколько могла. В итоге некоторые даже протрезвели, а я в наступившем молчании цапнула Влада за руку и направилась к вагончику. Он даже не сопротивлялся.

— Это что сейчас было? — поинтересовался он, немного придя в себя.

— Я предотвратила конфликт.

Влад вздохнул, морщась и сдавливая виски.

— Ты действительно не от мира сего. Понимаешь, что теперь о тебе будут думать?

— Мне всё равно.

Мой голос был равнодушен, но в душе бушевала настоящая буря. Мне хотелось забросать его претензиями, обозвать последними словами, поколотить… ведь всё, что бы я ни делала, в конечном итоге лишено смысла. Я не могу прикрывать его всегда. Либо он сам перестанет дурить и подставляться, либо всё окончится тем же, чем и всегда. Потому что нельзя кого-то спасти, если он сам того не хочет. Можно лишь отодвинуть сроки, дать время одуматься.

Эта история завершилась благополучно. Моё выступление произвело на кучку браконьеров неизгладимое впечатление, и некоторое время они даже лодки ставили подальше от берега, где находился наш участок. Задира, который едва не развязал драку с поножовщиной, и вовсе больше не появлялся.

Однако кое-что всё-таки произошло…

В тот день на реке было слишком шумно, и всё пространство заполнял звук моторок. Количество посторонних превысило все разумные пределы. Не понимая, что происходит, я была рада увидеть знакомое лицо. Тахир тоже находился в гуще событий и как раз прибыл на одной из лодок. Он не улыбался как обычно, и когда я поинтересовалась у него о том, что произошло, парень помрачнел ещё сильнее.

— Мудрый утонул. Мы ищем тело, — ответил он коротко и, извинившись, направился к группе мужчин с нашивками спасателей.

Не знаю, что я испытывала в тот момент. Мы толком и не были знакомы, и видела я его один раз, но чувство, что произошедшее несправедливо, слишком глубоко проникло в душу.

Поздним вечером, когда всё стихло, я спустилась к берегу, который всё ещё подтопляла большая вода. У привязанных лодок вырисовывался тёмный силуэт человека.

— Хочешь прокатиться? — спросил Влад, обернувшись.

Несмотря на всё своё умение плавать, порой я испытывала безотчётный страх перед водной стихией.

— Я не уверена в том, что нас не снесёт течение куда подальше, — пробормотала я, отступая.

— Да брось ты! — неожиданно мужчина подхватил меня на руки и поставил в лодку. Затем, оттолкнув её от берега, запрыгнул и сам. Лодка опасно закачалась, что заставило меня присесть и вцепиться в борта.

— Сумасшедший.

Он лишь усмехнулся и направил лодку к заводи, где течения почти не было. Мы поднялись вверх по реке, а затем, покинув спокойную воду, на скорости спустились по течению вниз. Я продолжала крепко держаться за борт, но не могла не признать, что происходящее здорово. Встречный ветер развевал мои растрепавшиеся волосы и не давал нормально вдохнуть.

— Ещё раз? — поинтересовался Влад и получил в ответ мой неуверенный кивок.

Снова та же заводь и безумный спуск по реке.

В лесу истошно закричала ночная птица, и, взглянув в сторону берега, я увидела человеческую фигуру, окутанную мягким белесым светом. Прямо на моих глазах он поднял руку в предупреждающем жесте и растворился в воздухе.

— Пожалуйста, давай к берегу, — попросила я.

Влад насмешливо хмыкнул, но просьбу выполнил.

А ночью мне слышался слишком отчётливый плеск волн. Казалось, будто река подошла совсем близко к вагончику и вот-вот унесёт его. От этого было не по себе и уже совсем не хотелось спать.

И всё же под утро меня сморил сон, в котором мне привиделся молодой рыбак, ценой своей жизни спасший друга и двух девушек, которых тот решил прокатить на лодке. Он оттолкнул последнюю к берегу, а потом силы оставили его, и сильное течение подхватило ослабшее тело…

Чужие жизни в его глазах, безусловно, стоят не просто внимания, но и самопожертвования. Надеюсь, они об этом никогда не забудут.

Утром у меня поднялась температура. Отчего-то сильно кружилась голова, мутило, и настолько сильно ныла челюсть, что завтрак показался адской пыткой. Пришлось возвращаться в город с предчувствием, что сюда я больше не вернусь.