Ран было больно. Но кого это волнует? Душа потрепана, руки в крови. Сколько трупов она видит в неделю? Бесчисленое множество. Папа пошел в бар - убийство, Конан решил погулять - убийство. И этот цикл еще никто не нарушил. Для Мори Когоро это работа, для Конана развлечение. Но Ран ведь не такая. Выслушивая очередную историю неудавшегося убийцы, сердце девушки начинает разрываться. У него были причины на убийство. Но даже если это было во имя справедливости, то Спящий Когоро все равно просто качал головой, Конан отрешенно смотрел вслед, а инспектор Мегуре уводил преступника на радость смотрителям тюрьмы. А Ран все продолжает думать о судьбе этого человека, переживать, проматывать события, находить оправдания и осуждать его действия. Также стоит учесть, что чаще всего преступниками оказывались родственники или близкие люди: любовники, друзья. Те, с кем они делили скамейку в парке или кому доверяли секрет. Насколько нужно пропитаться ненавистью, чтобы загнать себя в историю, где конец всегда один? Сколько это будет продолжаться? Изо дня в день одно и то же. Ран устала. Устала бояться, терзать себя сомнениями. Хвататься за плечи в моменты отчаянных решений. Устала... ждать Шиничи. Где он на этот раз? Опять раскрывает какое-нибудь преступление. И этот туда же. И что в этом веселого? Каждый раз видеть кровь? Находиться рядом с преступником, у которого Бог знает что на уме? Ран этого не понимала.

Девушка отошла от окна и села на кровать. Сумерки уже окутали город, погружая его в ночную мглу. Ран, склонив голову и прикрыв глаза, наблюдала за снежинками, кружившимися хороводом от любого легкого ветерка. Первые морозы. Первый снег. Ран любит снег. Он такой искрящийся, белоснежный и чистый. Ран устроилась поудобней на кровати, обхватив колени руками, с грустной улыбкой опять начала вспоминать о Шиничи. Сколько девушка его не видела? Неделю? Месяц? Год? Она не смогла бы ответить, уже давно перестав считать дни с исчезновения друга. Перестала воспринимать мир, каждый день все больше погружаясь в себя. Боль постепенно обволакивала, проникая в уголки сознания, став постоянным нахлебником на этом празднике чувств. Но кому это нужно знать? Она скроет эту боль, но уничтожить этот вирус не сможет, а он с радостью убьет все изнутри, не забывая каждый день увеличивать дозу яда. Девушка уже не могла сказать, та ли это Ран, что была раньше. Яд, нет, любовь угнетала ее. Но все говорят "Ран такая сильная! Удивительно!" и она будет сильной, чтобы не разочаровать других, и никто больше не уйдет, не исчезнет из ее жизни. Девушка не знала, когда Он вернется. Она просто верила и надеялась. Ждала. Дни, месяцы. И будет ждать. Год, два, вечность. Ран бережно хранила свои чувства, до момента, когда встретит Шиничи, сможет его обнять и быть рядом. Это произойдет. Когда-нибудь. А пока...

Ран дотронулась до деревянной рамки фотографии и, взглянув в последний раз, с негромким щелчком опрокинула на стол. А пока нужно сосредоточиться на другом. Например, на учебе. Не всегда же она будет учиться в старшей школе.

***

Шиничи не понял, когда это произошло. Вроде бы все как всегда, но что-то изменилось. И сначала он не принял это во внимание, и очень зря. Ран отдалилась. От него, от отца, от маленьких одноклассников Конана. Перестала учавствовать в расследованиях, стала меньше проводить времени дома, а если и не уходила, то найти ее можно было либо в кухне, либо за уроками. Теперь, когда Мори старший уходил куда-то с Конаном, она просто просила их быть осторожными. Никаких истерик. Никаких слез. Прекратились звонки на телефон Шиничи. Школьная жизнь забила ключом. Ран открыла в себе второе дыхание и уже никто не претендовал на первенство в карате. Больше времени с одноклассниками и Соноко. Потом незаметно подкрались экзамены, а значит и выпускной, где у Ран было потрясающее бежевое платье. В такой день даже Эри и Когоро объявили перемирие. Теперь в той самой рамке на столе стоит фотография радостных Ран, Соноко, а так же Макото, Хейджи и Казухи, приехавших поздравить выпускников. Ран поступила в университет. И конечно же Соноко. Не смогла бросить подругу. Учиться стало труднее, но девушки не сдавались. Ран нашла подработку и теперь дома появлялась еще реже. Когда девушка подстроилась под новую систему, стало легче. Появилось немного свободного времени. В такие дни Соноко тянула Ран в караоке или на очередную вечеринку. По выходным приезжала Казуха. Появились друзья в институте. Напряженные дни сменялись на веселые деньки, которые Ран с Соноко проводили в компании на пляже или в торговых центрах и парках развлечений. Потом снова приходили напряженные дни, перед сессией. Незаметно пролетели четыре года. На четвертом курсе поженились Соноко и Макото. По окончании института обрадовала всех новостью о женитьбе и Казуха. И вот Ран нашла работу по вкусу и теперь собирает вещи, чтобы съехать на, уже собственную, квартиру.

