Капли дождя мерно стучали по стеклам. Аккорды зависали в воздухе и таяли. Струны укулеле вибрировали под пальцами Макото. А его высокий голос напевал.
Use the sleeves of my sweater,
Let's have an adventure
Почти неслышно, тихо. Бьякуя прижался к плечу Наэги, всхлипывая.
Head on the clouds,
But my gravity centered.
Главный наследник богатой семьи, саркастически жестокий, сейчас плакал так по-детски.
Touch my neck,
And I'll touch yours,
You in those little high waisted shorts.
Треснутые очки валялись на полу балкона. Идеально выглаженный костюм был безбожно помят. А горячие слезы лились на ткань куртки. Макото был единственным, с кем Бьякуя позволял себе такое.
She knows what i think about,
And what i think about,
Но Тогами никогда не позволял себе плакать, до сегодняшнего дня.
One love. Two mouths.
One love. One house.
Ему просто чертовски надоело носить маску идеального наследника.
No shirt. No blouse.
Just us. You find out.
— С самого детства… Я-я хотел быть таким же как остальные дети.
Nothing that we don't want to tell you about, no.
— Ввязываться в драки, и р-разбивать колени…
Cause it's too cold, for you here,
Макото лишь пел, не останавливаясь. Лишь голос едва подрагивал, когда Бьякуя прижимался ближе и всхлипывал.
And now so let me hold both your hands in
— Но я должен быть в-выше этого.
The holes of my sweater.
Хотя Макото много раз говорил, что он не обязан. Никому, и даже самому себе. И сейчас он не стал этого говорить лишь потому что он пел. А Бьякуя тонул в этом высоком, тихом голосе, что раздавался в нескольких сантиметрах от него.
— Когда придут твои родители? — спросил Бьякуя шепотом.
Макото отложил укулеле на пол и взглянул на часы.
— Сегодня не придут. Только завтра днём, часов в 12. Но ты же не можешь остаться? Ты сам сказал, тебе к 10 нужно быть дома.
Бьякуя вытер слезы и приподнял голову. И вдруг он окончательно растрепал и без того уже не идеально лежащие блондинистые волосы. И улыбнулся. Не так как в школе, скорее тепло и задорно.
— Думаю, я никуда не пойду.
— Заночуешь у меня?
Похоже, Бьякуя решил побыть бунтарем. Макото знал, что за такое дома того ждёт порция побоев. Чаще всего синяки оставались на невидных местах, чтоб скрыть их рукавами дорогих рубашек. Но не всегда. Остаётся надеяться, что Комару не заметит использования ее консилера.
— Оставайся. Но ты точно хочешь этого?
Последнее время отношения в семье Тогами портились все сильнее. Сейчас не лучшее время…
— Да! Макото, я решил.
— Тогда можешь спать у меня, а я посплю в комнате сестры. Хорошо?
Бьякуя промолчал. Парень решил, что тот согласен и пошел стелить постели.
Раньше у него почти не было друзей и уж тем более никто не оставался у него ночевать. У самого Тогами же не было абсолютно никого, до того злополучного дня. Дня, когда он совершенно случайно заговорился с этим солнечным мальчиком Макото, который, казалось, собирался осветить весь мир.
Бьякуя ненавидел жару, но Макото был единственным его солнцем.
— А ночёвки это точно нормально?
— Мы сами решим, правильно ли это.
— П-прости…
Бьякуя нахмурился и, кажется, немного покраснел. Макото тут же встрепенулся.
— Не за что извиняться! Все в порядке!
Он погладил Тогами по плечу, словно говоря, что все хорошо.
— Может быть холодно. У меня есть свитер, который, думаю, будет тебе по размеру.
Среди перерытых вещей из шкафа наконец вылез Макото с огромным бледно-розовым свитером. Надпись «spice girls» которая украшала его, давно растерлась.
— Выглядит… Мило? — улыбнулся Бьякуя.
Тогда Макото кинул ему свитер и теплые пижамные штаны. Сам он уже переоделся в мягкую домашнюю одежду. На кофте был капюшон, который он сразу же на себя натянул, примяв жёсткие волосы.
