Попрощавшись с Брендоном, я накинул на плечо сумку, подхватил ручку чемодана и покинул школу специалистов незамеченным. Мне и правда попались лишь двое студентов — но они были так увлечены обсуждением некой новости, гуляющей, по их словам, по Магинету, что вовсе не заметили меня. Или сочли за своего однокурсника, возможно.

Проскользнув мимо стражи у ворот Красного Фонтана, я оказался на песчаной дороге на остановке автобуса. Ох, как хорошо, что я не надевал свитер! Солнце! Солнце разыгралось не на шутку! Печёт! Ни одного облачка на ярко-голубом небе! Прекрасная погода! Моё настроение, если это вовсе возможно, поднялось ещё выше!..

На пустом автобусе я добрался до Алфеи — неужели никто не покидает школы на ночь? Хоть… почти у всех курсов Алфеи кроме первого — новичков и пятого — выпускников, экзаменов меньше и проходят они подобно контрольным, проверяющим знания поверхностно — я услышал это от студентов высшего курса, кажется, они тогда жаловались на разницу нагрузки прошлого и нынешнего года. Так отчего феям, сдавшим все зачёты, не развеяться в городе оставшуюся часть дня? Может, в Магиксе нет ночного досуга и все заведения работают до захода солнца?.. Я ещё никогда не бывал в городе ночью.

Я ожидал беспокойства, зарождающегося, едва автобус приближался верно и спешно к воротам Алфеи. Я наблюдал высокие башни, мягко-розовые стены, изумрудные сады за витиеватой низкой оградкой с задней стороны дворца. Величествен и изящен, как и прежде, кажется, не бывало здесь никакой трагедии, и все ученики здоровы.

Но…

Я не тревожился и тогда, когда автобус, оставив меня у ворот-крыльев школы фей и магов Света, закрыл двери и умчался прочь. Я был уверен в себе и своих силах, отныне обрётших контроль практически стальной: я ощущаю, сколь легко мне и свободно дышится, как плавно в моей душе танцует огонь, и полупрозрачные сети не так сильно давят на мою энергию — эти барьеры, созданные серебряными наручами, что переливаются на моих предплечьях, не скрываемые отныне рукавами рубашки, что закатаны были кропотливо руками Брендона.

А на моей груди мерцает камень бирюзы, опутанный золотыми нитями.

Я переступил порог школы, готовый… нет, не желал я лечь костьми и рвать на голове волосы, лишь бы всем помочь, везде побывать и всё успеть, да вину загладить. Совершенно спокойный я испытывал свои настоящие эмоции, не скрывая их совершенным, идеальным, изящным ликом, сотворённым моим отцом и профессорами в далёком, казалось бы, детстве.

Брендон… научил меня любить самого себя, свои достоинства и недостатки. Он сказал мне, что я красив душой и внешне, даже когда не играю сдержанного, прекрасного, безукоризненного джентльмена. А когда… простым человеком являюсь. И мне начинает это нравится!

Алфея, казалось бы, спала. Но давно пробило одиннадцать. Вероятно, студенты на занятиях. Многие зачеты отменены… и перенесены, как оказалось, на начало следующего семестра, но не все.

Так… с чего бы мне начать? Думаю, нужно занести вещи в комнату, а после наведаться к мадам Фарагонде и всё рассказать.

Вот только мне не позволили!

— Валтор!

Внезапно оклик от главной двери. Я, склонившийся, чтобы взять чемодан, и взора поднять не успел, едва выровнялся, уловив быстрый знакомый стук каблуков…

Как был схвачен крепкими объятьями тонких женских ручек и…

Повален на землю!

— Это и правда он!

— Вернулся! Слава Творцу!

— Уф, Валтор! И куда ты запропастился? Мы всё гадали!

Я проморгался и ойкнул, стиснув зубы — руку ободрал, спасая свою спину и причёску, опёрся о дорожку рукой, другой удерживая навалившуюся на меня сияющую, прекрасную и неподражаемую принцессу имени звёздочки.

