Месяц. Я лежал в госпитале целый грёбаный месяц. Провожал рассветы и закаты через грязное окно, которое не видело тряпки много лет. Доктор уверял, что мне несказанно повезло, но вот в чём вопрос - в чём именно моё везение? В том, что я повинен в смерти человека? В том, что я проживаю чужую жизнь? В чём везение? В том, что каждую ночь я просыпаюсь в поту, с криками помощи и именем сержанта на губах? Я вижу его всё время! Каждый дурацкий день, проведенный в этом чёртовом госпитале! Я вижу карие глаза, смотрящие на меня, я вижу губы, изогнутые в полуулыбке, как тогда ночью, у казармы.

Я повинен в смерти и это самый тяжёлый груз, что я когда-либо нёс.

Джим приходил несколько раз и всё время пытался приободрить меня, рассказывая смешные истории с базы, пока однажды я не сорвался.

- Какого хуя, Джим? Неужели ты думаешь, что мне смешно?

Пирсон не обиделся, наверное он отчасти понимал моё состояние.

- Ты не виноват, Уилл. Здесь решает война. А сержант...сделал то, что посчитал нужным. Наверное каждый бы...

- Ты бы так сделал?!

Пирсон замолчал, глядя в окно.

- Это моя смерть, Джим. Моя, не его.

Когда я вернулся на базу, я стал замечать странные взгляды, направленные в мою сторону. Нет, они не были злыми, скорее любопытными. У каждого из рейнджеров крутился на языке свой вопрос, но никто и никогда не беспокоил меня ими. Джим отдалился, чему я был рад. Мы всё так же занимали одну двухъярусную кровать, но больше не были братьями, просто соседями. Вместо сержанта по казарме разгуливал капрал Грин - низкорослый и плечистый, словно бык. Его лицо исполосовано шрамами, полученными от взрыва гранаты, а в зелёных глазах застыла вечная злость, направленная на повстанцев

Я сидел в столовой за завтраком, когда ко мне подошёл капрал. Он сел на стул и пристально посмотрел в глаза, ища там что-то своё.

- Злишься? - спросил он.

- Нет, сэр.

- Злишься. Считаешь, что жизнь несправедлива. Так и есть. Она забирает лучших из нас тогда, когда мы этого не ждём. Я знал твоего сержанта.

Я оттолкнул тарелку с кашей и поднял взгляд на капрала.

- Хочешь отомстить?

- Да, сэр, - процедил я.

- Пойдёшь в мой взвод. С генералом я поговорю.

Нужно ли говорить, насколько кровавой стала моя жизнь? Нужно ли говорить, насколько безжалостными я стал? Каждый полёт - горы трупов. Каждое задание - подпитка моей злости и мести.

Я расстреливал всех: стариков, что попадались на глаза; повстанцев; женщин, что с дуру поднимали оружие; детей, держащих автомат в дрожащих руках.

Мы с капралом словно срослись, подначивая ярость друг друга. Он получал удовольствие от вида крови, что ж, я тоже. Только вытаскивая раненых с поле боя, я ощущал некое подобие жизни. Когда в твоих руках чья-то жизнь помимо твоей, приходится думать за двоих. Как то раз, мне пришлось вытаскивать Джима.

Пирсон часто прикрывал меня, я мог быть спокоен, если он за моей спиной. Но однажды, его подстрелили со спины. Пробили бедро, чуть выше коленной чашечки.

- Джим, Джим! - я перетягивал рану как мог, хлипким бинтом из походной аптечки. - За нами уже едут!

- Где капрал?

- Снаружи.

- Обещай...обещай сыграть со мной в баскетбол на базе!

Его кровавые пальцы схватили меня за рукав.

- Обещаю, дружище!

Пирсон застонал, когда я завязывал бинт. Ничего, ничего. Взяв в руки автомат, я пробрался к Грину и принялся ждать.

Вернувшись, я не навещал Джима. Не мог. Я узнавал у доктора о нём, но когда он мне сказал, что Пирсона увольняют со службы, я не мог найти слов, чтобы навестить друга.

- Грэм!

- Да, сэр?

Капрал вышагивал ко мне, через весь плац.

- Пирсон улетает домой завтра.

