Я никогда не понимал, почему такие альтруистические идеалы вызывали столько смешков у других. В моей голове полицейский всегда являлся аналогом супергероев из аниме, который готов прийти тебе на помощь, но в реальности все оказалось иначе, и я попал в бюрократическую ловушку огромной политической системы, которая в самый ответственный момент способна подвести.
Апогеем абсурда было принять в наши ряды такую наглую персону, как Дайскэ Камбэ, которая не считалась ни с кем и, мне кажется, не считается даже с собой. Чего стоила самоуверенная и глупая идея выкинуть автомобиль с бомбой в реку по поднятому мосту — ни своя жизнь не дорога, ни других не бережет.
Я был уверен, такой человек как Дайскэ не считался в своей жизни ни с кем — ни со своими родными, ни с друзьями (если они у него, конечно, были), ни с коллегами. Неудивительно, что он не мог налаживать взаимоотношения с людьми каким-либо способом, кроме как заплатить за него. Нужно было видеть его лицо, когда я, жалкий отброс в его глазах, посмел отказаться от этих денег. Принять такое было сродни заляпаться в грязь, показать, что я как дешевая куколка на витрине. И высказав этот злой порыв, я понял, что наслал беду на себя, ведь теперь Дайскэ наметил себе одну из целей — непременно меня купить.
***
Шел третий месяц, как Дайскэ перевелся в наш отдел, суматохи из-за этого прибавилось, все отделы заинтересовано заглядывали к нам, чтобы посмотреть на местную диковинку, что разбрасывает своими деньгами. Но день был не обычен, ведь Дайскэ отсутствовал, чем я радостно поделился с приятелем:
— Наш принц, кажется, не выдержал наплыва поклонников, не долго его хватило, — протянул я с удовольствием, смотря на его «трон» в кабинете. Никто особо не обратил на это внимание, все с первого дня поняли, что между нами пробежала кошка, я бы даже сказал здоровый мейн-кун. Дайскэ регулярно издевался надо мной, что всегда веселило моих коллег. Ему явно нравилось находиться в лучах славы, или издевательства надо мной доставляли ему извращенное удовольствие.
— Жаль, ведь ты так ждал своего ненаглядного, — подтрунивал надо мной Камэи, он никогда не упускал возможности позлить меня этим «богатым детективчиком». — Уже время обеда, ты идешь вниз? — Камэи встал с насиженного места, накинув на себя пиджак. За ним подтянулись все из кабинета.
— Я, пожалуй, сначала доделаю работу, — пробубнив, я повернулся снова к монитору. Глаза слипались, но после обеда я совсем разленюсь и оставлю до завтра. Я ненавидел эту работу. — Иди без меня, — Камэи пожал плечами и закрыл за собой дверь, оставляя меня одного в кабинете. Обед длился час, так что у меня было достаточно времени, чтобы не отвлекаясь доделать свою работу.
Оставалось совсем немного работы, но внезапно я услышал странный шум в коридоре, который мне не понравился, кто-то нарочито тихими шагами шел по коридору, затаив дыхание, я всматривался в тонкую щелку света, который шел из-под двери нашего кабинета. В щелке появилась тень, человек шел по коридору, я заинтересовался, хотел уже выйти, посмотреть кто это был, но произошло то, чего я боялся больше всего. Я один в кабинете, скорее всего на своем этаже тоже один, все спустились вниз, а из мелкой щелки начал проступать сладковатый запах. По рукам прошла дрожь, и я задался вопросом, как далеко этот человек, что распылял явно ядовитый газ, и имел ли он при себе оружие. Я успел только смочить платок бутилированной водой и почувствовал, что теряю контроль над телом, только и успел прикрыть нос мокрой тряпкой, и сознание уже начинало покидать меня.
Приходить в сознание было тяжело, голова трещала и никак не хотела начинать анализировать, руки были туго связаны перед собой. Яркие круги расходились перед глазами, а в ушах был непонятный гул. Осознание, что мои глаза были завязаны, пришло не сразу, к тому времени я наконец начал внятно слышать тихие шепотки напуганных и успокаивающих друг друга людей, коллег из других отделов. Наверно, нас было тут человек двадцать.
— Дьявольщина, руку мне сломал, — шептал хлюпающий мужской голос.
— Идиот, ты жив просто потому что на тебя пуль не хватило, — вторил ему женский голос, что явно хотел перейти в истерику, но сдерживался.
Нам оставалось только ждать и молиться, что государство все же не махнет на нас руками и вытащит нас.