— Стелла… — улыбнулся я от души любимой сестрёнке, что удобно на моих бёдрах устроилась, всё не отлипая от груди. И оглядел подруг, окруживших нас. — Девочки! Флора, Муза, Текна! Как я рад видеть вас снова!

— Где ты пропадал? И вещи твои исчезли! И что это такое у тебя на руках?..

Посыпались вопросы. А я улыбался блаженно: нет больше той опаски во взоре подруг, когда они пытались заговорить со мной после случившегося пожара. Нет волнения, тревоги и боязни сказать что-то не так, обронить не те слова. Флора больше не пытается уговаривать девочек побеседовать со мной — ну разве не объясняется это всё нежной улыбкой Флоры, задорной ухмылкой Музы и сосредоточенным взором, да, пусть и всегда она такая, Текны, но устремлённым лишь на меня. А ещё…

— Стелла, — я качнул подругу, сев на землю удобнее. Сестрёнка немного отстранилась и вперила в меня свой сияющий взор. Но руки не отпустила, да что уж там! Она сильнее в плечи мои вцепилась, словно когтями! И то верно, у неё всегда длинные ногти миндальной и острой формы, покрытые ярким маникюром.

— Валтор! Я так боялась больше никогда не увидеть тебя! Братик! — пролепетала сестрёнка, хныкая, и вновь в меня вжалась. Я обнял дорогую сияющую звёздочку крепко-крепко — ах, она приятно благоухает, будто бы самим солнечным светом!..

— Прости. И вы, девочки. Простите, что пришлось беспокоиться за меня. И за этот погром в школе, — я вздохнул, переводя взгляд с Винкс на учебное крыло Алфеи. Вовсе не иллюзия: школа по-прежнему стоит величественно, грациозно, внушительно ликом своим беспрекословным. — Теперь со мной и моей силой всё в порядке.

— Правда? Ты так уверен в том, что следующего выброса не произойдёт?

Я бы не сказал, что Текна поддевает меня этим вопросом специально, что пытается дотянуться до замотанных бинтами любви Брендона моих душевных ран и вновь насыпать соли. Учитывая её спокойное лицо и отсутствие хмуро сдвинутых бровей, зато наличие безукоризненного сосредоточения…

Она просто беспокоилась. А ещё ей было интересно, как же я смог достичь баланса в душе.

И почему же так тяжело отгадывать эту интересную девушку? Будто её разум — не мозг, скопление нервных окончаний, а целая система из плат, проводков и элементов питания.

— Почти полностью уверен в этом. К тому же на моих руках отныне эти наручи — их дала мне Фарагонда, и они помогают мне сдерживать огонь.

— Но почему ты ушёл?! — подскочила с моих колен Стелла. Я внимательно глядел на свою сестрёнку, по-прежнему сидя на дорожке двора Алфеи. — Твоих вещей в комнате не оказалось. Ты хотел покинуть школу?!..

Этот вопрос… Впрочем, ответ и так был ясен.

— Да… — опустил я, отводя взгляд, и подтолкнув Стеллу, на ноги поднялся, отряхивая джинсы. Непривычно, когда на лицо, едва я склонюсь, не падают все волосы из-за спины скользнув по плечам, тут же начиная мешаться и щекотать.

Я пронзительно посмотрел на девочек, подобрав с земли свою сумку и чемодан.

— Я не знал, куда податься из-за своей неуправляемой силы. Не хотел никому причинять боль… неосознанно даже.

Я не договорил, как вновь на меня посыпались восклицания, полные мольбы:

— Валтор!.. — оскалилась Муза, казалось мне, она что-то скрывает. Нет, не в желании навредить — она просто не могла что-то сказать… лично мне в лицо. Что это? Ведь мы друзья, незачем умалчивать свои эмоции. Ведь друзья для этого и созданы, чтобы делиться всем друг с другом и искать утешения. И несомненно, чтобы замечательно проводить время вместе.