Домой. Я засунул руки в карманы и посмотрел на пыльные носки берец. Я должен попрощаться, но как? Неожиданно, в голове возникла мысль, пронзившая всё моё тело.

- Капрал? А вы можете узнать для меня адрес сержанта Лектера?

- Зачем?

И правда. Зачем? Что я им скажу? "Здравствуйте. Ваш сын спас меня ценой собственной жизни. Большое спасибо, вы вырастили настоящего героя."

- А, да так ...не нужно.

Капрал нахмурился, но ничего не сказал.

Вечером, когда сухая жара сменилась прохладой, оседающей на плечах в виде мелкой мороси, меня позвал капрал Грин. Он сидел в общем зале, закинув ноги, обутые в берцы, на соседний стул. Казалось, он спит, но глаза под веками были неподвижны и напряжены.

- Сядь, рядовой, - скомандовал он не открывая глаз.

Я сел и положил руки на стол.

- Держи.

- Что это?

Я смотрел на грязный клочок бумаги, на котором был нацарапан адрес.

- Ты знаешь, что это.

- Я...

- Иногда нам нужно посмотреть в глаза своим страхам. Надеюсь, ты сможешь это сделать.

- Капрал...

- У него не было матери и отца. Только брат. Я не знаю, стоит ли тебе ехать туда. Что ты ему скажешь?

- Я не знаю, что сказать, капрал Грин. Извинение это меньшее, что я могу. Если я не принесу их, они и дальше будут висеть грузом на моих плечах.

- Понимаю. Понимаю, но не одобряю. С завтрашнего дня ты в отпуске. Вернёшься через месяц

- Спасибо!

- Мне нужен боец, а не убийца, Уилл, которым ты стал.

***

Неделю спустя. Балтимор.

Я снял небольшую квартиру в Балтиморе и уже пару дней просто сидел у окна, разглядывая прохожих. Немногочисленные объедки от пиццы тухли в мусорной корзине, вместе со смятыми банками пепси. Мне нужно собраться и навестить брата сержанта, но ноги упорно не хотят выносить меня из квартиры.

Пару раз звонил Джим и выражал беспокойство. Он совершенно не обижался, что я не пришёл к нему в госпиталь. Кажется он догадывается, что со мной. Возможно догадался даже раньше чем я.

Был ли я влюблён в сержанта? Вероятно. Чувство потери лишило меня ориентации в жизни. Иногда ночами мне казалось, что сержант тоже испытывал ко мне чувства и тогда, за стеной казармы, чуть не сорвался и не признался в них.

Я достал маленькое совместное фото нашего отряда, изрядно потрёпанное от долгого ношения в кармане, и всмотрелся в острые черты Лектера. Грудь сдавило болью, как только я представил, что больше никогда не увижу его.

- Прости...

Сидя на широком подоконнике, я перевёл взгляд на улицу, где суетливый народ спешил по делам. Дневная жара набирала обороты, поднимая температуру до двадцати пяти градусов и я чувствовал жар солнца через стекло. Неожиданно, жарко мне стало за грудиной, где сердце превратилось в горящую головешку. По улице шёл сержант, одетый в брюки и белоснежную рубашку с длинным рукавом. Через руку перекинут клетчатый пиджак, сшитый явно на заказ.

- Сержант! - судорожно выкрикнул я, забыв о том, что окно закрыто.

Дёрнув ручку я понял, что рамы наглухо заколочены и выглянуть в окно не получится. В отчаянии я смотрел, как он вышагивает по улице, вскинув подбородок. Его волосы отрасли и были уложены на пробор, а темный их цвет разбавился сединой.

Соскочив с окна, я пулей вылетела улицу, пару раз умудрившись упасть на ровном месте.

- Сержант! Сержант!

Я метался среди прохожих, испуганно шарахающихся от меня.

- Сержант!

Но я больше не мог найти его широких плеч среди людской толпы, сколько бы не вглядывался в прохожих. Хотелось заскулить от тоски, стоя здесь же, посреди улицы. Я понимал, что его не может быть здесь, он мёртв, похоронен уже больше месяца назад, и, скорее всего, мне просто показалось. На свете так много похожих людей... Чёрт возьми! Кого я обманываю?! Эти карие глаза с лучиками морщинок могут принадлежать только сержанту Лектеру!