Твой румянец цвета счастья

Маленький скелетик лежал под пуховым одеялом, рьяно борясь с приступами кашля. Он заболел недавно. Простая ангина. Хотя, какие вообще у скелетов болезни? 

Инк уже второй день не выходил из своего небольшого и уютного домика в анти-пустоте. Его друг Дрим иногда заглядывал проверить состояние хранителя, поддержать словом, а потом так же быстро убегал раздавать всем позитивные эмоции. Он старался никогда не унывать и во всем искать положительную сторону. 

Инк удивлялся тому, что во время болезни, он ещё ни разу не почувствовал боль в груди, где у обычных монстров находится душа. 

Но, как мы прекрасно знаем, закон подлости испортит все тогда, когда его не ждут. 

Резкая боль пронзила грудь лежащего художника, напоминая о том, что не все так радужно, как тот себе представлял. А Эррор не исправился, а просто сделал небольшой отдых, за время которого Инк не успел вылечить себя. Поэтому придется расхлебывать кашу с заспанными глазами и кашлем. Которого у скелетов и в помине не должно быть.

 Творец аккуратно встал и, шатаясь и хватаясь за все дверные косяки, рассёк воздух большой кистью, открывая портал во вселенную, в которой сейчас бушевал разбойник. 

Жертвой оказалась Андерновела, со всеми своими интригами, драмами и испанской страстью. Инка этот альтернативный мир не особо привлекал, но пустить все на самотёк он не мог. Он — Хранитель, а значит должен оберегать бесценные сокровища Создателей, что так старались, отдавали все силы на зарождение своего детища. Он просто не мог оставить все как есть. 

Войдя в портал, художник встретился лицом к лицу с зачинщиком сия бедствия. Инк осмотрелся вокруг. Некоторые дома горели, жители бежали, плакали, кричали что-то на родном языке. Какие-то деревья распадались на коды. Повсюду царили хаос и безумие. Единственное, что оставляет после себя этот темный безжалостный скелет. Он идёт по трупам монстров, превращая их в пыль, стирая из памяти. И вот он стоит и смотрит на хранителя, давит его взглядом, который желает разорвать на части. 

– Эй, Эррор.. – он прервался на кашель. – Я тут немного приболел. Может, оставишь идею о разрушении мира на потом? – он как всегда улыбнулся, протягивая врагу руку, а другой держа кисть и направляя ее в землю. 

Глючный грустно ухмыльнулся. Ну разве он стал бы рассказывать, что разрушает вселенные только из желания ещё раз увидеть глупую улыбку этого радужного засранца? Нет, не стал бы. Даже если сильно того хотел. 

В глазах разрушителя вспыхнула ярость, и он направил на Инка несколько заострённых глючных костей. К счастью, тот ловко и, в какой-то степени, даже изящно увернулся, опираясь на любимую кисть, ставшую незаменимым помощником во всех делах, будь то битва или лечение. Он довольно хорошо держался для измотанного болезнью. Хотя, это ведь только начало. 

Ещё несколько костей полетело в художника, заставляя его маневрировать между ними, выписывая замысловатые па. Нити, уворот, удар костью, ещё нити и опять уворот. Их движения напоминали страстный танец наполненный самыми яркими чувствами. 

В какой-то момент Эррору надоело это ребячество, и он направил все свои синие нити, захватывая татуированное тело в крепкие оковы. Они, будто гибкие лезвия, обвили каждую косточку, сжимая и доставляя невыносимую боль. Разрушитель подошёл к пойманному. 

– Ты проиграл Инк. Победа за мной. – сладко прошептал он, отворачиваясь.

 Как говорится, никогда не поворачивйся к противнику спиной, пока не убедишься, что он сдох. Художник взмахнул кистью, которая разрезала путы, словно тонкую паутинку. Он густо плеснул в Эррора чернилами. Разрушитель успел повернуться, прежде чем, мгновенно застывающая краска, повалила его на землю, сковывая тело. Творец оседлал врага сверху. 

– Неа. Это я выиграл. 

***

– Ну, как тебе? – невозмутимо спросил хранитель, глядя на Эррора, который сейчас сидел в его доме и пил чай. Разрушитель в ответ лишь нервно хмыкнул, отпивая из чашки. 

Он и думать не хотел о том, что в очередной раз проиграл Инку. А тому, видимо, не хватило, и он Глючного ещё и в свою конуру сумел затащить. Прелестно. Теперь, если художник разозлит Эррора, придется разрушить этот уютный домик. Как жаль. 

– Слушай, Инк, я не собираюсь распивать тут чаи и болтать с тобой, как со старым другом. Зачем ты меня сюда вообще привёл? – прервал темный скелет хранителя, который занудно рассказывал о разных странностях пустоты. 

– А? – не понял сначала Инк. Его зрачки поменяли форму с треугольника и ромба на вопросительный знак и спираль. Впрочем, через секунду они вернули привычный овал и звезду, – Ну как зачем? Я дружить с тобой хочу. Или ты, как я, страдаешь провалами в памяти? – пошутил художник, отправляя в рот маленькую зефирку. Эррор нахмурился и, поймав себя на том, что следит за движениями врага, поспешно отвёл взгляд. 

– Ничем я не страдаю! Это ты вечно забываешь о том, что я тебя ненавижу и ни за что не буду дружить! – как-то по-детски возразил разрушитель, немного смущаясь. Инк даже умилился столь необычной реакции. 

