Следующие три дня прошли превосходно. С одной стороны, их поведение не сильно изменилось. Но с другой, оба чувствовали, что больше нет той стены, изменились границы дозволенного. Теперь в их жизни стало определенно больше объятий и поцелуев, что могло только радовать.

Утро начиналось с легких поцелуев и непринужденных разговоров за завтраком. Юнги, имея такую возможность, взял на себя обязанность подвозить Намджуна до университета, несмотря на все протесты. Против железного аргумента: «Я имею полное право подвозить своего парня» — Намджун ничего сделать не мог. Не сильно и хотелось. После встречались они на работе. Кажется, от остальных сотрудников не укрылся тот факт, что Намджун стал чаще захаживать в кабинет Юнги. Тихие вечера проводили в компании друг друга. Намджун наконец полностью перебрался в комнату Юнги. Теперь и в его комнату.

На четвертый день, приехав в ресторан из университета, Намджун узнал, что Юнги на рабочем месте сегодня еще не появлялся. Несмотря на то, что утром ничего странного не произошло, он просто не приехал. Никаких сообщений с предупреждением об отъезде Намджун не получал. Телефон был отключен и это еще больше пугало и настораживало. Хосок так же не отвечал на звонки — но это было логично, Чон говорил, что будет занят на съемках. Надежда, что они встретятся дома еще теплилась в груди.

До дома он доехал на метро, что было определённо непривычно. Наличие собственных ключей сейчас радовало, как никогда. Квартира была пуста. С их утреннего отъезда ничего не изменилось. Юнги домой не возвращался.

Хосок ответил на его СМС около двенадцати ночи. Ему удалось немного успокоить Намджуна, рассказав, что случились непредвиденные обстоятельства в ресторане в другом городе, и Юнги срочно пришлось выехать туда, а также, что он обещал вернуться к завтрашнему дню. Хосок списал выключенный телефон на севшую батарею и неимение под рукой зарядного устройства. С трудом верилось, что Юнги мог забыть предупредить его, но ничего больше Намджун сделать не мог. Ему оставалось только ложиться спать, надеясь, что завтра мужчина вернется и сам все объяснит.

Но утром другая половина кровати так и оставалась холодна. В квартире стояла тишина. юнги так и не приехал. Отгоняя лезущие в голову дурные мысли, Намджун, даже не завтракая, поехал в университет. Весь день прошел слишком быстро. Погруженный в свои мысли, Ким совсем не замечал происходящего вокруг. Только каждый перерыв проверял телефон на наличие новых сообщений. Он согласен с мыслью, что переживания больше смахивают на беспочвенную паранойю. Но чувствовалось, что что-то не так. Словно прямо сейчас происходит что-то плохое, а он не знает и никак помочь не может.

Не успевает Намджун войти в помещение для сотрудников в ресторане, как его спрашивают о Юнги. Другие работники, считая их живущими вместе родственниками, пытаются узнать, куда пропал директор. От этих вопросов все внутри холодеет. На работе Мин так и не появлялся. Намджун озвучивает им версию, сказанную вчера Хосоком. А у самого руки трясутся. Он считает минуты до завершения рабочего дня. В груди последней надеждой теплиться единственный оставшийся вариант.

Но в квартире вновь холодная пустота. Намджуна захлестывает паника. Юнги так и не отвечает на звонок, телефон все еще выключен. Ким пытается убедить себя, что подобное поведение не нормально. Оно больше похоже на желание контролировать каждый шаг Юнги. Но ничего не может сделать с предчувствием чего-то плохого. Он вновь находит в контактах номер Хосока, надеясь, что Чон не посчитает его поведение странным. Но Хосок все еще оправдывает странное исчезновение срочным отъездом по работе.

Поняв, что никакой полезной информации от Хосока он не узнает, парень сбрасывает вызов. Остается только нервно мерять шагами комнату. Минут через пятнадцать раздался телефонный звонок. Надежды, что это может быть Юнги, быстро разбились о высвеченное на дисплее имя. «Чон Хосок». Намджун с неохотой отвечает на вызов.

