У меня была подруга, которую я любила больше всего на свете. Она рисовала до кровавых мозолей. Ей никогда не сиделось на месте. Думаю, если бы это было возможно, у неё за спиной были бы крылья. Огромные. Совсем не белые. Моя подруга ненавидела белый цвет.

Иногда я пропадала. А она - находила. Ныряла в самые тёмные омуты, знакомилась с чужими чертями и возвращала меня назад. Потом подолгу отчитывала и варила кофе в турке. Обязательно с корицей. Иногда добавляла что-нибудь ещё.

Мы сидели на крошечной кухне. Она смотрела на меня и беззвучно смеялась блеском своих глаз. На кончике её носа жили веснушки. Наверное, они тоже смеялись.

Кофе был вкусным. Так, словно никак по-другому и быть не могло. В этом меня убеждал пряный густой запах и сладкие жирные сливки. И, конечно же, кошки. Они бегали по столу и трясли пушистыми хвостами над нашими чашками. И каждый упавший на меня волосок убеждал. Я, в принципе, верила.

Весь мой мир строился на том, что она существует. И неважно, как далеко я буду здесь и сейчас, ведь где-то там есть светлое пятно во тьме. Эта маленькая кухня, коты, кофе, стопки исписанных и исчирканных листков. Среди всех этих мелочей сидит она. И смеётся, не нарушая тишины.

Это то самое фундаментальное правило, которое никак нельзя нарушить.

Моя любовь к ней была честной. Я была очарована взбалмошным характером и неумением слушать. В её медных волосах навеки запутались запахи краски, специй и сладкого миндаля. Никого во всём мире я не обожала так, как свою дорогую подругу.

Однажды ночью, всё оборвалось.

Открыв глаза, я была во тьме. Больше ничего не существовало. Лишь мгла. Я же билась загнанным зверем, исторгая из глотки жалобный крик. Моя подруга, моё солнце, моя прелесть исчезла. Забрала медь волос, запахи и холсты. Сорвалась с обрыва в никуда.

Никто так и не понял, куда она подевалась. И я тоже.

Всё, что когда-то горело во мне, остыло. Да и я сама - уже совсем не я.

Бесконечно долгий остаток зимы я была потеряна в мыслях. Всё ушло. Вместо меня был лишь отчаявшийся голодный хищник. Он выл внутри меня по ночам, а я вторила ему тихим писком, в который обратился мой голос.

Всё стало серым в сравнении с прошлым. Там были пятна краски на руках, вербена в аромалампе, кошачья шерсть на языке. В настоящем не было даже пустоты.

Наверное, она унесла часть меня с собой.

Вот бы она вернулась.

Вот бы.