Ты уезжаешь в Пристань!

«В Облачных Глубинах запрещён шум» — гласило одно из четырёх с лишним тысяч правил на стене послушания. Но Саньду Шэншоу сразу же его нарушил, только переступив границу Ордена. Пройдя через барьер с помощью жетона, он быстрым шагом направился в покои Главы клана. Некоторые юные адепты попытались его остановить, предупреждая, что Глава занят важными делами и просил его не беспокоить. Но почувствовав зловещую ауру Главы Цзян адепты решили что спорить бесполезно, но с прохода не ушли, всё ещё убеждая что лучше не тревожить Первого Нефрита, Цзян Чэн же всё не унимался, добавляя, что если они сейчас же не освободят дорогу, то он переломает им ноги, а потом добавит Цзыдянем, адепты тут же исчезли, зная что Глава не шутит. Но кольцом всё-таки пришлось воспользоваться, как только Цзян Чэн заметил бегущего на встречу шисюна с широкой улыбкой и с вопросом, почему он так громко орёт, что его слышно во всём Ордене. Кинув зловещий взгляд на Вэй Ина, Ваньинь замахнулся кнутом, который почти достал бегущего прочь Усяня с криком «Лань Чжань, спаси меня!!!». Дойдя до цзинши и открыв дверь с ноги, Глава Цзян вошёл внутрь. Оглядевшись, он застал Нефрита сидящего за низким столиком, на столе лежали какие-то бумаги, а вокруг были раскиданы книги и свитки. Белые одеяния были слегка помяты, волосы растрёпаны, под глазами мешки, кожа бледнее, чем обычно. Ещё и исхудал. В руках находился какой-то свиток, скорее всего это были дела по Ордену, но сейчас Цзян Чэна это волновала меньше всего. Услышав грохот закрывшейся двери, Сичэнь тяжело вздохнул и поднял голову на незваного гостя. Смотря на разъярённого Ваньиня, Хуань попытался улыбнуться и уже собирался поприветствовать гостя, как его тут же перебили. — Чё сидишь? — злобно спросил Цзян Чэн, глядя прямо в глаза Сичэня, из-за этого второго немного передёрнуло. Цзэу-цзюнь должен был прибыть в Пристань Лотоса ещё два месяца назад, но каждый раз переносил встречу на потом, тем самым испытывая терпения Саньду Шэншоу. — Сколько мне раз нужно тебе повторять одно и тоже? Хватит убиваться, собирайся, полетели в Юньмэн! — Сичэнь удивлённо посмотрел на своего собеседника. Видимо, это «потом» наступило. Злость Цзян Чэна потихоньку уходила, на что Хуань невинно улыбнулся. — Там жизнь ключом бьёт, и на сопли времени нет совсем. — Сомневаюсь, — Сичэнь отвёл взгляд — да и Глава Цзинь, не будет рад моему проживанию в Вашем Ордене. Вам и так хватает бед и без этого. — Там ежедневно от А-Лина океаны проблем, — согласился Цзян Чэн и тяжело вздохнул — И лотосы созрели — из лепестков сделаем джем, — сейчас середина августа, самое время для лотосов, которые они планировали собирать вместе ещё с зимы. Сичэнь снова тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой. — Я никуда не поеду. — Нефрит отложил свиток на пол рядом с собой. — У меня много дел в Ордене. — Что значит, не поедешь? — Цзян Цэн снова начал закипать — Сичэнь, ты А-Хуань! — промолвил Ваньинь, стараясь не начать снова кого-то оскорблять — Ты уезжаешь в Пристань! — Глава Лань снова собирался запротестовать, придумывая новое оправдание, лишь бы не ехать в Юньмэн и не перекладывать свои проблемы на Цзян Чэна — И никаких «отстань»! — Глава клана Цзян, — Сичэню не получилось даже улыбнуться, улыбка выглядела слишком неестественно. Чего — чего, но он не ожидал, что терпение Ваньиня так быстро закончится, и в итоге тот приедет лично, чтобы забрать Главу к себе в Орден. — Я не могу уехать. Я не могу отдать свой пост брату, не закончив дела и… — Его вновь перебили, будто все его слова просто пустой звук. — Из лотосов мы производим крем для рук, ты хотел побывать на производстве, говорил что тебе интересно, как Главе клана узнать о деятельности своего союзника.