Визитёр

День тянулся невероятно долго. Приболевший Моб отсиживался дома, прислав вместо себя Экубо, и ни Рейген, ни сам злой дух не были рады компании друг друга.

– Ску-у-учно, – проныл Экубо, зависнув под потолком.

Рейген никак не отреагировал на его жалобу, продолжив заниматься своим делом, и дух спустился ниже, заглядывая через его плечо в экран ноутбука.

– Чем ты там занимаешься? Смотришь порно?

– Брысь, – буркнул Аратака, отпихнув назойливого духа локтем.

Экубо сердито надулся и опустился на блестящий листок фикуса. На какое-то время в офисе воцарилась тишина. Но надолго Экубо не хватило.

– Почему бы тебе не пойти домой? Всё равно клиентов нет. Уже вечер, Рейген, никто не придёт. 

– Не помню, чтобы просил у тебя совет.

– Мне скучно.

– Ну так уходи.

– Шигео велел мне быть в офисе вместе с тобой!

– Можешь сказать ему, что я уже ушёл домой. Я тебя не выдам.

Экубо вклинился между лицом Рейгена и ноутбуком.

– Эй, бесстыжий шарлатан! Я не собираюсь обманывать Шигео.

– Боишься потерять его доверие? Как мило, – хмыкнул Рейген, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь духа, умудрившегося заслонить собой весь экран. – Да ты дашь мне статью дочитать?!

– Мне ску-у-у-учно.

Экубо нахально дёрнул Рейгена за галстук, для удобства закинутый через плечо.

– Сейчас вылетишь отсюда! Прямо из окна, Экубо! – вскипел Аратака.

– Поймай сначала!

Рейген вскинул руку, чтобы схватить его, но дух ускользнул из пальцев, издевательски хохоча. Аратака вскочил и, чертыхаясь, бросился за ним.

В дверь постучали. Они оба замерли на секунду, а потом Рейген разжал ладонь, отпуская изрядно помятого духа, и торопливо пригладил волосы.

– Д-да! Входите!

Дверь приоткрылась, и в комнату неуверенно заглянул посетитель. Темнота, царящая в коридоре, скрадывала очертания его фигуры.

– Простите... Я не слишком поздно? Вы ещё открыты?

Рейген надел на лицо самую приветливую свою улыбку:

– Разумеется! Прошу, входите, присаживайтесь.

Мужчина вошёл, тихонько прикрыл за собой дверь, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Рейгену был знаком такой тип клиентов – стесняющихся визита к экстрасенсу, считающих себя слишком серьёзными, взрослыми людьми для подобного рода вещей. Мужчина потоптался на пороге, явно раздумывая, стоящая ли это затея, а потом, решившись, прошёл вперёд.

Рейген воспрянул духом:

– Чем я могу вам... помочь...

Чем ближе подходил к столу посетитель, тем жальче становилась белозубая улыбка на чисто выбритом лице Аратаки. Мужчина сел напротив него, и улыбка увяла окончательно. Рейген глядел на своего первого, единственного за день посетителя, и молчал. Молчал и Экубо, сидящий на его плече. А мужчина, до недавнего времени работавший охранником в организации "Коготь", недоумённо глядел на переменившегося в лице Рейгена.

– Извините? Господин экстрасенс?

Рейген отвёл взгляд, чтобы не пялиться на клиента совсем уж откровенно. Пытаясь привести в порядок мысли, он неловко кашлянул.

– Простите, в горле что-то вдруг пересохло. Так, э-э... Изложите суть вашей проблемы.

Мужчина судорожно вздохнул и выпалил:

– Мне кажется, я проклят!

Рейген моргнул. Лицо мужчины порозовело. Запинаясь и глотая от волнения звуки, он заторопился объясниться:

– Понимаете, я... Некоторое время назад в моей жизни всё вдруг пошло наперекосяк! Всё началось с того, что однажды я потерял сознание на службе, а когда пришёл в себя, то... Вот.

Мужчина повернул голову, демонстрируя Рейгену рваное ухо.

– Недосчитался уха! И кости ломило целую неделю, будто меня палками били, но при этом я совсем ничего не помню, и на теле ни единого синяка.

– Гхм... Не помните, значит.

"И слава богу", – с облегчением подумал Рейген, краем глаза поглядывая на Экубо.

– Да. Но провалы в памяти и после случались!

 Экубо резко побледнел, сменив цвет с насыщенно-зелёного на что-то невразумительно-белёсое, и будто бы даже в размерах уменьшился.

– Иногда я словно отключаюсь, а когда прихожу в себя, то за окном вместо утра уже поздний вечер, и пачка сигарет пуста, и выпит весь чай, а я не знаю, как прошёл день, не помню, чем занимался.

