- Опять этот седой разорался. Он мне так надоедает…
- Что? Что он говорит? Я ничего не слышу.
- Какая вам разница, он развлекает Хозяина…
- …
- Он сейчас опять нарвется. И нитки придется на него тратить. И кто-то из нас потащит его на своей спине, помяните мое слово. И это буду не я! Хватит с меня, в прошлый раз он мне всю морду кровью измазал.
- Да ладно тебе, приятно же немного размяться…
- Он кретин, зачем только Хозяин с ним таскается, убил бы, и дело с концом.
- Он же бессмертный, глупый ты, Хозяину нравится, что он бессмертный…
- Заткнитесь там, черт побери! – Какузу внезапно рявкнул, нарушая тишину, а Хидан нервно вздрогнул от неожиданности. Они плелись по этой тропе уже пару часов, Хидан устал, сел Какузу на уши, само собой, довел до чертиков, получил по наглой морде и теперь шел дулся. Какузу наслаждался тишиной, только шелест листьев да ветер, и тут такое.
- Ты чего орешь, я молчал!
Какузу даже ответом это не удостоил. Идет себе дальше, а сам судорожно размышляет, какого черта происходит вообще. Два дня назад он решил, что с ума сходит, что, в целом, не удивительно, с таким-то напарником на хвосте. Он решил, что его внутренний голос рехнулся. Потом он подумал, что это какая-то шизофрения, голосов-то аж четыре. И только сегодня утром до него дошло – это вдруг у масок прорезался голос. Или он вдруг научился их слышать, непонятно. И ведь причину сколько не искал - найти не мог. Последнее время он, конечно, чувствовал себя немного странно, Хидан привлекал слишком много его внимания. Но как это вообще может быть связано? Да и связано ли вообще...
Но факт остается фактом – маски, как оказалось, любили попиздеть так же самозабвенно, как и Хидан, так что можно сказать, что Какузу попал в ад на земле. Ну, ладно, маски хотя бы слушались и затыкались моментально.
Хидан шел за угрюмым напарником, озадаченно озираясь по сторонам. С ума сошел что ли этот мудак? Он же слова не сказал за последние полчаса. Аж свербило, как хотелось скрягу подколоть по этому поводу, но почему-то все инстинкты надрывались, умоляя молчать. Ну и ладно. Пусть сам по себе с ума сходит.
- Знаете, Хозяин, вы могли бы иногда поговорить с нами.
- Точно-точно, я бы поговорил… Я иногда так волнуюсь, когда вы выпускаете меня сражаться, правда, я хотел бы попросить… если позволите… не надо меня прямо в гущу сражений кидать, я боюсь, я не успею сориентироваться…
- Ой, Вода, завались, ты такой трус!
- Нет, правда, я боюсь, что промахнусь, затушу огонь, или попаду в кого-нибудь, знаете, это было бы неприятно…
- Только попробуй хоть искорку затушить…
- Эй!
- ЗАТКНИТЕСЬ!
Хидан опять вздрогнул. Это уже начинает напрягать, правда.
- Какузу. Я, конечно, не подстрекатель, но с тобой явно что-то не так. Что…
- И ТЫ ЗАТКНИСЬ!
Какузу замер. Вздохнул тяжело, сжимая переносицу. Задумался, за что ему это все. Кого он прогневал, что сделал не так, за что ему на голову посыпались такие проклятья. Одной болтливой морды было мало, теперь его собственные сердца решили, что болтать без умолку – просто прекрасная идея.
- Какузу… - Хидан догнал напарника и застыл у него за спиной. Стоит, сопит нервно, сказать что-то хочет, но не может подобрать слова. И Какузу молчит, не знает, что делать.
- Кузу, если ты сходишь с ума, ты так и скажи. Ты же знаешь, я в этом деле мастер, я…
- Хидан, если ты не заткнешься…
- Я помочь хочу, вредная ты злобная куча!
Какузу разворачивается резко, хмурится, а слова опять не находятся. Ладно. Наверно, стоит попробовать.
