Ir abelas, ma vhenan

Тихий вздох.

Потерянная, убитая горем Лавеллан скользит подушечками пальцев по чуть согретой солнцем и уже заросшей молодым ярко-зеленым мхом могильной плите, сидя у надгробия, которое гласит:

«Здесь покоится Каллен Стентон Резерфорд.

Память о тебе всегда будет гореть в наших сердцах и согревать нас в трудную минуту»

Её поблекшие глаза останавливаются на этой вечной надписи в миллионный раз. Она будто ждет чего-то от старого камня, безмолвно вопрошая об ушедшем. Она больше не плачет, нет. Лишь силится вспомнить, сколько лет прошло… И не может.

Чувство, что он ушел еще вчера, покинуло эльфийку уже давно. Когда? Кто знает. Время как будто исчезло, как в тот раз, в будущем, где Корифей победил. Но он ведь проиграл. Так как же так?..

Лавеллан поворачивается лицом к утреннему, еще не жгучему, солнцу. Уставшая от мыслей, она удивляется себе, когда жмурится от света. Странно. Она будто и забыла, что существует солнце. Каллен заменял все чертовы светила неизменным спокойным сиянием, которое излучала его улыбка.

Но теперь его нет.

В её памяти только одно — смерть. Его смерть. Она старается не думать о ней, но при этом будто бы всё ещё переживает ужас той ночи…

…За окном тихо, видно месяц. Он ещё не спит. Слышно, как он ровно дышит. Лавеллан лежит в полудремоте под тёплым боком. В мягкой постели как всегда уютно, хочется поскорее забыться. Но в один момент звук прерывается; раздается лишь слабый вскрик, Каллен вздрагивает и тут же оседает. Лавеллан поднимается, зовёт его, сначала шёпотом, потом всё громче и громче, по-детски дергает за руку; выбежав из комнаты, зовёт на помощь…

Помощь уже не понадобилась.

Сердце, истощённое лириумными ломками, остановилось в один миг. Это могло случиться намного раньше, в любой момент. Им ещё повезло, что он прожил так долго…

Измученная тяжелыми воспоминаниями эльфийка опускает голову, и длинные золотые пряди падают прямо на плиту. В это мгновенье дует свежий ветерок, трава на лугах вокруг расходится волнами. Солнечный блик пробивается сквозь листву раскидистого дерева и теплой каплей растекается по кисти Лавеллан.

«Нет, ты еще со мной, — думает она, рассматривая солнечную «метку». — Ты в каждом солнечном блике, каждом луче. Я знаю это. И ты всегда будешь со мной, ведь я всё помню…»

Эта мысль звучит в ее голове, как ответ на все вопросы, заданные одинокому надгробию, опустевшей башне в Скайхолде, запылившемуся столу, мокрой от слез подушке и ночному небу над Крествудом, куда он водил её рассказывать о своем детстве и где отдал ей свой талисман, который она бережно хранит до сих пор.

Лавеллан вдруг вспоминает: три года. Три года его уже нет. Три года пустоты, отрешенности и бесконечных «почему?». Но это был не конец воспоминаний, пришедших так неожиданно.

Она вспоминает все.

Разум эльфийки будто просыпается, и перед ее взором раскрываются страницы их счастливой, хоть и тяжелой и полной испытаний, жизни.

Встреча в Убежище, когда она смело заигрывала с ним, а он только краснел, смущенно отводил взгляд и улыбался в ответ, как мальчишка; робкая радость на его лице, когда миледи Инквизитор вернулась из первого длительного похода; многочасовые собрания совета, на которых Лавеллан то и дело замечала направленный на неё очарованный взгляд; разговор на крепостной стене и незабываемый первый поцелуй; бал в Халамширале, после которого Рыцарь-командор похитил эльфийку на всю ночь; совместная борьба с зависимостью от лириума; Священный Совет, где он сделал ей предложение; их свадьба…

— Инквизитор… Извини, что прерываю, но нам пора.

Лавеллан не заметила, что Варрик подошел.

Надо уезжать, предстоят серьезные переговоры; императрица Селина и король Алистер Тейрин ожидают прибытия послов Инквизиции.

Инквизитор Лавеллан снова вздыхает, но уже не так печально, как в прошлый раз, обводит взглядом тихую полянку и направляется в сторону дороги, где ее ждут Верховная Жрица Кассандра и Жозефина.

Ma melava halani, emma nehn din.

Теперь она не ощущает пустоты, уходя отсюда.

Теперь он с ней. И всегда был.