Сам не знаю, как переступил за эту грань.

Меня сводит с ума каждый её шаг!

Каждый её взгляд заставляет дрожать!

Меня сводит с ума. ©

Глухо рыкнув, он шагнул к Блюбелл, схватил ее за лицо всей пятерней и резко толкнул от себя в сторону дивана. Та испуганно ойкнула, приземляясь на мягкую мебель, и плащ распахнулся, обнажая голое тело с небольшой, но упругой грудью и длинными стройными ножками. Глаза Закуро сверкнули, зверь внутри рвался вперед, и он жадно уставился на открывшееся зрелище. 

- Ты чего, Закуро? - испуганно вскрикнула девочка. 

- Доигралась, - прорычал тот и шагнул к ней. 

Позволил ли он ей закричать, когда сдирал ненужный плащ и дарил первый поцелуй-укус? Нет. Но все в ней превратилось в один сплошной крик, рвущийся наружу, но застрявший в горле: немой крик, как будто в ночном кошмаре, когда хочется кричать, но невозможно выдавить ни звука; когда хочется бежать, но ноги перестают слушаться, как будто увязая в глубоком песке. 

Закуро наслаждался этим немым криком. Тем отчаяньем и страхом, что поселились в глазах Дождя, когда до нее стало доходить, что он не шутит. Что поцелуй будет не просто первым и единственным, что аловолосый жаждет большего. Более того, получит это здесь и сейчас. Зверь внутри него урчал от удовольствия. От сопротивления, что устроила его сирена. Наверное, на следующий день у нее будут не только синяки, но и кровавые укусы по всему телу. Но Закуро, если честно, плевать на это. Раскаиваться за содеянное он будет завтра. Возможно. 

Блюбелл не помнила боль от удара по щеке и вгрызающихся острых зубов в шею, но помнит парализующее чувство беззащитности. 

Ураган сметает все на своем пути. А доведенный до бешенства Ураган разрушителен в стократ. И даже Дождь не сможет его успокоить. 

Девочка пытается в очередной раз закричать и прикрыться руками. Но парень, схватив ее за запястья, без особого труда завел руки за голову, заставив грудь всколыхнуться. Из его горла вырвался рык, тяжелая пощечина заставила голову синеглазки мотнуться, зарождающийся крик оборвался, так и не начавшись, а на губах показалась капелька крови. 

- Ты сама виновата, Блюбелл, – уронил Закуро и, прижав рукой чужие запястья к дивану, с размаху воткнул ей кулак поддых. – Сама. Не стоит дразнить мужчину, разгуливая по дому, в чем мать родила. 

Та согнулась, судорожно хватая ртом воздух, и аловолосый, в очередной раз кусает девочку за основание шеи, а затем зализывает укус, едва ли не урча от вкуса чужой крови. Целует, почти ласково, нежную кожу на плече. 

Блюбелл страшно. Дико-дико страшно.

Ладонь Закуро по-хозяйски прошлась по всему ее торсу, хищно пробежалась по ребрам, точно он играл на пианино. Обласкал втянутый от ужаса живот и игриво огладил бедра. Хранительница взбрыкнула, понимая, куда направляется чужая рука. Очередная оплеуха заставила девочку мотнуть головой и клацнуть зубами. На глазах выступили слезы, а капельки алой крови на губах превращаются в тонкую струйку, что тянется из уголков. 

- Закуро, - скулит Дождь, пытаясь достучаться до сознания Хранителя Урагана. 

Беспомощно задергав согнутыми ногами, она отчаянно попыталась улизнуть от нежеланных контактов. Но весовые категории у них не равны и мужчина втискивается между ее ногами. Еще несколько секунд борьбы и вот он проникает внутрь нее, вызвав у малышки крик. Его не заботит ни подготовка невинного тела, ни тот факт, что его действия приносят боль и страдание. Ни даже то, что на бедрах Блюбелл появляется кровь. 

Он вгоняет член в девичье тело, жадно шарит по груди, то сжимая, то прищипывая, то выкручивая соски. Целует и кусает до крови губы, шею, плечи. 

Девочка со всхлипом втянула воздух и кричит, кричит, кричит... Молит о прекращении, о спасении. Она зовет на помощь Кикё, Бьякурана, да хоть Торикабуто! Но на базе сегодня нет никого из высшего руководства, а младшие офицеры не имеют доступа на верхние этажи, которые звукоизолированы от нижних. И приходит ясное осознание, что помощи ждать не от кого.

А «экзекуция» не прекращается. Зверь Урагана слишком сильно раззадорен из запаха крови и вида жертвы. 

Одной рукой Закуро схватил ее за волосы, больно скрутил их и подтянул ее лицо к себе поближе. Разглядев стекающую изо рта струйку алой жидкости, он практически нежно слизнул ее и, как контраст, с размаху отвесил девочке новую пощечину. Та бессильно дернула головой. Вспышка боли от удара и едва ли не вырванных с корнем волос взрывается в голове сверхновой. А затем на Блюбелл опускается апатия. Крик обрывается, взгляд уплывает куда-то за грань, становясь пустым и безжизненным. Ритмичные толчки сотрясали ее тело, голова дергалась, но глаза продолжали смотреть в одну точку. 

Закуро снова ударил ее по лицу, голова мотнулась в сторону, но Дождь не издала ни звука. И тогда Ураган окончательно звереет. Он кусает ее, оставляя свои метки на нежной коже, царапает появившимися когтями живот, выкручивает грудь, с оттягом бьет по бедрам и все это время не прекращая трахать безвольное тело. Наконец, один особо сильный ударов достигает цели, девочка дергается и воет, срывая горло, стонет и сучит руками, пытаясь скинуть с себя насильника.

Блюбелл кричала, вырывалась била руками и пыталась укусить аловолосого. Мужчина, выскользнув из девочки, ловко уворачивался от ее отчаянных попыток и заламывал руки, переворачивая на живот и придавливая к дивану. Его зверю, нет ему самому, это ощущение неравной борьбы и беспомощность жертвы. С каждой секундой его возбуждение вновь нарастало.

Широко расставив и прижав руки Дождя к мягкой мебели, он раздвинул ее бедра. Головка члена уперлась в ее половые губы. Толчок и проникновение внутрь.

Блюбелл попыталась закричать. Честно-честно пыталась. Но не смогла издать ни звука. Ее голосовые связки просто отказали, но в тоже время, все ее тело было сплошным криком. Беззвучным криком, который никто не мог услышать. Все, что девочка могла, это давиться слезами и попытками вырваться. В её расширившихся, казалось, до предела глазах отражались боль и шок. Она не понимала. За что?..

Мир трещал по швам и раскалывался...

Сколько он измывался над телом девочки: час, два, а может больше? Или наоборот, меньше? Но когда зверь насытился и уступил место человеку, на Закуро снизошло осознание произошедшего. Нет, он не испугался и даже не жалел о содеянном. Блюбелл изломанной куклой лежит на диване. Взгляд синих глаз безучастно смотрит в потолок, а на теле причудливыми узорами расцветали синяки, укусы и царапины. Мужчина тянет за сигаретами и, закуривая, разглядывает дело своих рук. Что делать с Дождем, он пока не представляет, но четко знает, что Бьякуран-сама лучше не видеть малышку такой. Решение приходит само собой, когда на тусклый огонек сигареты летит глупый мотылек. 

Ураган тянется за телефоном и звонит Торикабуто.