И только тогда Шиничи опомнился. Заметил как девушка повзрослела. Зашел в ее комнату, пока хозяйка отлучилась, и с изумлением отметил, что в раскрытом чемодане лежит запылившаяся школьная форма с остальными вещами, а на столе в ободе деревянной рамки уже другая фотография. Фото с выпускного. А где в то время был он? Ах да, в тот день было убийство на станции Бейка. Рядом лежало еще несколько фотографий. А это кто? Шиничи рассматрел одну из них. На ней была запечетлена компания из семи человек. В центре стояли Соноко, Ран и еще одна девушка. По бокам стояли четверо парней. Один парень обнимал за талию Ран, другой неизвестную девушку. Все счастливо улыбались в камеру. На другой фотографии Ран стояла с Араиде-сенсеем, на третьей она с Соноко и еще одной девушкой, очень похожей на нее, а тут она с Казухой и Хейджи. Сколько фотографий. Сколько воспоминаний. Новых.

Шиничи принялся перерывать фото. Яркие, тусклые, в клубе, на пляже, в кино, одна, с друзьями. Множество. И ни на одной нет Конана или его маленьких друзей. Хотя нет, на одной фотографии Ран стоит у цветочного магазина с Хайбарой. И все.

Тут в комнату зашла Ран. Застав Конана за рассматриванием фотографий, удивилась, но потом снисходительно улыбнулась и продолжила складывать вещи. И вот последняя пара обуви была уложена в чемодан, и девушка облегченно выдохнула.

— Ран-нээчан, а кто это? — Конан указал на одну из фотографий.

— Это? Друзья из универа. Веселые ребята. Ну все, я собралась.

Ран вытащила ручку чемодана и уже собралась уходить, как Конан окликнул ее.

— Ран-нээчан! А Ши...

— А! Конан-кун — девушка в спешке обернулась. — Конан-кун, будь хорошим мальчиком. Присматривай за папой. Я бы тебя с собой взяла, но меня на работе еще не утвердили, так что куча дел. Я к вам буду заглядывать. Ты уже взрослый, в пятом классе. Старайся. Ну, я пошла.

— Ран-нээ!!..

Но дверь уже захлопнулась. Как же так? Когда все так изменилось? Когда все пошло не так? Когда Ран перестала участвовать в расследованиях? Шиничи глубоко вздохнул, неверя в происходящее. Он еще тогда, дурак, порадовался, что она не будет ходить с ними, будет меньше поводов общаться с парнями, будет в безопасности... Почему же все обернулось именно так? Шиничи оглянулся, осматривая комнату. Все изменилось. И опустевшая комната тому доказательство. Воспоминания уходят в прошлое. Сгорают в памяти. Стираются в прах, словно старый пергамент. Ничто не остается прежним. Он тоже изменился. Только сейчас он заметил в себе изменения. Он так привык быть Конаном, что уже не различает себя и его. А может он и есть Конан? Нет! И как такая мысль могла придти ему в голову?! Шиничи осмотрел себя. Кажется подрос. Когда рядом была Ран, казалось время остановилось и он всегда будет мелким первоклассником, а она так и останется взбалмошной каратисткой. Что она всегда будет звонить ему. Помнить его. А теперь Ран ушла. И время будто бы начало наверстывать упущеное.

Шиничи вышел из ставшей противной ему комныты и уже хотел уйти, как его взгляд привлек мешок у двери. Мусор, который девушка в спешке забыла вынести. Подойдя ближе, Конан обнаружил поверх всего мусора смятую газету. Не побрзговав, он вытащил выпуск и расправил. "Такое-то число, такого-то года, пропал известный на всю страну детектив Кудо Шиничи". Конан стиснул зубы. В скомканой газете лежели еще потертый розовый платок и, так же скомканые, три листа бумаги. Хмуро взглянув на платок, он развернул смятые листы. Первый и третий были подписаны Араиде-сенсеем, второй лист, самой Ран. Кудо ознакомился с содержимым. "Извините за прямолинейность, но я бы хотел узнать причину отказа."

"Извините, Араиде-сенсей, прошу, подождите некоторое время." "Хорошо. Я не буду вмешиваться. Пока. Но мое предложение в силе. Я все так же прошу вашей руки."

Шиничи резко скомкал бумагу и отправил в полет. Как? Как он допустил подобное? Нужно что-то делать! Но что? С черной организацией дела не продвинулись. Ладно, можно хотя бы позвонить ей. Конечно же от лица Кудо. Конан быстро набрал номер. Послышались гудки. После третьего гудка с той стороны взяли трубку.

— Алло?

— Это я! Шиничи! — почти что прокричал Конан.

— Ши... Шиничи? — удивление. Обычное удивление. Без тени намека на радость, восхищение или что-то подобное.

— Как ты, Шиничи? Все еще на том расследовании?

Ему показалось или она сказала с иронией?

— Как живешь? Хорошо кушаешь?

Разговор ни о чем.

— Ой, извини! Я немного занята, можешь перезвонить позже?

Ран положила трубку, а Шиничи так и стоял, ошарашено глядя в одну точку и не замечая назойливых гудков. Дыхание перехватило, сердце защемило, в горле встал ком. Неужели...

Дни шли, но ничего не менялось. Время как будто зыстыло с уходом Ран. Болтовня Молдых детективов вдруг стала такой раздражающей. Бесило и безразличие к ситуации Хайбары. Ран, как и обещала, приходила пару-тройку раз в месяц. Повозмущается о жизни отца, приберется, наготовит на несколько дней вперед и уйдет. У нее своя жизь. Такая далекая от Конана. Она работает, гуляет с друзьями. А у него что? Дядя ушел в отставку, а расследования с Молодыми детективами стали скучны и однообразны. Трюки просты и пошлы до безобразия. Что в его жизни пошло не так? Верно, превращение в Конана. Но где же хваленая судьба? Где Хеппи энд? Шиничи с малых лет знал, что жизнь - жестока. Но он не расчитывал оказаться в таком безвыходном положении.