— Нет! Не уходи! — простонала Стелла, вновь прильнув к моей груди. Я обнял сестрёнку за плечи, ощущая большую тяжесть на сердце. Моя принцесса… так сильно будет страдать, если я вдруг уйду?

— Ведь эти браслеты… — начала Флора и запнулась, тревожно взирая на меня, так глубоко, пристально, проницательно. — Они помогают тебе удерживать контроль! Всё будет в порядке!

Я улыбнулся, успокаивая подруг. Надо всё им объяснить.

Отстранил от себя Стеллу и завёл рассказ:

— Рано утром я уже собрал вещи и покинул Алфею. Но по пути к городу я вышел на остановке Красного Фонтана… потому что не знал, как мне лучше поступить. Там, так и не отыскав ответов, я повстречал Брендона. Мы поговорили, и я остался в Красном Фонтане на ночь. Он помог мне, поддержал словом и вселил надежду.

Я вздохнул и, собравшись с мыслями, завершил:

— Поэтому я понял, что не должен уходить из школы. Покидать Магикс и возвращаться домой, на Землю. Не только потому, что я должен больше узнать об этом мире и своей силе, научиться ей управлять и контролировать, но и понять… — я помешкал, — откуда она у меня — простого землянина.

Девочки с ответами не спешили. Но определённо на их лицах я видел радость — их дорогой друг Валтор решил остаться. Но, возможно, если бы они раньше нашли смелость поговорить со мной и сказать пару слов… которые произнёс тогда Брендон на пороге Волшебного леса и остановки у школы рыцарей… я бы не вышел за порог школы фей и магов Света. Или…

Мне требовалась встряска. Проветриться и…

Слова возлюбленного действуют на разум иначе. Но теперь, с поддержкой подруг, я ощущаю, что способен и того — горы свернуть! Горы, что Магикс наш обжитый окружают! И являются отличным времяпрепровождением для любителей горнолыжного спорта в Диких Землях.

— Мы тоже должны были поддержать тебя, — уверенно опустила Флора, но всё же несколько взволнованно подрагивали её ресницы, а кулачки тонких ручек сжимались крепко-крепко.

— Ты не виноват в том, что случилось, — всплеснула руками Муза и вновь сложила их на груди, качая головой в сторону нашего общежития, — а все студенты только о твоей жестокости и кровожадности и говорят!..

Флора переполошилась и даже схватила подругу за плечо:

— Муза! Так прямо! Ты…

Девочки запнулись. Я не выразил эмоций, лёгкая улыбка не покидала моего лица.

Я знаю, что мнение обо мне — лучшем и подающем величайшие надежды на будущее волшебников-мужчин в школе Алфея — теперь скверное. Феи и маги — особенно последние, если остальным ученикам стало известно о случившейся трагедии в уборной учебного крыла — будут бояться меня и сторониться. Некоторые, возможно, попытаются избавиться от меня. Есть и те, кто принял меня таким, какой я… оказался — это касается старших курсов, знакомых не понаслышке с подобными неурядицами в обращении с магической силой.

Общество — щепетильная вещь, и налаживать, исправлять, выравнивать скомканную бумагу доверия будет очень непросто. Но мир Магикс уже многократно поражал меня колоссальной разницей в принципах и логике, к которым я привык из своего родного мира безмагии. Вдруг… всё окажется иначе? Ничего нельзя предугадать.

Но я постараюсь. Поэтому я и вернулся.

Я помотал головой, прогоняя все тяжёлые мысли. И улыбнулся подругам.

— Брендон мне обо всём рассказал, — начал я. — Как вы тревожились за меня. Как хотели помочь. Но не находили подходящего момента, ведь я определённо источал ауру, которая не позволяла и приблизиться ко мне. Более того, я старался избегать людей и всегда закрывался в своей комнате, — я отвёл тяжёлый взгляд. — Сила тогда… терзала меня. Ведь даже оказавшись в лазарете вновь, я не смог ожидать помощи от мадам Офелии.

