- У Кейла появилось трое детей ещё до того, как ему исполнилось тридцать, - спокойно говорит Альберу, неторопливо отпивая чай.

Тонкие бровки Шарлиз дрожат от удивления. Маленькой ладошкой она прикрывает открытый в изумлении рот. Эта новость по-настоящему шокирует её. Она и подумать не могла, что у Хенитьюза уже столько наследников. Сейчас она находится на восьмом месяце беременности и испытывает сильную тревогу о будущем малыша. Шарлиз хочет поговорить с доверенным человеком мужа, так как встретиться с ним напрямую у неё не получается. Поэтому, приглашая его сегодня на чаепитие в своём саду, она не ждала, что её посетит и Альберу.

Шарлиз никак не может знать, что лишь однажды вскользь оброненная Кейлом фраза о том, что она очаровательна и прекрасна рядом с Альберу, приведёт к таким последствиям. Теперь Кроссман намеренно или подсознательно не позволяет им встречаться наедине, как и сегодня. И если другие увидят в этом посыл: король не желает, чтобы даже самый приближенный к нему человек смотрел на его восхитительную жену, то тут всё в корни наоборот. Альберу не хочет, чтобы королева сближалась с его Кейлом. И дело не в том, что он ревнует и боится ей проиграть, разумеется нет, просто есть слишком много дел, требующих непосредственного участия Хенитьюза. Из-за этого Шарлиз начинает казаться, что эти двое просто не существуют по отдельности. И если Кроссман выглядит напористо в своей приставучести, ни капли не скрывая привязанности, то Кейл каждый раз драматично закатывает глаза, но приходит по первому зову. Будто играют в постоянные догонялки.

- Так ваша жена… - Шарлиз не знает, как правильно задать очевидный вопрос, не задев чувства мужчины перед ней.

- Я никогда не был женат, - пожимает плечами Кейл. – Я воспитываю двух котят-оборотней из племени тумана и одного дракона.

- Д-дракона? – глаза Шарлиз широко распахиваются, и она с тревогой гладит живот, словно боясь, что на неё тут же нападут.

- Да, это очень маленький дракон, который постоянно следует за Кейлом, куда бы он не пошёл, - слова Кроссмана звучат очень мило, однако Кейл улавливает в них осуждающие нотки.

- Сейчас всё реже, он стал больше обучается магии у Розалин, особенно когда я во дворце, - как любой родитель, защищает своего ребёнка Хенитьюз. Обвинения Альберу кажутся ему безосновательными. Учитывая то, чем они постоянно занимаются и как себя ведут, он ни при каких обстоятельствах не позволит смотреть на это Раону.

- Ну конечно, - весь вид Кроссмана так и сквозит иронией.

- Сейчас Раон в очень нежном возрасте. – Сокрушается Кейл, игнорируя все взгляды Альберу, обращаясь непосредственно к Шарлиз. – Просто представьте дракона в пубертате! Он не так давно прошёл свою вторую стадию роста и сейчас его настроение не очень стабильно. Ему постоянно хочется что-то разрушить, провернуть аферу, обманывая других, или украсть их деньги. Ума не приложу, где он этого понабрался! Возможно, всё дело в том, что он так много времени провел в заключении?

Искренне негодует Кейл, и Альберу давится очередным глотком чая. Его взгляд буквально говорит: «Ты сейчас серьёзно, чёртов ублюдок?». Шарлиз звонко смеётся, принимая слова Хенитьюза за шутку, дабы разредить обстановку. Ей и невдомёк, что в этот момент маленький дракон в лаборатории Розалин совершенствует очередную бомбу маны с большим радиусом поражения. Кейл и впрямь воспитывает его очень злым ребёнком.

- Они наверняка вас очень любят, - мягко улыбается Шарлиз, открывая для себя Хенитьюза с новой стороны. То, с какой теплотой и искренностью он говорит о детях, делает его заботливым в её глазах.

- Наверное, - задумывается Кейл ненадолго, бездумно вертя кружку остывшего чая в руках. – Хотя я и называю их детьми, они уже совсем взрослые и не нуждаются в моей опеке. Он и Хон давно ушли из дома, чтобы восстановить своё племя туманных кошек. А Раон… он слишком сильно привязан к людям из-за меня. Для такого талантливого дракона, как он, это большое препятствие и колоссальная опасность. Думаю, это моя вина. Я не смог сделать для них достаточно в своё время.

- Я тебя совсем не узнаю, - с лязгом ставит чашку Альберу, привлекая к себе внимание. – Где твоё бахвальство и самоуверенность? Ты сделал для них больше, чем их собственные родители. Тебе не в чем себя винить. Ты прекрасный отец.

Они переглядываются и в беседке повисает странная атмосфера. Шарлиз прокашливается, напоминая этим двоим о своём присутствии. Только тогда Альберу отводит от него глаза и мягко улыбается внезапно оробевшей королеве. Девушка гладит свой живот, испытывая странное волнение. Она думает, что их поведение немного странное, но списывает это на собственную неосведомлённость. Возможно, такое поведение нормально в кругу мужчин.