– Однако, сейчас сидишь у меня в гостях и пьешь чай. – подметил он, наблюдая за вскипающим Эррором. 

– Ты! Да я.. Агрх! Просто заткнись! – скелет с силой ударил чашкой об стол. Ложка, что была в напитке, громко звякнула. Разрушитель сильно разозлился, исказив лицо в устрашающей гримасе. 

– А ты попробуй меня заткнуть, – так же спокойно, с капелькой ехидства продолжил хранитель, наклоняясь к врагу. 

От такой наглости Эррор совсем вспыхнул. Он немного отодвинулся назад, занося голову для удара, и резко подался вперед. Инк моментально лег на диван, давая тёмному скелету повалиться на себя. С неизменной улыбкой он наблюдал за удивлением разрушителя. Художник осторожно обвил руками тело, что лежало на нем, стараясь не касаться его костей. Он помнил, чем закончилось прошлое прикосновение: кучей лагов на теле Эррора, а потом большой трещиной на черепушке Инка. В глазницах белого скелета красовались сердечко и золотая звёздочка, на скулах слабо светилась радуга, а сам он добро улыбался.

 Осознание пришло к разрушителю только тогда, когда художник заговорил. 

– Так и будем лежать? Тебе нравится? – шутливо спросил Инк, приближаясь к голове темного скелета. Вот тогда-то он и взревел. 

– Нга-а-а-ах! Инк, твою мать! Отпусти меня! – но, как бы тот ни старался выбраться, творец держал на удивление крепко. Поэтому, выбившись из сил, он просто рухнул на грудь художника. Тот улыбнулся и ещё сильнее прижал к себе Эррора. 

– Ты болеешь или как? Что-то сил многовато для больного, – злобно спросил он, поражённо утыкаясь в грудь Инка. 

– Видимо, твои объятия меня вылечили, – невинно улыбнулся, вызывая новый приступ ярости у разрушителя. Он барахтался несколько минут, пытаясь выбраться. Безуспешно. Эррор снова обречённо повалился на творца.

 Удивительно, но прикосновения и объятия хранителя не вызывали у него отвращения или неприязни. Это было довольно... приятно? Эррор скривился от этой мысли. Он ненавидел этого радужного ублюдка и не хотел иметь с ним ничего общего, будь то дружба или даже нечто большее. Нечто большее?! Почему он вообще об этом задумывается? 

Заметив, что Инк заснул разрушитель снова попытался выбраться, но даже во сне тот его не отпускал и держал довольно сильно. Достаточно сильно, чтобы не дать Эррору шанс сбежать. Глубоко вздохнув, он прикрыл глаза, проваливаясь в столь желанный сон словно после трудной битвы. 

***

Проснулся разрушитель в приподнятом настроении. Видимо, хорошо спалось. Он даже не удивился тому, что всё ещё находился в доме этого глупого художника. – Радужный мудак. – спокойно сказал Эррор, сладко потягиваясь на зелёном диванчике. 

– И тебе доброе утро. – невозмутимо ответил Инк, ставя на стол омлет и горячий кофе. Скелетам не обязательно питаться, но творец уже привык к небольшому утреннему завтраку. Хотя, в пустоте вообще есть понятие "утро"?

 Учуяв приятный запах, разрушитель принял сидячее положение и начал быстро поедать свежее блюдо. 

– Ну как? Вкусно? – спросил всегда улыбчивый хранитель, помешивая свой кофе маленькой ложечкой. 

– Отвратительно, – ответил Эррор не сбавляя темпа. 

– А я думаю наоборот, – снова улыбнулся Инк, делая глоток. В душе (хотя, какая у него душа?) он радовался, что его враг сейчас сидит у него в доме, ест его еду и совсем не думает о разрушениях. Правда эти чувства не были такими настоящими, как хотелось бы хранителю. Поэтому он достал тюбик жёлтой краски и лизнул немного, позволяя своим эмоциям быть более яркими и искренними. Художник буквально засветился от счастья. 

– Чего лыбишься? – спросил Эррор, откидываясь на спинку дивана с чашкой в руке и наблюдая за повеселевшим Инком. 

– Рад, что ты здесь, – тихо ответил хранитель, закрывая глазницы и расслабляясь. Разрушитель лишь хмыкнул и отвёл взгляд. Он мог уйти сейчас, оставляя творца в одиночестве, но что-то не отпускало его. Эррор хотел подольше насладиться обществом ненавистного скелета, раствориться в умиротворяющей атмосфере, забывая былые разногласия и не пытаясь разрушить все на своём пути. 

– Ты меня раздражаешь, – разрушитель рыкнул, – Все эти улыбки, навязчивое предложение дружбы, постоянный оптимизм. Меня от этого наизнанку выворачивает, – он поставил чашку на стол и опустил взгляд, – Но и привлекает, – последнюю фразу он сказал совсем тихо, а на скулах проступил слабый желтоватый румянец.

 Инк тяжело вздохнул, отпил немного остывшего кофе и встал, поставив чашку. Он за несколько шагов обошел стол и, подойдя почти вплотную к сидящему на диване чёрному скелету, наклонился к его лицу, оставляя расстояние лишь в пару миллиметров. Эррор немного отодвинулся, не понимая действий хранителя. Художник широко улыбнулся коснулся своим лбом о лоб разрушителя. От места соприкосновения по телу пошла волна лагов, но чёрный не отстранился. Инк обнял смущенного скелета, игнорируя его фобию. 

– Твой румянец цвета счастья, Эррор.