Девочки смотрели с сожалением. Несомненно — они подозревали, что я испытывал боль. Но ничем не могли мне помочь.

— Валтор…

— Спасибо, — воспрял я, улыбнувшись от души. — Спасибо, что остаётесь со мной. Когда такие замечательные друзья рядом, любые невзгоды нипочём!

Как вдруг меня с объятьями окружили! Всё моё имя восклицая, девочки льнули ко мне, как ласковые кошки, едва не урча, а я ответно постарался обнять их — как смог! Рук не хватало!

Как я счастлив!

— Да!

— Наш Валтор вернулся!

— Ура!

Разве что одна из нашей команды Винкс, в которой я тоже важная незаменимая деталь, волшебница не стремилась к столь экспрессивному выражению чувств. Впрочем, Текна и вовсе старалась их не выражать даже словами. Изредка мы видели её недоумение, крайне редко — тихий смех, порой чуть суховатый, и холодность, окружающая её…

Я заулыбался и протянул руку подруге.

— Текна. Иди к нам.

Но она определённо смущалась данного чересчур эмоционального действа — хоть и скрывала это, но я видел отчётливо. Чувства отныне мелькают в её взоре, порой искрятся, как сейчас, желанием также подойти и стать ближе к нам, своим друзьям. Как и меня — наша дружба изменила каждого из нас и подарила новые ощущения и эмоции, о которых мы даже не подозревали. Ведь всего пару лет назад я и не предполагал, что однажды буду говорить со своими друзьями, что почувствую их объятья, их тепло, увижу их улыбки… смогу… получить… нечто большее, чем можно купить за деньги, в которых я никогда не испытывал недостатка.

— Я не считаю физическую близость жизненной необходимостью. Разве что это стимулирует выработку гормона эндорфина…

Внезапно, Муза отделяется, хватает руку задумчивой Текны, вновь повествующей о научном — и интересном, кроме прочего! — и притягивает к нам резко, что подруга упала мне на грудь и невольно уткнулась в шею, обхватив за талию в попытке удержаться. Испуганно отстранилась, взволнованно огляделась на несколько оторопевших подруг… с большей — много большей, чем раньше! долей смущения посмотрела на меня. И когда её бледная кожа уже начинала краснеть, я обхватил всех своих подруг и вновь крепко прижал к себе, шепча благодарности.

Многие трудности ещё впереди. Но на душе лёгкость, а в теле — сила, которая также наполнила и мою сущность. И магию. Я уверен, что теперь способен преодолеть большие преграды, чем раньше! И раз уж Творец и Бог Земного мира наделили меня такой силой, кем бы я ни был — я всё узнаю, всё исправлю и достигну новых высот! Кажется, я не был настолько уверен в себе даже в начальных классах при строгом воспитании отца.

— Возможно, я не очень нравлюсь тебе и кажусь иногда странным, но, — говорил я, всё ещё обнимая крепко подруг и самое главное — Текну, которой я и повествовал свои слова, — но ты мне — очень. Как и все вы, девочки, — открыв глаза, я вновь не сдержал улыбки. Теперь она часто посещает моё лицо. — Я вас всех люблю.

— И мы тебя, Валтор!

— Ведь ты наш друг!

— Мой любимый брат!

— А ещё — наш лидер!

В скопе радости, льющейся из Светлых душ и сияющих взглядов моих подруг внезапно прозвучала необычная фраза. Я наконец отпустил несколько брыкающуюся и совершенно смущённую Текну — она принялась приглаживать волосы и оправлять одежду, нервно поглядывая на меня искоса — и удивлённо посмотрел на Флору — именно она обронила эти слова.

— Лидер?..

— Да! — подтвердила сразу и громко Муза. Стелла и Флора закивали, не теряя улыбок — ярких, совершенно искренних, приятных и дарящих тепло. — Мы осознали это в первые часы после пожара — когда тебя не было рядом, нам всем стало одиноко и плохо. Ты поддерживаешь нас, заботишься, вдохновляешь, даришь улыбки и побуждаешь улыбаться. Объединяешь нас — таких разных характерами! Даже Текну!..