- Это нормально, что с возрастом дети перестают нуждаться в опеке родителей, - утешает его Шарлиз, прикрывая глаза.

- Ну, некоторые остаются приставучими детьми до самого конца, - фыркает Альберу, намекая на излишнюю привязанность Раона. – Они просто не знают, когда нужно остановиться.

Теперь очередь Кейла смотреть на Альберу с немым вопросом: «И это говоришь мне ты?». Они ещё какое-то время общаются взглядами, пока одна из горничных не прерывает их, меняя заварку в чайнике.

- На самом деле, я позвала вас сюда, господин Хенитьюз, чтобы попросить быть крёстным отцом нашему первенцу, - Кейл замирает, словно кипяток заливают не в чайник, а прямо ему на макушку. – Ха-ха, вы так искренне удивлены. Думаю, я выражу нашу общую с его величеством мысль: вы идеально подходите для этой роли. Хоть он и не говорит об этом вслух, но очень сильно вам доверяет.

- Верно, - кивает Альберу, как обычно мягко улыбается, ободряя Шарлиз. Кейл со злостью думает, когда этот царственный придурок вообще не улыбается?

- Почту за честь, - Хенитьюз слегка склоняет голову, не в силах спорить с взволнованной Шарлиз. Девушка светится счастьем от его слов, и Кейл думает, что это станет ещё одной головной болью.

- Что ж, если на этом чаепитие закончено, то всем следует вернуться к работе, - Кейлу кажется, что от лучезарности улыбки Альберу у него слепит глаза. Она настолько пропитана сладкой фальшью, что пирожные на их столах просто не потянут такой уровень соперничества.

- Отличные слова, ваше величество, - практически плачет его секретарь, который на протяжении всего времени прожигает затылок короля страстным взглядом. Тот резко отменил все свои встречи и отложил срочные дела, чтобы присутствовать здесь.

- Желаю вам отлично поработать, мой король, - хмыкает Кейл, наслаждаясь свежезаваренным чаем, когда Кроссман выходит из-за стола.

- Не так быстро, господин Хенитьюз, - Кейл серьёзно считает, что эта улыбка вскоре будет преследовать его в кошмарах. Если бы здесь был Раон, он бы непременно спросил, кого хочет обмануть Альберу. В данный момент, это его несчастный человек. – Дела государственной важности требуют присутствия моего незаменимого стратега.

- Что? – в возмущении вопит Кейл, когда Альберу берёт его за шкирку и тащит за собой.

Кинув яростный взгляд в сторону притихшего секретаря, он ожидает от него ответа. Однако тот не смотрит ему в глаза. Мужчине на самом деле всё равно, какими ухищрениями и жертвами ему удастся вернуть Кроссмана к работе. Пусть даже ценой будет сам Хенитьюз.

***

В кабинете короля Кейл лениво разваливается на диване, борясь с послеобеденной дремотой. В последнее время он становится слишком ленивым. Постоянное применение древних сил, его бизнес с гостиницами на востоке, борьба со злом и ворох других проблем сказываются сильнее.

Альберу не отрывает взгляда от документов. Его точеный профиль в свете солнца выглядит величественно и прекрасно. Будь это прошлый мир Кейла, многие модели и актёры потеряли бы свою работу. Зачем соглашаться на посредственность, если есть такое совершенство? С возрастом его черты стали только лучше. Хенитьюз испытывает лёгкую досаду. Ну как можно быть настолько хорошим собой? Нет, какого чёрта у него вообще такая чудовищная работоспособность?

- Ты во мне дыру прожжешь, - не отвлекаясь, говорит Кроссман и хмурится, что-то в отчётах его настораживает.

- Я просто в предвкушении, когда же дела государственной важности потребуют моего незаменимого присутствия. – С торжественной иронией повторяет недавние слова самого Кроссмана. Тот кидает в его сторону усталый взгляд.

- Скоро.

Бросает напоследок Альберу, вновь зарываясь в бумаги с головой. По правде, Кейлу нравится наблюдать за таким Кроссманом. Есть в этом какой-то шарм - смотреть, как много работает кто-то другой. Когда выдаются такие свободные часы без смертельной опасности, требующей незамедлительной реакции, Хенитьюзу это кажется сном. Ведь не может быть всё настолько хорошо в реальности. Однако сейчас всё именно так. Время тянется чересчур медленно, как патока. В кабинете слышатся лишь скрип пера о бумагу и шелест переворачиваемых документов. Кейл едва заметно приподнимает краешки губ в довольной улыбке. Сидя здесь и ленясь от безделья, он сам себе напоминает игрушку в руках царственного ребёнка. Дабы поиграть не забрал кто-то другой, он отчаянно прячет её в самом укромном месте.

Альберу говорит всё правильно. Кейл стал опекуном в раннем возрасте, не достигнув тридцати. Только в одном он ошибся. Детей у него всегда было четверо. И Альберу - самый непослушный из них.