Он снимает плащ, распускает швы на спине, выпуская всех четверых нарушителей спокойствия на свободу. Маски окружают их, поглядывают друг на друга недоуменно, почесываются, как собаки блохастые. Хидан переводит взгляд с одной на другую, глазами хлопает и вздыхает.
- Кузу, если ты собрался их на меня спустить, ты же знаешь, это не сработает, а тебе же и придется меня тащить потом…
Какузу смотрит на маски. Поворачивается к Молнии, вопросительно глядит на нее.
- Ну?
Хидан щурится, чешет затылок, глядит на Какузу с недоумением.
- Хозяин, мы…
Хидана дрожь пробирает до самых костей от искристого скрипучего голоса. Он крутит головой, пытаясь понять, откуда он исходит, но соображает долго. Как всегда, впрочем.
Молния нервно переступает, искорки сыпятся с ниток. Огонь отворачивается, в землю куда-то смотрит, а Вода шагает вперед.
- Хозяин, простите.
- Вот, слышишь? – спрашивает Какузу, разводя руками, - ты же слышишь это?
- Слышу, - моргает Хидан, смотря на маску Воды, - они разговаривают? Ты никогда не говорил, что они умеют разговаривать… Кузу… Это же охуенно!
- О боже…
Хидан подбегает к Воде, тянет к маске руки – она пугливо отходит назад, но все-таки дает к себе прикоснуться.
- Хозяин будет ругаться, не надо.
- Да не будет ваш Хозяин ругаться, он с вами не хочет разговаривать, а я хочу!
Какузу думает, что идея была не самая плохая. Вот и пусть болтают, хоть до хрипоты, он здесь ни при чем. Надевает плащ, оглядывает этот сброд и шагает по тропке дальше. Маски движутся за ним, не очень быстро, сохраняя приятное расстояние, не сильно беспокоя своими разговорами.
- Так, ты Вода. А ты, значит, Огонь? Молния, и Ветер, я понял. Ветер, ты не умеешь разговаривать?
Маска ветра поскребла лапой землю, согласно кивая.
- Кто бы мог подумать. Ну и как ваши дела, ребята? Надоело наверно сидеть в этом вредном чемодане? – хихикнув, спросил Хидан и покосился на идущего впереди Какузу. Он уверен, что тот все слышит, хоть и отошел далеко. Хотя нет, не так. Не слышит, слушает. Вредничает, демонстративно ругается, а любит ведь послушать. Но не признается, конечно.
- Вовсе нет, вполне удобно.
- И идти не надо… Мне не нравится идти…
- Не ной, можно наконец размяться немного, я устал сидеть клубком.
- Вам там не тесно?
- Конечно, нет.
- Знаете, Хидан-сан, я бы хотел извиниться, я поджег вас пару раз, я не хотел, это Хозяин.
- Да я знаю, с него станется… Не парься, - Хидан махнул рукой, - в этом стиль нашей работы, вы же знаете!
- Знаем, знаем…
- Слушайте, а вы… ну… вы можете читать его мысли?
- Не всегда, но можем, он ведь мысленно обращается к нам.
- А… ну, может… он думал что-нибудь обо мне, например, - ненавязчиво говорит Хидан, будто бы и не спрашивает, а так, к слову пришлось.
Маски замолчали. То ли сомневаются, то ли вспоминают, не поймешь ведь, глаза недвижимые, куда пялятся – не разберешь. Хидан нетерпеливо проводит пятерней по волосам, поглядывая на них искоса, любопытство зудит.
- Ну… Однажды он подумал, что хочет вас сбросить со скалы, когда вы поднимались по лестнице…
- Ага, а разок, помню, думал, что зашьет вам рот, но не захотел тратить нитки.
- О, о, вспомнил, вчера он думал, что задушит вас и бросит на дно озера!
Хидан поморщился. Какая скукотища, Какузу такой банальный.
- Ладно, ладно, ребята, я понял. А что-нибудь кроме… способов меня заткнуть?
Маски опять замолчали. Странная компания шла, шурша лапами по тропе, и, казалось, весь лес вымер, ни одна тварь не хотела шевельнуться, чтобы не привлечь внимание жутковатых созданий.