Подруга с магией технологий и столь же рациональным разумом осекла Музу:

— Эй! Я вовсе не…

— И меня, — продолжала Муза, словно не услышав Текну, и шмыгнув носом, поглядела на меня украдкой, — хоть я раньше была не очень искренняя и пряталась от своего грустного прошлого…

Я встрепенулся. Верно! Мама Музы…

— Тот… лотос… — я замялся. — Который… я сломал. Его смогли починить?

Муза закивала и вскинув руки, явила нам розовый фарфоровый цветок на своих тонких ладонях. Девочки удивлённо залепетали — мол, когда это я умудрился ещё дел натворить, что-то разрушить, сломать… А Стелла ревностно вопрошала, с чего это мы с Музой наедине время проводили? Я пропустил смешок: она явно говорит это в шутку! Вон, искорки в глазах, смешинки в уголках губ! А Флора, поглядывая на нас с сестрицей названой, посмеивалась, пряча губы, растянутые в улыбке, за тонкими пальчиками.

— Всё в порядке, Валтор! Душа мамы всё ещё здесь. Но я пока, — Муза замялась, — не открывала лотос. Честно… боюсь. После того, что ты сделал… она заговорила сама, будто живая! и я…

Пряча набежавшие слёзы, Муза замолчала. Я собрался с силами, наладил связь с центром своей сущности магии — полыхающим костром пламени драконом, ныне бодрствующим и наблюдающим — наладил поток энергии по жилам — размеренный, спокойный, равномерный… И подняв раскрытую ладонь над цветком, совершил небольшой круговой жест, как однажды на балконе башни Алфеи в День Розы делала и Муза. Цветок засиял. Дрогнули лепестки, раскрылся бутон. Поднялись пестики, и тычинки встали в ряд, подобно настоящему благоухающему на клумбе цветку.

Поднялась голограмма дамы в китайских одеждах ханьфу. Белокожая — столь похожа на Музу! — она улыбнулась мне, оглядела подруг-фей, столпившихся в восхищении совсем близко. Обернулась на дочку и нежно и тепло обронила:

— Я люблю тебя, Муза. И очень горжусь тобой!

В этот раз цветок закрылся, едва я отозвал свою энергию. Мысль о том, что моя магия — не совсем обычная и обладает совершенно невообразимыми тайнами, особенностями, я сохранил, но отложил. Я подошел к Музе и, подхватив цветок, следом обнял павшую на колени подругу, крепко прижимая её к груди. К нам подскочили остальные, тревожась за подругу. Гладя её мягкие тёмные волосы, я ощущал, как подрагивают её плечи в рыданиях.

Всё будет хорошо! Теперь я в этом уверен!

***

Так вот. Что о моей… способности даровать жизнь?

Даровать Жизнь. Я бы повествовал об этой удивительной вдохновляющей особенности моей магии с прописной — заглавной буквы. Потому что ту искру силы, которая сорвалась с моего пальца и позволила всего лишь частичке души матери Музы заговорить своим голосом и подумать своим разумом… Это нечто далёкое даже от исцеления и регенерации серьёзных ран на моём теле!

Потому что это поразительно! Я буквально вдохнул в неё жизнь! Всего частица души! И она заговорила!

Вообще, у меня возникала одна логически выведенная идея — вновь обратиться к матери Музы и узнать у почтенной дамы, каким магическим импульсом я смог пробудить её душу и почти возродить её, даровать возможность мыслить и говорить, подобно настоящему живому человеку. Судя по реакции Музы — ранее это была простая голограмма и ни единый магический всплеск дочери китаянки не пробуждал её от вечного сна.

А я смог. И, возможно, дама могла намекнуть мне о том, что почувствовала или…

Ох! Но мог ли я вновь терзать подругу? Да, она была бы счастлива вновь увидеть мать хоть чуточку живой, но… Это принесёт Музе куда больше боли, чем радости.

