Последний план Петира

Петир открыл глаза. Ему снова снился океан с высоты птичьего полета. Хотя почему снился? Сны нереальны, а он и правда летал. Так происходило много лет подряд, с самого раннего детства, и сегодня случилось в последний раз. Слово «Варг» впервые он услышал, как ни странно, от Брандона Старка, решившего развлечь свою невесту страшными северными сказками. Тогда-то Петир понял — речь идет о нем. Потом он долго копался в книгах Риверрана и Королевской гавани, пытаясь найти хоть что-то. Но находил лишь приступы удушья от пыли и резь в глазах от мелких, неразборчивых букв. Наконец ему повезло. Он нашел книгу времен Андальского вторжения, на три четверти написанную рунами. Той малой части, что была написана на андальском, хватило, чтобы понять: автор её безумен. Но говорит он о варгах. Безвестный автор утверждал, что и сам обладал подобными способностями прежде, в прошлой жизни, но утратил их, похитив тело молодого андала. Автор пространно рассуждал на тему Силы Крови, судьбы и моральных запретов, сокрушался о необдуманности своих поступков и к чему-то вечно приплетал Старков. «Кровь Старков — сильнее всех прочих», — утверждал он и даже пытался доказать это, но Петир не находил эти доказательства убедительными. Дальше автор пресно и скучно рассуждал на тему королей прошлых и грядущих. Петир прочел и это. Все прочее было записано рунами. Позже Петир пытался прочесть и эту часть, но древний язык надежно хранил свои секреты. Даже этих крох Петиру хватило, чтобы составить план.

***

Санса за завтраком была удивительно мила и улыбчива. С Робином она вела себя почтительно-строго и почти не морщилась, когда тот орал на нее своим мерзким визгливым голоском, с Мирандой она обменивалась вежливыми и непринужденными шутками и даже одарила улыбкой одного из слуг. Должно быть, ей тоже снилось что-то хорошее. Петир смотрел на нее и не мог налюбоваться — так красива она была.

Завтрак закончился. Санса хотела было уйти, но Петир её окликнул.

— Алейна!

 Она запнулась, чуть не врезавшись в слугу. 

— Останься, мне нужно с тобой поговорить.

Санса обернулась, её улыбка стала натянутой.

— Да, отец.

Петир вздохнул. С таким живым лицом бесполезно пытаться скрыть хоть что-то, тем более так бесталанно. Он сделал жест рукой, предлагая Сансе сесть, и она послушалась.

— Сегодня будет званый вечер, ты должна будешь блистать на нем. К нам приедут очень важные гости, — Санса наморщила лоб и кивнула. — Будь любезна, надень ту сеточку для волос с аметистами, что я подарил тебе.

Санса вздрогнула, на её лице отразился ужас.

— Т-ту самую, отец?

Петир любезно кивнул.

— Но ведь один из аметистов пропал, и теперь сетка будет смотреться некрасиво с пустующим звеном.

Голос её звучал надтреснуто, со страхом и тайной надеждой, что всё обойдется. Ну кто бы мог подумать, что у Кет родится столь непутевая дочь?

— Ничего, я уверен, ты сможешь скрыть этот маленький изъян, ты ведь у меня такая умница.

На лице Сансы отразилась паника, но она покорно кивнула.

— Вот и славно. — Закончил разговор Петир. Но Санса его прервала.

— Кто будет на сегодняшнем вечере? — В больших голубых глазах читалась мольба. Должно быть, от Петира требовалось сказать, что человек этот будет стар, к тому же очень зол и бессердечен. В каком-то смысле так оно и было, но Петиру было некогда заниматься утешением страждущих. Даже таких красивых.

— Это не имеет значения. — Санса хотела ещё что-то спросить, но под суровым взглядом «отца» передумала.