***
Весь город в одночасье встал и был прикован к экранам, дерзкое нападение террористов на штаб столичной полиции всех повергло в шок. Из погибших вычислено было только трое - безумцы, которые оповестили другие инстанции ценой своих жизней, и один отчаянный тип, что прыгнул в окно под шквал пуль. Кадры были максимально заблюрены от глаз слабонервных. Дайскэ не впечатляли такие кадры, не впервой. Ему пришлось знатно попотеть, чтобы его взяли на переговоры, его отчаянно не хотели брать, зная его отношение к человеческим жизням. Дайскэ спокойно признавался сам себе в этом, вот только в такой ужасный день для всей нации — или что там кричали из экранов — он спокойно находил в сложившейся ситуации выгоду для себя. Потому что он был глупо уверен, что думающий своей головой Като был еще жив.
— Вы представляете, что с вами будет, если из-за вас переговоры провалятся? — пытался призвать к уму-разуму шеф по борьбе с терроризмом.
— Прекрасно понимаю, а еще понимаю свои возможности в предоставлении огромной суммы и личного самолета, в котором они благополучно смогут сбежать, — нахально улыбаясь, говорил Дайскэ.
Переговоры он не провалит, главное, чтоб Като сидел смирно и по струнке.
***
Я не помню, как началась спасательная операция, после дня в ужасном положении, я не мог сделать ничего лучше, чем продолжать спать, и в итоге проспал спасательную операцию. Проснулся я в движущей кабине скорой помощи, нервная медсестра подскочила, укладывая меня. Напротив меня сидел Дайскэ в позе, показывающей всю его нахальность и гордость, и смотрел меня изучающим взглядом.
— Знаешь, на секунду я действительно сомневался, зная тебя. Ты легко мог бы ринуться под пули, герой, — с сарказмом говорил Дайскэ. Медсестра, осматривающая меня, смахивала слезы, ей, несомненно, было тяжелее всех сейчас. Я же, находясь в темной коробке с людьми, был оторван от реальности, знал, что большинство закрыли в злополучной столовой, а сам находился в одном из кабинетов на третьем этаже. Страх смерти моих близких коллег и друзей охватил меня, поэтому я, наступив на свою гордость, спросил:
— Камэи жив? — прохрипел я.
— Не уверен, но позже спрошу это для тебя, — ответ мне не понравился.
К моей радости я был в полном порядке, поэтому через два дня меня смогли выпустить из палаты. Только теперь я узнал, что Дайскэ Камбэ стал героем страны, что был активной стороной переговоров и организовал захват преступников с помощью быстро предоставленного самолета. Весь город гремел об этом на каждом шагу, а я, кажется, впервые почувствовал, что благодарен этому ослу. Не будь его и этого бездонного кошелька, я не уверен, что остался бы в живых. Мне бы следовало его поблагодарить. Встретил я его совсем скоро, через два дня.
Мы встретились на крыльце больницы в день моей выписки, Дайскэ ждал меня у автомобиля.
— Это ты меня решил встречать? — удивленно спросил я, когда подошел к открытому окну, Дайскэ ничего дельного не ответил, жестом показал мне куда садиться. Закрыв дверь автомобиля и пристегнувшись, мы поехали.
— Хэй, я даже адрес не назвал, ты куда меня везти собрался? — возмущенно начал я, не хватало мне второй раз попасть в заложники, а этот тип очень сильно подходил на роль преступника, похищающих людей.
— Непонятно что ли, что я и так знаю твой адрес, — удивился Дайскэ. — Я думал, ты умнее будешь, видно судьба тебя наделила лишь смелостью, а мозгами забыла, — шутил он, не забывая взять себе прикурить. Дальше мы ехали молча.
Припарковался Дайскэ прямо у моего дома, я неловко замялся, не зная как подступиться к нему. Его поведение было странным, но все же я хотел сказать ему хоть что-то.
— Слушай, Камбэ, — хотел я начать, но он меня перебил.
— Можно просто Дайскэ, — выдохнув, он небрежно потушил сигару и посмотрел мне в глаза. Одно предложение, но сколько же оно меняет. Что этот баран хочет?
— Ох, неожиданно, — теперь я начал смущаться. — Я хотел отблагодарить тебя, ты столько сделал ради спасения, признаюсь, я был неправ насчет тебя. Благодаря тебе мой друг в порядке, — в эти слова я вложил всю искренность, я и правда был ему благодарен.
— Тогда постарайся, — как всегда нахально усмехнулся Дайскэ и, прильнув ко мне и нежно проведя по моему затылку, зарываясь рукой в волосы, накрыл мои губы своими. Я оторопел, не смог ни ответить, ни оттолкнуть его, лишь испуганно вжался в кресло. Отстранившись от меня, он засмеялся: — Видел бы ты себя со стороны!
— Идиот, — я прикрыл глаза руками. — Разрешения спрашивать не пробовал?
— Хорошо, приму к сведению, в следующий раз обязательно спрошу.
Я сгорал от смущения и, выходя из машины, напоследок бросил:
— И тогда не кури, если собираешься повторить, воняет ужасно!
Главное не пожалеть об этих словах, а то сам ведь виноватым останусь. Боже, о чем я думал?