Буря всё разрывает в клочья

Буря всё разрывает в клочья.

Здравствуй, лживый безжалостный мир. Неужели смерть будет точкой в этой реальности, стёртой до дыр?

Неужели всё так и кончится, или вдруг я сошла с ума?

А внутри всё в агонии корчится.

Я должна всё

решить

сама.

Управляя чужими жизнями, вечно всё возвращая вспять, почему ни на миг не забыла я — каково это, к чёрту, — терять?

Почему с каждым новым решением становилось всё только больней?

Овладела, глупая, временем: только время было сильней.

Мне бы только схватить тебя за руки — и сбежать куда-нибудь прочь,

но в ладонях твоих — фотокарточка.

Мне никто

не сможет

помочь.

Ты прости меня, славная, милая, я запуталась, не поняла, я сбежала и просто забыла

я

столько зла тебе принесла,

даже с силой могучей неведомой

не смогла я тебя защитить

ни от боли

ни даже от смерти.

я

стоит ли мне вообще жить?

Почему в этом цикле ублюдочном умереть не могу лишь я?

У меня не хватило бы смелости.

Хватает её у тебя.

Я так зла, смущена и напугана,

я всё жду, что меня ты спасёшь,

что ты с ловкостью пальцев запутанных

эту бабочку

к чёрту

порвёшь

Только руки твои дрожащие выдают всё сильнее глаз.

Ты живая

ты

настоящая.

Будь ты проклято, наше сейчас.

Я беру ненавистную бабочку и не знаю, что мне сказать;

мне так всё на свете до лампочки,

что я хочу лишь сбежать,

я уставшая,

мёртвая,

желчная.

Я сломала последний рубеж.

Слабость-дёрганность моя вечная — пострашнее любых надежд.

Мои руки — подлые, слабые,

мои руки не могут держать

то, что весит едва ли граммы, но способное жизнь отнимать.

я сбегу, я сбегу!..

я сбежала бы.

Только ты задала вопрос. И ответ на него я знала: он в меня с первой смерти врос.

Я пытаюсь хоть что-то выдавить, но боюсь что сломаюсь опять;

это будет лучше и правильней — я проснусь, солнце будет сиять, я проснусь, ничего не решившая и смогу опять не решать,

я хочу живых, а не выживших,

разве я могу убивать?..

Только это решение верное льётся слезами из глаз.

Я

до ужаса

скверная.

И — я решаю

за нас.

***

Бурей всё в клочья разорвано, только не той, что вокруг.

Всё внутри переломано, не чувствую больше рук — пальцы до боли холодные,

господи, хватит дрожать.

Бумага хорошая, плотная — едва смогла разорвать.