Упавший до свистящего шепота голос посетителя был пропитан отчаянием. Рейген вздохнул. Хорошо ещё, что этот бедолага оказался суеверным и пошёл первым делом к экстрасенсу, а не психиатру, засомневавшись в своём душевном здоровье... Сейчас он проведёт свой обычный сеанс спиритического массажа, а потом поговорит с Экубо. Дух-то, оказывается, распоясался.

– Что ж, господин, э-э...

– Оосава Кано.

– Что ж, Оосава-сан, я ещё не просматривал вашу ауру, но уже могу сказать, что чувствую постороннее вмешательство. Скажите, у вас наверняка часто немеют плечи, ломит поясницу?

Мужчина закивал, не сводя с серьёзного экстрасенса испуганных глаз.

– Очевидно, что проклятие довлеет над вами. Ваше тело уже разрушается под действием злых чар. Мне придётся приложить все силы, чтобы справиться с этим. Перво-наперво необходимо расслабить мышцы и снять с них спазм, вызванный проклятием...

Бледный, как полотно, напуганный Оосава беспрекословно прошёл в закуток, отделённый ширмой от основной части офиса, и, раздевшись, улёгся на массажный стол. Рейген похрустел суставами и закатал рукава рубашки.

Ну что ж...

Вопреки обыкновению, на этот раз он не пытался окончательно запугать клиента и раскрутить его на деньги, рассказывая о необходимости повторного визита через пару дней. Брать плату за этот сеанс массажа ему вообще не хотелось бы; бедолага и так слишком многое перенёс по вине идиота Экубо. Рейген нахмурился. Лишился рабочего места, натерпелся ужасов перед "проклятием", ещё и ухо изуродовали. Этого человека нужно как-то приободрить, и меньшее, что Аратака мог для него сделать, это избавить от суеверных страхов.

Сорок минут прошли быстро. Уставший донельзя, Рейген перевёл дух и стёр с лица заливающий глаза пот. Высокий рост Оосавы он ещё в прошлый раз отметил, но спина его оказалась шире, чем показалось на первый взгляд. Рейген выбился из сил, разминая мускулистые, твёрдые плечи и шею, но своей работой остался доволен.

– Вы одевайтесь пока, а я тем временем...

Оосава издал короткий сдавленный всхлип и резко согнулся, словно получил удар в живот.

– Что такое? – тревожно спросил Рейген, но мужчина уже выпрямился и повёл головой – так, что шейные позвонки хрустнули.

Взглянув на Рейгена, он улыбнулся.

– Отличный массаж, господин экстрасенс.

Рейген моргнул.

– Э-э-э... Это скорее сеанс экзорцизма. Контакт с физическим телом усиливает...

Улыбка Оосавы стала шире. Рейген нахмурился. Что-то в выражении лица мужчины его напрягало.

– Эй, – мрачно сказал Рейген, сообразив, что не так. – Экубо, какого хрена ты опять творишь? Оставь его в покое!

– Да ладно тебе. Жалко, что ли? Тем более, он сам ко мне пришёл!

Экубо заискивающе вскинул брови, невинно, как ему казалось, улыбаясь в лицо Рейгену.

– Я звоню Мобу, – сообщил Рейген, разворачиваясь на каблуках туфель.

Чужая рука ухватила его за манжет рукава.

– Постой!

В голосе Оосавы, оттенённом интонациями Экубо, прозвучала вдруг такая мольба, что Рейген, невольно остановившись, обернулся и взглянул на него.

– Постой, – повторил Экубо. Кадык одержимого дёрнулся, когда дух судорожно сглотнул. – Если он узнает... Шигео меня сразу же изгонит за это.

– Разве это не то, чего ты заслуживаешь? – тихо спросил Рейген, глядя на него.

Экубо отвёл взгляд.

– Слушай, Рейген... Пусть это будет последний раз? А? Пожалуйста. Пожалуйста.

– Что ты делал, вселившись в Оосаву? – строго спросил Рейген.

Экубо вдруг стушевался, опустил глаза в пол.

– Ничего, – промямлил он.

– Правду говори!

– Нет, честно. Я ничего не делал. В смысле, совсем. Просто сидел у него дома.

– Если ты ничего не делал, то зачем вообще вселялся в этого парня? И оденься уже, ради всего святого! Я же только что сделал массаж, у него мышцы разогреты.

Экубо послушно потянулся за рубашкой. Рейген сел на диван и закурил, глядя на то, как дух, застегнувшись на все пуговицы, аккуратно повязывает галстук, надевает пиджак, приглаживает короткие тёмные волосы.

– Можно и мне? – попросил Экубо, сев около него и взглядом указав на брошенную на стол пачку.