***

Санса в темно-пурпурном платье блистала этим вечером. Пожилые леди Долины восхищенно ахали над чудесной тканью, скромной серебряной ниткой с единственным маленьким аметистом на шее и прической, уложенной в сетку. Старухи были в восторге. Каждая из них могла вспомнить свою далекую молодость и то, как же прекрасна и невинна она была в возрасте Алейны. Даже если это было ложью.

Санса улыбалась, говорила много вежливых слов и позволяла брать себя за руки, как и положено хорошей девочке.

Вечер подходил к концу, и Санса уже была изрядно пьяна, её щеки пылали не хуже факела, прическа сбилась, а голос стал громче. Петир позаботился о том, чтобы её бокал никогда не пустел. Незачем девочке дергаться и ждать — кого же она убьёт в этот раз.

Петир подумал, что переборщил и стоило дать ей не такого крепкого вина, когда Санса попыталась задремать у него на плече, пока он «поправлял ей прическу». Камень упал в нужный кубок, и время остановилось. Петир выдохнул, мысленно прочёл молитву Семерым и выпил яд. Сначала ему показалось, что он выждал слишком мало времени и камень, не успев раствориться, просто застрял в горле. Но нет, яд сработал как надо, горло распухло, и Петир тяжело закашлялся, чувствуя, как холодная рука смерти сжимается вокруг его шеи. Люди в ужасе отпрянули, несколько особо впечатлительных дам истошно заверещали, это раздражало даже в предсмертных муках. Санса, милая Санса, не кричала и не верещала, она молча соскочила со своего стула и, отпрянув на пару шагов назад, смотрела на происходящее широко распахнутыми голубыми глазами. В ней больше не было ни капли опьянения — только тихий ужас. Последнее, что увидел Петир — как она побледнела и свалилась в обморок.

***

Петир проснулся с болью в спине. Вчерашний вечер помнился ему довольно смутно, но раз он всё ещё жив, можно было с уверенностью сказать: все удалось. Океан ему больше не снился. Он сел на кровати, и каштановые волосы легли на его плечи и довольно пышную грудь. Значит, все и вправду удалось. В комнате Алейны зеркал не было, зато был умывальник, полный чистой горной воды, к нему-то Петир и направился. В воде отразилось знакомое личико Сансы, немного растерянное, но вполне довольное. Волосы были взлохмачены, а ночная сорочка почти ничего не прикрывала. Не знай Петир точно, что происходило сегодня ночью, он бы подумал, что кто-то оприходовал девочку.

Дверь в комнату отвратительно скрипнула и открылась, Петир изобразил на лице испуг и недоумение и с тихим вскриком обернулся. В комнату зашла Миранда, в глазах её бушевал океан скорби — бескрайний, темный и насквозь фальшивый.

Петир — нет, Санса, пора было приучать себя к новому имени, — облегченно выдохнула.

— Ранда, это ты, ты меня напугала. — Он постарался придать своему голосу как можно больше растерянности.

Миранда грустно улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовалась она.

Петир пожал хрупкими плечами.

— Все немного расплывается, я будто ещё сплю. Должно быть, слишком много выпила вчера.

Миранда состроила скорбное лицо.

— Ты ничего не помнишь о вчерашнем?

Петир только помотал головой. Он помнил и понимал о вчерашних событиях куда больше остальных, но распространяться не стал бы и под угрозой смерти. Миранда тяжело вздохнула. 

— Бедняжка. Присядь, у меня для тебя скорбные вести.

Пока Миранда рассказывала Петиру о его собственной трагической смерти во всех ужасающих подробностях, половина из которых были созданы её больным воображением, сам Петир старательно охал и ахал в нужных местах. В конце концов, дав понять Миранде, что малышка Алейна достаточно напугана и ближайший день проведет в слезах о безвременно ушедшем отце и своей нелегкой сиротской доле, Петир выставил болтливую девицу вон.

Впереди его ждала долгая и тяжелая работа длиною во много лет, и первым делом он собирался изучить свое новое, молодое и прекрасное тело, чтобы оно как можно лучше послужило на его, Мизинца, благо.