Я отмёл эту мысль сразу. И пока просто завёл разговор с подругами о новой… точнее, забытой старой способности своего, казалось бы, разрушительного, пугающего волшебства, пока мы поднимались в общежитие — сперва занести вещи в комнату, а после к мадам Фарагонде — решили мы все вместе.

— Ещё я открыл в себе способность к исцелению других людей — оказалось, моя магия не только регенерирует моё тело, — перехватив чемодан в другую руку, не замечая почти и боли, я раскрыл ладонь, и девочки наблюдали, как всё ещё несколько кровящая ссадина медленно затягивается полностью, краснота исчезает, кожа вновь становится упругой и гладкой без единого рубца. — Но и по моему желанию исцеляет людей вокруг меня.

Муза выразилась за всех — у подруг только глаза широко распахнуты:

— Ух ты!..

— Это редкая способность, — заметила Текна с неподдельным восхищением. — Не только способности к ускоренной регенерации, но и лечение ран других людей?

— Да, — кивнул я и тут же потупился, нервно пряча взгляд — мимо проходила какая-то ученица, но кажется, она не обратила на меня и группу девушек-фей внимания. Хотя это только я во всей школе таким образом нервирую мадам Гризельду — шествуя со своими милыми хрупкими соседками по коридорам, намекая на крайне близкие отношения — кажется… это тоже имели в виду те юноши в уборной?

Я замотал головой и взбодрился. По крайней мере, постарался отогнать неприятные мысли.

— Я узнал это, когда исцелил небольшой ожог на ладонях Брендона.

— Ожог? С чего бы это он… — скривила милую моську Стелла, роясь в кармане юбки и всё-таки отыскав ключ, открыла двери нашей квартиры. Где по-прежнему рядом с табличками имён девочек, висело и моё. Настоящее, а не Эндрю какой-то… там. Реверсия, если мне не изменяет память?

— Это я его так, — вздохнул я, отставляя чемодан и сбрасывая сумку на диван в гостиной. — Он пытался помочь мне с моей неуравновешенной силой. И попросил атаковать его, вы представляете? После того жуткого пожара, который я устроил! — всплеснул руками я. Но в глазах моих отныне отражалась не боль, и вина не ощущалась на плечах столь тяжело. Я лукаво улыбнулся, и девочки захихикали.

— О да! Он просто сумасшедший! — отозвалась с безудержным сарказмом Муза, широко заулыбавшись.

— Ещё раньше, в битве с Трикс, ты исцелил мои раны, — напомнила Флора нежным голоском.

Я кивнул.

— Да. Но я совсем забыл об этом… тогда… Трикс и эта драка… Этот мир совершенно безумен по сравнению с Землёй, где за всю свою вековую жизнь можно не увидеть ни единого преступления и просто… жить. Жить в спокойном мире.

Девочки переглянулись. Я был напряжён и хмур. Как и они. Разве что в их глазах я наблюдал волнение и…

Я вздохнул. Определённо, они полагают, что я всё ещё хочу вернуться домой. Но… что-то подсказывает мне, что мой дом — здесь. Вероятно, моя могущественная магическая сила, какой мощи нет ни у единого мага-первокурсника. Не зря меня… столь упрямо звала к себе сама первая фея!

— И я подумал, что… я бы смог исцелить раны и ожоги учеников в лазарете школы? — развёл руками я. — Сейчас на мне эти браслеты — блокиратор излишней энергии и помощник контроля волшебства. И вдруг… я смогу как-то загладить свою вину?

— Валтор! — осекла меня Стелла вдруг и пальчиком пригрозила. — В этом нет твоей вины!

Я улыбнулся. Хоть и несколько грустно.

— Но всё же многие студенты мучаются с ожогами на больничных койках. И проведут под белым потолком все каникулы.

Нашу гостиную ненадолго окутала тишина сомнений и печали.