 — Намджун, я понимаю твои переживания, — сходу произносит Чон. — Ситуация не самая простая сложилась… — Нехорошее предчувствие усиливается.

 — Что-то произошло? — дрожащим голосом спрашивает Намджун.

 — Да, — после недолгой паузы наконец отвечает Хосок. — И… Подожди минуту, — просит он. — Ты хорошо все обдумал? Не боишься последствий? — Намджун слышит голос Хосока чуть приглушенным, словно тот прикрыл микрофон на телефоне рукой. И готов поклясться, что отвечает ему Юнги. «Да, уверен» — было сказано точно его голосом. Намджун понимает, что Юнги и Хосок сейчас вместе. Значит ли это, что Чон все это время лгал, прикрывая Юнги? Ким слышит тяжелый вздох, и наконец Хосок заговаривает, обращаясь к нему. — Это не телефонный разговор. Ты можешь приехать? Объясним все на месте. Я скину тебе адрес сообщением.

 — Да, конечно, — тараторит Намджун, сбрасывая звонок.

Через пару минут приходит сообщение с адресом. Намджун с удивлением понимает, что это совсем близко к скверу, в котором он и Юнги впервые встретились. Так вот, что Мин тогда делал в тех краях. Намджун быстро собирается, хватает свой рюкзак и ключи от квартиры и бежит к ближайшей станции метро. В вагоне поезда слишком много людей. Он почти пропускает нужную станцию, выбираясь из толпы на платформу в самый последний момент перед закрытием дверей.

Нужный ему адрес не так близок к метро. Сверяясь с картой в телефоне, Намджун петляет между домов, проклиная типовую застройку, наследие барона Османа. Ориентироваться среди одинаковых зданий сложновато, но он наконец находит нужный дом и подъезд. Ким набирает в домофон код, присланный Хосоком, чтобы открыть дверь. Внутри его встречают множество горшков с растениями, пара дверей, на этот раз стеклянных, и еще один домофон. Рядом с кнопками у него прописаны имена владельцев квартир. Находя в списке Хосока, Намджун жмет на кнопку. Практически сразу слышится писк, гласящий, что дверь ему открыли. Он попадает в подъезд. Сориентировавшись, в какую сторон идти, Намджун доходит до широкой винтовой лестницы и расположенного напротив нее лифта, на котором он и решает подняться. Лифтовая кабина снаружи закрыта решеткой, а внутри крошечная, тесная даже для двоих, отделанная деревом, но со встроенным современным пультом. Подняться ему предстоит на шестой этаж.

На этаже обнаруживается всего одна дверь, ведущая в квартиру, и она уже открыта. Однако в прихожей его никто не встречает. Намджун разувается и бредет вперед по коридору, даже не рассматривая внутреннее убранство квартиры. Раньше ему было интересно, как живет Хосок в таком доме. Он слышал, что квартирки в Османовских домах маленькие, но видимо в случае Чона был сделан капитальный ремонт, объединивший не только две квартиры на этаже, но и захвативший этаж выше, судя по обнаруженной им лестнице, ведущей наверх.

Его окликает Хосок, подсказывая куда пройти. Намджун, следуя голосу, доходит до просторной комнаты и замирает на пороге. На одном из стульев, закинув голову назад, действительно сидит Юнги. Рядом на диване расположился Хосок. И оба побитые. Словно только из драки. Оба дышат тяжело, одежда местами порвана, много кровоточащих ран. Но не только это заставляет замереть на месте, затаив дыхание. Намджун широкими от удивления глазами рассматривает сначала Хосока, на чьей голове красуются два темно-серых треугольных уха, словно волчьи, а глаза поблескивают красным в свете ламп. И это лишь малая часть изменений. Он переводит взгляд на Юнги. Мин, словно чувствуя это, опускает голову и смотрит ему в глаза. А у самого зрачки суженные, радужка ярко-желтая. На голове уши с кисточками, а на лице темнеют полосы.

 — Привет, Намджун, — хрипло проговаривает Юнги. — Нам надо многое обсудить.

— Привет, — выдавливает из себя Ким. Он не может понять, в замешательстве он сейчас или в ужасе от происходящего. Однако вопросов в голове точно больше, чем ответов.