Рейген пожал плечами.

– Бери. Только разве курево ему не вредит?

– Он курильщик с двадцатилетним стажем, – проворчал дух, сжимая в зубах сигаретный фильтр. Закурив, он затянулся так, что щёки ввалились, и выдохнул в потолок струйку дыма. – Это не моя инициатива, а его собственная. Организму просто охота получить привычную дозу никотина. Я тут не при чём.

– Со стажем, говоришь... – пробормотал Рейген. – А сколько ему лет вообще?

– Тридцать шесть.

– Вот как.

Они докурили в тишине, по очереди раздавили окурки в пепельнице и одновременно откинулись на спинку дивана. Экубо прикрыл глаза и вздохнул.

– Так зачем ты в него вселялся? Ты же его пугал. А если б он с ума сошёл? 

– Это было всего-то пару раз. Я решил, что... А! – Экубо махнул рукой, скорчив мину. – Что толку оправдываться. Я расслабился. Расслабился и облажался. Этого не повторится, больше я его не побеспокою. Клянусь.

Аратака кивнул. За всё время их знакомства не было ни одного раза, чтоб Экубо солгал или обманул их с Мобом. Рейген встал и прошёл к кофеварке.

– Будешь?

– Давай, – ответил Экубо.

Голос его прозвучал странно – будто он удивился предложению выпить кофе.

Дождавшись, когда вода закипит, Рейген разлил напиток по чашкам. Кофе дрянной, кофеварка самая простая, давно уже устаревшей модели, купленная по дешевке с рук. Подав чашку Экубо, Рейген вдруг устыдился собственной скупости.

Кофе они пили молча, не глядя друг на друга.

 – Как думаешь, Аратака, – тихо спросил Экубо некоторое время спустя, – что такое "счастливая жизнь"?

Рейген покосился на него.

– А? Почему тебя вообще волнуют такие вещи? Ты же вроде как... Мёртвый?

Экубо угрюмо сдвинул брови и отпил из чашки.

– Я думал когда-то, что после смерти получу ответы на все вопросы, – помолчав, произнёс он. – Обрету какое-то высшее знание, чёрт возьми. Но всё, что я обрёл – это полусуществование. Оставшийся после смерти заряд отрицательных эмоций, вот что такое злой дух. Я даже не личность, какой был при жизни. Просто сгусток энергии.

Рейген растерянно молчал, не зная, что сказать в ответ на такую неожиданную откровенность.

– Никогда всерьёз не думал о жизни. Меня больше волновало загробное существование, как и каждого из нас. Нам говорили – воздастся на том свете, вся ваша жизнь – лишь преддверие иной, лучшей жизни, и мы тратили её, пытаясь получить гарантию будущего рая. И людям... – взгляд Экубо, направленный в одну точку, остекленел. – Своим прихожанам я рассказывал то же самое.

– Прихожанам? – тупо повторил сбитый с толку Рейген.

Экубо вынул из пачки ещё одну сигарету и щёлкнул зажигалкой. Дым сизыми завитками поднимался к потолку.

– Да. Но я плохо помню свою жизнь, да и смерть тоже. Помню только разочарование. Когда меня повесили, я думал, что встреча с моим богом уже близка, но так никого и не встретил. Там было пусто, Рейген. Я так ошибся... Моего бога никогда не существовало. Моя религия оказалась ложью, а я жил всю жизнь по её заветам, ни шагу влево, ни шагу вправо. И я так и не узнал, что такое "счастливая жизнь". И что такое просто "жизнь", тоже не понял.

– Ты брал тело Оосавы, чтобы просто... Побыть живым?

– Может быть. Наверное. Да я сам не знаю, зачем в него вселялся, – с ожесточением сказал Экубо и в один глоток допил свой кофе. – Ладно, – буркнул он, отставив чашку в сторону. – Пора освобождать этого парня.

Рейген сжал его руку.

– Нет!

Экубо приподнял бровь.

Рейген хотел что-то сказать, но не сумел выдавить ни звука. Открыл рот, снова закрыл.

Ему нравилось вот так сидеть около него – бок о бок. Нравилось курить с ним и вместе пить кофе. Ему нравилось даже ссориться и спорить с Экубо – наглым, хамоватым, беспардонным типом, постоянно крутящимся рядом с Мобом. Рейген научился не обращать внимания на форму, в которой находится этот самый тип. Он даже научился доверять ему, работать вместе с ним, полагаться на него. Но сейчас Экубо едва ли не впервые был по-настоящему рядом с ним. Не потому, что у него было тело, а потому, что состоялся этот разговор, который и разговором-то назвать трудно. Потому что Экубо доверил ему часть своей жизни. Часть себя.