— Это хорошая идея. Но полагаю, это будет сложно устроить, — оценила Текна моё предложение.

Я кивнул и сосредоточенно обратился к подругам.

— Я понимаю. Поэтому я хотел попросить вас пойти со мной.

— С тобой? — переспросила Муза.

— К мадам Фарагонде. Во-первых, я должен сообщить, что самовольно на сутки покидал школу. А во-вторых, рассказать об усмирении моих магических сил, уверенном контроле духовного пламени и выразить желание помочь с лечением раненых в том ужасном пожаре, — я походил по гостиной несколько нервно. — Ведь, кто бы что ни говорил, я остаюсь главным виновным в случившемся пожаре и разрушении крыла школы.

— Ой, Валтор! — едва я обернулся, ко мне подскочила птичка с золотым оперением и прекрасными карими глазами. — Да подобная ерунда случается в нашем мире постоянно! Магия у всех есть — только одна сотая всего населения измерения не обладает волшебством!

— Как бы это ни было сложно, — Муза ухмыльнулась, поглядывая на принцессу Солнца и Луны, — но я соглашусь со Стеллой.

— Вот-вот! — подхватила снова сестрёнка, приобнимая меня и получая мои братские объятья в ответ. — Все быстро забудут о подобном! Школа уже стоит — как новенькая! — и вдруг надула губки моя принцесса, водя пальчиком по моей груди и цепляя да рассматривая новый подарок Брендона. — А вот класс зельеварения — ну будто специально оставили! Несмотря на то, что папа всё оплатил! Чтобы меня задевать, или что?!

Я захлопал глазами.

— Как это? Даже после восстановления учебного крыла? — ошеломлённо вопросил я. Ну это и правда — слишком!

Как я помню, все классы и кабинеты учителей находились и находятся отныне и до сих пор в том разрушенном мною крыле.

— Нет, теперь уже всё восстановлено до последней парты, — сообщила Текна приятную новость. Как хорошо!.. Учитывая, какие возможности дарует магическая сила — самые разные таланты со всего измерения — то о подобных неурядицах, как сотворил я в понедельник… и правда можно не беспокоиться. По крайней мере, чересчур долго.

— Лучше скажи, — Стелла вдруг возвела свой взор… чуть выше моего плеча? Она смотрит на моё ухо? Что-то… надо мной… за мной? Но взгляд такой восхищённый вдруг стал! — Откуда у тебя такая классная шпилька?!

А мне всё чудилось — отчего каждый поворот головы отражается переливчатым звоном?..

— Шпилька?.. — удивлённо пробормотал я, поднимая руку. Дрогнул, коснувшись чего-то прохладного, обладающего формой… ниточки, и вновь по гостиной, окутанной тишиной, скользнул звон колокольчиков. Когда я вновь опустил руку, в ладони осталось дивное серебряное украшение с нежными цветами вишни в основании, украшенными тремя неразличимыми нитями с белыми звенящими горошинками. Работа — искусная, видна каждая прожилка на лепестке, а в центре — драгоценный камень. Рубин это был? Или гранат… скорее?

Откуда… она взялась?

Неужели…

Шпилька исчезла из моей ладони. Я оторопело взглянул на Стеллу, крутящую украшение для пучка волос в своих маленьких ручках. К ней подошли остальные и принялись переговариваться — кажется, на тему производителя драгоценности. Неужели… знаменитый ювелир?

Я встрепенулся и поспешил отвернуться. Сглотнул, касаясь ворота рубашки.

К лицу прилила кровь. Я определённо сейчас покраснел!

Я не удивлён… что Стелла узнала, чьё воображение и чья рука создала это украшение в единственном экземпляре! О чём моя сестрёнка только что пролепетала на полквартиры.

Пока девочки рассматривают украшение…

Брендон. С чего ты взял, что мне подойдут нежные цветы вишнёвого дерева на шпильке из благородного мерцающего серебра?

Мои губы невольно растянула счастливая улыбка. Интересно, трудно ли сделать такой пучок… самому?