— Может тебе присесть? — обеспокоенно спрашивает Хосок. — Выглядишь так, словно в обморок сейчас прямо хлопнешься.

— Нет, все нормально, — чуть заторможенно проговаривает Намджун. — Я постою. — А голове крутится мысль, что так сбежать будет проще. Ким старается прогнать ее. — Итак, — сглатывает он. — Я слушаю.

— Эм, возможно, ты уже догадываешься, — начинает Хосок. — Мы оборотни.

— Оборотни… — вторя, шепчет Намджун. — Подожди, вы оба кровью истекаете! Так и будете сидеть? Хосок, где аптечка? — взбодрившись, спрашивает он.

— Дальше по коридору и повернуть на право, в ящичке под раковиной, — бормочет Чон, удивленный таким порывом.

Намджун срывается с места. Он доходит до ванной комнаты. Открывая первую же дверку тумбы, Намджун достает внушительных размеров коробку, надеясь, что не ошибся. В ней действительно оказываются различные бинты и антисептики. Ким возвращается в комнату и не знает, с кого начать первым. Хосок на его растерянный взгляд молча кивает в сторону Юнги. Намджун придвигает к себе стул, садясь на против Мина и начиная рыться в коробке в поиске нужных предметов.

— Итак, пожалуй, начнем с того, что оборотни не выдумка, не существа из сказок и легенд, — заговаривает Юнги, подставляясь под руки Намджуна. — Мы вполне себе реальны. Просто живем скрытно, не контактируя в своей вот такой форме с людьми. — Он указывает на себя, а после и Хосока. Намджун вновь осматривает их внешний вид и хмыкает, наблюдая за тем, как звериные уши пропадают, возвращаясь в привычную форму, исчезает блеск в глазах и полосы с лица.

— Нас можно сравнить с тайными организациями. О нас знают только те. Кто должны знать. Оборотни, некоторые близкие им люди и Охотники, — продолжает Хосок. — Конечно, мы не живем в звериной форме в лесу, но стаи все же имеем. Они больше нужны для защиты, особенно молодых и старых оборотней, которые легко могут стать жертвами Охотников, стая дает приют и поддержку. Своеобразная семья. Вопросы решаем сейчас не драками, как раньше, а вполне дипломатично, переговорами. Мы состоим в самой большой в городе Парижской стае. Есть еще около пяти стай поменьше и одиночки.

— Ага, и Хосок — альфа нашей стаи. Вожак, если по-простому, — с гордостью в голосе проговаривает Юнги. И морщится, когда Намджун начинает стирать кровь с его лица, задевая рассеченную бровь и скулу. — Намджун, оно все равно заживет скоро, у нас регенерация быстрее, чем у людей.

— Сиди смирно и помалкивай, — сердито отвечает ему Намджун. — Пропал неизвестно куда, на звонки не отвечал, — ворчит он. — Я слушаю дальше.

— Так вот, об Охотниках. Это люди, желающие нашего истребления. Здесь самое забавное, что мы знаем, где они живут, они знают, где расположен штаб стаи, но не нападаем в открытую. Сейчас все более-менее мирно, но стычки иногда все же случаются. Вот мы и вляпались. В районе заповедника Медон объявился оборотень. Только обратившийся, надо было съездить туда и выловить его, пока ничего не натворил и не нарвался на Охотников. К сожалению, они там тоже уже были. Пришлось немного подраться, — в конце фразы Чон усмехается.

— Это ты называешь «немного»? Боюсь представить, что тогда будет, когда подраться придется сильно, — фыркает Намджун.

— Ты какой-то подозрительно спокойный. Почему не пытаешься убежать в ужасе или вызвать нам врачей из психиатрической больницы? — спрашивает у него Юнги. Поведение Намджуна его действительно удивляло. Раньше, когда приходилось вводить в курс дела обычных людей, те метались в страхе или неверии.