И Аратака был рад, что у Экубо есть физическое тело сейчас. Потому что он понял, что ему нужно в этот момент. И понял, как сказать ему то, что хотел бы сказать.

Протянув руки, Рейген обнял его. Он ощутил, как Экубо напрягся и окаменел, замер под его руками.

– Эй, – глухо сказал он. – Какого чёрта ты делаешь?

– Не знаю, – прошептал Рейген. – Просто... Ты можешь?.. Боже, просто посиди со мной, болван.

Он ожидал, что дух огрызнётся и вырвется, выдаст одну из своих шуточек. Но Экубо, рвано вздохнув, обнял его в ответ, крепко и сильно прижимая к себе. Рейген чувствовал его горячие ладони на своей спине.

– Всё хорошо, – прошептал он. – Всё нормально, Экубо.

Сотрясаемый мелкой дрожью, Экубо кивнул и уткнулся лбом ему в плечо. Рейген закрыл глаза. Он ничего не сказал, когда Экубо шумно задышал, вздрагивая всё чаще и чаще, когда вцепился мёртвой хваткой в его пиджак.

В конце концов, однажды каждому надо выплакаться.

***

Он вздрогнул всем телом и распахнул глаза.

– Оосава-сан! – негромко окликнул его Рейген. – Как вы себя чувствуете?

Оосава уставился на него в страхе и недоумении. Сел на диване, озираясь.

– Что произошло? – спросил он наконец и шмыгнул носом.

Голос его был непослушным, хриплым и ломким.

– Вас настигло не проклятие. Вы были одержимы злым духом, – серьёзно произнёс Рейген и поставил на стол перед ним стакан воды.

Оосава замер. Рейген внимательно смотрел на его лицо, аккуратно выбритое и чистое. Веки его оставались опухшими и покрасневшими, а голос – осипшим, но он не заметит этого, отвлечённый байкой о сеансе экзорцизма, опасном и трудном, как в американских фильмах ужасов.

Экубо прорыдал на его плече почти десять минут, прежде чем окончательно затихнуть и успокоиться, но и после этого Рейген не разжал объятий. Экубо тоже. А потом он просто покинул тело Оосавы Кано, не сказав ни слова. Рейген успел заметить бледный зелёный росчерк за окном. Дух сбежал. Он, Аратака Рейген, остался приводить в чувства бессознательного человека.

– Позвольте один совет, – сказал Рейген, когда клиент, осчастливленный избавлением от проблемы, уже поворачивал дверную ручку. – Покиньте город. Сядьте в поезд и уезжайте.

Оосава нахмурился.

– Но... Почему?

Аратака медленно, утомлённо выдохнул.

Потому что твоё чёртово лицо терзает и мучит меня. Потому что сегодня ты плакал в моих руках, а я утешал тебя, обнимая. Потому что сегодня я делал тебе массаж и разглядывал тебя, и мои пальцы запомнили каждую впадинку, выемку, выступ на твоём теле, и я знаю наизусть, что у тебя шрам на правом плече, и две родинки на пояснице. Потому что я хочу поцеловать тебя. Потому что я, кажется, влюбился в твоё тело. Потому что ты искушаешь одного злого духа, который хочет снова повторить свою глупость, как пёс, вернувшийся на блевотину свою. Потому что я ненавижу тебя и катись отсюда, вот почему.

– В христианской традиции, Оосава-сан, злому духу проще вернуться в то тело, в котором он уже однажды побывал, в тело, которое ему знакомо. Если вы читали Евангелие, то вспомните, что в нём говорится касательно одержимости. "Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел", – процитировал Аратака. – Как я уже сказал, злой дух, которым вы были одержимы, оказался крайне могущественным. Я смог изгнать его из вас и значительно ослабить, однако уничтожить его мне не под силу. Именно поэтому я не взял с вас никакой платы. Моя работа не выполнена до конца, и я прошу за это прощения. Но ради вашей собственной безопасности вам стоит уехать. Чем дальше отсюда вы окажетесь, тем будет лучше для вас.

Дверь закрылась. Он убедил Оосаву. Пообещав покинуть город как можно раньше, мужчина ушёл.

Рейген прошёл в опустевший офис и поразился тому, какая густая тишина навалилась на него. Даже с улицы не доносилось ни звука. Аратака подхватил со стола пачку сигарет, подошёл к окну и только тогда понял, что она пуста. Они с Экубо выкурили её вдвоём за этот день. Рейген стиснул пропахший табаком картон в кулаке, комкая его. С присвистом выдохнул, вдохнул сквозь сжатые зубы. Экубо – его друг. Сегодня он им стал. Будет им и дальше.