- Я помню, кажется, неделю назад… Он подумал, что ему вас жаль.
- Жаль?! – Хидан остановился, возмущенно взмахивая рукой, - чего это ему меня жаль!?
- Вам снился кошмар, ночью, Хозяину стало вас жаль. Ему тоже снятся иногда.
- Он думает, что вы красивы, Хидан-сан.
- О… - Хидану вдруг стало как-то неловко, что он идет тут и выпытывает у масок чужие мысли. Это ведь нечестно.
- А еще, пару дней назад, он хотел…
- Нет! Тихо! Не хочу больше знать, - замотал головой Хидан, маски послушно замолчали. Точно, нечестно. Конечно, ему было интересно, но не хотелось узнать слишком много. Он чувствовал, насколько прикипел к мрачному напарнику, знал, что волнуется за него в сражениях сильнее, чем должен бы, и это все не просто так. Но так хотелось знать, чувствует ли Какузу что-то хотя бы отдаленно похожее. И судя по всему, чувствовал.
Какузу остановился, оборачиваясь, нутром чуял, что про него разговор идет. Хидан с масками догнал его, остановился тоже, глядя внимательно и хитро, и почесал щеку.
- Что, Кузу, тоже хочешь поболтать?
- Не в этой жизни.
- Твои маски много знают. Как это вообще возможно?
- Если бы я знал, - Какузу устало вздохнул и продолжил путь, Хидан шел рядом, маски плелись позади, тихо переговариваясь.
- Ты ведь их забираешь у других людей, может, это их голоса? – предположил Хидан, задумчиво оборачиваясь.
- Понятия не имею.
- То есть четыре твоих сердца вдруг решили с тобой поговорить, а ты даже не попытался выяснить, какого хера происходит? Кузу, какой же ты упрямый…
Какузу понимал, что глупо этого не признать, но так все и было. Вредный и упрямый. Ненавидящий перемены. Хидан был прав. И это раздражало.
-----------------------
- Может хватит там уже шептаться? Хидан, вы можете привлечь ненужное внимание, сядь у меня на виду!
Послышался треск веток, шуршание кустов и Хидан нехотя появился в поле зрения. Маски остались за кустами.
- Вас тоже касается! Хватит, - Какузу поднялся, снимая плащ, и распустил швы на спине. Чудища выползли, медленно подходя к хозяину, постояли немного, будто не могли решить, кто полезет первый. Какузу судорожно вздохнул, чувствуя, что начинает закипать, маски, наконец, пришли к какому-то согласию, и спрятались в нем одна за другой.
- И чего ты их убрал? Мне теперь скучно, вредный ты говнюк.
- Надоели.
- Они тебе не мешали! Я тебя сколько дней не трогал, разве ты не этого хотел?! – взбеленился Хидан, пиная маленький камешек. Сама непосредственность.
Какузу отвечать не стал. Уселся у костра невозмутимо и достал книгу. Он не собирался разжигать этот спор, дни, проведенные в относительной тишине, были, конечно, замечательными, но ходить без сердец было тяжеловато. С одним сердцем все девяносто лет как-то сразу обрушились на плечи, уставалось быстрее, но не дай боже сказать об этом Хидану – плешь проест, пока все нервы не поднимет своими издевками.
- Тогда я буду говорить с тобой, - Хидан упрямо уселся рядом, скрестил руки, всем своим видом выражая протест.
- Хидан, ты ныл пол дороги и просил отдохнуть – отдыхай. И заткнись.
- Кузу, тебе снятся кошмары.
Неожиданно, и ведь не вопрос, а будто констатация факта, Какузу вздрогнул даже едва заметно. Скосил на Хидана глаза, на миг утопая в мыслях – снятся, черт бы их побрал, но не так часто, чтобы беспокоить слишком сильно. Но такие, что врагу не пожелаешь.
- С чего ты взял? – ответил наконец, потирая глаза рукой. Спорить, отрицать – имеет ли смысл? Хидану ведь тоже снятся, даже чаще, да и что необычного? С их жизнью, с тем, что они пережили, такой багаж вполне закономерен. Удивительно, что совсем умом не тронулись.