— Сам не знаю, — отвечает Намджун, переходя с аптечкой к Хосоку. — Хотел бы уехать домой, заснуть, а на утро решить, что все это не больше, чем глупый сон. Но совесть не позволяет оставить вас двоих в таком состоянии. — Он и сам не понимает, почему ситуация его совсем не пугает. Нет, все же немного пугает и вводит в замешательство. Но не так сильно, как предполагалось.

— Так, что еще рассказать-то, — задумывается Юнги. — Основы в целом объяснили.

— Почему Охотники не нападают на ваш штаб. Если так хотят всех перебить и знают, где он расположен? — спрашивает Ким.

— Наш штаб расположен в катакомбах Парижа, — объясняет Юнги. И на удивленно-вопросительны взгляд Намджуна, кивает. — Да-да, именно там. В части, закрытой от туристов. Как-нибудь сводим тебя туда на экскурсию. Оборотни стаи, даже не слишком хорошо зная туннели, могут ориентироваться в них по запаху. Конечно же, света там нет. Охотникам будет тяжело, а нам нет. И Охотника вполне можно завести, например, в затопленную часть туннеля. Выбраться обратно по этим запутанным коридорам не так просто. Плюс, оборотней в штабе слишком много, чтобы так просто нападать. Так же с местами, где живут Охотники. Они стараются селиться ближе друг к другу. И лезть в это осиное гнездо никто не хочет. Да и зачем кровь лить лишний раз.

— Что ж, звучит вполне логично. А как ты смог стать вожаком Парижской стаи, если сам из Кореи? — в этот раз Намджун обращается к Хосоку, параллельно заматывая его руку бинтом.

— Я же переехал больше десяти лет назад. Сразу в стаю вступил, там мы с Юнги и познакомились. Вожак — выборная должность. Лет шесть назад произошла кризисная ситуация, позволь мне не вдаваться в подробности, и прошлый вожак покинул свой пост.

— Скажем так, Хосок тогда хорошо себя проявил, как лидер, — врывается в разговор Юнги, вальяжно откидываясь на спинку стула. Он, морщась, почесывает пластырь на носу, под которым, зудя, заживает порез.

— Да, верно. В итоге голосованием выбрали меня. Была еще одна кандидатка. Она, как и я, не была француженкой, что забавно, ведь стая французская. Хельга Эйнарсдотир, исландка. Она была в стае дольше меня и не сильно была рада принятому решению. Но сейчас она альфа другой стаи, с которой мы в дружественных отношениях. Туда перешли некоторые участники нашей, вслед за ней.

— Уф, голова разболелась, слишком много информации. Но я закончил, — проговаривает Намджун, поднимаясь со стула и разминая спину.

— Спасибо, — благодарит Чон.

— Думаю, нам стоит поехать домой. Все же, уже поздновато, — говорит Юнги, смотря на часы на экране телефона.

— Оставайтесь сегодня, займите комнату на втором этаже, еще час потратите на дорогу в такое время, — отвечает Хосок.

— Я не против. — Юнги смотря на Намджуна. Ким устало кивает, выражая согласие этой идее. — В таком случае, мы останемся.

Юнги, вероятно зная, о какой комнате говорил Хосок, идет по коридору к лестнице, ведя за собой Намджуна. Они поднимаются на второй этаж квартиры. Глазам предстает белый коридор с четырьмя дверьми. Юнги идет к самой последней, открывая ее легким толчком. В комнате темно, но это, судя по всему, не мешает Мину ориентироваться в ней. Когда Юнги поворачивается к выключателю, встречаясь глазами с Намджуном, Ким видит, как радужка вновь позолотела.

Юнги щелкает выключателем. Комната небольшая, но светлая. В глаза бросается узкое окно от пола до потолка. Большую часть площади занимала кровать, заправленная светло-голубыми простынями. Намджун в предвкушении упасть на мягкий матрас и забыться сном.

Юнги говорит, что хочет еще принять душ, чтобы смыть с себя остатки пыли и кровь с волос. Намджун только кивает, широко зевая. Спать хочется больше, чем обдумывать произошедшее. Юнги здесь, рядом, и он в норме, а значит можно оставить все переживания. Намджун скидывает с себя джинсы и толстовку, забираясь под мягкое одеяло. Сон быстро настигает его.