Костюм и куртка остались лежать на полу. Бьякуя переоделся. Свитер оказался ему немного маловат, но вполне уютен. От него чувствовался запах Макото.
Они сели на пол, облокотившись на кровать. Тишина. Лишь тиканье часов и куча неозвученных мыслей. Наэги приобнял друга за плечи, притягивая к себе. Снаружи начинается ливень. Только здесь, только с ним Бьякуя мог успокоиться. Глядя в светло-карие глаза, у него захватывало дух.
А Макото снова запел. Ещё тише, чтобы только Бьякуя слышал. Укулеле осталось лежать где-то в комнате.
Все растворилось, как химия, все кроме этих двух.
В тишине и разговорах прошло довольно много времени. Бьякуя давно отключил телефон, чтоб никто не смог до него дозвониться. Часы показывали полночь. На полу рядом стояли две кружки с горячим чаем. Макото рассказал, что за городом сам собирал травы для него.
— Это, должно быть, очень интересно.
Бьякуя заметил, что Макото стал мерзнуть сильнее. Он стянул с кровати одеяло и закутался в него. Парень взял его за руку, которая была холодной как лёд. Макото сразу отдернулся и спрятал руку под одеяло.
— Мне всегда холодно.
— Так вот почему ты вечно в толстовках ходишь.
И Бьякуя прижался к Макото, согревая его. Невероятно тёплыми, почти горячими руками он обхватил щеки парня. Тот вздрогнул, но не отодвинулся. Он не хотел врать хотя бы себе — это было приятно. Чувствовать прикосновения. Сердце учащенно бьётся, заглушая все.
Это то, чего им не хватало.
Все будет в порядке, если не сейчас, то позже.
Парни забрались на кровать. Бьякуя снова обхватывает холодное лицо Макото.
I want the world
In my hands.
Поджав ноги и свернувшись почти что клубочком, парни сидели друг рядом с другом. В почти полной темноте, подсвеченные только рыжеватым светом уличных фонарей из окна. И под этим светом острые скулы и аристократический нос Бьякуи выделяются ещё больше. Завораживает. Невероятно красивый, идеальный, даже такой, растрепанный и уставший.
Так констатировали с этим мягкие щёчки Макото, милого и миниатюрного. Он хлопал длинными ресницами и выглядел так наивно. Его хотелось защищать, но он и сам мог защитить всех, кто дорог ему. Такой сильный.
«Совсем не то, что я», — подумал Бьякуя, убирая руки.
Макото зевнул и прикрыл глаза. На очаровательном личике задрожала слеза.
— Думаю, пора спать, — Бьякуя молча кивнул, а в следующую секунду и сам зевнул, слегка усмехнувшись.
Нехотя Наэги встал с кровати и потащился в соседнюю комнату. Но Тогами положил руку на его плечо и остановил.
— У меня одна просьба… Поспишь со мной?
Нет, так нельзя. Вот это уже кажется слишком. Но слова уже предательски сорвались с языка.
Ему так не хотелось отпускать, хоть на секунду, этого солнечного мальчика из рук.
А тот преспокойно вернулся и завалился на кровать, отбирая одеяло. Словно ничего такого в этом нет. Или и правда нет? Однако Бьякуя обнаружил, что уже лежит рядом, укрывшись уголком одеяла, и неловко обнимает прижавшегося к нему Макото. Рука начала затекать, поэтому пришлось поворочаться, принимая удобную для обоих позу.
Холодными подушечками пальцев парень закутался в рукава кофты. Бьякуя почувствовал, как тот носом ткнулся в его грудь. Именно сейчас, когда нельзя ничего скрыть, его сердце танцует чечётку, раскаляя кровь до предела.
Только они одни во всем мире. И они могли довериться друг другу. Кажется, они немного переступили черту «друзей». Но может быть это не так уж плохо?
Завтра новый день — и новая надежда.
Примечание
Нам нужно больше софтового Бьякуи