— Цзян Чэн заставил вспомнить, как Хуань искренни желал увидеть, как производится знаменитый Юнмэновский крем. — А ещё мы производим вино, и только мне удумай подавить алкашку ядром, — угрожающе проговорил это, намекая, как после случая в храме, Саньду Шэншоу пришлось вытаскивать Нефрита не только из уединения, но и из запоя. — Но ночью будем пить по-честному — смирись, а потом в свете луны в реке купаться побежим нагишом.- с усмешкой сказал Цзян. — Глава Цзян… — Хуань почувствовал как щёки начинают полыхать. — Зови меня А-Чэн… — устало произнёс Ваньинь. — Мы наедине, зачем так официально? — А-Чэн, я был бы рад принять твоё предложение, но я не могу скинуть все свои недоделанные дела брату! Мы можем подождать с этим ещё месяц? — Сичэнь выглядел так жалко, пытаясь уговорить Цзяна отложить встречу, переезд, как можно дольше. Он не готов сделать шаг вперёд. — Ты уезжаешь в Пристань! — рявкнул Ваньинь — И никаких «отстань»! — он тяжело дышал и сжимал кулаки, пытаясь подавить эмоции. Ему хотелось ударить Сичэня, он снова делает шаг назад, а не вперёд, снова возвращаясь к началу. Чэн подошёл ближе — Чувствую боль твою, как свою. — тихо начал Ваньинь и тяжко вздохнул — Горя хлебнул, когда был я юн. — в глазах мелькнула печаль. Орден в огне, смерть родителей, старшей сестры, шиди… Он понимает, каково это терять близких, родных тебе людей. Саньду Шэншоу присел рядом с Хуанем взяв его руку. — Но стоя средь беды, на краю, я не отдался небытию. — он нахмурился, сжав руку Хуаня в своей и успокаивающе гладя большим пальцем — Своё тепло в тебе разолью, очнись и почувствуй руку мою. — тихо проговорив и уже немного громче добавил — Приходи в мой тихий приют! Цзэу-цзюнь смотрит прямо в глаза Саньду Шэншоу, в которых отражалось тепло и нежность, и просто не понимал, почему Цзян Чэн до сих нянчится с ним. Прошло столько лет, а он до сих пор рядом. Хуань трус, который постоянно оглядывается и делает шаги назад. Каждый раз, когда Ваньинь помогает выбраться из этой бездны, Сичэнь вновь и вновь туда падает. Боится, он боится, что снова потеряет дорогого ему человеку. Каждый раз, когда Цзян Чэна нет рядом, ему снова начинают сниться кошмары, где он собственными руками убивает названных братьев, как от него отворачиваются родные, как Цзян Чэн испытывает к нему ненависть и молча уходит в темноту. Хуань так боится, что Ваньинь его действительно возненавидит, что он снова останется один. — Ты уезжаешь в Пристань! — повторил свои слова Глава Цзян и Нефрит вздрогнул. Предложение звучало уверенно, решительно, — Это действительно не обсуждается, Хуань, ты едешь в Юнмэн. — Сичэнь обратил внимание на стол с бумагами, которые он никак не мог разобрать уже недели две — Чё сидишь? Собирай вещи, ты уезжаешь в Пристань. — Сичэнь издаёт смешок, сколько раз Цзян Чэн уже повторил эту фразу? — А-Чэн, прекрати. Я правда не могу сейчас уехать. — Хуань перевел взгляд на бумаги и шумно выдохнул. — Причина же не в этом, — спокойно сказал Ваньинь и Цзэу-цзюнь непонимающе смотрит на него — Ох, Сичэнь, — он сжал его ладонь сильнее — Пристань — это край свободы, непокорных ветров. Запустим змея и отпустим наше прошлое прочь, — он улыбнулся, а сердце Сичэня пропустило удар от этой тёплой и искренней улыбки. — Теперь мы будем вместе, поживей сомненья отбрось! — Хуань с сомнением смотрел на Цзян Чэна, у которого в глазах заиграли весёлые огоньки. — И ленточку твою, однажды, повяжу на бедро. — Саньду Шэншоу прикрыл рот рукой, краснея от собственной фразы, а Сичэнь лишь рассмеялся. — Так, всё! — воскликнул Ваньинь и встал, подойдя к выходу из цзинши, — Собирай свои вещи, мы выезжаем прямо сейчас! Сичэню ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он точно знает, что его Цзян Чэн точно не оставит его в Гусу. Хуань ещё раз тихо улыбнулся и поднялся на ноги.