candy&coal

Когда метели танцуют вальс под замёрзшими окнами,

а вместо дорог остаётся лишь волчья тропа,

приходит время дарить подарки.

Не буду вокруг да около:

хорошим детям — игрушки и марципан,

сладкие пряники, лучшие куклы, хороший планшет с интересной игрой,

в общем, всё как заслужил тот,

кто был паинькой целый год.

А на (очень) плохих детей надвигается гром,

эхо ударов копыт новогоднего чёрта...

Да только они не боятся его ничерта.

Подумаешь, камень чёрный подкинет в носок вместо сладостей.

Вот беда!

И Крампус скрипит зубами, пугая младенцев,

ему воровать детей уже не с руки.

Он бы, конечно, их с радостью утопил,

мелких мерзавцев...

Но — блин, конвенция.

Тогда на помощь приходит какой-нибудь трикстер,

обычно — из ледяных духов, но в целом уж как получится.

И орёт, надрывая горло, мелкий мерзавец Кристофер,

обнаружив вдруг в пачке с конфетами белых червей,

целую кучу.

Тоненьких, извивающихся,

смахивающих на могильных,

на тех, что три месяца жрали крысу,

которую Крис с Марией

убили,

снимая на папин мобильник,

веселясь и хихикая,

пытаясь выколоть ей глаза,

сжечь половину хвоста, поломать все лапки,

а потом вернуться, как ни в чём не бывало, к папе.

Визг Марии слышен в торговом центре,

который построен в шести кварталах от дома.

Из полосатой коробки с криво наклеенным ценником

лезут полчища насекомых.

Зелёные жирные мухи,

личинки разного цвета —

славные вышли "конфеты".

Они залетают Марии в уши,

ползут по векам и топчут глазные яблоки,

некоторые просто по комнате кружат,

по-зимнему вялые.

Черви щекочут у Криса в горле,

падают вниз, в желудок, и вылезают из носа.

Дом полнится детским ором.

Крысиные кости

обнимают чью-то мёртвую совесть как жену и подругу.

Крампус и Санта довольны: теперь точно всем по заслугам.