- Сердца твои сказали. Мне тоже снятся… Но ты и так знаешь.
- Простите…
Какузу поворчал недовольно в ответ, возмущаясь всеми сразу, и Хиданом, и масками, но не придумал, что сказать. А что тут скажешь? Вот одна из причин его неохоты с Хиданом разговаривать – он ведь просто болтает что-то, не спрашивает, сказал – и реакции даже не ждет. Ну и как тут диалог вести? Маски еще эти глупые… слишком болтливые.
- Только жалеть меня не надо. Я привык уже. Сам справляюсь.
- Что…
- Это мне тоже маски сказали. Не надо меня жалеть, - снова повторил Хидан как-то враждебно, подобрался весь, будто холодом повеяло. Он тоже ненавидел слабости, особенно свои.
- Не собирался. Что еще они тебе наплели? – саркастично спросил Какузу, откладывая книгу в сторону. Что ж, раз уж начали эту тему... Да и если уж совсем честно, Какузу немного скучал по этим разговорам.
- Ты думаешь, я красивый? – обезоруживающе наивно ляпнул Хидан. Для него в вопросе ничего странного – он всегда говорил в лоб, говорил не думая, иной раз ставя своими высказываниями в тупик.
- Да.
А, к черту, почему бы не ответить прямо. Отпираться глупо, сердца сдали с потрохами, а сердце, говорят, никогда не врет. Жрец своими вопросами смутить надеется, почему бы не смутить его ответом. И так и есть – краснеет, отворачивается, сжимает руки еще сильнее. Выглядит так, будто не надеялся на такой ответ, но не удивляется.
- Ты тоже.
Какузу медленно поворачивается, удивленно поднимая бровь. Ну вот. Обмен любезностями на ночь глядя.
- Я от тебя, если честно, глаз отвести не могу. Не знаю, что ты со мной делаешь, каждый раз, как снимешь свою чертову маску – я свое имя забываю. Ты же злобный скупой мудак, безбожник, я так тебя ненавидел. Что ты сделал? Я вообще всю жизнь всех ненавидел. Я жизнь эту ненавижу. Меня бесит эта страна, лес этот бесит, бесит, что надо куда-то тащиться за твоими гребаными трупами! Деньги твои сраные! – Хидана несло, слова как неудержимая горная река лились сами собой, он даже развернулся немного, хотел на Какузу посмотреть, но не смог поднять взгляд, - Зачем это все? Каждый раз думаю, нахрена я это делаю? А как взгляну на тебя, аж молитвы все забываю. Джашин меня не простит, точно не простит, я рехнулся, сошел с ума.
Какузу слушал, и… будь он проклят, если это были не самые приятные слова, которые он когда-либо слышал от этого седого болвана. Как давно он не слышал подобных слов? А слышал ли вообще? Удивительно, как их общая ненависть переросла во что-то другое, настолько неправильное и неожиданное, что даже нравилось, скорее всего от их такой же общей ненормальности. Значит, они все-таки оба тронулись умом.
- Вместе сходить с ума не так уж и страшно.
Хидан наконец поднял глаза, уставившись на Какузу. Кажется, не сразу смысл слов дошел до него.
- Что… что ты имеешь ввиду? Ты хочешь сказать–
- Да.
- Какузу! Я… - Хидан нервно схватился за рукав плаща напарника, не находя слов. Или не в силах их сказать. Наверно, для них еще рано, - А… маски сказали, что однажды ты что-то хотел… Но я не дослушал. О чем они говорили?
Какузу выдохнул, будто тихо посмеиваясь. О, он знал, о чем они говорили. Он даже помнил этот день. Хидана пришлось сшивать, голову, руки. И пока голова была в отключке и блаженно молчала, Какузу, с не присущим ему любопытством, разглядывал тонкие изящные пальцы, провел рукой по седым волосам, слипшимся от крови. Такая минутка нежности среди кровавого побоища.
- А это, Хидан, я тебе потом расскажу.